УГНЕТЕННЫЙ ТИП

УГНЕТЕННЫЙ ТИП

Ребенок угнетенного типа появляется в школе обыкновенно бледным, слабым и отличается всегда своим тихим и смирным нравом. Лицо его серьезно, озабочено, как будто он постоянно отыскивает работу или занимается ею. Он во всех отношениях отличается своей замечательной скромностью, что и составляет один из самых характеристических его признаков. Такой ребенок, кроме того, весьма трудолюбив; он постоянно чем-либо занят и всегда вполне сосредоточен над своим делом. Он отдаляется от своих товарищей, отыскивает себе более спокойный уголок, чтобы наедине воспользоваться временем для своих работ. Он никогда не выходит вперед, а всегда остается позади, в последних рядах, и внимательно следит за всеми происходящими в классе занятиями. В играх и развлечениях товарищей он обыкновенно не принимает никакого участия; так же скромно выражает свою радость, как подавляет свое горе; он не легко плачет и не выражает своей скорби различными внешними проявлениями. Всякая похвала и отличие его очень стесняют и заставляют спрятаться, уйти.

При разговоре даже с чужим для него лицом он всегда просто и прямо смотрит в глаза, отличается большой искренностью и откровенностью, всегда везде видит свои недостатки и неумение и во всех неудачах обвиняет себя. Ласки он положительно не терпит и всегда удаляется от нее; внешних проявлений и движений вообще у него очень мало, а украшений — никогда никаких. Себя он ни в каком случае не жалеет; никогда не останавливается перед препятствиями, если только можно преодолеть их трудом. Стойкость и настойчивость его громадны; лишения, бедность, страдание, нужда никогда его не остановят, так как он может ограничить свои требования до самых крайних пределов.

К товарищам и окружающим он всегда относится мягко и нетребовательно, теоретически защищает их перед другими и старается объяснить их действия и поступки в лучшую сторону. Конечно, он падежный товарищ, никогда не выдает и спокойно подвергается при этом всякому преследованию и несправедливости. От оскорблений он молча уйдет. К страждущим и оскорбленным он относится с участием и готов просиживать около них целые дни и ночи, не жалея себя и забывая о "собственных своих нуждах и лишениях. Все для себя необходимое он в состоянии сделать сам, никогда не унывая в случае неудачи, напротив, стараясь отыскать ее причину и удвоенными усилиями преодолеть ее. За своими занятиями он следит с большим вниманием и всегда исполняет все обращенные к нему требования и старательно выучивает все заданные уроки. Обыкновенно религиозность такого ребенка очень искренна и глубока, а также нравственные его понятия о добре и зле очень тверды и основаны на глубокой вере. Он никогда не жалуется на нужды и лишения; о них он даже избегает говорить, так что часто только болезнь или непосредственное наблюдение может указать на крайне неблагоприятные условия его существования. Боль и страдания он переносит стойко, не выказывая их никакими резкими движениями или жалобами; напротив того, он старается уверить окружающих, что его страдания не сильны и не имеют никакого значения. Выносливость его относительно физических страданий к лишений так же велика, как его скромность. Все свои растительные потребности он может довести до крайне малых пределов и удовлетворяться, например, очень скромными количествами пищи и питья. Не находя обыкновенно у себя никаких талантов и способностей, он часто отказывается от занятий, требующих инициативы и самостоятельности, не всегда и не скоро решаясь на новое для него дело, в особенности если оно требует некоторой самоуверенности и предприимчивости; но, раз решившись, твердо преследует свою цель и не останавливается перед затруднениями, которые может преодолеть трудом и лишениями.

В школе он всегда очень внимательно следит за объяснениями и рассказами преподавателя и очень тщательно исполняет все требования; однако когда он не вполне уверен в своих знаниях, то прямо заявляет, что не знает, и потому иногда навлекает на себя неудовольствие преподавателя.

