ПРЕДИСЛОВИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Эриксоновская психотерапия» — такое название получила совокупность техник, большинство из которых были заимствованы из лекций, семинаров и трудов Милтона Г. Эриксона, доктора медицины, одного из самых выдающихся практиков гипноза в Соединенных Штатах. Более важной, нежели реальные техники, представляется философия, стоящая за этими методами. Кроме того, важны тактические межличностные подходы к пациенту, призванные высвободить потенциалы для самопомощи как в гипнотическом, так и бодрствующем состоянии (Erickson & Rossi, 1980; Haley, 1973). Отметая мифы и анекдоты об Эриксоне, неизменно исходящие от поклонников и завистников любой харизматической фигуры, можно сказать, что «эриксоновская психотерапия» оказала значительное влияние на тысячи профессионалов. Она наложила отпечаток на саму американскую психотерапию. Свидетельство тому — многочисленные статьи и труды об Эриксоне, которые были опубликованы и продолжают публиковаться (Hammond, 1984; Rossi & Ryan, 1985; Rossi и др., 1983; Zeig, 1980, 1982, 1985а, 1985b).

Настоящая книга, представляющая по большей части личные впечатления автора от общения с Эриксоном, поможет лучше понять установки и методы, используемые Эриксоном в работе с пациентами. Некоторые из его воздействий явились результатом тех вспомогательных техник, которые он применял для облегчения боли и физических затруднений, возникших в результате перенесенного в детстве полиомиелита. Борьба с собственными изъянами привела к формированию уникальной комбинации изобретательности, гибкости, искусности и импровизации. Эти качества, соединившись с неортодоксальным стилем и склонностью к риску, создали модель психотерапии, описание которой волнует, но ее воплощение представляет трудности для среднего терапевта, воспитанного на традиционных приемах лечения. Есть, тем не менее, уроки, которые стоит извлечь не только из тех остроумных методов, которые Эриксон применял к себе и своим пациентам, но также из эффективных драматических аспектов терапии, разработанных этим талантливым инноватором.

Варьируя собственный подход к каждому пациенту, принимая на себя роль консультанта, аналитика, арбитра, адвоката, подсказчика, наставника, благосклонного авторитета или строгого родителя, Эриксон подчеркивал уникальность каждого индивида. Такому индивиду, мотивируемому своеобразными потребностями и особыми видами защиты, требовался оригинальный подход, но отнюдь не ортодоксальный, лишенный воображения, догматический стиль. Эриксон рассматривал себя, свои слова, интонации, манеру говорить и телесные движения как средства передачи влияния, способствующего изменению. Более заинтересованный в действии, нежели в теории, он считал традиционную теорию помехой, заставляющей терапевтов прибегать к безнадежным домыслам. Стремясь преодолеть это, он внушал, льстил и маневрировал, используя множество индивидуальных многоуровневых коммуникативных выпадов, вербальных и невербальных, — с тем, чтобы повлиять на пациента. Причем последний не должен был полностью осознавать, что им манипулируют. Иногда Эриксон терпел неудачи, но это лишь побуждало его преодолевать сопротивление пациента, использовать его скрытые ресурсы и потенциалы для изменения.

Нередко Эриксон поддерживал явное сопротивление и, казалось бы, вставал на сторону болезни и защиты пациента или предписывал ему эксцентричные, неуместные задания. Он часто предлагал «сермяжные» советы и здравые средства, которые использовали очевидное. И наоборот, прибегал к метафорам и приглушал те соображения, которые не были уместны наверняка. Он обычно создавал ситуации, «в которых люди могли спонтанно понять ранее неосознанные способности к изменению» (Zeig, 1985b). Однако замысел этих затей заключался лишь в том (и не более), чтобы ввести пациентов в замешательство, заставить их открыть свой разум для другого взгляда на вещи. Техники заранее не отбирались, но приспосабливались к непосредственной ситуации. Хотя Эриксон отказывался причислять себя к какой-либо из известных школ психотерапии, он часто использовал поведенческие, когнитивные, аналитические и другие методологии в рамках своих уникальных режимов работы. Гипноз использовался им в тех случаях, когда он считал, что это может облегчить терапию. Его непосредственной задачей становилось облегчение симптома и решение проблемы, хотя изменение личности и системы ценностей рассматривалось как идеальные и вполне достижимые цели.

Среди психотерапевтов находятся те, кто поклоняется Эриксону с почтением, граничащим с идолопоклонством. Считается, что каждое его слово, настроение, мнение или действие имеет скрытый смысл. Подобное обожествление, коренящееся в ожидании бесконечной силы и всемогущества, может в конечном счете привести к разочарованию. В равной степени подвержены предубеждениям и те, кто считают Эриксона сектантом, а его возмутительные методы — всего лишь преходящей забавой, которая, в конце концов, окажется в мусорной корзине устаревших схем. На самом деле это несправедливо по отношению к в высшей степени творческому, одаренному богатым воображением и оригинальному уму, развившему новаторские подходы к некоторым из наиболее затруднительных проблем в психотерапии. Эриксон создал великолепную машину влияния, усовершенствованную годами борьбы со своим физическим несовершенством. Его мужество, чувствительность, восприимчивость и уникальные методы преодоления проблем сделали его, по словам Хейли (1973), «необычным терапевтом». Однако подходы, используемые столь «необычайной» личностью, его удивительные стили работы, не могут быть легко модифицированы, усвоены и применены другими.

