9.1.2. Культура жизни и ее антипод

9.1.2. Культура жизни и ее антипод

Спектр действий, которые необходимо предпринять для повышения продолжительности жизни в современной России, очень широк. К их числу, несомненно, относятся и улучшение состояния окружающей среды, и повышение эффективности здравоохранения и охраны правопорядка. Однако каждая из этих «отраслевых» тем требует отдельного большого разговора. В рамках же данной работы, напротив, хотелось бы остановиться на «межотраслевых», прежде всего культурных и социально-стратификационных, аспектах преодоления кризиса продолжительности жизни. Оба названных аспекта, отметим, взаимосвязаны, ибо положение индивида в социальной структуре, его принадлежность к той или иной страте (слою) во многом определяется принятой личностью системой ценностей, норм, моделей повседневного поведения.

В социальном пространстве современной России противостоят друг другу культура жизни и ее контркультурный антипод. Первая порождает жизнеутверждающие смыслы и ценности, формирует конструктивные жизненные стратегии, привычку к здоровому образу жизни. Второй культивирует пренебрежение к человеческой жизни, романтизирует насилие, алкоголизм, наркоманию, бессмысленный риск («тормоза придумали трусы»). Результаты борьбы за повышение продолжительности жизни будут в значительной степени определяться тем, насколько культуре жизни и ее защитникам удастся потеснить своего извечного противника.

Рассматривая структуру российского социального пространства с данных позиций, можно выделить в нем области безраздельного господства культуры жизни, зоны доминирования ее контркультурного антипода и, наконец, промежуточные области, за которые идет борьба. В зонах, где господствует контркультурный комплекс, человеческая жизнь легко отбирается и бессмысленно отдается. Во владениях культуры жизни тоже умирают, но в среднем значительно позднее и, как правило, не по причине передозировки наркотиков или острых отравлений суррогатами алкогольных напитков. Задача общества состоит в том, чтобы максимально расширить ту социальную область, в которой господствует культура жизни.

Из иерархической модели культуры, о которой уже говорилось в этой главе, вытекает, что на формирование здравоохранительного поведения можно воздействовать на разных уровнях (рис. 9.2). «Наверху» – с помощью культурной политики, воздействия на систему ценностей и норм, содействия всему тому в культуре, что возвышает человеческую жизнь и придает ей смысл. «Внизу» – формируя повседневную культуру, воздействуя на бытовые практики, формируя привычку к здоровому образу жизни со всеми его «приземленными», рутинными элементами: разумным чередованием работы и отдыха, здоровым («неалкогольным») досугом, правильным питанием, занятиями физической культурой, профилактическими медицинскими осмотрами, своевременным обращением к врачу и т. д.

Формирование системы ценностей – социальный процесс, который лишь до определенной степени может регулироваться по воле его участников, в том числе и государства. Тем не менее, определенные шаги в этом направлении необходимы. Пропаганда индивидуалистических ценностей, развернутая в 1990-е гг. в противовес «старорежимному» советскому коллективизму, принесла результаты, далекие от ожидаемых. Высвободив (впрочем, в меньшей степени, чем ожидалось) соревновательный дух и предпринимательскую инициативу, она в то же время способствовала популяризации представлений о жизни как игре на выбывание, некоем реалити-шоу, состоящем из бесконечной цепи мелких (и не очень) обманов и последующих «разборок».

Рис. 9.2. Здравоохранительное поведение: уровни детерминации, объекты и способы воздействия

Сегодня в пропаганде нуждаются, скорее, вечные ценности из разряда тех, что позволили когда-то обществу людей осознать свое отличие от волчьей стаи. Стоит, наверное, чаще вспоминать и о многих банальных, но не ставших от этого менее актуальными истинах. Способствовать распространению далеко не новой идеи о том, что законопослушное поведение (к примеру, на дорогах) может спасти не только нервы, но и человеческие жизни. Популяризировать переговорную культуру в самых различных сферах жизни, начиная от семьи и заканчивая деловыми отношениями. Почаще вспоминать о том, что сплоченный коллектив способен достичь гораздо большего, чем стайка увязших во взаимных склоках индивидов, а солидарность – семейная, профессиональная, соседская – существенно помочь в повседневной жизни.

