Эмпирическая валидизация концепций феноменологической теории

Эмпирическая валидизация концепций феноменологической теории

Теория Роджерса имеет отношение не только к проблеме личности, но также к психотерапии и изменению поведения человека. Практически все эмпирические исследования, которые проводил Роджерс, были нацелены на разъяснение и понимание природы терапевтического процесса, условий, которые способствуют росту личности, и эффективности терапии в достижении стабильных поведенческих изменений. Психотерапевтические исследования косвенно позволили получить многочисленные данные, касающиеся Я — концепции и ее влияния на психологическую адаптацию человека. Это и понятно, так как концепция самости является основным положением теории Роджерса. Именно благодаря Роджерсу психотерапия и природа «Я» стали важной областью исследований. В основном благодаря его усилиям, персонологи теперь признают самость как полезный конструкт, применимый для объяснения поведения человека (Markus, 1983; Markus, Nurius, 1986). Еще важнее то, что формулировка Роджерсом феноменологической теории сделала самость объектом заслуживающих внимания эмпирических исследований (Suls, Greenwald, 1983). В современной психологии именно Роджерс оказал огромное влияние на интеллектуальную атмосферу, в которой успешно развивались исследования, посвященные Я — структуре.

В этом разделе мы рассмотрим два направления, в которых осуществлялась проверка научной валидности концепций Роджерса. Однако сначала необходимо познакомиться с точкой зрения Роджерса на психологическую науку и исследования, с его методом измерения Я — концепции и с исследовательской стратегией, которую он применял для изучения изменений Я — концепции в процессе терапии.

Точка зрения Роджерса на научные исследования

Роджерс был привержен феноменологии как основе для развития науки о человеке и как методу исследования эмпирической валидности теоретических концепций. Своей задачей феноменологический подход считает изучение и объяснение явлений, имеющих место в субъективном мире сознательных переживаний человека. Роджерс полагал, что такой метод обеспечит самую выгодную позицию для понимания сложных процессов, лежащих в основе человеческого поведения.

Роджерс считал, что наряду с экспериментальными исследованиями достоверным источником феноменологических данных являются клинические наблюдения, полученные, например, в ходе психотерапии. Такие клинические наблюдения, обычно представляющие собой отдельные выдержки из записанных на магнитофон интервью в клиент — центрированной терапии (иногда также снятых на видеопленку), позволили исследователям впервые изучить взаимодействие клиент — психотерапевт. Следует отметить, что Роджерс всегда заранее спрашивал разрешение клиента на запись или съемку и обнаружил, что это не мешает курсу терапии. В то же время он подчеркивал, что процесс научного исследования никогда не должен отклоняться от рамок ценностей и целей человека. «Наука существует только в людях. Каждый научный проект имеет свое творческое начало, свое течение и гипотетическое заключение в человеке или людях. Знание — даже научное знание — это то, что субъективно приемлемо» (Rogers, 1955, р. 274). Роджерс распространял этот принцип на область науки. Он полагал, что поскольку наука сама является нейтральной, она никогда не обезличивает, не контролирует людей и не манипулирует ими. Это могут делать только сами люди. Следовательно, способ, каким используются научные открытия в персонологии, будет зависеть от выбора ценности, сделанного людьми.

Понимание науки Роджерсом диаметрально противоположно ее пониманию Скиннером и другими представителями бихевиорального направления. Взгляды этих двух выдающихся психологов на проблему научного контроля поведения человека были ясно сформулированы в дискуссии, проведенной перед съездом Американской психологической ассоциации в 1956 году. В ходе дискуссии Роджерс (Rogers, 1956) отметил, что и он, и Скиннер посвятили себя изучению поведения человека. Более того, оба согласны, что психологическая наука значительно продвинулась в объяснении поведения человека и разработала способы его прогноза и контроля. Однако Роджерсу казалось, что Скиннер переоценивает серьезность проблем, связанных с поведенческим контролем. По мнению Роджерса, заявление, что бихевиоральные принципы можно использовать в создании культуры, которая будет более эффективно удовлетворять потребности человека, вызывает ряд принципиальных вопросов. Кто кого будет контролировать? Кто будет контролировать контролирующих? В какой степени будет осуществляться поведенческий контроль? И какие формы поведения будут считаться желательными в обществе, организованном по Скиннеру? Тот факт, что ценности и субъективный выбор неявно включены в рассмотрение такого рода вопросов, вызвал у Роджерса крайнее нежелание отдать неограниченную власть ученому — бихевиористу. По иронии судьбы, хотя Роджерс горячо верил в человечество, ему не хватало скиннеровской уверенности в ученом. Роджерс предположил, что науку можно использовать для создания открытого общества (в противовес закрытому скиннеровскому), в котором людям будет дана возможность развивать ценности ответственности, счастья, безопасности, продуктивности и креативности. Он утверждал, что персонологические исследования должны в конечном итоге решать вопросы, относящиеся к хорошей жизни и к тому, как ее достичь как можно большему числу людей.

