1.7. Углубленное понимание личностного интереса ребенка как наиболее детерминирующего фактора развития гармоничной личности

1.7. Углубленное понимание личностного интереса ребенка как наиболее детерминирующего фактора развития гармоничной личности

В педагогических вузах и в частности в РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург) традиционно и целесообразно ведутся научные изыскания по теме педагогики, психологии поведения и социализации детей. Огромный, не подвластный представлению обывателя, пласт исследований постоянно подвергается беспристрастному анализу научного сообщества, у представителей которого учусь и я. Конечно, оное сообщество неоднородно: оно состоит из разных людей, а потому по-своему привлекательно, но в то же время и спорно – в части некоторых методов и особенно выводов. В Герценовском университете я еще раз убедился в непреложной жизненной аксиоме: «не место красит человека, а человек – место». Тем не менее, имея обширнейший материал по исследовательской практике, я не волен дать его широкому читателю. Ибо… подобное информирование, конечно же – не секретно, но уж больно наукоемко или, сказать по-простому – насыщено терминами и научным сленгом. Поэтому, с вашего позволения, я несколько разбавлю научный текст, навыкам написания которого меня здесь безуспешно учат, своими, понятными и для вас, комментариями, чтобы любой отец, любая мама могла бы понять суть вещей, касательно разработок вечно реформируемой системы российского образования. Итак, прошу меня простить, уважаемый читатель за столь пространное начало и пояснение, но, как сказал бы здесь Д`артаньян из «Трех мушкетеров» А. Дюма – «но только за это!».

Когда мы спорим о том, что же хочет наш ребенок, почему он непредсказуем («не слушается» или не слышит «разумное, доброе, вечное»?), ничего не хочет (не знает, что хочет, и можно ли это сказать вслух?), не читает (а зачем читать, ежели читать «нечего»?), разговаривает на непонятном сленге (а как же иначе – все так говорят, вот хотя бы даже в телевизоре?), никем не хочет стать; «я ж его куда угодно: в Кембридж, в Сорбонну – только б знать – куда этот болван хочет» – эмоционирует знакомый папа (еще как хочу, и стану, только не тем, кем меня хотят видеть – думает ребенок, этакий маленький «нехочуха») – очевидно мы спорим впустую. Очевидно, что в мире не происходит ничего, что так или иначе не имело бы под собой почвы или весьма разумного – хотя бы со стороны ребенка – объяснения. И если мы, взрослые, не видим этих причин, то это еще не значит, что их нет. Как увидеть истинные причины, мотивирующие ребенка (и вообще человека в широком смысле) на конкретные поступки?

Надо встать на его место. Вспомнить себя. Или абстрагироваться от обстоятельств и посмотреть на мир – его глазами. Любой психолог только помощник родителю – затем его и учат, но никак не заместитель и не заменитель (не съеденного в детстве сахара, к примеру).

Принципиально важно, чтобы каждый ребенок смог прожить каждый день так, как бы ему (не вам) хотелось, при этом максимально реализуя свое «хочу» («я-копцепцию»), он, как минимум не нарушал бы права и свободы другого, а как максимум, чтобы в этом свободном пространстве шло взаимообогащение и взаимная поддержка. Какими средствами этого добиться?

Понятие деятельности в российскую педагогику ввел А. Н. Леонтьев, ученик Л. С. Выготского. У Леонтьева деятельность – это процесс, который сопряжен с целями, задачами и их решениями. А для меня деятельность – это процесс, когда ребенок чем-нибудь интересуется. Первые спонтанные, но осмысленные интересы фиксируются у двух– трехлетнего ребенка – один играете в грузовик, другой в книжку «тычет пальчик». И то, и другое деятельность. И то и другое познавательный стихийный интерес. Поскольку в данном контексте интерес четко привязан к конкретному ребенку – он и является личностным. Соответственно, как и любой наставник, учитель, родитель, я могу войти в сопровождение конкретной деятельности своего ребенка.

Прежде всего, для меня, как и любого родителя, важно, чтобы ребенок понимал – что он хочет. Причем его «хочу» начинается всегда с малости – чем хочется сейчас заняться, что хочется кушать? И далее продолжается в смыслополагающих вопросах – что хочу от программы, что хочу от жизни? Этот интерес малости и есть самый главный личностный интерес. Глубина его зависит от индивидуальных качеств: способности ребенка осознавать себя и сформулировать свое «хочу». Внутренняя работа по прояснению детских желаний не всегда видна и не всегда эффективна – из-за ряда отвлекающих факторов, к примеру, удовольствий, которые перекладывают внутреннюю работу «на потом». Такая работа требует времени и желания, а также умения взрослых поддержать этот «диалог».

После того, как личностная мотивация прояснена – задача взрослых поддержать маленькую личность в ее реализации.

