7.3. Психология нарушения законности в оперативно-следственной деятельности

7.3. Психология нарушения законности в оперативно-следственной деятельности

Весьма актуальной представляется проблема генезиса правонарушений в процессе оперативной и следственной работы и предупреждение этих нарушений.

У этого сложного явления существует несколько аспектов. В первую очередь нарушения закона оперативными работниками и следователями связаны с уголовным процессом, ибо именно процессуальный закон устанавливает основные рамки для оперативно-розыскной деятельности. Закон уголовного процесса определяет, что нужно делать оперативному работнику и следователю но факту обнаружения явных следов совершенного преступления, при задержании преступника с поличным (например, в момент совершения кражи). Далее криминалистическая наука определяет, как нужно выполнить требования уголовного процесса: как провести осмотр места происшествия, обыск, задержание и т. п.

Но, к сожалению, далеко не всегда оперативно-розыскная деятельность протекает в рамках правил и установлений. Между тем нарушения закона могут приводить к различным нежелательным последствиям, могут дискредитировать собранные по делу доказательства в процессе судебного рассмотрения дела. Кроме того, эти нарушения могут существенно ущемлять права различных лиц, так или иначе попавших в область раскрытия и расследования преступления. В первую очередь это касается прав подозреваемых и обвиняемых, но практика знает случаи ущемления прав других лиц: потерпевшего, свидетеля и др.

Приступая к анализу нарушений закона, следует иметь в виду своеобразие отношений преступника с органами правопорядка. Совершая преступление, преступник «ведет свою игру с правосудием» таким образом, чтобы ввести в заблуждение, обмануть представителей власти. Например, совершив убийство, преступник устраивает на месте обнаружения трупа инсценировку самоубийства жертвы. При этом никаким процессуальным нормам преступник не подчиняется. Конечно, действия даже очень опытного преступника часто подчинены определенной внутренней логике, однако с правосудием он ведет игру «без правил».

С другой стороны, преступнику противостоит система государственного правопорядка, на переднем крае которой действуют оперативные работники и следователи. В стремлении во что бы то ни стало раскрыть преступление сотрудники могут идти на нарушение закона.

В первую очередь нарушения законности связаны с низким уровнем профессиональной компетентности тех лиц, которые этот закон нарушают. Как правило, чем выше уровень профессионального мастерства, тем менее вероятны бывают нарушения в процессе раскрытия преступления и в его расследовании.

Существует несколько подходов к классификации нарушений законности органами правопорядка.

В первую очередь это сокрытие от регистрации заявлений и материалов о совершенных преступлениях, главным мотивом чего является стремление «улучшить статистику», т. е. показатели работы того или иного органа милиции.

Приведем пример.

В большом мусорном контейнере в момент его разгрузки на свалке был обнаружен труп: пожилая женщина была одета в грязную, поношенную одежду, потерпевшая, очевидно, была бомж. Смерть женщины наступила от нескольких ударов по голове твердым тупым предметом. Кроме того, ей при жизни были нанесены удары твердым тупым предметом в область грудной клетки, что привело к перелому нескольких ребер и разрыву печени и селезенки. Прекрасно понимая, что установить механизмы наступления смерти и виновных лип будет очень трудно и что, с другой стороны, вряд ли кто-нибудь (кроме прокурора!) будет требовать раскрытия этого преступления, оперативный работник, которому была поручена проверка данного факта, решил «слукавить». Он написал постановление об отказе от возбуждения уголовного дела, в котором использовал свою довольно богатую фантазию. В постановлении было написано, что женщина-бродяга ночью очень мерзла; чтобы хоть немного согреться, она решила забраться в мусорный контейнер, но не рассчитала свои силы и уронила крышку контейнера на свою голову и от полученных повреждений умерла. Разумеется, при прокурорской проверке это постановление было отменено. По материалу было возбуждено уголовное дело, была установлена компания из трех бродяг, в ходе совместной пьянки нанесших потерпевшей ряд повреждений, от которых та скончалась.