Измерение Я — концепции: техника Q — сортировки

В начале 1950–х годов Уильям Стефенсон, в то время коллега Роджерса по Чикагскому университету, разработал метод, получивший название техника Q — сортировки, для исследования Я — концепции человека (Stephenson, 1953). Роджерс вскоре признал потенциальную ценность работы Стефенсона для своих исследований по изменению восприятия себя в ходе психотерапии. Поэтому он заимствовал Q — сортировку и применял ее в качестве одного из основных исследовательских инструментов для сбора данных о терапевтическом улучшении.

Что представляет собой Q — сортировка? Хотя она обладает огромным количеством возможностей, в сущности это метод эмпирического определения того, каким человек представляет себя. Метод Q — сортировки очень прост. Испытуемому дают набор карточек, на каждой из которых напечатано утверждение или прилагательное, относящееся к какой — то личностной характеристике. Карточки могут содержать такие утверждения Я — эталона, как «Я эмоционально зрелый», «Я часто чувствую себя униженным», «Я умный», «Я люблю быть в одиночестве» или «Я презираю себя». Или же на них написано: «методичный», «агрессивный», «смышленый», «искренний». Задача испытуемого рассортировать карточки по категориям (обычно их семь) от тех прилагательных или утверждений, которые больше всего подходят к нему, до тех, которые меньше всего подходят к нему. Главной особенностью метода является то, что испытуемый должен рассортировать карточки в соответствии с заранее подготовленным или вынужденным распределением, то есть от него требуется расположить определенное число карточек в каждой определенной категории. Хотя число категорий меняется в разных исследованиях в соответствии с числом Q — карточек, вынужденное распределение обычно в среднем производится одинаково. Например, в распределении Q — сортировки, показанном в табл. 11–1, испытуемый сначала должен выбрать два утверждения, которые, как он считает, наилучшим образом его описывают, и поместить их в категорию семь. Затем он выбирает четыре утверждения, которые лучше описывают его, чем оставшиеся 36 (и хуже, чем два, помещенные в категорию семь), и помещает их в категорию шесть. Так продолжается до тех пор, пока он не поместит оставшиеся два утверждения, менее всего подходящие к нему, в категорию один. Как видно из примера, число карточек, помещенных в каждую категорию, симметрично уменьшается от центральной отметки, образуя нормальное распределение.

Таблица 11–1. Q — сортировка вынужденного выбора

Следует отметить два дополнительных момента, относящихся к Q — сортировке. Первый: утверждения или прилагательные могут быть отобраны из многочисленных источников — не существует какого — то фиксированного набора стандартизованных данных Q — сортировки. Они могут быть сформулированы на основе определенной теории, из записанных терапевтических интервью или из личностных опросников. Второй: вынужденное нормальное распределение позволяет легко вычислить статистические результаты, так как средние значения и погрешности всегда постоянны по всем испытуемым. Вынужденное распределение также помогает контролировать наборы ответов, несмотря на существующие тенденции «среднего» или «экстремального» ранжирования. Напротив, Q — сортировку критиковали за принуждение испытуемых классифицировать утверждения так, что они могут не точно отражать их Я — концепцию. Например, даже если испытуемый чувствует, что большинство утверждений совсем не подходят ему, от него все же требуют рассортировать их по предписанным категориям. Другой испытуемый, хотя и чувствует, что большинство утверждений хорошо описывают его и не принадлежат средней категории, также вынужден следовать инструкциям.

Исследователи, пользующиеся этим методом, обычно предлагают испытуемым провести Q — сортировку утверждений дважды: один раз для самоописания и второй раз для идеального самоописания. Сначала испытуемого просят рассортировать карточки так, чтобы получилось описание его таким, каким он видит себя в настоящее время. Это так называемая Я — сортировка. Второй раз испытуемого просят использовать те же карточки для описания человека, каким он больше всего хотел бы быть. Эта вторая сортировка называется идеал — сортировка.

Данные Q — сортировки можно анализировать несколькими способами. Однако наиболее часто вычисляют коэффициент корреляции идеал — сортировки и Я — сортировки, определяя таким образом, насколько точно Я — образ испытуемого, или его осознанное «Я», соответствует его идеальному образу. По этой методике каждому утверждению Q — сортировки приписывают два номера, причем первый представляет номер категории для Я — сортировки, а второй — номер категории для идеал — сортировки. Потом для этих двух номеров рассчитывают корреляцию. Следовательно, коэффициент корреляции становится индексом степени соответствия или несоответствия между осознанным «Я» и Я — идеальным. Позитивная корреляция демонстрирует соответствие, а негативная корреляция — несоответствие между осознанным «Я» и Я — идеальным. Коэффициенты корреляции, незначительно отличающиеся от нуля, показывают отсутствие связи (сходства) между тем, как человек видит себя, и тем, каким он хотел бы быть.