Острая критика стратегической терапии Эриксона вызвана тем, что его переоценивают те, кто полагает, что умная тактика может заменить дисциплинированное обучение. Технические режимы — лишь фрагмент гештальт-терапевтической программы. Как бы то ни было, нам следует знать, как обращаться с множеством параметров, связанных с системами защиты пациентов, их системами ценностей и характерологическими особенностями, которые могут отвергнуть или свести на нет эффект всех наших стратегических воздействий.

Отточив свой ум на преодолении жестких, фактически невозможных физических препятствий, Эриксон стал экспертом по использованию различных ухищрений, позволяющих преодолеть сопротивление. Я вспоминаю случай, когда, проездом в Нью-Йорк, Эриксон навестил меня как раз в тот момент, когда ко мне на сеанс пришел пациент. Это был молодой человек, страдающий неврозом навязчивых состояний. Его вызывающее поведение и навязчивые мысли о болезни, смерти и разрушении делали невыносимыми и его собственную жизнь, и существование окружающих. С раннего детства он находился под опекой впечатляющей шеренги психоаналитиков, бихевиористов и гипнотизеров, которых постепенно изматывал до предела, постоянно жалуясь на то, что их усилия скорее причиняют ему вред, чем приносят помощь. Наконец его отправили ко мне для гипнотического лечения, поскольку никто из других профессионалов, применяющих гипноз, не смог ввести его в транс. Я тоже испытал полный провал и после нескольких месяцев бесплодных сеансов уже предвкушал тот день, когда смогу передать его кому-нибудь другому и безропотно пополнить длинную шеренгу фрустрированных профессионалов, отказавшихся от попыток помочь пациенту.

Это был некий знак Провидения, когда Эриксон вошел ко мне как раз в начале очередного бесполезного сеанса. «Милтон, — спросил я его в шутку, — как ты полагаешь, смог бы ты загипнотизировать этого молодого человека?» Эриксон, любивший, когда ему бросали вызов, не мог упустить такой случай. Кроме того, пациент проявлял негативное отношение к дальнейшим попыткам ввести его в транс. Эриксон очень быстро убедил пациента пройти с ним в соседнюю комнату, где продержал его почти три часа. Я периодически заглядывал в комнату, чтобы увидеть то, что и ожидал, а именно: пациент был мощным противником, он находился в бодрствующем состоянии и ухмылялся бесплодным попыткам Эриксона. Однако Эриксон никогда не сдавался. Спустя два часа, к моему изумлению и (я уверен в этом) к изумлению пациента, Эриксону удалось ввести его в сомнамбулический транс, в течение которого пациент, под воздействием внушения, галлюцинировал предметы и животных. Я был поражен настойчивостью Эриксона перед лицом провала не менее, чем его мастерством наведения транса.

Вслед за этой демонстрацией у меня на руках оказался могучий больной парень, который, возможно, впервые уступив контроль над собой другому, впал в состояние повышенной тревожности. Это обеспокоило его родителей. Однако пример Эриксона дал мне возможность установить значимый контакт и проработать аспекты страха смерти пациента, позволяя ему достичь значительного облегчения симптомов. Я привожу этот случай как пример замечательной способности Эриксона настраиваться на сопротивление его целительному воздействию и преодолевать его.

Другие параметры относятся к особым талантам пациента или его неспособности использовать предписанные техники. Здесь Эриксон проявлял сверхъестественную способность ускорять обучение пациента. Многие терапевты не могут понять, что многие пациенты весьма специфически реагируют на некоторые воздействия, которые (даже если они и осуществлены с осторожностью) могут вызвать парадоксальные эффекты. Работа с этим измерением составляет важнейшую терапевтическую задачу, требующую значительного времени. Уникальный гений Эриксона покоился на его способности с необычайной легкостью различать не только области расстройств, требующих коррекции, но и те блоки, находящиеся внутри пациента, которые препятствуют его выздоровлению. Потом он с поразительной быстротой приспосабливал свои воздействия для устранения данных препятствий. Джеффри Зейг приводит множество иллюстраций того, как Эриксон осуществлял это. Таким образом, настоящая книга представляет собой ценное дополнение к растущему списку литературы об одной из самых интересных личностей в области психотерапии.

Льюис Р. Волберг, доктор медицины, основатель и почетный декан Аспирантского центра душевного здоровья Нью-Йорк-Сити

Справочная литература

Erickson, M.H., & Rossi, (Ed.). Innovative Hypnotherapy. Collected Papers of Milton H. Erickson on Hypnosis. New York: Irvington.

Haley, J. (1973). Uncommon Therapy: The Psychiatric Techniques of Milton H. Erickson, M.D. New York: W.W. Norton.

Hammond, D.C. (1984). Myths about Erickson and Ericksonian hypnosis. American Journal of Clinical Hypnosis, 26, 236-245.

Rossi, E., & Ryan, M. (Ed.). (1985). Life Refraining in Hypnosis: The Seminars, Workshops and Lectures of Milton H. Erickson, Vol. II. New York: Irvington.

Rossi, E., & Ryan, M. (Ed.). (1983). Healing in Hypnosis: The Seminars, Workshops and Lectures of Milton H. Erickson, Vol. I. New York: Irvington.

Zeig, J.K. (Ed.). (1980). A Teaching Seminar With Milton H. Erickson. New York: Brunner/Mazel.

Zeig, J.K. (Ed.). (1982). Ericksonian Approaches to Hypnosis and Psychotherapy. New York: Brunner/Mazel.

Zeig, J.K. (Ed.). (1985a). Ericksonian Psychotherapy, Vol. I. New York: Brunner/ Mazel.

Zeig, J.K. (Ed.). (1985b). Experiencing Erickson. New York: Brunner/Mazel.