ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА РАЗВИТИЕ

ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА РАЗВИТИЕ

Сначала обратимся к генетической точке зрения, так как именно из нее и появилась теория развития. Генетический или, чтобы быть более точными, психогенетический взгляд на личность основан на интересе к способам и знании способов, с помощью которых прошлое отдельного человека влияет на его нынешнее функционирование. Этот взгляд стал частью психоаналитической теории с тех пор, как клиническая работа Фрейда побудила его исследовать психические конфликты. В своих исследованиях он предполагал, что определенные типы детских переживаний являются причиной неврозов взрослых, поэтому симптомы эмоционального происхождения не могут быть устранены, пока не будет прослежено их происхождение и развитие. Фрейд разделял психоанализ и простой анализ сложных психологических проблем, утверждая, что он «состоит из прослеживания перехода от одной психологической структуры к другой, предшествовавшей ей во времени, из которой она развивалась» (1913, стр. 183), и изобрел прием лечения предназначенный для реконструкции и понимания природы ранних переживаний. Таким образом, первые попытки понять младенчество и раннее детство основывались на этих ранних исследованиях, почерпнутых из клинического опыта взрослых пациентов с неврозами.

Однако, Фрейд осознавал, что реконструкция неминуемо содержит в себе искажения. Поэтому он рекомендовал сопровождать психоаналитические исследования непосредственными наблюдениями за детьми (1905b, стр. 201). В этом направлении программным был отчет наблюдений за маленьким Гансом (1909b). Хотя он и посвящен лечению детских неврозов, тем не менее, он содержит ценную информацию о переживаниях мальчика и его реакции на них in statu nascendi, обеспечивая, таким образом, перспективу развития — взгляд на то, как происходят события в сравнении с тем, как они описываются.

Фрейд признавал также, что в применении знаний о развитии существуют «ловушки». Хотя остаточные явления во взрослом возрасте не надо отождествлять с развивающимся ребенком, тем не менее, необходимо признать, что это является психическим прошлым, очень ценным для психоаналитической теории. Это психическое прошлое отражает скорее влияние конфликта и защиты от него, чем готовый отчет об исторической реальности. Очевидно, что психологическое значение раннего опыта не так наглядно в statu nascendi, оно становится явным только позже, поэтому психоаналитическая теория и не может базироваться исключительно на наблюдениях за детьми. Только через метод психоаналитического подхода и изучение бессознательных ментальных процессов может быть осмыслено развивающее влияние ранних переживаний. Видимо, именно это Фрейд имел в виду, когда в 1920 году в предисловии к четвертому изданию своей работы «Три очерка о теории сексуальности» (1905b) отмечал, что хотя демонстрация сексуальности в детстве и описывалась другими, решающее значение детскому либидо в жизни было дано только в психоаналитическом изучении бессознательного. Он поясняет, что «если человечество было бы способно получать информацию из непосредственного наблюдения за детьми, эти три очерка остались бы ненаписанными» (стр. 133).

Фрейд представил первую психоаналитическую теорию развития (1905b), предположив, что существуют последовательные стадии сексуального развития. В этой теории он сформулировал не только теорию детского сексуального развития, но и теорию взаимодействия между конституцией (природными стадиями созревания) и пережитым опытом. В дальнейшем, с постепенным углублением им самим и другими исследователями этой теории развития, она стала известна как теория «психосексуального развития» (1926).

Следуя по пути, проложенному Фрейдом, Абрахам сформулировал концепцию оральной и анальной фаз, выделяя в каждой из них садистский компонент (1916, 1924а, 1924b). Некоторые аспекты этой теории остаются актуальными и в наши дни. Ференци, который интересовался развитием ощущения реальности, расширил спектр охвата теории развития до границ того, что теперь называется психологией Эго (1913). Мелани Кляйн, делая акцент на развитии жизни фантазий, выдвинула гипотезу, что младенец переживает агрессию, ярость, метания и отождествление в первые недели и месяцы жизни (1928, 1933, 1948).

Когда Фрейд представил структурную теорию, иногда называемую тройственной моделью, он предположил, что разум состоит из трех гипотетических психических структур — Ид, Эго, и Суперэго — что обеспечивает устойчивое основание для опыта (1923а). Позже он добавил, что и природные характеристики, и окружение играют различные по важности роли в формировании этих структур (1926), вынуждая аналитиков лучше осознать величину спектра факторов, влияющих на развитие. Анна Фрейд (1936), Хартманн (1939, 1952) и Спитц (1959) были одними из первых, кто изучал развитие этих психических структур. В дополнение Хартманн (1939) и, позже, Винникотт (1956) начали более точно разграничивать влияние на процесс развития природных, врожденных физических факторов и влияние приобретенного опыта и окружения. Единица мать — ребенок оказалась, таким образом, в центре внимания, поскольку аналитики осознали влияние матери (окружения) на формирование психических структур. В результате появилась последовательность в отношении к объекту в процессе развития, по мере того как Анна Фрейд (1942), М. Кляйн (1928, 1933, 1952а, 1952b), Спитц (1959) и Малер (1963, 1972а, 1972b) описали стадии эволюции отношений мать — ребенок.