Психологическая природа нарушения законности, связанная с насилием но отношению к подозреваемому, обычно обусловлена стремлением добиться «раскрытия» опасного преступления в направлении версии, более предпочтительной для следствия. Проведя задержание и допрос подозреваемого, должностные лица в этом случае не хотят видеть всех контрдоводов и проявляют излишнюю, а иногда и очень опасную настойчивость, добиваясь с помощью насилия определенного «признания».

Начальник одного из отделений милиции задержал в связи с исчезновением своей дочери молодого человека, который за несколько часов до происшествия подвозил девушку к дому ее подруги. Напрасно молодой человек утверждал, что он только подвез девушку, и не более того, и что ее после этого эпизода видели живой другие люди. Пропавшая девушка отличалась легкомысленным поведением и ранее несколько раз «исчезала» из родительского дома. Несмотря на все эти факты, «подозреваемый» чем-то не понравился отцу-милиционеру. Юношу привязали к стулу, и длительное время пытали электрическим током, требуя от него признания в убийстве. Доведенный до отчаяния молодой человек выбросился в открытое окно вместе со стулом, к которому был привязан. В результате травмы от падения он стал инвалидом. А «пропавшая» девушка вернулась в дом своего отца через несколько часов. История закончилась тем, что бывший «подозреваемый» потребовал и получил через Страсбургский суд по правам человека возмещение за причиненный ему работниками милиции физический и моральный вред.

Другой пример.

Несколько лет назад в Москве органами милиции был задержан бывший подводник, некий П. В момент задержания П. находился за рулем автомобиля «Жигули», в котором обнаружилась большая партия различных взрывчатых веществ. В связи с этим П. задержали и доставили в отделение милиции, где с ним в течение последующей ночи «общались» работники правоохранительной системы. Результаты этого «общения» привели к тому, что П. получил большое количество телесных повреждений и в бессознательном состоянии на скорой помощи был утром доставлен в медицинское учреждение, где вскоре от полученных побоев умер. По факту о гибели П. было возбуждено уголовное дело, в процессе расследования которого офицер, подозреваемый в насилии над П., скрылся от органов следствия. Следует отметить, что следствию не удалось установить, где и с какой целью покойный П. достал большое количество взрывчатых веществ. Таким образом, грубейшие нарушения закона по данному эпизоду привели не только к гибели П., но косвенно способствовали утрате перспектив при расследовании возможной подготовки к террористическому акту.

Наибольшую опасность для всей системы правопорядка и правосудия представляет так называемая «судебная ошибка», сущность которой заключается в вынесении судом абсолютно не правосудного приговора, согласно которому виновным признается человек, который вообще данного преступления не совершал. Разумеется, за такой ошибочный приговор в первую очередь несут ответственность суд и судьи, которые его постановили. Однако анализ материалов дел, по которым были допущены судебные ошибки, приводит к выводу, что почти всегда предпосылки выдвижения ошибочных версий по делу, на базе которых впоследствии у суда возникают выводы о вынесении обвинительных приговоров, закладываются в процессе первоначальных оперативно-розыскных действий по данному делу. А иногда трагические ошибки допускаются оперативными работниками и следователями при расследовании другого преступления, которое в серии совершенных одним лицом преступлений предшествовало целому ряду последующих.

При расследовании серии убийств на сексуальной почве, совершенных маньяком Чикатило, были допущены следующие тактические ошибки. По одному из первых преступных эпизодов Чикатило был задержан в качестве подозреваемого, у него была взята кровь для проведения соответствующей биологической экспертизы, которая в связи с особенностями биологических характеристик преступника дала отрицательный результат. На основании одного этого факта оперативные работники и следователи потеряли интерес к данной версии, а Чикатило, оказавшись на свободе, длительное время продолжал свою преступную деятельность. В данном случае следовало установить негласное наблюдение, а результаты наблюдения фиксировать на видеопленке. Такое наблюдение и сопровождающие его видеоматериалы дали бы возможность разглядеть «подлинное лицо» сексуального маньяка, который, находясь в толпе большого города, превращался в социального хищника, высматривающего очередную жертву. Вполне возможно, что в результате подобных наблюдений Чикатило удалось бы задержать с поличным. Ничего этого сделано не было, а по некоторым совершенным преступлениям были привлечены невинные люди и в ряде случаев были вынесены правосудные приговоры.