Здоровое в прямом и переносном смыслах слова общество не только генерирует жизнеутверждающие смыслы и ценности, но и предлагает на выбор индивиду некоторый набор привлекательных для него, социально конструктивных и в то же время реально исполнимых стандартов жизненного пути. Подобные стандарты (например, «окончил школу – поступил в вуз – нашел интересную высокооплачиваемую работу – женился – купил квартиру – обзавелся детьми – помог воспитывать внуков – заработал достойную пенсию») выступают в роли своего рода путеводных нитей, «перил», придерживаясь которых, индивид проживает удовлетворяющую его и в то же время полезную для общества жизнь. В такие стандарты, как правило, органично вписываются и здравоохранительные мотивации. Последние могут носить несколько приземленный оттенок («чтобы не вылететь с работы и выплатить жилищный кредит, нельзя болеть») или базироваться на более высоких ценностях – чувстве долга, стремлении к самореализации, духовному совершенству. Однако в любом случае подобные связки стандартов жизненного пути и встроенных в них здравоохранительных мотиваций оказываются конструктивными как для индивида, так и для общества в целом. Саморазрушительное поведение, напротив, легко возникает там, где реально достижимый жизненный путь не увлекает, а увлекающий путь недостижим или кажется таковым.

Стандарты конструктивного жизненного пути, как и любые социальные институты, формируются во многом спонтанно, являясь результатом и одновременно признаком здорового развития общества. В то же время распространению таких стандартов может существенно способствовать социальная и экономическая политика. Расширение каналов вертикальной социальной мобильности, решение жилищной проблемы, формирование единого общероссийского рынка труда, развитие депрессивных регионов, эффективное общее и профессиональное образование, включая повышение квалификации и переквалификацию, профориентация, формирование активной жизненной позиции, способствуя формированию конструктивных стандартов жизненного пути, опосредствованно оказывают положительное влияние и на продолжительность жизни.

Накопленные к настоящему времени эмпирические данные свидетельствуют о статистически значимой прямой корреляции между уровнем образования и ожидаемой продолжительностью жизни.[429] За непосредственно фиксируемым статистикой уровнем образования скрываются более глубокие стратификационные различия: хотя саморазрушительное поведение встречается во всех социальных слоях общества, среди менее благополучных в социальной иерархии групп населения оно более распространено. Так, по данным А. Е. Ивановой и В. Г. Семеновой, «среди умерших в трудоспособных возрастах, особенно молодых, от всех основных причин смерти преобладают лица с образованием, как правило, не выше среднего и профессиями, не требующими его более высокого уровня. Лица с высшим образованием и соответствующим профессиональным статусом (адвокат, учитель, бухгалтер…) встречаются среди умерших в этих возрастах относительно редко, и среди причин смерти этих лиц ни разу не встретились такие диагнозы, как алкогольная кардиомиопатия, отравление алкоголем или повреждение с неопределенными намерениями».[430]

В группах населения, благополучных в материальном плане и обладающих достаточным культурным капиталом, постепенно складывается система поддержания здоровья, включающая здравоохранительную мотивацию (чтобы быть конкурентоспособным, надо не забывать о здоровье), пользование в необходимых объемах платными физкультурно-оздоровительными и медицинскими услугами. Здесь, похоже, уже началось движение в правильном направлении, которое, вероятно, будет продолжаться и без особых усилий со стороны государства.

Противоположная ситуация сложилась в менее благополучных группах населения. Очевидные элементы маргинализации проявляются здесь даже в слоях, которые по формальным признакам (наличие работы, жилья) не относятся к маргинальным. В образовавшемся культурном вакууме бытовое поведение людей уже не направляют ни императивы социально успешных слоев населения (надо заботиться о здоровье, чтобы двигаться вперед и вверх), ни религиозные императивы (жизнь – Божий дар, дурные привычки греховны), ни семейный долг (надо быть здоровым, чтобы вырастить детей, помочь родителям, не быть обузой для близких). В этих группах наиболее рельефно выступает и еще один, демографический водораздел: наибольшее неблагополучие характерно для мужчин трудоспособного возраста.

