УЧИМСЯ ВИДЕТЬ, ЧТО В НИХ ПРОИСХОДИТ

УЧИМСЯ ВИДЕТЬ, ЧТО В НИХ ПРОИСХОДИТ

«Я вспомнил, как играют дети, они строят полки из белых камешков. “Это солдаты, — говорят они, — они спрятались в засаде”. Но прохожий видит только кучку белой гальки, он не видит сокровищ, таящихся в детской душе».

А. Сент-Экзюпери «Цитадель»

Перед вами растоптанные цветы на клумбе. В крови адреналин, в голове легкий гул. Но ребенок подсознательно ждет вашего ответа, а не РЕАКЦИИ! Попытайтесь понять: то, что вы видите перед собой в состоянии справедливой обиды, весьма далеко от реальности.

Вы видите растоптанную клумбу и думаете о том, сколько труда было вложено в цветы, вы вспоминаете, как вас самих наказывали в детстве, сетуете на неблагодарность вашего отпрыска. Все это подогревает эмоции и изливается на того, кто заслужил наказание. Думать же надо не о клумбе и собственном земледельческом труде, а о том, что происходит с ребенком: «Откуда его обида на мир, почему он не поговорил со мной, где я потерял с ним контакт?»

Часто родители, действуя из самых лучших побуждений, допускают ошибку просто потому, что не придают большого значения каким-то своим словам или поступкам. А в пространстве сознания ребенка — иные масштабы и пропорции. Их надо научиться замечать.

Просто глядя на то, как играют ваши дети, вы можете сделать очень важные выводы.

Благополучные дети играют все время, то есть все время стремятся находиться в мире радостно-непредсказуемых изменений, раздвигая границы познанного.

Дети, пережившие кризис, играют мало и с трудом. Они избегают давить на невидимую границу с внешним миром, берегут свой покой и безопасность, производя впечатление самых стабильных систем на свете.

Ребенок никогда не бывает один: он всегда часть системы, он растет и начинает расширять границы своего невидимого тела в сфере сознания родителей, претендуя на все больший его объем. Родители, чтобы не сойти с ума вынуждены оказывать сопротивление, не позволяя ребенку полностью заполнить их сознание, вжимая сознание любимого чада в определенные границы; сначала это делается бессознательно, потом намеренно («не шали, не ори, иди спать — я работаю» и т. д.).

Так волна обтачивает гальку… А ребенок-то с грудного возраста привык, что все его желания выполняются. Пусть он и не осознает, но уж точно ощущает: «Правильный мир — тот, где все творится по моим ожиданиям».

И вот ребенок сделал первый шаг во внешний мир. Там все ново. Значит, неузнаваемо. Ударяясь о невидимые границы, которые существуют между людьми, растущая личность болью познает границы своего общественного тела. Эта новая среда, сотканная, простите за образность, полями сознаний окружающих людей. Границы этих невидимых полей определяются договорами, куда включаются и уголовный кодекс, и неписаные нормы морали, и традиции.

Теперь благополучие растущей личности зависит от ее умения различать качества этих невидимых полей. Наша задача как родителей научить наших детей различать эти невидимые границы.

Ожидания, что договоры будут соблюдаться, мы обозначаем понятием справедливости. Размер своего физического тела ребенок изучил, ударяясь об углы в доме. Теперь он изучает размер своего общественного тела, которое А. Шевцов назвал ТЕЛОМ СПРАВЕДЛИВОСТИ. В этом теле записаны все права человека. Границы этого тела у ребенка определяет ваша похвала или ваши нахмуренные брови.

Инстинкт самосохранения или заботливые наставления родителей начинают укладывать в сознании новый слой — образы действий при встрече с другими разумами. Сознание ребенка уминается словами и шлепками, поощрениями и замечаниями. Так мы начинаем осознавать размеры еще одного тела — невидимого, меняющего форму и размеры, но все-таки вполне точно отвечающего на боль. Все это обтачивает, формирует и проявляет для нас наше общественное тело.

Но здесь все не так однозначно. Одну ошибку прощают, а за другую ругают. Над одной шуткой смеются, а другую не замечают. Некоторые просьбы выполняют, а другие нет. Все очень запутанно. Каждый раз приходится решать новую теорему.

Помните: вы всегда взаимодействуете с ребенком, даже когда абсолютно не взаимодействуете — попытка не замечать, равнодушное созерцание — это ведь тоже вполне очевидная для ребенка демонстрация вашего к нему отношения. Давайте признаемся, что мы очень хорошо представляем, как можно наткнуться на холодный взгляд или удариться о равнодушие близкого вам человека. Боль, которая переживается как обида, в таких случаях бывает острее и ощущается дольше, чем от удара об угол стола или дверной косяк. Значит, невидимому телу можно нанести ущерб просто, выказав равнодушие, забыв предложить помощь. Больно бьет по общественному телу растущей личности брань соседа или коллективное осмеяние друзьями. Во времена моей юности бывало, что и кулаки парней с соседнего двора очень четко показывали мне границы моего невидимого общественного тела.

Длительная оторванность от родителей или слишком сильные «объятия» тотального контроля, насилие и конфликты в семье — все это может остановить, замедлить или деформировать развитие. И дальше болезнь может протекать по любому руслу — как ненависть к миру, обида на тех, кто бросил, неверие в свои силы.

Нам бывает очень трудно понять, что причинило боль маленькой личности, из-за какой «мелочи» в ее сознание проникло ощущение одиночества, опасности и несправедливости мира.

Какая-нибудь сущая безделица…

Из воспоминаний студентки:

«Меня в первом классе ударил мальчишка пеналом в лоб. Потекла кровь. А учительница как-то не придала этому значения. И я поняла, что в мире нет справедливости. Дело было даже не в боли от удара, а в том, что взрослым было все равно… А мама тоже не поняла моих страданий. Она переживала только за то, что меня ударили. Но это по моим тогдашним представлениям было не правильной реакцией. Так я перестала верить в доброту и безопасность окружающих меня людей. Я и сейчас не верю».

Если б мама смогла понять, что делалось в душе дочки в момент стресса, она могла бы избавить ее от многих ненужных страданий. 28

Беда в том, что «вирус боли» оставляет раны в самой основе детского сознания. Что бы ни происходило дальше, какая бы информация не поступала извне, она преломляется под углом его первичного отрицательного опыта, как бы проходит через фильтр уже сформировавшихся взглядов об изначальной несправедливости и опасности мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.