Он отличается всегда своей спокойной наблюдательностью и опытностью, которые и служат главными основаниями его действий. Эгоистических проявлений у него не существует; он всегда мягко и внимательно относится к другим, никогда не унижаясь перед ними, но никогда и не оскорбляя их и даже уходя или убегая от оскорби.

Он с благодарностью относится ко всякой оказанной ему услуге и всеми мерами старается отплатить за нее с лихвой. Он всегда очень стесняется при обращении к другим, в особенности если это вызвано личными требованиями или нуждой, причем сам аттестует себя всегда с невыгодной стороны, указывая на свою неспособность и неумелость. Музыкой, пением, живописью и вообще эстетическими занятиями он не так заинтересован; ими он занимается редко, точно так же как и поэтическими произведениями. Скромность, трудолюбие и стойкость его в своих решениях всегда остаются характеристическими его качествами; они у него не изменяются и в школе. Материальный расчет или личная выгода никогда не ложится в основание его действий; он им всегда чужд, несмотря даже на крайнюю нужду и лишения, которые он часто терпит. Согрешить против этого он может разве только по ошибке, так как им руководит все-таки не отвлеченная идея. Он всегда отличается правдивым и строгим исполнением своих обязанностей, а также простым, откровенным и искренним отношением к другим. Он трудно и не скоро дружится, но в случае дружбы он строго и свято... соблюдает товарищество; он не является, однако ж, внешне сильным, активным защитником интересов своих друзей, точно также как и не бывает открытым и горячим защитником страждущих и оскорбленных; в крайнем случае он скажет грубо и уйдет, потому что его участие всегда мирное, деловое. У него нет достаточно самоуверенности и бойкости, чтобы выступить открыто и внешне горячо, но его участие всегда глубоко в отношении чувствования, постоянно и неизменчиво. Он твердый друг и товарищ, никогда не оставляет близкого человека и готов добровольно терпеть с ним крайнюю нужду и лишения. Все эти явления могут быть как у девочки, так и у мальчика; в своих основаниях проявления у них будут совершенно одинаковы.

В жизни он не изменяется, а остается верен себе. Он здесь не является слепым исполнителем и немым тружеником, а напротив, наблюдательность и опытность его, развиваясь все более, позволяют ему всегда видоизменить свою деятельность и быть часто опытным творцом. Не доверяя сам добытым им результатам и постоянно умаляя их значение, он не заявляет о них публично и часто дает лицемеру или честолюбцу случай ими воспользоваться, Он вообще низко ценит свой труд и иногда просто ставит его ни во что. Правдивость никогда не позволяет ему быть слепым орудием других и подчиняться их требованиям; такое подчинение может быть только в отношении его личных интересов, но не нравственных качеств, которые у него неподкупны и тверды. Нередко приходится видеть, что молодые люди этого типа, студенты и слушательницы, имея на все свои расходы и нужды по 10—15 руб. в месяц, уже не жалуются на нужду и недостаток, а находят свое положение хорошим. Если средства их случайно увеличиваются, то они не будут улучшать раньше всего свою житейскую обстановку, а непременно приобретут лишнюю книгу, микроскоп или какое-либо вспомогательное средство для своего учения или же поделятся с домашними, к которым они всегда очень привязаны.

Часто непосильный труд и нужда скоро сказываются: жизнь в углах и различных дешевых помещениях, питание впроголодь в различных благотворительных учреждений, где нередко благотворительствуют во вред пригреваемым и в пользу призревающих,— все это неминуемо приводит к страданию, к медленной, изнурительной болезни, которая заставляет этих людей искать приюта в больнице, где. они часто и погибают.

