ПРИНЦИПЫ ГИПНОТЕРАПИИ

ПРИНЦИПЫ ГИПНОТЕРАПИИ

Я расскажу вам об одном исследовании, которое мы провели в прошлом году во Франции. Оно было посвящено изучению роли гипноза в медицине. Это даст вам представление о том, как мы используем гипноз. Было отобрано 150 пациентов, которые участвовали в гипнотических сеансах в течение трех месяцев. Мы изучали некоторые параметры, чтобы лучше узнать о мотивации пациентов, о том, почему они пришли на гипноз, какие техники используются врачом-гипнотерапевтом и каковы результаты терапии. Это исследование имеет большое значение, потому что работы, посвященные изучению эффективности психотерапии, немногочисленны. Достаточно сказать, что в США оценку результатов терапии начали давать только последние три-четыре года. Данные о конкретных результатах некоторых форм и видов психотерапии оказались столь катастрофическими, что их даже не опубликовали. Однако наши исследования гипноза все-таки были опубликованы.

Итак, результаты нашего исследования: среди 150 пациентов, прослеженных в течение трех месяцев, 75% пациентов составили женщины, 25% – мужчины. В классической медицине консультируется 60% женщин и 40% мужчин. На схеме представлено распределение 29% обследованных, сумевших более или менее четко сказать, почему они обратились к гипнотерапевту.

Причины обращения……….% от общего числа обследованных

Нарушения дыхания……….1

Ревматические боли……….11

Излишняя полнота……….8

Мигрень……….2

Вестибулярные нарушения —

головокружение, шум в ушах……….3

Желудочно-кишечные расстройства……….3

Расстройства мочевыделительной

системы……….1

Остальные 71% пациентов не смогли толком объяснить, что именно заставило их обратиться к психотерапевту, и не сумели внятно описать свою проблему. Но вместе с тем все заявляли, что их жизнь слишком тяжела, невыносима и они хотели бы, чтобы им помогли с помощью гипноза. А наша задача состояла в том, чтобы правильно поставить диагноз и посмотреть, совпадает ли то, что думает пациент о своей проблеме, с тем, что у него есть в действительности. И в 9 случаях из 10 диагноз, поставленный себе пациентом, совпадает с диагнозом врача. В медицине очень часто бывает так: когда даешь себе труд как следует расспросить пациента и выслушать его, то он называет тебе диагноз. Было установлено, что 71% диагнозов, поставленных пациентами, были правильными и соответствовали следующим нарушениям: тревожно-фобическим, в том числе социальной фобии, депрессивным и сексуальным нарушениям. Оставшиеся 29% страдали более сложными расстройствами, которые труднее определить. Это разнообразные алгические феномены, а также физические и психические зависимости – курение, злоупотребление алкоголем.

Что касается используемых техник, то, как оказалось, врачами для наведения транса в 50% случаев была использована техника сопровождения в приятных воспоминаниях, в других случаях использовались самые разнообразные техники, о них мы еще поговорим. Работа после наведения транса выглядела так: в 60% случаев врачи использовали метафору, в 20% – возрастную регрессию и в 20% – остальные техники. Длительность сеанса варьировала и в среднем составляла 42 минуты как у мужчин, так и у женщин, и в значительной мере зависела от индивидуальных особенностей терапевта. Например, у моих пациентов средняя длительность сеанса была 25 минут. Есть у меня и такие коллеги, у которых транс длится час.

Мы поговорим о длительности транса. Я думаю, что это проблема, которую важно обсудить. У детей, естественно, транс менее продолжителен – примерно 15 минут. Среди моих клиентов много детей. Иногда я провожу с детьми сеансы всего по три – пять минут (я имею в виду и наведение, и работу в трансе). И этого достаточно.

