Лучше коротко, чем нудно

Лучше коротко, чем нудно

Выступать — означает еще и удивлять свою аудиторию. Если собравшиеся устроились поудобнее в расчете на 20-30-минутную речь, удивите их, уложившись в пять минут. Вот это настоящая сила краткости! Лучше коротко, чем скучно. Не зря говорится, что краткость — сестра таланта. О родственных связях таланта и многоречивости почему-то ничего не говорится.

Какая речь считается самой удачной? Многие на этот вопрос отвечают: Геттисбергское послание. Сколько оно длилось? Две минуты. Однако современники признали лучшей изо всех прозвучавших в тот день речей речь Эдварда Эверетта, который в то время считался самым блестящим оратором. Он получал гонорары, в пересчете на сегодняшние деньги составляющие 100 тысяч долларов за одно выступление. И что же? Двухчасовая речь Эверетта забыта, зато почти каждый американец легко прочитает наизусть хотя бы строчку из послания Линкольна.

Краткая речь лучше запоминается. Какую из речей Черчилля чаще всего цитируют полностью? Выступление по случаю его посещения в 1941 году школы Хэрроу, которую он когда-то окончил, по его собственному выражению, «с неблестящим результатом». История же посещения Черчилля такова: директор школы утомил присутствующих длинным выступлением, в котором попытался рассказать обо всех достижениях Черчилля в палате общин за 40 лет. Когда наконец настала очередь Черчилля, он наставил палец на учеников, спустился с помоста и сказал одну-единственную фразу, причем начал ее едва слышно, а к концу возвысил голос почти до крика: «Никогда не уступайте, никогда не уступайте, никогда, никогда, никогда — ни в чем, ни в большом, ни в маленьком, ни в великом, ни в никчемном, — никогда не уступайте ничему, кроме своей чести и здравого смысла!»

Возможно, Черчилль вспомнил лорда Бальфура, автора так называемой Декларации Бальфура от 2 ноября 1917 года о доброжелательном отношении Великобритании к стремлению евреев создать свое государство на территории Палестины. Как-то раз Бальфур, в то время министр иностранных дел Великобритании, тоже вынужден был слушать пространную речь одного из выступавших, который наконец завершил ее словами: «Обращаясь к лорду Бальфуру, вы точно ошибетесь адресом». После чего Бальфур поднялся и сказал:

Леди и джентльмены, мой адрес — Лондон, Карлтон Гарденс, 15.

После чего поклонился и сел.

Бывают случаи, когда в нескольких словах можно выразить все.

В «Другом клубе», основанном Черчиллем в 1911 году в Лондоне, принятие нового члена происходило так: в шляпу клали несколько бумажек с написанными на них словами или фразами, наугад вытаскивали одну, и будущий член клуба должен был выдать экспромтом речь на соответствующую тему.

Когда настала очередь Черчилля пройти испытание, председатель сунул руку в шляпу и вытащил карточку, на которой крупно было написано одно только слово «Секс».

Черчилль посмотрел на карточку и начал звучным, хорошо поставленным голосом: «Секс… [пауза] дарит удовольствие». После этих слов Черчилль сел.

Слушать длинные речи — все равно, что читать книгу без знаков препинания. Генерал Эйзенхауэр в 1949 году, в бытность своего президентства в Колумбийском университете, однажды на званом обеде должен был выступать после трех многоречивых ораторов. Они говорили и говорили, и вечер обещал стать совсем печальным. Когда настала очередь Эйзенхауэра, он сказал:

Всякая речь, написанная на бумаге или произносимая вслух, должна иметь знаки препинания. Сегодня таким знаком стану я [пауза] — точка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.