Развитию этого типа в чистом виде содействуют любящая, мягкая трудящаяся мать или другие близкие, .живущие в постоянной нужде и недостатках; эти-то лишения и являются здесь угнетающими моментами. Сюда относятся, следовательно, все условия, требующие постоянной борьбы с экономическими затруднениями и приучающие преодолевать их трудом и настойчивостью. Этот тип развивается в бедной семье, в которой добрые и трудолюбивые родители все делят со своими детьми и всегда отдают им лучшую часть, но эта часть почти никогда не удовлетворяет их самых скромных потребностей. Ребенок привык постоянно видеть перед собою нужду и недостаток своих родителей и лиц, с которыми он близко связан, к которым приучился относиться искренно и с любовью. Он знает и достаточно убедился на деле, что ему дают и уделяют все возможное; он видел, как часто дорогие ему люди остаются сами без всего и как вся- жизнь их проходит в труде и лишениях. Никогда ему не приходилось слышать их жалоб и выражения недовольства своей участью, они терпят молча, весь свой досуг они отдают ребенку, охотно с ним беседуют и внимательно относятся ко всем его требованиям, удовлетворяя их по мере сил и возможности. Он привыкает видеть в труде и лишениях явления обычные, нормальные. Он видел, как дома копили и собирали гроши, чтобы отправить его в школу или дать возможность доехать до места, где он может продолжать свое образование или познакомиться с известным ремеслом или искусством. Он не тревожится о том, как ему там придется жить, хотя и не надеется на гроши, которые могли бы ему прислать из дому; он даже, скорее, не желает их получать, зная, каким лишениям через это подвергаются самые дорогие ему лица. Он надеется только на работу и на свое умение справляться с нуждой. Вот главные условия для развития чистого угнетенного типа.

В этом случае нет применения каких-либо оскорбляющих ребенка мер; он видит во всех неблагоприятных обстоятельствах какую-то неотразимую необходимость, которой и покоряется. Не чистый, а скорее переходный тип появляется в том случае, если отец или мать требует безусловного исполнения всех своих распоряжений и не допускает никакого отступления от своих требований; в этом случае он все-таки находит или в матери, или в отце или в няне, или в ком-либо из окружающих доброго) любящего человека, с которым иногда даже тайком, как говорится, отводит свою душу. В этом лице он все же находит справедливого оценщика своих действий, с ним он делится своими впечатлениями и проверяет свои наблюдения и чувствования. Но здесь все же существует применение строгих мер со стороны сурового владыки семьи в случае неповиновения его требованиям, и если из ребенка не развивается при этом злостно-забитый тип, то только потому, что силу любящего человека преодолеть нельзя: она смягчает и парализует влияние произвольных мер. Нет нужды, чтобы последние выражались непременно телесным наказанием; достаточно действовать холодной требовательностью, назойливостью и безотчетным произволом. Понятно, что здесь говорится только об условиях, влияющих в семье, так как чем моложе ребенок, тем резче и сильнее влияние окружающих условий, тем сильнее и глубже действует доброе и любящее влияние и тем сильнее оно будет проявляться в течение всей жизни. При одновременном влиянии, следовательно, строгой требовательности и произвола, с одной стороны, и любящего отношения, с другой, с самых первых периодов жизни ребенка может развиться этот другой вид угнетенного типа: у него легко являются резкость в действиях и подозрительность — качества, не принадлежащие чистому угнетенному типу, но составляющие уже последствия примененных мер.

Рассмотрим теперь связь между приведенными явлениями угнетенного типа и причинами, содействующими развитию этих явлений. К самым выдающимся из них принадлежат: скромность, трудолюбие и стойкость, развившиеся под влиянием борьбы с угнетающими внешними условиями жизни при благоприятной нравственной обстановке. Если проследить за ходом развития ребенка угнетенного типа, то нельзя не заметить у него отсутствия собственно детского возраста; он как будто рано возмужал под влиянием суровой действительности, которая его окружала. Он является в школу с такой привычкой к труду, что даже избегает здесь развлечений своих товарищей, посвящая все свободное время учебным занятиям или какой-либо другой работе. Привычка к труду, усвоенная первоначально имитационно, потому что кругом все трудятся, становится затем как бы физиологической потребностью. С первого момента своей сознательной жизни ребенок видел, как близкие и любимые им люди без ропота и жалоб заботятся и работают для добывания необходимых средств. Он никогда не слышит от них выражения неудовольствия, а только иногда подмечает заботливое выражение на лице матери; видит, как часто она обделяет себя, чтобы только удовлетворить его потребности и, сколько возможно, избавить от нужды.. Такое отношение заставляет ребенка внимательнее присматриваться ко всем действиям окружающих и больше подмечать то, о чем не говорят, но что бывает на деле. Он замечает, как иногда ему отдают последнее, безропотно оставаясь без необходимого.