Поскольку осознание Фрейдом динамики межличностного и интрапсихического мира началось, в основном, с Эдипового комплекса четырех-пятилетнего ребенка, события, которые происходят в возрасте, который мы сейчас называем ранним — первые три года жизни — постепенно стали привлекать все больше внимания. Во времена Фрейда к раннему детству относили период от рождения и до конца эдиповой стадии. Со смещением внимания на более ранние годы проблемы с методом реконструктивного подхода стали еще более очевидны, и исследователи пытались найти другие методы понимания раннего развития. Первые попытки были предприняты в детском анализе. Анна Фрейд показала, что изучение анализа детей может быть успешно использовано в психоаналитической теории. Позже, размышляя о ранних годах, она писала: «Исследование детей оказалось уникальным по крайней мере в одном отношении — это было единственным новым приемом, открывшим возможность проверить правильность реконструкции в анализе взрослого возраста. Теперь впервые с применением напрямую психоаналитического подхода с маленькими детьми, стало живой, наглядной и очевидной реальностью то, о чем раньше только догадывались» (1970b, стр. 210). Позже она добавляла, что, хотя работа по реконструкции со взрослыми во многом определила психоаналитический взгляд в патологии, «детский анализ оказался ключевым в описании процесса нормального развития в детстве».

Помимо лечения детей с нервными нарушениями Анна Фрейд также интересовалась эволюционными процессами. В 1926 году она вместе с некоторыми своими коллегами (Дороти Бурлингам и Евой Розенфельд, с Питером Блоссом и, позже, Эриком Эриксоном — учителями) основала небольшую школу в Вене для детей в возрасте от семи до тринадцати лет. Она была предназначена для тех детей, чьи родители прошли анализ или проходили лечение. Соответственно, это давало возможность наблюдать, как понимание психоаналитического подхода способствует образовательному процессу и, в частности, поощряло ранние наблюдения за взаимодействием развития и образования.

Аналитики пришли к пониманию необходимости глубокого изучения групп раннего возраста в процессе осознания причин нормального и патологического развития. Поскольку на ранние периоды жизни сенсомоторная деятельность влияет значительно больше, чем вербальное мышление и общение, аналитики применяли метод наблюдения. Одним из пионеров такого подхода была Мелани Кляйн. Она первоначально сформулировала свои теории, наблюдая за собственными детьми (Groskurt, 1986, Huse, 1989). Пытаясь сделать наблюдения более объективными и систематическими, Анна Фрейд и Дороти Бурлингэм основали в 1937 году экспериментальные дневные ясли для детей грудного возраста из беднейших семей Вены. Целью этого исследования был сбор информации о втором годе жизни и ранних стадиях отделения от биологического союза мать — ребенок. Этот центр, названный Ясли Джексона, был вскоре закрыт нацистами. Однако, вскоре после переезда в Лондон в 1938 году Фрейд и Бурлингэм основали в военные годы центр для младенцев и детей-сирот и тех, которые были разлучены с родителями. Хэмстедские Военные Ясли стали не только значительным явлением для детских интернатов, но и центром психоаналитической исследовательской работы с детьми, где проводились детальные наблюдения за поведением детей (A. Freud, 1942).

По мере того, как метод наблюдения завоевывал доверие, его применение стало распространяться на изучение причин психопатологии. Сразу после Второй мировой войны Спитц (1945, 1946а, 1946b) предпринял серию исследований детей в детских учреждениях и домах ребенка, где хотя и заботились о физическом развитии детей, но они получали мало внимания и недостаточно стимулировались в процессе взаимодействия с воспитателями. Отчеты Спитца о влиянии подобной депривации добавили информации и теоретических выводов о раннем развитии и психопатологии. Он также записал свои открытия на пленку (в 1947 году это была редкость, однако сейчас этот прием успешно используется в лабораторных исследованиях маленьких детей и для обучения).

Из этих первых попыток исследования развития появилась новая область, которая представляет собой синтез двух самостоятельных направлений. Одно из них, появившееся из исследований Анны Фрейд и Дороти Бурлингэм, собирает данные либо клинических исследований анализа ребенка, либо результатов длительного наблюдения за детьми в условиях, приближающихся к естественным или стандартным. Акцент в этих исследованиях делается на процессе развития — т. е. дифференциация психической системы и структуры, возрастание сложности внутрипсихической жизни, появление мыслей и фантазий, и, наконец, причины психопатологии и пути ее предотвращения. Эти исследования значительно расширили наши знания о многих мелких фазах нормального психического развития.

