То, что желанно, не достижимо

То, что желанно, не достижимо

Дэвину тридцать восемь лет. Его отец был архитектором, архитектором стал и его брат, и сам Дэвин получил архитектурное образование и какое-то время служил архитектором. Он так часто пребывал в печали, переживая потери и предательство, что уже не знал, осталась ли у него душа.

Отец Дэвина — человек добрый, но властный, старый алкоголик, который делал людям добро и ожидал от них в ответ благодарности. Дэвин хорошо знал, как будет жить, когда станет взрослым: он будет архитектором, поселится неподалеку от родителей и станет о них заботиться. Его старший брат четко следовал этому правилу, и Дэвин уже прошел «стадию первой взрослости», в процессе которой детские переживания уже интериоризировались и превратились в совокупность представлений о себе и других, такие представления помогают ребенку рефлекторно развивать стратегии борьбы с тревожностью. (Более подробно об этом можно прочитать в моей книге «Перевал в середине пути. Кризис среднего возраста», где приводятся рассуждения о том, как человек неизбежно приходит к ложному или временному «Я» и становится взрослым через переживание травмы, постоянно создавая себе в жизни препятствия).

Дэвин стал архитектором, женился и поселился по соседству от родителей, оправдывая их ожидания. Его мать, будучи типичным созависимым человеком, исподволь этому способствовала. После смерти отца Дэвин сразу стал для нее эмоциональной опорой.

На первый взгляд, жена Дэвина Энни весьма отличалась от членов его семьи. Она обладала развитым интеллектом, способностями к сочинительству, активно участвовала в политической и общественной жизни, но ее часто преследовали перепады настроения, и у нее развилось пристрастие к алкоголю. Когда ей было 30 лет, у нее нашли рак, и Дэвин целиком посвятил себя жене — ухаживал за ней, пока та не умерла. Эта потеря на два года выбила его из колеи. Их совместная жизнь была бурной, трагичной и полной травматических переживаний, но Дэвин не мог не пожертвовать собой, так как с детства был «запрограммирован» заботиться о нуждающемся в помощи члене семьи. Он осознавал себя только в той роли, которую играл в семье. В подавляющем большинстве таких семей одному из детей по негласному бессознательному родительскому решению предназначается роль хранителя семейного очага, козла отпущения или утешителя всех страждущих. Дэвин безропотно возложил на себя эту роль и самоотверженно исполнял свое предназначение.

Дэвин пришел на терапию, жалуясь на психическую немоту, т. е. на отсутствие чувств, желаний и жизненных целей. Его жена умерла. Он больше не мог работать над архитектурными проектами и строить жизненные планы. Он больше не понимал, кто он и кем он хочет быть. К концу второго года терапии он стал встречаться с женщиной, с которой был знаком раньше. Денизу он знал давно, но прекратил с ней отношения, когда стал ухаживать за Энни. Дениза так и не вышла замуж, зато сделала профессиональную карьеру и была вполне самодостаточной женщиной и материально, и эмоционально. Рассказывая о возобновлении своих отношений с Денизой, Девин упоминал о ее вспыльчивости, но он был уверен в том, что в процессе будущей совместной жизни его подруга станет мягче. Однако он не мог объяснить, почему он был в этом уверен. Несмотря на свое восхищение Денизой и даже любовь к ней, он никак не мог снова представить себя в роли мужа.

Поставить Дэвину диагноз оказалось довольно просто: он страдал реактивной депрессией. Но поскольку эта депрессия продолжалась целый год после смерти жены и охватывала всю его жизнь, я посчитал, что депрессия была лишь вершиной айсберга — более серьезного недомогания и эмоционального расстройства. Жизнь Дэвина подошла к своей «поворотной точке», кризису среднего возраста, к «перевалу» между ложным Я, сформировавшимся при интериоризации отношений, сложившихся в родительской семье, и образом той личности, которой он хотел стать.