При этом он много остается наедине; окружающие его не свободны; они находятся при деле и потому не могут предупредить всех случайностей и не в состоянии всегда устранить их .неблагоприятные действия, так что он сам научается избегать их, узнавая из опыта их последствия. Все эти условия содействуют развитию наблюдательности ребенка и увеличивают его опытность, приобретенную им при ранней встрече с суровой действительностью.

Привязанность и любовь окружающих составляют необходимое условие развития этого типа, иначе непременно явится забитый тип. Только при этих условиях ребенок внимательно будет присматриваться и следить за всеми действиями своих близких и воспринимать их, а также замечать те лишения, которые его мать часто безмолвно терпит, отказываясь иногда в его пользу от удовлетворения самых существенных своих потребностей. Подмечая такой именно способ действия матери, ребенок привязывается к ней не внешней лаской и нежностью, а на основании замеченных им действий, указывающих на то внимание и участие, с которым к нему относятся. Все это содействует той внимательности и деликатности в отношениях такого ребенка, которыми он отличается; такое явление замечается еще только у добродушного ребенка, у всех же остальных его нет: все они эгоисты, знают только свою личную выгоду и никогда не заметят нужды и требований другого. Внешние ласки и нежности приводят к ложным и лицемерным отношениям к матери и вообще к людям, между тем как отсутствие их и правдивое, внимательное и теплое отношение, а главное, преимущество, даваемое на деле интересам любимого лица перед своими, всегда всего сильнее сближают и связывают людей между собой.

Ребенок постоянно видит, сколько труда стоит окружающим добыть необходимое; он на опыте убедился в том участии, с которым к нему относятся; поэтому он непременно постарается помочь и этим по возможности облегчить труд и заботы матери. Он этим как будто отвечает на то внимательное и деликатное отношение, которое раньше подметил и которое уже научился ценить. Уже с ранних лет он таким образом приучается к труду; результат этого труда не велик, да он ему и не придает никакого значения; он вполне счастлив, если заметит, что хоть несколько облегчил труд матери или чем-либо содействовал при исполнении известной работы.

Серьезность, с которой ребенок действует в таких случаях, замечательна: он обыкновенно готов взяться за всякую, подчас даже очень .трудную задачу, поэтому он часто терпит неудачи. Это, однако, не останавливает его; он только с большей настойчивостью стремится добиться известной цели и исполнить начатое. Таким образом развиваются его трудолюбие и настойчивость при работе; частые же неудачи делают его неуверенным в своих силах, а незначительный эффект добытого им результата при трудности для него работы и перенесенных неудачах приучает его чрезвычайно скромно относиться к своим силам. Вместе с этим он убеждается, что настойчивым трудом все же можно преодолеть различные препятствия, с которыми приходится встречаться, и часто исправить неудачи. Все эти условия содействуют, следовательно, развитию того трудолюбия, той скромности и деликатности, а также стойкости, какими отличается ребенок угнетенного типа и которые составляют последствия его наблюдательности и опытности...)