Важное значение данного исследования состоит в том, что мы оценили результаты нашей работы по одной и той же шкале. Мы изучали признаки улучшения и давали им объективную оценку с точки зрения врачей. В 74% случаев врачи давали утвердительный ответ. А когда мы спрашивали у пациентов, чувствуют ли они улучшение, то получали утвердительный ответ в 69% случаев. Оказалось, что врачи более оптимистичны, чем пациенты. И это нормально, потому что они депрессивны, а мы нет. Сейчас мы дополняем эту работу другим исследованием, в котором изучаются пациенты с депрессивными расстройствами, получающие медикаментозное лечение. Мы располагаем более точным способом для оценки эффективности нашей работы, чем аналоговая оценочная шкала. Потому что после каждого сеанса мы смотрим, уменьшается ли количество медикаментов, которые принимает пациент. К настоящему времени исследование проводится уже шесть месяцев, и будет продолжаться еще столько же времени. Но первые результаты положительные. Предварительные данные показывают, что в группах с такой же патологией улучшение наступает гораздо быстрее там, где используется гипноз. Пока я больше ничего добавить не могу, но, может быть, через несколько лет мы еще поговорим об этом.

А сейчас обратимся к самому лучшему способу начинать наведение транса, что позволит нам впоследствии использовать тонкости языка. Пациенты приходят к нам, чтобы добиться изменения, потому что у них есть проблема. Они вцепились в свою проблему, а наша роль состоит в том, чтобы грамотно использовать гипнотическую технику. Не будем забывать, что мы техники, хотя и любим называть себя психологами и психотерапевтами. Техническая сторона нашего метода дает нам возможность помочь пациенту. И наша техника позволяет пациенту как бы отпустить веревки. Так, парашютист, перед прыжком прицепленный к самолету, соглашается броситься в пустоту, чтобы у него получился хороший прыжок, который доставит ему большое удовлетворение. С нашими пациентами происходит то же самое: они уцепились за свою проблему, и нужно позволить им ослабить эту хватку, чтобы выйти из их проблемы и обрести нормальный мир.

Для этого мы используем технику. В этой технике есть пять важных моментов. Первый момент – сосредоточить внимание пациента. Фиксацию внимания используют и в традиционном, и в новом гипнозе. Но в новом гипнозе это делается немножко тоньше.

Вы вообще знаете, что такое транс? Я еще толком не разобрался в том, что такое гипноз. Я знаю, что это существует, знаю, что он полезен, но знаю также, что ему трудно дать определение. Я думаю, для того чтобы дать определение гипнотическому трансу, легче сказать, чем он не является. В Париже по четвергам утром ко мне приходит старый китаец – мой учитель цигун. В течение часа он обучает меня этой технике. Однажды он приходит и говорит на очень плохом французском: «Сегодня вечером Вы будете выступать в Сорбонне». И действительно, на вечер в Сорбонне у меня было запланировано участие в конференции по психологии подготовки спортсменов. Не знаю, как он узнал об этом. Я подумал, что он имеет в виду другое. Потому что назавтра, в пятницу, мы с ним вдвоем должны были проводить конференцию по китайской медицине, и я сказал ему: «Нет, конференция не сегодня, конференция будет завтра. А он мне говорит: „Нет, нет, нет, конференция, конференция по… по… по…“ Слова „гипноз“ в китайском не существует. А как же ему выразить это по-французски? И он сказал мне: „Конференция по сну“.

Вам я говорю: «Нет, гипноз – это не сон. Он отличается от сна». Меня часто спрашивают: легко ли навести транс? Легко ли люди входят в гипноз? Но вы знаете, что это легко. Я знаю это, потому что у Эриксона прочитал. В своих избранных сочинениях Эриксон утверждает, что 100% нормальных пациентов гипнабельны. Все невротические пациенты гипнабельны, но вводить их в транс несколько труднее. Что касается психотических пациентов, то гипноз здесь возможен, но еще более затруднен и требует большого мастерства. И теперь, имея за плечами более 15 лет практики, я понимаю, что Эриксон был прав. Очень часто начинающие ученики с тревогой спрашивают меня: «Смогу ли я навести транс?» Обычно я рассказываю одну историю.

Несколько лет назад я тоже был учеником в продвинутой группе, когда к нам приехал проводить семинар американец. Он был специалистом по гипнозу у детей и попросил тех, у кого есть дети, привести их после обеда для участия в демонстрации. Поскольку у меня их пятеро, я взял с собой одного. Его зовут Амбруаз, ему было в ту пору 7 лет. Он принял участие в демонстрации. Его посадили на стул. Врач подошел к нему и показал, как сделать так, чтобы не было больно, когда сидишь в кресле у зубного врача или если понадобится какая-нибудь операция. Это очень простая техника с визуализацией (вы, конечно, все ее знаете). Нужно представить себе командную панель с кнопочками и рукоятками, которые можно нажимать, вращать, чтобы с их помощью регулировать чувствительность ноги, руки, зуба. Почти так же, как зажигать и гасить свет. Это очень просто, как детская игрушка.