Независимо от того, когда у человека разрушается образ ложного Я, у него обычно наступает мучительное время дезориентации в жизни, время «блуждания в пустыне». По образному выражению Мэттью Арнольда, это «блужданье между двух миров: один из них уже мертв, другой еще бессилен, чтоб родиться». У человека не появляется никаких желаний, его не удовлетворяют никакие отношения, никакая карьера, никакое приложение своих сил; он становится инертен, теряет силу духа и всякое представление о возможности нового ощущения своего Я. В это время для Дэвина все утратило смысл, ибо он был сосредоточен на спасении своего ложного Я. Его душу еще как-то могли затронуть лишь чтение, любовь к музыке и наслаждение природой.

Во время терапии, в процессе которой постепенно устранялось его прежнее Я, практически уже переставшее действовать, нетрудно было обратиться к формированию его представления о будущем. Но любое представление о будущем должно формироваться эго-сознанием, а не возникать в глубине человеческой психики. В связи с этим у Дэвина появлялось сильное внутреннее противодействие, апатия, которая напоминала усталость, даже лень, фактически представлявшую собой сопротивление бесцельным странствиям. Весьма вероятно, что поворотной точкой в терапии стала та сессия, на которую Дэвин привел с собой Денизу. Он хотел объяснить ей свое кажущееся упрямство, внешнее сопротивление общению с ней, которое она воспринимала только как отвержение. Во время сессии, на которую они пришли вместе, Дениза сказала о своем отношении к матери Дэвина. Его мать относилась к Денизе по-дружески, но вместе с тем при любой возможности унижала собственного сына. «Единственное, что он действительно может, — говорила она, — это хорошо прибирать в доме».

Дениза отметила и то, что братья и сестры Дэвина часто вызывали его, чтобы он им срочно помог: посидеть с детьми, подкинуть их в аэропорт, навести порядок в доме, — и всегда преданный им Дэвин должен был им помогать. У меня сформировалось представление о Дэвине как об умном, одаренном мужчине, который все еще находится в плену отношений, присущих родительской семье. Его мать, достаточно опытная, чтобы внушить уверенность подруге своего сына, одновременно искала любую возможность, чтобы испортить отношения между ними с целью сохранить исключительное право влиять на него. Братья и сестры Дэвина также очень хорошо представляли себе роль, которую играл Дэвин в их семье, поэтому вполне сознательно извлекали из этого выгоду.

Глубже всего Дэвина бессознательно подавляла не потеря жены, а утрата своего Я вследствие постоянных требований и ожиданий со стороны окружающих в течение многих лет. Во время беседы с Денизой Дэвин стал постепенно осознавать эксплуататорскую сущность семейных родительских отношений. Тогда в нем снова проснулась жизненная сила, и он снова ощутил себя окрыленным желанием. (Этимологически слово desire [желание] происходит от сочетания латинских слов de и sidus [потерять свою путеводную звезду].) Как написал К. Дей-Льюис,

С желанием новым вперед устремись:

Ведь там, где случалось любить нам и строить, —

Пристанища нет человеку. —

Лишь духов обитель

Находится там, между парой огней.

Спустя две недели Дэвину приснился такой сон:

Я иду в Спектрум на концерт Элвиса Пресли. Поскольку я собираюсь встретиться с Элвисом, мне очень важно, как я буду причесан. Элвис стоит на сцене и поет. Он очень молод, а поет одну из самых любимых моих песен. Слева от сцены находится ширма, за которой обнаженная женщина принимает ванну. Как только она выходит из душа, Элвис ловит мой взгляд и понимающе на меня смотрит. В его взгляде нет никакого подвоха. Наоборот, видимо, ее присутствие придает Элвису силы, энергию и ощущение полноты жизни. Женщина была частью представления, которое мог видеть только я.

На выходе из Спектрума я вижу стоящую неподалеку Энни. Она дает мне Библию, но это не христианская Библия. Энни говорит: «Она опять за свое», — и я понимаю, что эта Библия написана и проиллюстрирована ее сестрой Розой в период обострения шизофрении. На обложке книги изображена сцена из Апокалипсиса.

Я спрашиваю Энни, что мне с делать с этой книгой, и она отвечает: «Я хочу, чтобы ты ее отредактировал и оформил». Я чувствую, что разрываюсь на части. Я люблю Энни, по совершенно не хочу брать эту книгу, ибо в ней собрано все, что было плохого в наших отношениях: пагубное влияние наших семей, моя способность придавать большое значение проблемам другого человека и моя потребность в том, чтобы спасать Энни от нее самой и от окружающего мира.