Первое, что рекомендую сделать – это начать с малого – совместно планировать занятия и программы на день. Родитель и ребенок состыковывают свои желания, возможности, придумывают план на каждый день с вечера (предыдущего дня) и через сутки подводят итог: что и насколько удалось. Не отмахивайтесь от планирования (помню на закате брежневской эпохи – понастальгировать можно – в стране вовсю работали плановые отделы, и не зря), практика показывает, что это действительно важно; много важнее по результатам деятельности, чем хаос и ситуативные импровизации. Как только ребенок чувствует вкус жизни – самостоятельно заявлять о том, что на самом деле хочется, и воплощает свои желания в реалии, состыковывая свои интересы с предпочтениями других, как только видит, что это действительно возможно, с его мнением считаются, тут же пробуждается огромный интерес к жизни, доверие и уважение ко взрослым (казалось бы – все наоборот, да, скажет мне здесь папаша с ремнем и жестким пафосным «я сказал!») и почти одновременно чувство собственного достоинства личности. Именно в этом сценарии развития событий у ребят удивительно быстро взрастает ответственность и самостоятельность, над которой в иных семьях (и в иные времена) бьются поколения родителей и педагогов.

Итак, первая с позволения сказать, заповедь: дайте ребенку право жить так, как ему хочется и делать то, что хочется. Одновременно он чувствует ответственность за свои поступки. Работа с «личным вызовом» предполагает и результаты: вместо «скажите, что мне нужно делать?» ребенок сам предлагает конкретные вещи.

На этом этапе личностная мотивация достигнута.

Проблема выбора в том, что ребенок может хотеть то, что не вписывается в конъектурные интересы родителей, это вечная проблема отцов и детей. Если не обращать внимания на стихийный и подчас неосознанный интерес личности ребенка, ребенок считает свою деятельность не важной или даже ошибочной, изживает свой личностный интерес, у него появляется комплекс, что в современном мире это не важно, не популярно, не востребовано.

Мне приходилось слышать от девочки 11 лет о том, что она хочет стать «элитной проституткой» с просьбой рассказать «как и что делать». Вы знаете, я прежде всего поблагодарил ее за честность; это так редко сегодня встретишь – честность почти на вес золота… Ситуация абсолютно безопасная, это не тестирование и не эмпирический эксперимент, в котором необходимо принимать решение «здесь и сейчас» кем она будет. В данном случае надо не отмахиваться и не ругать (тем более, что так квалифицируется детская провокация), а вполне включиться в этот вопрос: «давай, исследуем этот вариант, профессиональные риски, твои шансы…». Не стоит переубеждать, опираясь на мораль, «эту одежонку, которую берут на прокат все кому ни лень» (Р. Стивенсон. «Приключения титулованной особы»). Мы, психологи, никогда не переубеждаем, это не наша задача. Мы посильно создаем человеку комфорт. Тем более, что для этого вполне морального результата не нужно иметь семи пядей во лбу. После трех получасовых разговоров с девочкой об особенностях работы и опасности быстрого старения кожи вопрос более не возникал.

Вот где проблемное поле – «не пахано». Основная родительская ошибка – в данной части – замещение личностного интереса ребенка своим, родительским, опытным.

И здесь без договора с собственным ребенком не обойтись. Если мы признаем, что перед нами личность, то и договариваться нужно – как это делают равноправные партнеры. Манипуляция, то есть управление ребенком при помощи скрытого шантажа, угроз или эмоционального подкупа в данном случае недопустима. Прямые указания взрослых возможны только в режиме обучения и в ситуациях ЧП, когда взрослый может занять позицию эксперта или руководителя. Не стоит прибегать к этому стилю часто.

Второй вариант менее оптимистический. Здесь с большой долей вероятности сработают наводящие вопросы к ребенку, проясняющие его интересы. К некоторым детям понимание того, что им хочется (если только это не сладкая конфета) приходит только в общении с понимающим (искренне ориентированным) взрослым. Взрослым, который не опасен, которому можно доверять. Вы можете сказать это о себе – детскими глазами и устами?

Безопасность – самое главное и непременное условие, которое привлекает ребенка к общности. Если общность опасна для него, перестает быть привлекательной, он не верит там в свои силы, это все ему – чужое – набор непонятных разнородных лиц, которые конкурируют с тобой при каждой возможности. А зона его безопасности? Из этой точки относительной безопасности легко совершать подвиги, переделывать мир, потому, что не надо оглядываться за спину, смотришь вперед, смотришь в цель. И ее достигаешь.

На этом этапе родителям нужно быть готовым к тому, что ребенок, достигнув некоторых успехов, требует к себе с их стороны другого отношения – как к равному, он может сказать вам «нет» в ситуациях, где раньше молчал, может попросить привести аргументы и обосновать вашу позицию по любому вопросу. Вы готовы? Как бы это не казалось пугающим (для вас) – сие очень хороший промежуточный признак развития личности.

Все это помогает стать детям успешными в жизни и гармонично воспитать своих детей.

Теперь давайте подумаем, как применить возникшую мотивацию ребенка к самому непростому вопросу современности (пойдем «узкими вратами») – приобщению к чтению.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.