Угнетенный тип нам показывает, как первоначально имитационный, затем привычный труд может сделаться физиологической потребностью, но все же он не будет содействовать широкому умственному развитию. Ребенок этого типа не приучается спокойно, без внешнего вмешательства наблюдать за разнообразными явлениями жизни и рассуждать над ними; и тех размышлений, которые появляются у него, он не сменяет веселой игрой, простыми развлечениями и свободными проявлениями своих желаний и действий; напротив, его рано угнетают те сильные, постоянные и неотразимые условия, которые молчаливо переносятся любимыми им людьми и которым он также молча покоряется, не решаясь проявлять своих желаний или предаваться каким-либо развлечениям или играм. У любимых им людей нет времени и возможности решать или содействовать разрешению всех появляющихся у него вопросов; они не могут поддерживать его рассуждений; они отдают ему лучшее из того, что имеют, но только не в состоянии удалить от него все угнетающие условия их жизни и создать такие, которые необходимы для более широкого умственного развития. Условия их жизни могут содействовать развитию трудолюбия, стойкости., скромности и деликатности; они приучат наблюдать за явлениями и будут содействовать появлению опытности, но не выработают ни анализа, ни понимания явлений на основании отвлечения, ни широты взглядов, ни проявления самостоятельной творческой силы. На основании практического опыта может быть творчество, но только практическое, реальное, или, если так можно выразиться, «штучное», ,а не отвлеченное, идейное(...) Чем моложе ребенок, тем он подвижнее, тем чаще он должен переходить от одного занятия к другому, от одной работы к другой. Нежный организм его, в котором отдельные части основы еще разъединены прослойками образовательной ткани, богатой сосудами, не может подвергаться продолжительной или усиленной работе; от нее он непременно будет страдать(...) Здесь раньше всего необходима частая перемена в занятиях, постепенность и последовательность их, веселый, непринужденный нрав и отсутствие угнетения; плохие гигиенические условия, главным же образом отсутствие истинного детства, непременно содействуют хилости, частому заболеванию и ранней смертности, которая, сколько приходилось видеть, часто встречается у детей и вообще у людей угнетенного типа(..)

При характеристике ребенка угнетенного типа была уже указана в числе его резких особенностей стойкость в отношении своих решений, выносливость различных лишений, сдержанность в отношении чувствований (...) Ребенок этого типа приучается очень рано задерживать свои желания и реальные потребности, он привыкает удовлетворять этим потребностям в самой ограниченной степени и постоянно покоряться необходимости, не жалея при этом своих трудов и сил. То же самое является потом во всех психических и нравственных его качествах; он скромен во всех своих проявлениях, тратит очень много сил и не допускает, и не находит у себя никаких талантов и способностей; он сильно привязан и может сильно любить, удовлетворяясь при этом только вниманием и простыми отношениями. Он не жалеет сил и труда и терпит различные лишения, лишь бы только преодолеть известное препятствие, не употребляя никаких обходных путей и не облегчая себя при этом ложным действием; он правдив, откровенен и искренен во всех отношениях, никогда не отступает от объективной почвы и не облегчает себе пути пустой фразой, ложным видом, формой, речью или мыслью. Напротив, он обыкновенно тратит свой труд с избытком, между тем как знает его значение, потому что дорого ценит его у других при необходимости пользоваться последним. Он благодарен за малейшее внимание, оказанное лично ему, часто бережлив, но всегда готов поделиться своим достоянием и никогда не рассчитывает извлечь из своих услуг какую-либо выгоду. Он привык и умеет задерживать свои требования на основании своего опыта и наблюдения, которые объективно показывают ему все значение необходимости, так что у него наблюдаются собственно не волевые проявления, основанные на идее и отвлеченных истинах, а проявления, сдерживаемые на основании житейского опыта и знакомства с необходимостью. Вообще, ребенок этого типа отличается своей наблюдательностью и опытностью, но только постоянный труд препятствует ему задумываться над получаемыми впечатлениями и сознательно переходить от них к отвлеченным понятиям; они усваиваются только памятью и остаются у него как будто в виде одних реальных образов, не освещенных разносторонней критикой. Условия, при которых он живет, заставляют его внимательно относиться к окружающим его влияниям, следить за ними и внешне усваивать их себе; постоянная встреча с действительностью делает его опытным, но недостаточная постепенность это явления, резкость и случайность его, невозможность всегда выяснить себе причинную связь явлений и проверить свои рассуждения в разумной беседе с другим лицом, наконец, часто необходимость быстрого действия — все это уменьшает у него возможность относиться к своему опыту с достаточным анализом и усвоить себе все его значение.