Я осознаю, что Энни снова пьет. Понимаю, что она опять погрузилась в грусть, которую впитывает в себя извне. Я говорю ей, что собираюсь жениться на Денизе, но это не причиняет ей боли. Затем Энни произносит: «Все думали, что мы умрем вместе». Потом спрашивает: «А что слышно о футболе? Как „Филисы“? Как „Иглсы“?» Теперь я понимаю, что наша жизнь была глупой и поверхностной. Мы слишком долго жили, испытывая фальшивые чувства и при этом никогда не пытаясь осознать, что же было для нас важно. Я понимаю, что мы уже никогда не будем снова вместе, и чувствую грусть. Но я женюсь на Денизе, а Энни останется в грусти и одиночестве, потому что ей не остается ничего другого.

В этом сновидении проявляются огромные автономные силы, которые существуют в психике Дэвина и стремятся вернуть его к активной жизни из состояния живой смерти. Несмотря на внешнее бездействие из-за потери жены, в глубине его психики происходит переворот. Эта потеря заставила его радикально пересмотреть свою жизнь. Чтобы понять глубину этого переживания, нужно осознать, что самая большая потеря — это потеря своей психической целостности, что он скорбит не столько по жене, сколько по своей потерянной душе.

Один путь, позволивший Дэвину снова осознать свое Я, состоял втом, чтобы по достоинству оценить дар, которым оказался для него этот сон, — поразительное отражение его прошлого, предоставленное ему собственной психикой и позволившее осознать это прошлое и от него освободиться, чтобы двигаться дальше.

В своих ассоциациях к приведенному выше сновидению Дэвин связывал образ Элвиса Пресли с «мана-личностью» харизматического рок-музыканта. Песни Элвиса находили отклик в его душе, когда Дэвину, обремененному обязанностями перед другими, было совершенно не до песен. Можно предположить, что в образе обнаженной женщины на сцене, которую мог видеть только он один, откровенно раскрывалась его анима. Прежде чем думать о новых отношениях, ему следовало соединить феноменальную энергию, сосредоточенную в образе Элвиса, с ноуменальной[23] энергией анимы, т. е. с окрыляющим его желанием.

Фрагмент сновидения, в котором Энни протягивает Дэвину Библию, указывает не только на родительское наставление юному Дэвину заботиться о других, но и на наличие психоза в семье жены. Сестра жены Роза страдала психозом, ухаживал за ней в основном Дэвин. И в сновидении, и в жизни его обязанности заключались в том, чтобы что-либо проверить и привести в порядок, другие не хотели или не могли этого сделать. Но в своем сне Дэвин увидел то, что раньше не мог осознать: он больше не принадлежит к этому «миру жалости», в котором нужно выполнять за других их работу, спасая их от самих себя. Теперь он увидел в Энни не только человека, который в нем постоянно нуждался и которого он был приучен опекать, но и человека поверхностного и провоцирующего: она переводит их глубокий и содержательный разговор на обсуждение успехов спортивных клубов «Филис» и «Игле». И словно в древнегреческой трагедии, Дэвин видит, что он жил в иллюзорном мире и, испытывая грусть от потерь, теряя под ногами почву и скорбя о тех, кто остался в «мире мертвых», он готовит себя к жизни в новом мире, к новым отношениям, к новому ощущению своего Я. Спустя две недели после того, как Дэвину приснился этот сон, он и Дениза вступили в брак.

Только большая потеря может стать катализатором для конфронтации с другой потерей, которую человек испытывает так глубоко, что ее не осознает. Речь идет об утрате ощущения своего странствия. Девина смогла пробудить к жизни только печаль, которая в конечном счете заставила его признать свое самоотчуждение. И только предательство Энни помогло ему осознать сущность тех эксплуататорских отношений, которые сложились в родительской семье.

Скитаясь по этим гиблым местам души и прорабатывая присущие им печальные травмы, Дэвин открыл для себя жизнь, к которой он всегда стремился, — жизнь, которая была его собственной жизнью, а не жизнью другого человека. Глубоко переживая потери, печали и предательство, он открыл в себе желания и увидел свою путеводную звезду.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.