До того, как начать эту работу по визуализации, я дал нашему американскому другу акупунктурные иглы, и он проколол десну моего сына. Сначала ему было очень больно. Затем, работая с визуализацией, мы проверили чувствительность иголочкой, и Амбруазу уже не было больно. В конце работы мы, конечно, выключили лампочку, чтобы он обрел свою нормальную чувствительность. И я забыл про этот опыт. Год спустя я работал у себя дома в кабинете, а Амбруаз с двумя своими маленькими кузинами примерно его возраста играл во дворе, они катались на скейтборде. И вдруг я услышал шум: одна из девочек упала. Я бросился на помощь, но малышка, которой было 10 лет, сказала мне: «Не нужно, я отключаюсь». Я не понял, о чем она говорит, что она там отключает. Но девочка встала и сказала мне: «Все в порядке». И объяснила мне, что Амбруаз обучил ее технике отключения боли. Если семилетний ребенок способен этому научиться, я думаю, что все ученики способны. С тех пор я намного больше доверяю своим техникам.

Когда я начинал обучаться гипнозу, то часто спрашивал себя: «А действительно ли транс полезен? Может быть, я только зря трачу время и деньги на обучение?» Ведь я уже был врачом, владел определенной техникой. Рефлексотерапия позволяла мне лечить больных и кормить семью. Но сейчас я могу сказать: я счастлив, что 15 лет назад начал изучать гипноз. Он дал мне очень многое. Он изменил мою жизнь и отношения с семьей и с моим окружением. Что касается пользы нового гипноза как средства исцеления больных, то уже просто нет необходимости это доказывать.

Те исследования, о которых я упоминал, проводятся и на Западе, и в России. Они подтверждают роль гипноза. И если раньше в основном говорили об улучшении, то сейчас говорят об улучшении и исцелении. Вот вырезка из известного французского медицинского журнала, в котором опубликовано американское исследование. Может быть, Эрнест Росси говорил вам о нем? Вам знакомо имя профессора психиатрии Фоузи? Его исследования очень известны на Западе. Это профессор психиатрии, работающий в большом американском медицинском центре. Он использовал гипноз при лечении меланомы кожи – самого злокачественного заболевания. Это самые серьезные из известных исследований, их результаты были напечатаны в нескольких крупных американских журналах. А для того чтобы опубликоваться в американском журнале, нужно пройти очень серьезную комиссию, которая отбрасывает любой эксперимент, имеющий те или иные недостатки. Профессор Фоузи исследовал взвесь меланомы. В одной группе пациентов проводилось пластическое лечение, химиотерапия, хирургическое вмешательство. А в другой группе наряду с этими видами терапии использовался гипноз. Фоузи провел сравнительное изучение результатов терапии через 6 месяцев, через год, через 5 лет. Опуская детали, скажу, что в группе, которая лечилась и гипнозом, были получены гораздо более высокие результаты. Все это показывает эффективность гипноза, целесообразность обучения гипнозу и оправдывает мое присутствие здесь.

Маленькие хитрости

Вернемся к теории и будем продвигаться помедленнее. Если хотите, я поделюсь с вами маленькими техническими хитростями из своей практики. Вы тоже практики. А теорию вы и в книжке можете прочитать. Теперь у вас есть прекрасные книжки на русском языке. Возвращаемся к фиксации внимания. Первое, что нужно сделать с пациентом, это зафиксировать его внимание. А для этого нужно использовать его язык. Я считаю, что язык – самая важная часть гипноза. Мы это рассматривали на начальном курсе. Язык необходим для жизни. Существуют известные опыты, которые это показали. Для меня язык – это нечто святое.