Разрыв в продолжительности жизни «верхов» и «низов» характерен, как показывает статистика, для многих стран мира. Однако в большинстве из них, в отличие от России, продолжительность жизни в группах, лежащих ближе к основанию социальной пирамиды, все-таки растет. Важную роль в этом процессе играет социальная диффузия – распространение здравоохранительных поведенческих и технологических инноваций от верхних к нижним слоям социальной пирамиды. Отсюда вытекает, что среди целей проектов, направленных на укрепление здоровья и улучшение демографической ситуации в стране, важное место должны занимать, с одной стороны, расширение реального доступа «неэлитных» слоев населения к оздоровительным услугам, занятиям физической культурой, мероприятиям ранней диагностики и, разумеется, качественной лечебной помощи, с другой – популяризация ценностей здорового образа жизни.

Необходимо стремиться к тому, чтобы сделать здоровый образ жизни доступным и в то же время престижным, «модным», а через какое-то время и привычным, воспринимаемым как рутинная норма, выполняемая, подобно мытью рук, почти автоматически. Поскольку материальные и духовные причины невнимания к собственному здоровью образуют порочный круг, разорвать его можно, только решая одновременно как сугубо материальные, так и духовно-нравственные, информационные и пропагандистские задачи. Создание, например, условий для занятий физической культурой и спортом по месту жительства, учебы, работы крайне важно. Но для того чтобы люди захотели тратить на эти занятия часть своего времени и средств, нужна соответствующая атмосфера в обществе. Примерно так же обстоит дело и с мероприятиями ранней диагностики, другими мерами профилактического здравоохранения, роль которых в повышении продолжительности жизни сегодня общепризнанна.

Заслуживает внимания феномен Москвы. Столичные показатели продолжительности жизни (у мужчин в 2005 г. – 66,7, у женщин – 76 лет) значительно опередили среднероссийские (соответственно, 58,9 и 72,3 года). Данная ситуация, несомненно, связана с более высоким уровнем жизни в столице. Однако здесь есть и другой аспект, индикатором которого выступает меньший по сравнению с другими регионами России разрыв в продолжительности жизни мужчин и женщин. Именно в Москве наиболее многочисленны группы населения, имеющие ярко выраженную «карьерную» мотивацию заботы о собственном здоровье и легко перенимающие западные поведенческие инновации в этой области; именно в Москве сосредоточены новые медицинские технологии. Неизбежно происходит «просачивание» поведенческих и технологических здравоохранительных инноваций с «верхних» на «нижние» этажи социальной пирамиды. Все это создает определенную «здравоохранительную обстановку», социальную среду, благоприятно сказывающуюся на показателях здоровья и продолжительности жизни. Отметим в этой связи, что анализ данных в разрезе субъектов Федерации свидетельствует о наличии статистически значимой положительной корреляции между долей лиц с высшим образованием в населении и продолжительностью жизни.

Необходимо также подчеркнуть, что пропаганда здорового образа жизни должна быть дифференцированной, исходить из возможности различных его мотиваций. Для одних ими могут быть карьерные устремления, для других – религиозные убеждения, категорическое неприятие греховных привычек, третьи будут вести здоровый образ жизни, подражая примеру эталонных для них групп населения или отдельных личностей. Не стоит также забывать, что в здоровых – в буквальном и переносном смыслах слова – обществах формирование и пропаганда конструктивных и жизнеутверждающих моделей повседневного поведения, понятных и доступных «неэлитным» слоям, является одной из обязанностей правящей, художественной, научной элиты.

Эффективная стратегия борьбы со смертностью подразумевает реализацию мероприятий или целых программ, ориентированных на определенные группы населения. Наиболее важной, хотя и не обещающей быстрого положительного влияния на показатели средней продолжительности жизни, является работа с молодежью. Задача всех участников демографической политики, а шире – всех здоровых сил общества – поддерживать ту часть молодежи, которая стремится к здоровому образу жизни, в том числе формируя привлекательный имидж их жизненной стратегии и делая ее эталонной для остальных. Позитивный эффект этих действий проявится тогда, когда сегодняшняя молодежь вступит в средний возраст, в котором мужская смертность от внешних причин в настоящее время исключительно велика.

Нельзя игнорировать и проблемы, связанные с маргинальными слоями населения. Основными направлениями решения этих проблем являются социальная профилактика маргинальности; разработка и реализация социальных технологий, помогающих маргиналам вернуться к обычной жизни, обеспечение им гарантированного доступа хотя бы к некоторому минимуму медицинских, гигиенических и бытовых услуг, возможностей для ночлега и т. д.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.