Предпосылкой к возникновению последствий судебной ошибки нередко является односторонний подход к выдвижению версий в начале расследования и, в конечном счете, сосредоточение внимания всей оперативно-следственной группы на одной версии, которая впоследствии оказывается ложной. На формирование такого одностороннего подхода к расследованию дела влияют не только объективные, но и субъективные факторы. В частности, определяющим в данном случае может быть так называемая параноидная направленность (акцентуация) личности человека, который в данном случае проводит расследование или руководит расследованием. Отрицательными сторонами подобного типа личности является «зацикленность» на одной, единственно правильной, по мнению данного субъекта, версии. Люди с подобной направленностью часто просто не способны широко, всесторонне и, главное, объективно исследовать все имеющиеся по делу доказательства. Принимая выдвинутую версию как единственно правильную, субъект с параноидной направленностью не признает никаких контрдоводов и в конце концов может привести расследование к трагической ошибки.

Оперативная и следственная деятельность предъявляет всем ее участникам сложный комплекс требований, в котором соблюдение требований закона и этики должны находиться на первых местах. Но это не следует понимать как рекомендацию быть пассивным и не способным противостоять действиям преступников.

По делу о краже из музея пенных картин ночью была получена информация об их местонахождении. По указанному адресу выехала оперативная группа во главе с капитаном С. Работники милиции позвонили в квартиру и объявили, что прибыли для производства обыска. После этого за дверью послышались голоса нескольких людей и передвижение каких-то предметов. Между тем из-за двери ответила женщина: «Я в квартире одна, у меня маленький ребенок, покажите мне удостоверение, чтобы я поверила, что вы работники милиции». Милиционер попытался подсунуть под дверь свои документы, но это не удалось; хозяйка квартиры стала требовать, чтобы привели «такого милиционера», которого она знает. Работники милиции около полутора часов суетились около запертой двери, уговаривая впустить их, а когда наконец они вошли в квартиру — на кухне от похищенных картин осталась только зола.

Очень опасной представляется ситуация, когда преступник пытается использовать работников органов МВД для достижения своих целей и при этом мистифицирует их представление об исполнении своего служебного долга. В данном случае не оперативный работник управляет игровой комбинацией, а преступник эту комбинацию создает и, используя сравнительно низкий ранг рефлексии представителя правоохранительных органов, управляя действиями оперативного работника, достигает определенных нужных ему целей. Особенно опасны ситуации, когда в организованные преступные группы в качестве участников привлекаются оперативные работники, которые по тем или иным причинам пошли на предательство. В подобных случаях возможны полные провалы оперативной разработки, например в ситуации, когда оперативная группа попадает в засаду и ее участники оказываются жертвами предательства. Более подробно об этом и о том, как предупредить подобные ситуации, будет сказано в параграфах, посвященных психологии борьбы с организованной преступностью.

Возможны ситуации, когда субъект, преследуя различные цели (например, месть или изменение к себе отношения определенного лица), обращается в органы правопорядка с ложным доносом, обвиняя определенного гражданина в совершении тяжкого преступления. При получении подобного сообщения перед работниками органа дознания стоит сложный комплекс задач. Как будто бы в целях немедленного раскрытия совершенного преступления и пресечения преступной деятельности указанного гражданина нужно немедленно задержать, подвергнуть сто обыску, освидетельствованию и провести другие подобные мероприятия. Но чем позднее мы выслушаем контрдоводы задержанного и убедимся в допущенной ошибке, тем больше нарушений закона по отношению к невинному человеку будет допущено и тем сильнее будет подорван престиж правоохранительных органов. Таким образом, огромное значение имеет профессиональный опыт, интуиция и уровень рефлексии того работника, который принимает ложное заявление о совершенном преступлении. Рассмотрим случай из практики.