Вы знаете опыт Фридриха II, короля прусского, жившего в XVII веке. Как и вы, он интересовался проблемами языка. Но, к несчастью, не мог быть знаком с Эриксоном. Фридрих II хотел понять, каковы истоки человеческого языка. Для этого всех младенцев, которые рождались в окрестных деревнях, он разместил в своем замке. Всего было 50 младенцев. У этих детей было все: хорошее молоко, хорошая одежда, их обогревали, что тогда было большой редкостью, то есть создали идеальные условия существования. Но кое-чего им недоставало: обслуживающему персоналу было запрещено говорить. Дети не должны были слышать звуки человеческого голоса. Их поместили в отдаленном крыле, так чтобы они не слышали даже крика других детей на улице. Ни одного слова, ни одного человеческого звука они не слышали. И тем из вас, кто знаком с этим опытом, известен и его результат. Ни одни ребенок не прожил более 4 лет. Все они погибли. А им не хватало только человеческого языка. И когда вы будете говорить с вашими пациентами, будьте очень собранными, так как вы пользуетесь небезопасным орудием.

Фридрих II провел свой эксперимент несколько веков назад. Десять лет назад во Франции мы провели похожий эксперимент, но уже не на детях, а на взрослых. Мы выбрали добровольца-мужчину, который согласился несколько месяцев пожить в подземном гроте. Он мог нас позвать, но мы к нему не должны были обращаться. Он жил как хотел. У него было много еды, было что почитать, но радио и телевизора не было. И с поверхности мы исследовали все его биологические показатели: сердечный ритм, состав крови и т.д. Эксперимент был запланирован на 6 месяцев, но через 3 месяца доброволец потребовал, чтобы его подняли наверх, потому что он сходил с ума. К тому времени, когда он попросил прервать эксперимент, мы уже и сами решили, что пора его поднимать, так как показатели жизнедеятельности организма ухудшались. Он, может быть, просто умер бы в этой дыре, если бы мы продолжали.

В России тоже есть камеры с сенсорной изоляцией. И у нас в Париже есть, мы проводим опыты, я сам в такую камеру залезал. Кто-нибудь из вас бывал в такой камере? В ней ничего не чувствуешь. Абсолютно голый, ты погружен в воду такой же температуры, как тело, и потому тело свое не ощущаешь. Поскольку вода соленая и хорошо поддерживает тело, ты не чувствуешь его тяжести, не слышишь ни звука, ни запаха. В течение нескольких минут это очень приятно, но очень скоро появляется неприятное чувство. Не хватает ощущений, общения, ты отрезан от внешнего мира. А это общение очень важно.

Итак, фиксация внимания. Внимание пациента нужно зафиксировать, используя в беседе с ним его язык. Вы изучали это в начальном курсе обучения гипнозу. Использовать язык пациента – значит использовать его слова, его образы: говорить об информатике с тем, кто занимается информатикой, со слесарем говорить о слесарных работах и т.д. Мои ученики во Франции обычно заявляют, что это трудно, ведь они не знают слесарного дела. Но в этом и заключается приятная сторона нашей профессии. Сначала нужно выслушать пациента, и он обучит нас слесарному делу. А потом, когда мы будем говорить с ним, мы используем то, чему он нас научил: его слова и выражения, технические термины, которые он употреблял. И ему это очень понравится, что облегчит наше общение с ним. Проработав 15 лет гипнотерапевтом, я могу говорить о 2354 профессиях, которых не знал, прежде чем занялся гипнотерапией.

Вот мы овладели языком пациента, и что же мы ему скажем, чтобы зафиксировать его внимание? Иногда я встречаю гипнотерапевтов, которые, для того чтобы зафиксировать внимание пациента, рассказывают истории, интересные им самим, а вовсе не пациенту. Может быть, это тоже способ погружения в транс. Но я думаю, что в таком случае сам гипнотерапевт быстрее войдет в транс, чем пациент. А это не очень хорошо для пациента. Значит, нужно рассказать то, что заинтересовало бы его. Я часто ссылаюсь на Эриксона, потому что считаю его великим мастером.

