8. Бог их создал непохожими, или осознание физиологических различий

8. Бог их создал непохожими, или осознание физиологических различий

Мало кто помнит, каким образом, будучи маленьким мальчиком или маленькой девочкой, он и она заметили в первый раз, что пол человека различается в зависимости от присутствия пениса. Встреча с этим различием, конечно же, вполне естественна, и осознание этого различия не представляет каких-либо трудностей. Однако это событие является шоком, который оставит более или менее глубокие отпечатки в подсознании. Отголоски этого события отмечаются у мальчиков и девочек различным образом, но определяют формирование энграмм, которые наложат свой отпечаток на поведение взрослого человека, причем не только в области сексуальных отношений.

? Мальчик

Чтобы понять, что чувствует мальчик, обнаружив, что у него есть что-то дополнительное по отношению к другим, достаточно вспомнить о силе обладания. Это состояние тут же предполагает ощущение превосходства. Между тем обнаружение различия может вызвать тяжелый по своим последствиям вопрос: может быть, у девочки сначала был такой же орган, но его удалили? Эта гипотеза содержит в себе ужасную угрозу. Может ли то же самое случиться с мальчиком! Подобного типа рассуждение является одним из наиболее правдоподобных объяснений происхождения комплекса кастрации, который регистрируется в подсознании и будет реактивирован при первых продуктивных эрекциях. Когда мальчик осознает сексуальную функцию пениса, эта угроза становится еще более страшной, так как де-факто этот орган приобретает исключительную ценность!

У взрослого мужчины комплекс кастрации может отражаться в поведении согласно двум моделям:

• либо в виде компенсирующего самоутверждающего доминирующего и мачистского поведения (чтобы показать, что у меня есть все, что нужно!);

• либо в виде отношения избегания, бегства, которое может принимать крайние формы мазохистского подчинения (добровольно сложить оружие, чтобы его не отняли!).

В процессе терапии свободным сном наяву комплекс кастрации проявляется удивительным образом. Когда мы анализируем многочисленные случаи психотерапии с мужчинами, то обнаруживается хорошо выраженная тенденция на пятом сеансе терапии наблюдать образы, выражающие этот комплекс кастрации. Символы, отражающие его, очень многочисленны. Их концентрация в пятом сеансе (или в сеансе, близком к пятому) заставляет предполагать, что речь идет об эвакуации всех накопленных негативных чувств, которые срослись с комплексом кастрации. Все происходящее напоминает некий очистительный ритуал, который необходимо выполнить для расчистки пути для дальнейшего психического развития. Психотерапевту, интерпретирующему сновидения, не стоит слишком задерживаться на углубленном анализе возникающих в этот момент образов. Они являются свидетелями одного из систематически наблюдаемых структурных эпизодов терапии и описывают общую тенденцию. Тема кастрации может появляться и на других этапах терапии, и вот тогда будет уместна ее специфическая интерпретация.

Полный список образов, отсылающих нас к комплексу кастрации, очень длинный. В него входят сломанное оружие, разнообразного типа повреждения и опасные инструменты, ассоциации, связанные со сложностями переходного подросткового периода, все, что связано с нарушением запретов и с отношениями с дедушкой и бабушкой.

Привожу ниже символы, которые наиболее часто появлялись в сновидениях, составивших базу данных моих исследований: отрезанный палец; вырванный глаз; проткнутый глаз; раздавленное некоей машиной тело; отрезанная голова; отрубленный нос; отсеченный хвост (виденье отрезанного пениса крайне редко); сбритые волосы; вырванные зубы; отсеченный клюв; обезглавленная статуя; разбитый обелиск; свергнутая статуя; сломанный фонтан; разрубленный шланг; засоренная лейка; сломанное ружье; заржавевший револьвер; ржавое орудие; обломанные нож или шпага; разрубленный ствол дерева;

голова, застрявшая между прутьев решетки; разрубленные овощи: морковь, лук-порей, картофель; разрезанные личинки, черви; любые сломанные или заржавелые инструменты; пила, электропила, ножницы, пасть акулы или крокодила; сочетание белого и красного. (Женщина, мужчина или статуя без лица имеют иное значение.)

Пятый сценарий Винсента предлагает красивую иллюстрацию сновидения, через которое происходит эвакуация символики, связанной с комплексом кастрации. Я извлек лишь наиболее демонстративные отрывки из объемного текста:

«Черная муха, от которой много шуму… она летает по спирали… ощущение, что ей хотелось бы сесть мне на нос… нелепая идея отрубленного носа… я все еще вижу муху, у нее шесть сломанных ножек… она улетает… больше ничего!.. в моем зрительном поле пролетает небольшой красно-белый мячик… он летит все быстрее!.. он теперь очень далеко <…> черное насекомое с едва заметными крылышками… это мне напоминает насекомых, которых я находил на земле, когда был маленьким, когда я их выкапывал с моими дедушкой и бабушкой… вижу поле, выкопанную картошку… личинки, которые в земле, и мы их выкапываем… толстые личинки… личинки майского жука, толщиной в палец… я их немного боялся, но в то же время они меня притягивали!.. разрубленные личинки в раскопанной земле… я вижу, как мой дедушка высыпает картошку в мешок и ручка железного ведра, которая вдруг падает… на картошку, которую она разрезает пополам… одна половинка падает на землю… я вижу влажный срез, который падает в черную пыль и становится грязным… я также думаю об отрезанном пальце, который тоже падает в эту пыль… и который становится грязным на срезе… я представляю, как его кладут в пластиковый пакет вместе со льдом, чтобы потом его пришить обратно… две птицы хватают пакет своими клювами и улетают на юг… к морю… они знают, куда они летят, а я не знаю… я решаю следовать за ними… они превращаются в одну хищную птицу, которая держит в своем клюве рыбу… у нее голая шея, как у грифа… и воротничок из перьев… нет! Теперь у нее шея и хвост, как у утки… рыба тоже изменилась… у нее голова акулы с острыми зубами… это мне напоминает рисунки из Тантана[33]… снова летящая утка… я вижу ее лапки… охотник мог бы подстрелить ее, но этого не происходит… я смотрю на горизонт… атмосфера влажная, холодно, неприятно… я вижу сапоги и охотничью куртку моего деда… я не вижу его лица… его ружье сломано… что-то не так со стволом… я вижу, как ружье взлетает в воздух и вонзается в дерево… струи воды брызнули из ветвей, и все сморщивается… все падает на землю… дерево убито, оно умирает… остался лишь кусок отрубленного ствола!.. белые черви набрасываются на дерево <…> я вижу там ракету, которая поднимается в звездную тьму… она нацелена на поверхность луны… у нее очень острый нос… луна ей подмигивает и начинает плакать… ракета проникает в нее… она напоминает морковку, посаженную в почву луны… морковка ломается и падает в пустоту…»

Такой набор образов, отражающих комплекс кастрации, спонтанно собранный в одном и том же сновидении, настолько удивителен, что начинают возникать сомнения относительно его достоверности. У меня, однако, имеются примеры других сновидений, в которых тот же феномен обнаруживает себя с такой же настойчивостью и в еще более безжалостных образах, чем в сновидении Винсента. У него мы встречаем два раза упоминание утки. Я специально не включил перепончатолапых птиц в список символов, ассоциируемых с комплексом кастрации, так как я посвящу им отдельный параграф в конце этой главы. Между тем утка с блеском сыграет ту же роль в шестнадцатом сценарии Людовика. Благодаря своему местоположению в середине процесса терапии этот сон заслуживает детального анализа всего того, что связано с комплексом кастрации. В данном случае комплекс был активирован объективными факторами: дефицитом семенной жидкости. Страх кастрации проецируется на классический образ прожорливого влагалища. Вот наиболее яркий эпизод этого сна:

«Теперь я вижу утку-крякву… утку в полете… я вижу ее в профиль, слева направо… она летит очень быстро, но я не вижу движения ее крыльев… У нее вытянутая шея… очень забавно, я думаю, что она летит быстро, но я не вижу усилий в ее крыльях… теперь как бы тень пениса налагается на шею и голову утки… и теперь мне кажется, что я вижу чертополох, и я спрашиваю себя, а не женский ли это половой орган… и утка очень маленькая и входит внутрь… утка совсем маленькая, и внутри – это грот… теперь у меня впечатление, как будто я вижу секс снаружи, и лобковые волосы напоминают шевелящихся змей… я вижу также клещи морских пауков… глаза… панцирь… глаз… мертвый глаз… прозрачный шарик выкатился из глаза… сегодня, – это какой-то бардак!.. я вижу червяка… червяка, у которого один конец открывается, как пасть крокодила… с острыми зубами…»

? Девочка

Чувства маленькой девочки, вызванные, как и у мальчика по отношению к обладанию, естественными ощущениями, переживаемые ею, когда она обнаруживает, что ей не хватает одного органа, который есть у мальчиков, – это чувство неполноценности и, возможно, еще более острое чувство несправедливости. (Почему у него, а не у меня?) Ни одно из этих чувств не предполагает смирения! Они приведут к тем же вопросам, которые возникают у мальчика: «А может быть, мне ампутировали то, что у меня изначально было?» Эта гипотеза сама по себе вызывает чувство пережитой кастрации. Психологический дискомфорт, который вызывается этим, трудно перенести, и поэтому он вытесняется. Однако он порождает то, что порождается любой нехваткой в сфере обладания, – требование. Требование пениса выражается в определенном стиле поведения («вести себя как мужчина»). Многие психотерапевты причисляют стремление к материнству к компенсирующим проявлениям отсутствия пениса. Некоторые даже приписывают то же значение желанию иметь ребенка от собственного отца. Я долго не мог примириться с этим положением, пока не встретился в практике терапии с пациенткой Дианой, забеременевшей от собственного отца в возрасте пятнадцати лет, для которой прерывание этой беременности вызвало еще более тяжелые последствия, чем сам инцестный акт. В терапии этой двадцатипятилетней женщины меня больше всего потрясло упорство, с которым она продолжала выражать сожаление о прерывании беременности, которая была ей навязана. Этот акт с очевидностью реактивировал у нее комплекс кастрации. В сеансах свободного сна наяву у женщин данный комплекс не представлен таким же образом, как в онирической продукции мужчин. У пациенток-женщин, в отличие от пациентов-мужчин, не наблюдается концентрации соответствующей символики во время пятого сеанса терапии. Образы, которые у женщин отражают комплекс кастрации, гораздо менее многочисленны, но по своей информативной важности еще более значительны. Наиболее классическими являются утка, выпученный глаз, нога, пальмовидная лапа, змея, червяк, кровь.