Второе направление ставит, обычно, целью тщательное проведение экспериментов. В наши дни это многоотраслевое направление, однако оно появилось из лабораторных экспериментов вроде тех, которые проводил Спитц, и потом включило в себя многие исследовательские методы академической психологии. Подобные эксперименты обычно проводятся в лаборатории в течение относительно короткого периода времени с детьми в состоянии спокойной сосредоточенности, редко они проводятся в состоянии острого голода или страдания. Эти исследования имеют, как правило, более конкретную цель, чем длительные наблюдения; их задачей является проверка той или иной гипотезы. Расширяющийся спектр экспериментальной работы и большое количество и разнообразие за последние несколько десятилетий привели к более полному пониманию маленьких детей и, что впечатляет еще больше, новорожденных.

В результате более, чем восьмидесятилетнего психоаналитического изучения (см. F. Tyson, 1989a) мы можем сейчас сформулировать целый ряд важных характеристик процесса развития. Это будет изложено в следующей главе. Кроме того, стали очевидны определенные проблемы в понимании и использовании данных. Естественно, что реальный ребенок не может быть реконструирован из данных о взрослом возрасте, также и взрослый не может быть создан только из экстраполяции наблюдений за младенцем и ребенком.

Иногда генетическая точка зрения применяется в очень упрощенном и сильно сокращенном виде, отрицая «изменение функций» (Hartmann, 1939, стр. 25) или вторичную анатомию (Hartmann, 1950) которая эволюционирует в процессе развития. Эти термины появились из признания того факта, что поведение, проявляющееся на определенной стадии развития, позже может служить совершенно другой функции или стать независимым от обстоятельств, которые вызвали его проявление. Подобными примерами могут служить устойчивые реакции (усвоение противоположного отношения для защиты от инстинктивного желания), приобретенные в отношении приучения к туалету. Чистоплотность в более взрослом возрасте не обязательно подразумевает желание испачкать. Непризнание этих фактов приводит к тому, что иногда называется генетической ошибочностью (Hartmann, 1955, стр. 221) — это стремление приписать последующему поведению присутствие элементов, вызвавших их проявление. Например, зависимые отношения во взрослом возрасте могут быть поняты только как повторение более ранних взаимоотношений с матерью.

В результате принятия подобной точки зрения безоговорочно принимается постулат, что психопатология взрослых означает либо настойчивое, либо регрессирующее повторение самых ранних переживаний. Затем остаточные явления ранних эмоциональных переживаний рассматриваются как диагностическое свидетельство серьезных нарушений с нарциссизмом, пограничными состояниями или чертами психоза. Соответственно, последующие влияния на развитие не берутся в расчет, также как и очевидная возможность того, что психопатологические нарушения могли быть вызваны позднее, а не на ранних месяцах жизни.

Мы полагаем, что это ничем не оправдано. Хотя иногда можно ошибочно принять проявления взрослого поведения за остаточные явления или настойчивость действий в раннем возрасте, но это вовсе не означает, что взрослый действует точно так же, как действовал бы ребенок в то время, когда эти черты могли появиться. Общеизвестно, что более поздние стадии развития испытывают влияние предыдущих стадий, но каждая из них оставляет свой след в формировании личности. Типичным примером является амбивалентный взрослый с защитной тенденцией к расщеплению2 положительных и отрицательных эмоций. Часто подобное описание ошибочно принимается за свидетельство регрессии или приостановки развития на фазе, предшествовавшей интеграции этих чувств. Такое чрезмерное упрощение подобно утверждению, что быстрое деление раковых клеток сигнализирует о возвращении в детство; хотя и существуют клетки, которые действительно в младенческом возрасте подвержены быстрому делению, это, тем не менее, не то же самое, что и рак. Так же, как и взаимосвязь между ростом и раком, зависимость явлений раннего развития и психопатологии не так проста. Для окончательного результата имеют, подчас, решающее значение неожиданные события. В дополнение к уже упомянутым вторичной анатомии и изменении функций играет важную роль принцип многофункциональности (Welder, 1930), в этом смысле и Эго и Суперэго.

Пожалуй, более знакомой проблемой является возрастное смещение. Наблюдатель приписывает явления, происходящие у младенцев и маленьких детей, структурам, функциям или механизмам, которые пока не существуют -— например, трактует высовывание языка как раннюю имитацию, в то время, как было показано, что это является рефлективным ответом на появление перед глазами лица другого человека, реакция, которая постепенно затухает в течение первых месяцев после рождения (Jacobson, 1979). Действительная имитация гораздо сложнее (Meltsof, 1982, 1988). Другим примером может служить утверждение Мелани Кляйн, что поведение младенца у груди матери является подтверждением появившихся фантазий, в то время как исследования свидетельствуют, что ментальная способность фантазировать появляется значительно позже.