В отделение милиции обратилась гражданка С. с заявлением, в котором она обвиняла своего знакомого М. в изнасиловании. Это преступление, по словам заявительницы, было совершено во время свадьбы ее подруги, на которой она и М. были гостями. Работника, который принимал от С. заявление, насторожили некоторые детали: С. была полностью готова к немедленному освидетельствованию гинекологом, готова предъявить на экспертизу свое нижнее белье, да и вообще вела себя так, будто прочитала соответствующий раздел в учебнике криминалистики. Эти обстоятельства и ряд других данных позволили выдвинуть версию о ложном доносе. Вскоре оперативным путем было установлено, что С. чрезвычайно увлеклась М. и, как она призналась подруге, стремилась во что бы то ни стало добиться с ним брачного союза. На свадьбе своей подруги она усиленно угощала М. водкой, а затем увлекла его в свободную комнату и там добровольно ему отдалась. Этот факт видела пожилая женщина, которая устала от шума свадьбы и прилегла в этой комнате отдохнуть. V моменту, когда все это было установлено и возник вопрос о привлечении С. к ответственности за ложный донос, в милицию явился «подозреваемый» М., который заявил, что они с «потерпевшей» подали в ЗАГС заявление о регистрации брака и поэтому просят «прекратить это дело». При более подробной беседе М. рассказал, что С. угрожала ему тюрьмой, если он не согласится быть ее мужем, и он решил «по мягкости своего характера» согласиться пойти с заявительницей в ЗАГС.

В настоящее время в органах милиции существует двойственное отношение к нарушению законности. Есть еще немало людей, которые полагают, что в борьбе с циничным, попирающим закон преступником «хороши все средства» и нарушение закона в этих случаях вполне допустимо. Однако есть немало оперативных работников и следователей, которые ведут борьбу с преступностью честно и законов не нарушают. Этими людьми победа достигается благодаря высокой профессиональной компетентности и психологической культуре, что нередко приносит им дополнительный успех — известно немало случаев, когда опытные преступники соглашались давать показания только конкретным следователям, потому что последних отличала честность, принципиальность и соблюдение законности. То же относится и к оперативным работникам, которые своей честностью и принципиальностью завоевывают уважение в преступном мире.

Одно из главных требований к сотруднику правоохранительных органов — его надежность устойчивость к условиям, провоцирующим к нарушению законности. Это могут быть весьма заурядные ситуации, например, когда патрулирующих рынок милиционеров приглашают зайти с «черного хода» в местное кафе и бесплатно угощают там выпивкой. Вся эта «процедура» сопровождается соответствующими комментариями, полными «сочувствия». И вот уже «наши парни» втягиваются в эти походы за выпивкой, сознательно и подсознательно начинают себя чувствовать как бы обязанными хозяину кафе. А это приводит к тому, что «хозяина» заранее информируют о готовящемся в его заведении задержании и обыске сбытчиков наркотиков.

Но возможны и гораздо более серьезные испытания надежности.

В период реализации оперативной разработки преступной группы, члены которой занимались угоном дорогих автомобилей, некоторой части угонщиков удалось избежать задержания. Находясь на свободе, эти люди похитили пятилетнюю дочку руководителя оперативно-следственной группы. Затем преступники по телефону шантажировали этого человека: они требовали освобождения всех задержанных в обмен на жизнь девочки, а уступить им в этой ситуации означало бы и предательство, и проявление слабости власти, и, в конце концов, возможность гибели девочки. Руководитель оперативно-следственной группы проявил высочайшую степень мужества, разыгрывая сложную оперативную комбинацию. Он в течение двух суток вел переговоры с бандитами, одновременно руководя серией оперативных мероприятий, в результате которых было установлено местонахождение остальных членов группы, и похищенная девочка была освобождена, а все преступники задержаны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.