Комплекс кастрации, который не оправдан никакой объективной реальностью, вызывает много неприятных переживаний у женщин, а именно вызывает сопротивление счастливому принятию женской роли. Он незаметно отравляет не только сексуальные отношения, но многие другие. Появление первых менструальных циклов отзывается в подсознании кровавым доказательством реальности фантазма отсечения. Неконтролируемые ухудшения настроения, вызванные этими периодическими событиями, в качестве своей причины связаны не только с гормональными факторами. Их детонатором также является подсознательная реактивация комплекса кастрации.

Я знаю, что описание этих психологических механизмов вызывает неприятный резонанс у женщин. Терапевту, комментирующему соответствующие сновидения, я бы порекомендовал деликатный и осторожный подход, когда он решит, что пришло время затронуть эту тему. Это следует делать лишь в том случае, если появляются образы, показывающие, что пациентка готова понять и, следовательно, принять содержание, которые эти образы отражают. Будучи принятой, интерпретация данного содержания обеспечит пациентке длительное улучшение психологического состояния, которое влияет на многочисленные аспекты ее жизни. Если же она не принимает интерпретацию, то это, вероятно, навсегда скомпрометирует возможность рассеять этот отравляющий психологический «дым».

Терапия Анны-Марии показывает нам в каждом из ее снов трудности этой тридцатичетырехлетней женщины принять свою женскую сущность. Отрывок из ее третьего сценария покажет, что глаза, особенно выступающие из своих орбит, являются одним из наиболее надежных замещающих символов пениса:

«Появляется совсем маленький мальчик… ему два или три года… он голый… это маленький мальчик, но у него нет полового органа <…> а вот маленькая девочка… маленький мальчик похож на моего брата… это именно мой брат, и теперь у него есть половой орган… он пришел посмотреть, что делает его сестра… вдруг он на нее смотрит, и его глаза становятся двумя камнями, которые вылетают их его глаз и впиваются в глаза маленькой девочки… очень странный образ, может быть, камни ударили ее по голове?… нет! Они попали ей в глаза… как будто есть некая нить… как будто глаза мальчика были насажены на пружины… на некую металлическую нить, и теперь их глаза соединены этой нитью… только теперь у маленького мальчика больше нет глаз, и у него также выпали волосы… это странно, этот образ!..»

Трудно найти лучший пример сцены, в которой бы маленькая девочка осознала физиологическую разницу по отношению к мальчику, у нее зародился фантазм присвоения пениса. В другом сне Анна-Мария видит себя идущей утиной походкой, а между ног кобра в вертикальной позе!

Утка, как я это показал в «Словаре символов сновидений», является образом, который с наибольшей вероятностью выдает ощущение психологического неудобства от физиологического различия между мужчиной и женщиной. Эта интерпретация образа перепончатолапых является вполне надежной, идет ли речь о сновидении мужчины или женщины.

Короткий отрывок из четвертого сценария Урсулы показывает скрытое влияние комплекса кастрации. Пациентка, замужняя, ярая католичка и мать двоих детей, в тридцать пять лет переживает опыт гомосексуальных отношений, что нарушает ее систему координат. Она положила конец этой связи и пришла на консультацию в надежде обрести спокойствие. С самых первых сеансов возникающие у нее образы ориентируют внимание на центральный сюжет, которым является проблематика комплекса кастрации:

«Вот я вижу павлина с красивым хвостом, с голубыми и зелеными кругами на перьях… они напоминают глаза… появляется шпага, которая отрубает хвост павлина… теперь он выглядит смешным… он напоминает индюшку… или индюка… я вижу еще петуха… очень гордого… и куриц… фермер ловит одну из куриц и отрезает ей голову… вокруг никто не реагирует, полное безразличие… я слышу глухой звук… это фермер, который отрезал голову курице… я все еще в курятнике, принадлежащем моим бабушке и дедушке, в котором я видела похожую сцену!..»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.