10.1. Различные проявления безволия

10.1. Различные проявления безволия

Противоположным волевому является безвольное поведение. При обычной его характеристике наблюдаются те же недостатки, что и при характеристике волевого поведения. Так, за безволие принимают как нежелание («явно выраженное отрицательное отношение к преодолению трудностей» — В. И. Селиванов [1976, с. 49]), так и неспособность проявить силу воли («неумение подавлять в себе отдельные желания, настроения и чувства» — А. В. Веденов [1957]). Чаще всего безволие описывается как выражение отрицательных морально-волевых качеств или как некая характеристика воли в целом. В советское время проблема воли и, в частности, безволия оказалась сильно идеологизированной. Безволие превратилось в клеймо, стало показателем безыдейности, аморальности человека. И это наложило отпечаток на понимание воли и безволия отечественными психологами.

Примером такой идеологизации является характеристика безвольного поведения как малодушия. В «Словаре по этике» [1983] малодушие определяется как отрицательное моральное качество, характеризующееся слабостью воли личности и выражающееся в неспособности человека отстоять и провести в жизнь нравственные принципы, в которые он верит, по причине опасения за личные интересы, из-за боязни навлечь на себя неблагоприятные последствия, из страха перед трудностями или из-за неверия в собственные силы. С точки зрения автора статьи это проявление беспринципности, попустительство злу, потеря чувства ответственности за свои поступки и утрата веры в силу нравственных принципов, сопровождающаяся чувством бессилия. Конечно, все это может иметь место, но не всякое малодушие этим определяется.

К. Н. Корнилов [1948б] к проявлениям безволия относил внушаемость и негативизм человека. Негативизм он рассматривал как немотивированную, необоснованную склонность действовать наперекор другим людям, хотя разумные соображения не дают оснований для этого. Внушаемость же является недостатком воли, поскольку человек не умеет критически отнестись к тому, что ему советуют, предлагают сделать. Упомянутый автор писал: «Как внушаемый, так и негативист обнаруживают слабость воли, так как ни тот, ни другой не умеют подчинять свои действия доводам разума, сознательным мотивам поведения» [1948б, с. 331]. На подобном же основании К. Н. Корнилов считал безволием и упрямство. Упрямый, писал он, не владеет своей волей, так как она не подчинена его разуму. Воля упрямого — неразумная воля. Но, в противовес такой точке зрения, следует отметить, что разумность доводов — довольно шаткий критерий, чтобы выносить приговор человеку как безвольному. Одному разумным кажется одно, другому — другое. Тогда, с точки зрения спорящего, при несогласии оппонентов с его доводами все они становятся безвольными.

Между тем Ю. Е. Рыжкин [1986] отметил, что, с одной стороны, «безвольные» ученики и спортсмены в некоторых ситуациях проявляют исключительную волю и самостоятельность, не поддаваясь внешнему воздействию других людей, а с другой стороны, спортсмены, у которых высочайшее развитие определенных волевых качеств не вызывает сомнения, в ряде ситуаций оказываются легковнушаемыми. «При соревновательном поединке с неизвестным соперником, — писал Ю. Е. Рыжкин, — если к тому же поединок протекает в равной борьбе и конечный его результат неизвестен, у спортсмена нередко возникает состояние неуверенности в своих силах, он затрудняется в выборе средств и способов дальнейшего ведения поединка и вполне сознательно ориентируется на других людей, принимая их внушающие воздействия. Человек легко воспринимает воздействие других людей не столько потому, что он неволевой, а в силу того, что сами объективно складывающиеся условия взаимодействия принуждают его поступать именно таким образом. Эта тенденция свойственна спортсменам как с высокой личной внушаемостью, так и трудновнушаемым и волевым. Видимо, в конкретных условиях деятельности и общения требуется особое сочетание определенных волевых качеств и внушаемости» [там же, с. 48].

Поэтому соотношение между силой воли и внушаемостью сложное, и по внушаемости человека в определенной ситуации делать заключение о его «безволии» опасно.

Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.

