5.1. Коллективная ментальность и общие смыслы. Различные аспекты проблемы смысловой коммуникации

5.1. Коллективная ментальность и общие смыслы. Различные аспекты проблемы смысловой коммуникации

Выделив в главе 2 три аспекта анализа смысловой реальности – онтологический, феноменологический и субстратный, – и посвятив две последующих главы подробному раскрытию этих аспектов, мы все время оставались в рамках одного существенного ограничения. Отрефлексировав и отбросив с самого начала абстракцию «изолированного индивида», изъятого из своего жизненного мира, и рассматривая индивида только в неразрывной связи с жизненным миром, мы тем не менее сохранили абстракцию «одинокого индивида», выключенного из социальных связей с другими людьми и вступающего в отношения с миром «один на один»; мы выходили за пределы этой абстракции только в разделах, посвященных личностным ценностям и ценностной регуляции жизнедеятельности и смыслообразования. Вместе с тем, анализ проблемы смысла не может быть полноценным без обращения к тем формам, в которых смыслы транслируются другому человеку, и тем переходам и трансформациям, которые они претерпевают, принимая объективированные формы и транслируясь от одного человека к другим, как в прямом, непосредственном общении, так и через опосредованное воплощение в артефактах культуры и произведениях искусства. Ведь «смыслы не только укоренены в бытии, но и опредмечиваются в действиях, в языке, в отраженных и порожденных образах, в метафорах, в символах, в мифах» ( Зинченко, Моргунов, 1994, с. 153).

Обращаясь к внеиндивидным формам существования смысловой реальности, мы переходим к анализу иных превращенных форм, на субстрате которых смыслы обретают новую жизнь. Здесь мы также вправе обращаться к онтологическому анализу межиндивидных или внеиндивидных смысловых структур (анализу жизненных отношений, воплощенных в этих структурах), феноменологическому анализу (анализу их непосредственно воспринимаемого содержания) и субстратному анализу (анализу материальных или идеальных форм, в которых эти смыслы находят свое воплощение и «вписываются» в жизнедеятельность людей, оказывая на нее свое воздействие.

Наиболее сложной из них является форма межиндивидуального существования смыслов в пространстве коллективной ментальности. Под коллективной ментальностью мы понимаем психологические структуры, процессы и формы активности, носителем и субъектом которых выступает не индивид, а группа, уподобляемая единому организму и рассматриваемая – метафорически или нет – как единый субъект. Первым понятием, относящимся к коллективной ментальности, было введенное К.Марксом и Ф.Энгельсом (1845–1846/1955) понятие общественного сознания. Будучи явной метафорой, это понятие тем не менее оказалось и до сих пор остается чрезвычайно эвристичным средством анализа и понимания социальных процессов. Следующим (хронологически) конструктом этого ряда стало получившее не меньшее признание и распространение понятие коллективного бессознательного, введенное К. Г. Юнгом (1991; 1993). Большой вклад в понимание коллективной ментальности внес Э.Фромм (1992 б), который ввел понятие социального характера, а также заговоривший об общественном бессознательном, но не в юнгианском смысле, а скорее как о понятии, парном к марксову понятию общественного сознания. Содержательный анализ общественного бессознательного в этом ключе дан в монографии А.Н.Дмитриева (1985). Плодотворным развитием идеи общественного сознания стала также теория социальных представлений С.Московичи (1992). И наконец, нельзя не упомянуть Г.Бэйтсона ( Bateson , 1972), в системной теории которого говорится о том, что феномены, обладающие атрибутами психического, имеют свойство возникать в сложных системах, включающих совокупность элементов, взаимодействующих друг с другом и со средой.

В последние два десятилетия в отечественной психологии и философии активизировался интерес к феноменам коллективной ментальности. Во многом это связано с осознанием того, что «изначальным и подлинным субъектом всех форм деятельности (особенно предметно-практической) является коллективный субъект, и, лишь включаясь во все многообразие коллективных форм деятельности, индивид приобретает форму субъектности, форму активного и сознательного начала своей индивидуальной деятельности» (Давыдов, 1982, с. 85; о коллективном или совокупном субъекте см. также Андреева, 1977; Донцов, 1979; Лекторский, 1980). Метафора группового субъекта получила свое осмысление в контексте общественно-политической психологии (Дилигенский, 1994), групповой психотерапии (Цапкин, 1994), а также в психодиагностике: С.В.Антоненко (личное сообщение, 1989), составляя объединенные профили реальных групп (трудовых коллективов) по обычным психодиагностическим личностным опросникам, обнаружил, что в группе затруднена адаптация тех индивидов, чей индивидуальный профиль сильно разнится с групповым. Выполненный нами анализ генезиса личности (Леонтьев Д.А., 1989 а) привел к представлению о «коллективной личности», генетически первичной по отношению к индивидуальной. Наконец, наиболее последовательной и завершенной концептуализацией идеи коллективной ментальности явилась концепция социетальной психики Е.А.Донченко (1994). В ней развивается идея о социуме как субъекте психического, включающего в себя и осознаваемые и подсознательные структуры: архетипы, установки, паттерны реагирования, такие как экстраверсия– интроверсия, рациональность – иррациональность, эмоциональность-прагматичность, сенсорность – интуитивность, экстернальность – интернальность, интенциональность – экзекутивность. Через призму этих категорий Е.А.Донченко дает анализ психического склада ряда этнокультурных общностей (наций).