Самое характерное различие между угнетенным и добродушным типом составляет недостаток отвлечения и привычки к спокойному рассуждению над явлениями у первого; усвоение им знаний, впечатлений и представлений более, чем понятий, а вследствие этого недостаток в инициативе и самостоятельности, в умении обобщать и отвлеченно мыслить. Человек добродушного типа всегда идеалист, во всех своих действиях и рассуждениях, чего нельзя сказать о человеке угнетенного типа; последний, напротив, реалист, вполне владеющий своими чувствованиями и руководящийся в действиях своей наблюдательностью и опытностью. Доброе, мягкое отношение лиц последнего типа к окружающим и товарищам составляет также следствие его опытности: он хорошо знаком с неудачами, всякими лишениями и страданиями; хотя он и переносит все это молча, но, увидав что-либо подобное у другого, он всегда готов, не жалея себя и как бы забывая о себе, отдать все, чтобы только облегчить участь или помочь страждущему и оскорбленному. Объективная, неувлекающаяся натура его заставляет его быть всегда справедливым и правдивым и искать себе утешения в искренней и глубокой вере. Искренно веруя сам, он всегда очень осторожен и терпим в отношении других, стараясь предупредить и избежать всего, что может оскорбить или даже неприятно повлиять на духовные и нравственные убеждения других. Не допуская у себя никаких способностей и талантов, он скромно держится в стороне, иногда даже стесняется других и избегает или уходит от оскорбителей. Зная из опыта, как часто ошибаются в людях, и привыкши быть всегда правдивым, непосредственным, участливым и искренним в своих делах и мыслях, он всегда старается объяснить действия и поступки других в лучшую сторону, опасаясь ошибок и недоразумений или неточности сообщаемых сведений.

При разборе мягко-забитого типа говорилось, что у лиц этого типа, так же как и у лицемеров, замечается самоуверенность, доходящая часто до нахальства, в особенности у последних. Это явление было объяснено легким отношением к делу и незнакомством с трудовой жизнью, с трудностью умственной работы, приводящей к пониманию явлений. При знакомстве с лицами угнетенного типа вполне подтверждается это мнение, или, по крайней мере, наблюдаются явления, согласные с этими объяснениями. Такие лица хорошо знакомы с трудом и терпели немало неудач; поэтому они твердо знают, как трудно усваиваются знания, которые лежат в основании их действий, постоянно опасаются ошибок и не уверены в основательности своих знаний или в точности и верности предполагаемого или ожидаемого результата. Обыкновенно замечается, что при недостатке отвлечения и опытности чем меньше знаний и в особенности понимания),тем больше самоуверенности и даже нахальства, и наоборот; это вполне подтверждается при изучении лиц мягко-забитого и в особенности лицемерного типа.

Знакомство с угнетенным типом и выяснение причинной связи замечаемых у него явлений показывают все значение непосильного раннего труда как в умственном) так и в физическом отношении. При этом обыкновенно смешивают влияние труда на взрослого со значением его для ребенка, что далеко не одно и то же; влияние это будет настолько различно, насколько различны организация и постройка организма взрослого и ребенка. Как психические, так и механические влияния всегда очень сильно действуют на организм ребенка, и тем сильнее, чем он моложе. Всякое сильное влияние непременно понижает энергию тканей, на которые оно действует, что неминуемо ведет к ослаблению их отправлений, к апатии и раньше всего к понижению самостоятельной деятельности человека. Угнетающее влияние лишений и непосильного труда непременно должно неблагоприятно действовать на молодой, нежный организм и при постоянстве этих влияний неминуемо должно привести к страданиям, что чрезвычайно часто и замечается у лиц этого типа. Мертвенная бледность и все последствия истощения и изнурения часто наблюдаются у них, и только терпение, выносливость и привычка к лишениям заставляют их молчаливо страдать и часто даже отрицать у себя всякие страдания.