Стратегия исследования, примененная Роджерсом и его сотрудниками для исследования психотерапевтических личностных изменений (то есть изменений в Я — образе клиента), очень проста. Клиенты неоднократно выполняют Я — сортировку и идеал — сортировку во время терапия, в конце терапии и, в некоторых случаях, во время посттерапевтических интервалов. Каждый раз подсчитывается коэффициент корреляции между двумя сортировками. Сравнивая корреляции между двумя сортировками, можно выделить закономерности постепенного изменения отношений между осознанным «Я» и Я — идеальным клиента в ходе терапии. Методология исследования также требует использования контрольной группы для демонстрации того, что обнаруженные изменения произошли благодаря терапии, а не просто с течением времени, вследствие знакомства с Q — сортировкой или из — за других посторонних влияний. Контрольную группу сопоставляют с испытуемыми — клиентами по таким демографическим переменным, как возраст, пол, образование и социоэкономический статус. Они выполняют Q — сортировки в те же промежутки времени, что и группа клиентов. Единственная разница между двумя группами та, что группа клиентов проходит курс лечения (клиент — центрированная терапия), а контрольная группа — нет. Этот метод позволил Роджерсу валидизировать многие его теоретические представления, касающиеся личностного роста и изменений и терапевтических условий, которые вызывают их (Carkhuff, 1969).

Самовосприятие и психологическая адаптация

Как объяснялось ранее, Роджерс полагал, что психологическая дезадаптация происходит в результате несоответствия между Я — структурой и опытом. Другими словами, человек с психическим расстройством воспринимает себя и свои отношения с людьми и явлениями в своем окружении так, чтобы это соответствовало его Я — структуре. Поэтому он склонен к отрицанию или искажению любого переживания, которое противоречит его нынешнему Я — образу, так как его осознание вызовет тревогу, ощущение угрозы и расстройство. А психически здоровый человек стремится к реалистичному восприятию себя и своих отношений с другими людьми, то есть он старается видеть их такими, какими они представляются непредубежденному наблюдателю. Более того, здоровый человек открыт для переживания (то есть не защищается), принимает ответственность за собственное поведение и оценивает переживание с помощью своих чувств.

Случай с миссис Оук может продемонстрировать, как некоторые из этих теоретических утверждений были эмпирически проверены. До начала терапии миссис Оук (имя вымышлено), женщина под 40, была домохозяйкой, и у нее были трудности во взаимоотношениях с мужем и дочерью — подростком. Роджерс проводил многочисленные сеансы терапии с этой клиенткой в течение пяти месяцев (Rogers, 1954). После этого был семимесячный перерыв в терапии, а затем сеансы были возобновлены и продолжались еще в течение двух месяцев. Несколько раз — до, во время и после терапии — миссис Оук выполняла Q — сортировку своего реального и идеального «Я».

Данные Q — сортировки показали, что в процессе терапии произошли значительные изменения в Я — концепции миссис Оук. А именно, описания ее Я — идеального в начале и в конце терапии показали более высокую корреляцию (r = +0,72), чем описания реального «Я» в эти же два момента времени (r = +0,30). По Роджерсу, это означает, что реальное «Я» пациентки подверглось большему изменению вследствие терапии, чем ее Я — идеальное. Более того, корреляция между описаниями ее реального и идеального «Я» были значительно выше в конце терапии (r = +0,79), чем в начале (r = +0,21). Это указывало на то, что ее реальное «Я» более соответствовало Я — идеальному в конце терапии, чем в начале. И наконец, как ожидалось, соответствие между осознанным «Я» и Я — идеальным усилилось в процессе терапии, причем индексы корреляции с течением времени возрастали: r = +0,21, +0,47, +0,69, +0,71 и +0,79. Для Роджерса это означало, что миссис Оук стала больше походить на человека, которого она описывала как свой идеал.

Отмеченные изменения в размещении конкретных карточек Q — сортировки также показали, что в результате терапии миссис Оук переструктурировала свою Я — концепцию. До терапии она не чувствовала себя в безопасности, была дезорганизована, центрирована на себе и считала себя ответственной за свои проблемы. Двенадцать месяцев спустя, после терапии, она стала ощущать себя гораздо более уверенной в себе, эмоционально зрелой и спокойной. Выполненные самим Роджерсом Q — сортировки для миссис Оук также подтвердили эти изменения в ее восприятии себя. Далее следует сказать, что к тому времени, когда закончилась терапия, миссис Оук развелась с мужем, наладила отношения с дочерью и нашла работу.