Ларошфуко

К. К. Платонов и Г. Г. Голубев [1973] считали, что безволие проявляется в том случае, когда у субъекта преобладают мотивы, не соответствующие общей цели деятельности, сознательно поставленной субъектом перед собой. Нельзя не отметить несколько своеобразное понимание безволия этими авторами. Они писали, что выбор высших, социальных мотивов и решений свидетельствует о проявлении воли, а выбор низших, биологических и особенно противоречащих основной цели деятельности — о безволии. Безволие, — продолжали авторы, — проявляется всегда, когда при оценке мотивов предпочтение отдается мотиву «хочется» (или «не хочется»), а не мотиву «надо». Таким образом, к оценке безволия авторы подошли с социальной и односторонней (командно-административной) позиции. Не случайно и упрямство расценивалось ими как безволие на том основании, что оно является необоснованной настойчивостью. По критерию необоснованности в разряд проявлений безволия у авторов попало и любопытство, как необоснованная любознательность.

С таким пониманием безволия согласиться трудно. Во-первых, удовлетворение «низших» (биологических) потребностей может быть также связано с проявлением силы воли, а во-вторых, не всякая «высшая» цель социально позитивна, и иногда отказ от ее достижения как раз и становится проявлением силы воли.

Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера.

Ларошфуко

В отличие от вышеуказанных авторов, связывающих безволие или слабоволие с отдельными личностными проявлениями, В. А. Комогоркин [1979; 1984] рассматривал слабоволие как общую характеристику личности: если слабоволен, то во всем. По этому поводу он писал: «Анализ известных источников показывает, что слабоволие преимущественно рассматривается в связи с развитием отдельных волевых качеств, не охватывая волевой активности личности в целом. Подобный подход, по нашему мнению, не способствует в должной мере выяснению изучаемого явления» [1984, с. 66].

Мне представляется, напротив, что подход к волевой сфере личности с чересчур обобщенных, «холистических» позиций как раз и будет ошибочным. Нет «вообще» безвольных и «вообще» волевых людей; каждый человек в чем-то «волевой», а в чем-то «безвольный», как уже показано ранее (параграф 5.7). Кроме того, если исходить из понимания воли не как силы воли, а как произвольного управления, то безвольных людей, т. е. не обладающих произвольным способом управления, вообще быть не может. Безволие же (точнее было бы говорить «безвольное поведение»), как отмечал и сам В. А. Комогоркин, в большинстве случаев связано с мотивацией, т. е. с подготовительным этапом волевого акта. «Безвольные» действуют непродуманно, нерешительно при выборе цели, или, наоборот, самоуверенно, импульсивно. У них слабо выражена способность выбора путей и средств достижения цели. Таким образом, заключал упомянутый автор, у всех слабовольных отмечается отсутствие активной работы сознания на стадии планирования действий. А отсутствие или недостаточная ясность средств, необходимых для достижения намеченного, как указывал П. А. Рудик, «приводит к тому, что волевой акт не выполняется или выполняется безотчетно, без достаточного контроля со стороны сознания» [1976, с. 84].

В этом высказывании П. А. Рудика — его понимание проблемы безволия. Он полагал, что у человека со слабой нервной системой в сложных ситуациях нередко возникают срывы нервных процессов. Они закрепляются и образуют стойкие отрицательные волевые качества, рефлекторно проявляющиеся при наступлении условий, напоминающих те, при которых эти срывы впервые возникли. Подобные представления — отголосок попыток интерпретировать произвольность, волю и волевые проявления (качества) как условно-рефлекторный процесс. С таким пониманием воли и волевых качеств трудно согласиться. Принимая решение преодолевать или не преодолевать ту или иную трудность, человек раздумывает, а не реагирует как автомат, при помощи механизма условных рефлексов. Кроме того, весьма спорен вопрос о том, можно ли говорить об отрицательных волевых качествах. Волевое качество либо есть, либо его нет (а точнее — оно выражено настолько слабо, что такого уровня его развития недостаточно для преодоления данного затруднения). Единственное «отрицательное» волевое проявление — упрямство — скорее характеризует личность (например, ее эгоистичность), нежели скрывающееся за ним упорство.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.