Этим заканчивается разбор тех выдающихся типов, которые обыкновенно уже достаточно резко выражены при появлении детей в школе и составляют, стало быть, главным образом, результат семейного воспитания или следствие тех условий, при которых ребенок провел свою дошкольную жизнь. Необходимо твердо помнить, что здесь говорится только о школьном возрасте и что каждый тип составляет только отвлеченный образ, не принадлежащий одному лицу, а появляющийся под влиянием известных, определенных причин и составляющий неминуемое их последствие.

Приведенные типы прямо можно связать со степенью умственного и нравственного развития ребенка в семье. Лицемерный тип отличается, главным образом, внешними своими проявлениями; он видоизменяется и приспособляет свою внешность и все свои действия к условиям, при которых он живет и при которых ему приходится действовать. Проявления его настолько внешни, что, по-видимому, они будут по существу преимущественно рефлекторно-опытные и отчасти подражательные. Внешние проявления, основанные на непосредственном удовлетворении животных потребностей, на материальной выгоде и подражании, указывают, несомненно, на слабое умственное развитие и на недостаток нравственных оснований. Тип ребенка, следовательно, находится в прямой зависимости от степени умственного и нравственного его развития; это — главная мысль, которая лежит в основании всех приведенных наблюдений и их теоретических объяснений. Поэтому описанные здесь типы не произвольны и не случайны, но соответствуют различным. степеням умственного и нравственного развития ребенка, причем первая степень, g малосознательными отраженно-опытными проявлениями, соответствует лицемерному и мягко-забитому типам. Вторая степень, о развитием подражательно-рассудочных проявлений и односторонних чувствований, соответствует честолюбивому и злостно-забитому типам, и наконец, третья степень, с разумно-самостоятельными проявлениями, выраженными либо в виде рассуждений, либо в виде физического труда, соответствует добродушному и угнетенному типам. Правдивость является главным характеристическим признаком ребенка этих последних типов. Эти три степени развития соответствуют степеням развития органов отраженно (рефлекторно)-опытной умственной деятельности, подражательно-рассудочной деятельности, выражаемой желанием или хотением, или органов наглядного восприятия и действия, и органов разумно-самостоятельной, или волевой, деятельности. Органов, промежуточных между ними, нет, поэтому всевозможные видоизменения в их развитии и проявлении могут быть только в этих, а не в каких-либо других промежуточных органах. Ясно, что и основных типов может быть поэтому только три. Условия, задерживающие умственное развитие, а также применение различных мер, понижающих впечатлительность, содействуют появлению типов, описанных под названиями мягко-забитого, или заласканного, злостно-забитого и угнетенного; опять же и здесь нет ни случайности, ни произвола при описании. Здесь могут быть ошибки в наблюдении и в особенности в выяснении, но одно верно: все типичные явления, замечаемые у ребенка в школе, составляют неминуемое и неотразимое последствие условий, при которых он жил в дошкольном периоде... Выясняя себе основную идею постройки человеческого организма и его отправления, твердо и неопровержимо убеждаемся в неминуемости определенных последствий при действии известных причин. Изучение анатомии положительно показывает существующую здесь причинную связь... Описанные типы составляют не что другое, как отвлеченные образы тех частных форм или проявлений, с которыми дети появляются в школе; понятно, какое важное значение для воспитателя получают эти формы и проявления, когда он выяснит себе значение их и ту идею, которая лежит в основании этих форм и проявлений и которую они осуществляют. Рядом приведенных типов желательно только выяснить значение лжи со всеми ее видоизменениями в лицемерном типе, чувствования первенства или величия — в честолюбивом, правды — в добродушном и гнета — во всех остальных типах, а также по возможности проследить за причинами, послужившими основанием для развития этих чувствований и идей. Понятно, что это только антропологический этюд, который может служить основанием для выяснения метода наблюдений за ребенком и установления причинной связи замечаемых у него явлений. Только на основании выяснения этой причинной связи возможно перейти с почвы произвола к собиранию научных истин и к основанным на них объективным действиям.

Только на идеях и истинах можно сойтись и основать свои действия; их, следовательно, и необходимо раньше всего разработать, а затем уже говорить о науке, о воспитании.