Многие другие исследования так или иначе подтверждают предположение Роджерса, что несоответствие между осознанным «Я» и Я — идеальным свидетельствует о плохой психологической адаптации. Вообще, чем больше несогласованность или несоответствие между ними, тем выше степень тревоги, нестабильности, социальной незрелости и эмоциональных расстройств (Achenbach, Zigler, 1963; Higgins, 1987; Turner, Vanderlippe, 1958). Более того, люди с сильным несоответствием между реальным и идеальным «Я» имеют более низкую степень самоактуализации, чем те, у кого это несоответствие невелико или вообще отсутствует (Mahoney, Hartnett, 1973).

Самопринятие и принятие других

Другая группа исследований, в основе которых лежат теоретические разработки Роджерса, касается предположения, что чем в большей степени человек принимает себя, тем выше вероятность, что он принимает других. Такая связь между самопринятием и принятием других основана на наблюдении, сделанном Роджерсом, что в начале терапии клиенты обычно имеют негативную Я — концепцию — они не способны принимать себя. Однако как только такие клиенты начинают больше принимать себя, они в большей степени начинают принимать и других. Иначе говоря, Роджерс предположил, что если самопринятие имеет место (то есть если несоответствие реального и идеального «Я» мало), то появляется чувство принятия, уважения и ценности других. Другие теоретики также предполагали, что отношение к себе отражается на отношении к другим. Эрих Фромм, например, утверждал, что любовь к себе и любовь к другим идут рука об руку (Fromm, 1956). Далее он отмечал, что нелюбовь к себе сопровождается существенной враждебностью к другим.

Различные исследования, где в качестве испытуемых участвовали студенты колледжа или лица, получающие терапию, подтверждали связь между самопринятием и принятием других (Berger, 1955; Suinn, 1961). Что касается непосредственно самой теории Роджерса, данные показывают, что самопринятие и принятие других характеризует отношения родитель — ребенок. Куперсмит (Coopersmith, 1967), например, провел ретроспективное исследование развития самооценки у мальчиков 10–12 лет. Он обнаружил, что родители мальчиков с высокой самооценкой были более любящими и ласковыми и воспитывали своих сыновей, не прибегая к принудительным дисциплинарным мерам типа лишения удовольствий и изоляции. Далее, родители были демократичны в том смысле, что они считались с мнением ребенка при принятии семейных решений. И наоборот, оказалось, что родители мальчиков с низкой самооценкой были более отчужденными, менее радушными и, весьма вероятно, применяли физическое наказание за плохое поведение сыновей. Аналогичные данные были получены и применительно к девочкам и их родителям (Hales, 1967). В другом исследовании проверялась гипотеза о том, что существует значимая положительная корреляция между самопринятием и принятием ребенка в группе молодых матерей (Medinnus, Curtis, 1963).

Испытуемыми были 56 матерей детей, посещающих кооперативный детский сад. Были получены две величины измерения материнского самопринятия. Первую получили с применением опросника «Индекс адаптации и ценностей Биллса» (Bills Index of Adjustment and Values), измеряющего величину различия «Я» и Я — идеального. Для получения второй использовали «Шкалу семантического дифференциала», состоящую из 20 биполярных прилагательных, в которой различие между рейтингом «Я в реальности» (такая, как я есть) и «Я в идеале» (такая, какой мне больше всего хочется быть) было определено операционально как вторая величина, характеризующая материнское самопринятие. Числовое выражение принятия ребенка было получено с помощью того же набора биполярных прилагательных. Различие между материнским рейтингом «мой ребенок в реальности» (такой, как он есть) и «мой ребенок в идеале» (каким я больше всего хотела бы его видеть) было определено как степень принятия матерью своего ребенка.

Корреляции между двумя значениями материнского самопринятия и величиной принятия ребенка показано в табл. 11–2. Как видно из таблицы, каждый из трех коэффициентов корреляции статистически значим. Эти результаты подтверждают мнение Роджерса, что матери, которые принимают себя (обладающие позитивным вниманием к себе), с гораздо большей вероятностью принимают своих детей такими, какие они есть, чем матери, не принимающие себя. К тому же результаты предполагают, что диапазон, в котором ребенок развивает позитивный образ «Я», зависит от того, в какой степени его родители способны принять себя.

Таблица 11–2. Корреляции между величинами материнского самопринятия и принятия ребенка

* p <0,05; ** p <0,01

Примечание. Отрицательная корреляция соответствует методу оценки тестов. При оценке самопринятия по Биллсу, чем выше значение, тем больше величина самопринятия, а значения самопринятия по семантическому дифференциалу и принятию ребенка обратные — большие значения обозначают менее благоприятные отношения. (Источник: адаптировано из Medinnus, Curtis, 1963, p. 543.)