В этом отношении детский анализ имеет еще и то преимущество, что расширяет наши общие знания о развитии. Как указывала Анна Фрейд, психоаналитическое лечение ребенка утвердило себя как средство, с помощью которого можно получить доступ к внутреннему миру ребенка, подтвердить или опровергнуть теории, основывающиеся на реконструкции при анализе взрослых (1970b). Не так давно детский анализ подтвердил свое значение для проверки предположений и теорий, созданных на основе наблюдений исследователей. Постольку обычно считается, что эти теории относятся к ребенку в доэдиповой фазе, до того, гак психическая жизнь была реорганизована вокруг Эдипова комплекса, они, как правило, неприменимы для реконструкции во время взрослого анализа. Но, постольку все большее количество маленьких детей проходят анализ задолго до или непосредственно перед наступлением эдиповой фазы, данные, собранные аналитиками, освещают ранние аспекты процесса развития, подчеркивая те моменты и конфликты, которые необходимо разрешить до того времени, как начнется Эдипова фаза (см., например, Tyson F., 1977, 1989, Tyson R.L. — публикуется).

Современная полемика о процессе развития заключается в определении того, когда данный процесс заканчивается, если заканчивается вообще. Некоторые исследователи предполагают, что теория разных стадий развития, применяемая для описания развития детей, может быть распространена на взрослых, Эриксон (1950) был среди первых, кто предположил, что развитие это процесс, происходящий всю жизнь, и дополнил психосексуальную теорию Фрейда включением трех взрослых стадий, которые охарактеризовал как приобретение человеком способности к интимности, воспроизводству и интеграции Эго. Бенедек (1959) добавила, что стадией развития может считаться и родительская, Бибринг (1961) предположил, что беременность может также рассматриваться как стадия развития. Гуд (1972), Жакес (1981) и Девальд (1981) предложили другие критерии для описания стадии развития взрослого человека.

Коларусо и Немиров (1981) предполагают, что развитие продолжается в течение всей жизни, но вместо того, чтобы таким же образом зависеть от стадии зрелости во взрослый период, как это происходит в детстве, оно зависит от определенных задач динамического взрослого развития. Оно примерно подразделяется на ранний, средний и поздний период взрослого возраста. Подобным же образом Поллок (1981) обсуждает проявления на протяжении всей жизни, подчеркивая, что последовательность развития у взрослых подвержена разнообразному влиянию. Эмди (1985) также утверждает, что развитие активно происходит всю жизнь и что структурные изменения не прекращаются в отрочестве. Неугартен (1979) также полагает, что психологическая перестройка продолжается всю жизнь, но что развитие взрослого не может характеризоваться описанием отдельных стадий.

Сетглаж и другие (1988) заявили что, хотя разделение на стадии и удобно для описания развития в детском и подростковом возрастем, оно не дает достаточно специфических критериев для описания развития взрослых. Они предложили альтернативный подход к определению процесса развития, охватывающему все периоды жизни. Они полагают, что стимул развития — это нарушение самодостаточного саморегуляторного и адаптивного функционирования. Это нарушение — «вызов» (который может быть вызван биологическим созреванием, требованием окружающей обстановки, травматическим опытом, потерей или ощущением лучшей возможности для адаптации) создает дисгармонию с ментальными и эмоциональными стрессами различной степени. Таким образом, создается мотивационное напряжение, которое может привести к регрессу, психопатологии или к развитию. Если мотивационное напряжение приводит к попыткам разрешения проблем на пути к дальнейшему развитию, это порождает конфликт. Подобное решение приводит к формированию саморегуляторных или адаптивных структур или реорганизации. В результате могут появиться новые функции и интеграция этих новых структур или новых функций проявляется в изменении самовосприятия (т. е. в индивидуального отождествления).

Мы согласны с тем, что изменения происходят на протяжении всех жизненных циклов и что определенные важные события жизни (такие как женитьба и появление детей или травмы от потери) служат стимулом для психической реорганизации. Но мы утверждаем, что центральным в процессе развития является позыв (толчок) к взрослению. С нашей точки зрения психологические изменения, которые происходят одновременно с взрослением, отличаются формированием психической структуры, дифференциацией и интеграцией. Позыв к взрослению не присутствует во взрослой жизни в таком же качестве, как в детском или подростковом возрасте, и, соответственные структурные изменения, происходящие после отрочества и связанные, в основном, с адаптацией, затрагивают реорганизацию существующих психических структур, но не вызывают формирование новых. Однако, мы принимаем пересмотр процесса развития, предложенный Сэттлажем и другими (1988), как перспективные интеграционные попытки, предлагающие связующее звено между психологическими изменениями в детском и подростковом возрасте с одной стороны, и изменениями во взрослом, с другой, а не просто объединение этих двух аспектов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.