Скользкий склон

Со скользкими склонами настолько опасно иметь дело, что достаточно одного робкого шага, как вы начинаете скользить и не останавливаетесь, пока не достигнете подножия. Никому не дано взобраться по скользкому склону наверх, они предназначены исключительно для скатывания по ним навстречу катастрофе… Софизм, о котором идет речь, состоит в предположении, будто один-единственный шаг в определенном направлении роковым образом неотвратимо приведет к прохождению всей дистанции. Есть случаи, когда один шаг ведет к другому, и есть случаи, когда это не так. Не является ошибкой предположить, что после первого сделанного шага дальнейшие могут вести к неприятным для вас последствиям, однако чаще всего неверно предполагать, что это обязательно случится.

Но бывает и так, что человек обречен уже после первого шага — например, если этот шаг сделан с верхушки небоскреба. Однако в большинстве жизненных ситуаций нам предоставлен выбор — действовать дальше или остановиться. Те, кто противятся прогрессу, тем не менее зачастую прибегают к аргументу о скользком склоне, доказывая, что любые реформы неизбежно приведут к недопустимым результатам.

Я против того, чтобы снизить возраст начала употребления спиртных напитков с 21 до 18 лет. Это может привести только к дальнейшим требованиям снизить его еще — до 16. Потом это будет 14, и не успееммы опомниться, как наши новорожденные дети будут сосать вино вместо материнского молока.

Суть дела в том, что факторы, приведшие к произвольному назначению возраста 21 года началом потребления спиртных напитков может меняться. Нет ничего, что заставляло бы предположить будто они станут меняться и дальше или что общество должно и впоследствии отвечать на них снижением этой цифры.

Аргумент скользкого склона, как правило, подразумевает, что вы не можете ничего сделать, не зайдя черезчур далеко. Это клевета на человеческий прогресс, который зачастую основывается как раз на успешно сделанных маленьких шагах там, где большие шаги могли бы оказаться катастрофическими.

Если мы позволим французским кулинарным идеям проникнуть в наше общество, вскоре все наше меню будет состоять из улиток и чеснока, а наши дети будут распевать «Марсельезу».

(Впрочем, это может оказаться вкуснее пиццы и чипсов.)

В некоторых случаях на кону стоит принципиальный вопрос при котором, если один раз уступить, дальше будет позволено все что угодно. Здесь речрь идет уже не столько о скользком склоне, сколько об отвесном обрыве. Рассказывают, что однажды у знаменитого драматурга Джоржа Бернарда Шоу за обеденным столом состоялся такой разговор с одной хорошенькой леди:

— Вы согласились бы переспать со мной за миллион фунтов?

— Да, почему бы и нет?

— Очень хорошо, вот вам тогда пять фунтов.

— Пять фунтов! Да за кого вы меня принимаете?

— Этот вопрос мы уже выяснили. Теперь речь идет о цене.

(Шоу был совершенно прав, однако этот разговор не является примером скользкого склона, когда леди была бы подведена к безнравственному решению шаг за шагом. Как только принципиальное согласие было достигнуто, дальше оставалась лишь торговля.)

На скользком склоне катастрофические последствия проявляются постепенно. Этот софизм привносит в дискуссию несущественный материал, приводя последствия далеко идущих действий в качестве возражения на более ограниченное предложение, сделанное в действительности.

К данному софизму можно прибегать, чтобы противостоять переменам. Едва ли найдется такое предложение, которое, если зайти в нем чересчур далеко, не приведет к катастрофе. Вам говорят о том, что нужно взимать с людей деньги за участие в церковном базаре, а вы указываете, что если допустить это, то на следующий год плата увеличится, а через год станет еще больше и в конце концов небогатые люди вообще не смогут позволить себе участвовать в этих мероприятиях. Такой прием лучше всего срабатывает на пессимистах, всегда готовых поверить, что все может обернуться к худшему. Их достаточно только заверить, что стоит им сделать хоть что-нибудь — и худшего уже не миновать.