ВОСКРЕСЕНИЕ
ВОСКРЕСЕНИЕ
В ПЕРВЫЙ ЖЕ ДЕНЬ НЕДЕЛИ, ОЧЕНЬ РАНО, НЕСЯ ПРИГОТОВЛЕННЫЕ АРОМАТЫ, ПРИШЛИ ОНИ КО ГРОБУ, И ВМЕСТЕ С НИМИ НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ; НО НАШЛИ КАМЕНЬ ОТВАЛЕННЫМ ОТ ГРОБА, И ВОШЕДШИ НЕ НАШЛИ ТЕЛА ГОСПОДА ИИСУСА. КОГДА ЖЕ НЕДОУМЕВАЛИ ОНИ О СЕМ, ВДРУГ ПРЕДСТАЛИ ПЕРЕД НИМИ ДВА МУЖА В ОДЕЖДАХ БЛИСТАЮЩИХ. И КОГДА ОНИ БЫЛИ В СТРАХЕ И НАКЛОНИЛИ ЛИЦА СВОИ К ЗЕМЛЕ, - СКАЗАЛИ ИМ: ЧТО ВЫ ИЩЕТЕ ЖИВОГО МЕЖДУ МЕРТВЫМИ? ЕГО НЕТ ЗДЕСЬ: ОН ВОСКРЕС.
(Лук. 24:1-6)
После того как был обнаружен пустой гроб, было отмечено несколько встреч с воскресшим Христом. Мария Магдалина была первой, кому он повстречался, но по ошибке приняла его за садовника (Иоан. 20:11—17). На горе в Галилее он явился одиннадцати апостолам, «но некоторые усомнились» (Матф. 28: 16, 17). Два апостола встретили его на дороге, ведущей в селение Еммаус, «но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его» (Лук. 24:13—16). Он снова явился одиннадцати апостолам (Лук. 24:360, «но они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа». И наконец, он явился апостолам, которые ловили рыбу на море Тивериадском. «А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу; но ученики не знали, что это Иисус» (Иоан. 21:4).
Тот факт, что восставшего из гроба Христа сначала не узнавали даже самые близкие ему люди, «означает, что на пути поиска и распознавания трансформированной ценности стоят немалые трудности». Эти трудности касаются перехода от Христа к святому духу, то есть перехода от отношения конкретной вешней ценности, к внутренней, автономной психике.
Воскресение Христа имеет свои параллели с восстановлением Изидой расчлененного тела Осириса. (Вот пример синхронизма: 3 июня 1981 года, записывая это слово в исходный текст, я отвлекся на телефонный звонок, и когда я подошел к телефону, мне сообщили о смерти моего сына Рональда; юноше выпала судьба прожить этот архетип.)
Это удалось сделать, смазывая части тела, тем самым возводя в культ процесс египетского бальзамирования, трансформирующий труп в «бессмертное тело». Этот процесс занимал сорок дней (Быт. 50:3). «Сорок дней занимает [алхимическое] деяние», и соответствует времени, прошедшему между воскресением Христа и его вознесением. Смерть и возрождение Христа и Осириса последовательно соответствуют смерти и возрождению в процессе индивидуации. Вслед за смертью-morfificatio (nigredo) следует рассвет — восход солнца (rubedo). Это архетипическое событие внешне отражается каждую зиму и весну в смерти и возрождении природы. Из черноты появляется зелень. Юнг пишет:
Состояние несовершенной трансформации, обнадеживающее и долгожданное, кажется человеку не только одной мукой, но и настоящим, если даже и скрытым, счастьем. Это состояние человека, который в блужданиях по лабиринтам психической трансформации находит тайное счастье, которое примиряет его с его явным одиночеством. В общении с самим собой он обретает не смертную скуку и меланхолию, а внутреннего партнера и собеседника; более того — отношение, которое оказывается тайной любовью или подобно скрытой весне, когда зеленые побеги пробиваются и бесплодной земле, вынашивая внутри обещание будущего урожая. Именно алхимическое benedictu viriditas, благословенная зелень, с одной стороны, означает «порчу металлов» (verdigris), но с другой стороны — тайное содержание божественного духа всего живущего на землей
В замечательной пятнадцатой главе Первого послания к Коринфянам апостол Павел дает нам описание архетипа Воскресения:
Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут? Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные: но иная слава небесных, иная земных; Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разница в славе. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении: Сеется в унижении, восстает в славе: сеется в немощи, восстает в силе; Сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. Так и написано: «первый человек Адам стал душею живущею»; а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; каков небесный; таковы и небесные; и как мы носили образ перстного, и будем носить и образ небесного. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царства Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; Ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие (строфы 35—53).
Юнг говорит о той же идее на более современном языке:
При распятии слышится истинное страдание, заключенное в словах Христа: «Боже, Боже, почему ты оставил меня?» Если вы хотите понять всю трагедию, выраженную в этих словах, то должны представить себе, что они значат: Христос видит, что вся его жизнь, посвященная правде в соответствии с его лучшими убеждениями, была ужасной иллюзией. Он должен испить ее до дна совершенно искренне, он должен довести до конца свой честный эксперимент, но тем не менее это все же компенсация. На кресте его миссия закончилась. Но поскольку он жил столь полноценно и столь цельно, он победил через Воскресшее тело.
«Воскресшее тело» по Юнгу соответствует «небесному телу» у апостола Павла (1 Кор. 15:40). То, к чему эти понятия имеют отношение, скрыто от наших глаз. Моя собственная гипотеза заключается в том, что они относятся к конечной цели индивидуации: трансформации эго в архетип.
Смерть и Воскресение Христа — это архетипы, которые проживаются не только в отдельной личности, но и в коллективной психике. В истории существуют определенные периоды, когда коллективный образ Бога подвергался смерти и возрождению. Нечто подобное происходит и сейчас. Двадцатое столетие — это Святая Суббота истории.
Когда Ницше сказал «Бог умер», он произнес ту истину, которая существовала для большей части Европы. Люди находились под ее влиянием не потому, что он это сказал, а потому, что это был установленный и широко распространенный психологический факт. Последствия не заставили себя долго ждать: после тумана «измов» — катастрофа.
Мы сейчас живем во время, которое греки назвали kairos— подходящий момент — для «происходящих с богами метаморфоз», фундаментальных принципов и символов. Особенность нашего времени... заключается в том, что внутри нас находит свое выражение бессознательный человек, который при этом изменяется