Понимание природы коллективной ментальности – первый шаг к пониманию коллективной смысловой реальности, делающий понятным ее природу и общие механизмы. Второй шаг был сделан А.М.Лобком (1997), объяснившим генезис осмысления человеком действительности с помощью понятия мифа, имеющего изначально социокультурную природу. Мы уже обращались в предыдущих разделах работы к другим аспектам многогранной концепции

А. М.Лобка; остановимся здесь на трактовке им феномена культуры и социальной общности. Согласно А.М.Лобку, миф – это поле культурных смыслов и культурной памяти, накопленных за тысячелетия существования данной культуры. «Человек прирожден той или иной культуре, той или иной культурной целостности, той или иной культурной реальности, а, значит, оказывается прирожден некоему полю смыслов, пронизывающих эту культурную целостность, эту культурную реальность. Смысловые ориентиры культуры, в которой он рождается и существует, передаются ему через взаимодействие с родителями, друзьями, школьными учителями, произведениями литературы и искусства и т. п., и каждый человек оказывается до определенной степени нерефлексивно сращен с совокупностью этих неявных смысловых установок культуры. Эти неявные установки и ориентиры культуры создают своеобразную смысловую размерность человеческой жизни, накладывают на человеческую жизнь ее смысловой масштаб. Они-то и составляют своего рода смысловой миф культуры, который так или иначе усваивает каждый взрослеющий внутри данной культуры ребенок» (Лобок, 1997, с. 82–83).

Мифологическая сущность культуры означает, по А. М.Лобку, что представители одной культуры воспринимают ее как нечто естественное и очевидное, понимая друг друга с полуслова, в то время как внешнему наблюдателю – носителю иной культурной мифологии – эта очевидность предстает как абракадабра (не случайно непонятное нам мы обозначаем словами «китайская грамота», иначе говоря, «общеупотребительный язык иной культуры»). «Миф – это своего рода язык-шифр, на котором разговаривают между собой представители одной культуры. Миф – это тайный язык смыслов, сама суть которого состоит в том, чтобы сделать данную культуру эзотеричной, непроницаемой для представителей других культур. Миф – это знак избранничества человека, появившегося на свет в данном племени. Это тайная подкладка его жизни, сам смысл которой состоит в ОТДЕЛЕНИИ этого человека от всех прочих, родившихся в иных культурных общностях» (там же, с. 21). Культурный миф позволяет человеку идентифицировать себя по отношению к культуре. С другой стороны, взаимная непроницаемость мифов разных культур придает каждой культуре уникальность и неповторимость. Благодаря ей и существует мир культурного разнообразия.

Мифологическая концепция культуры А.М.Лобка рисует нам первичную смысловую реальность культурного мифа; индивидуальные смыслы выступают как вторичные, надстраивающиеся на ее основе, хоть и вступающие с ней в диалог. Но возможно и другое понимание коллективной смысловой реальности – как вторичной по отношению к индивидуальным смыслам, как продукта диалога и взаимодействия индивидуальных смысловых миров. Так ее понимают В.Франкл (1990), определяющий ценности как обобщение индивидуальных смыслов, А.Н.Леонтьев (1991 б), говорящий об общих смыслах и общих задачах на смысл, которые встают перед людьми в силу общности условий их жизнедеятельности, Дж. Шоттер, Ш.Харри-Аугстайн и Л.Томас (см. раздел 1.2.3), говорящие о рождении смыслов в интерсубъектном пространстве диалога, и другие авторы. Эти два взгляда на соотношение индивидуальной и коллективной смысловой реальности не обязательно должны быть альтернативны; обращение к феноменологии позволяет без труда увидеть, что в реальности имеют место и то и другое: коллективное смысловое поле, присущее определенной социальной общности или культуре (субкультуре), влияет на формирование смысловой сферы членов этой общности, но и оно само, в свою очередь, изменяется под воздействием диалога и координации смыслов как внутри этой общности, так и в общении с другими культурами. Вспомним Д’Артаньяна: только прибыв в Париж ко двору, он сначала жадно впитывает новую мифологию, новое и значимое для него смысловое поле, присваивает новые смыслы; становясь все более зрелым он, однако, начинает все больше влиять на коллективное поле.

Последующие разделы этой главы соотносятся с реальными областями и проблемами психологических исследований, в которых обнажаются интересующие нас особенности и закономерности вне-личностного и межличностного существования смыслов. Первая группа проблемных областей затрагивает разные аспекты трансляции и трансформации смыслов в межличностном взаимодействии. Можно выделить три достаточно самостоятельные проблемы, вместе охватывающие основную проблематику трансляции смыслов в межличностном взаимодействии. Первая из них – это проблема понимания смыслов другого человека в общении. Проблема передачи смыслов в межличностном общении, в частности, проблема принципиальных ограничений возможности такой передачи, привлекала внимание многих психологов, философов, писателей и поэтов, и в нашем распоряжении находится достаточно богатая феноменология, описанная под разными углами зрения. На языке теоретических конструктов эта проблема традиционно рассматривается как проблема соотношения и взаимопереходов значения и смысла. Вторая проблема – это проблема координации и трансформации смыслов в совместной деятельности; очевидно, что без координации на уровне смыслов сколько-нибудь сложная и протяженная во времени совместная деятельность, даже направленная на решение сугубо инструментальных задач, вряд ли возможна. Наконец, третья проблема – проблема воздействия на уровне смыслов на другого человека, на малые и большие группы людей. Мы расцениваем эти три проблемы как проблемы нарастающей сложности, и будем рассматривать их в том порядке, в котором они были перечислены.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.