В начале наведения Эриксон очень часто использовал такую технику: он слушал пациента, расспрашивал о том, что его беспокоит, кто он в плане социальном, какова его семья и т.д. И вдруг заявлял: «А… мне это что-то напоминает… Мне… это… напоминает историю о человеке, у которого была такая же профессия, что и у вас, который, как и вы, женился в 30-м году, у которого, как и у вас, было трое детей, и у него была боль, которая очень походила на вашу». Эриксон говорил об этом воображаемом человеке несколько минут, и пациент был очень заинтересован, потому что хотел знать, что же с ним стало. Он хотел знать, как Эриксон с ним работал и каков был результат. И можно было считать, что этот пациент уже на 80% выздоровел только благодаря фиксации внимания.

Если пациент любит футбол, можно поговорить о футболе. Если он любит заниматься садоводством, можно поговорить о садоводстве. О последнем фильме, который показывали по телевизору. Но о политике говорить не следует, потому что это может привести к ссоре. С ребенком не нужно бояться показаться клоуном. Работая с детьми, я не стесняюсь, часто становлюсь на четвереньки и ползаю перед ними. С некоторыми детьми это оптимальный способ зафиксировать внимание.

Когда мы будем просматривать мои записи, вы увидите, что я люблю фиксировать внимание пациентов на окружающих звуках или на кинестетическом ощущении. Эту технику Эриксон часто использовал с пациентами, которые жаловались на боли. Он был очень внимателен к своему пациенту: задавал много вопросов об особенностях проявления боли, ее характере, о том, когда пациент ее чувствует, в каком месте, как боль ощущается – то ли жжет, то ли холодит, то ли колет, то ли как-то иначе ощущается. Очень много вопросов в течение 4-5 минут.

Пациент очень доволен тем, что так подробно интересуются его болью. И по мере того, как он описывает свою боль, особенности ее проявления, он входит в состояние транса и его боль уменьшается. Вы знаете эти техники. Можно использовать любое из наших пяти чувств. У меня есть друг, которого мне надо было ввести в транс. Мы вместе с ним как-то путешествовали по Соединенным Штатам. Он гурман. А в Штатах есть такое огромное мороженое, оно считается лучшим в мире, мой друг был в восторге от него. И чтобы зафиксировать его внимание, я просто попросил его вспомнить тот момент, когда он ест это мороженое, – и уже через 10 секунд он был в трансе.

Итак, мы разговариваем о том, что интересует пациента, используем его язык. Можно зафиксировать внимание и с помощью других техник, их достаточно много. Одну из них я особенно люблю, это техника левитации. Вы все ее знаете. Существует еще техника каталепсии. Я изучал обе. Но предпочитаю левитацию по нескольким причинам. Прежде всего из-за уважения к пациенту. Многие из вас являются психотерапевтами и знают о проблеме трансфера. Когда ты прикасаешься к пациенту, даже для того, чтобы сделать каталепсию, то благоприятствуешь развитию переноса. Само по себе это хорошо, но ты усиливаешь один трудный аспект переноса. Если ты хороший психотерапевт, это неважно, но если ты дебютант в психотерапии, это может вызвать небольшие проблемы. В начале терапевтической практики лучше избегать этого.

А левитация дает возможность вызвать гипнотический феномен, не притрагиваясь к пациенту. Левитация – это явление, которое пациент сам запускает, когда хочет и в своем ритме, придает ему ту амплитуду, которую он хочет, и может прервать процесс, когда пожелает. И когда у терапевта есть опыт проведения левитации, он может очень легко «запустить» ее у пациента, даже у такого, который ни разу в жизни не видел левитации. В некоторых книгах утверждается: для того чтобы вызвать у пациента левитацию, нужно, чтобы он когда-либо ее видел. Я думаю, это не так. В своей практике я очень часто фиксирую внимание пациентов на первом сеансе, используя левитацию руки. Если у нас будет время, я продемонстрирую вам фиксацию внимания с помощью левитации руки.

Чтобы зафиксировать внимание, можно рассказывать истории. Еще раз подчеркиваю: истории, которые интересны пациенту, а не психотерапевту. Несколько алогичные истории. И если это возможно – в тот момент, пока пациент еще находится в бодрствующем состоянии.

Немножко теории, очень простой, которую вы уже знаете. У пациента есть проблема. У него существует определенная логика суждений относительно своей проблемы. Но поскольку проблема у него все-таки остается, значит, логика не слишком хорошая. И нужно ее переструктурировать. Если мы используем для этого логическую технику, то вызовем сопротивление. Поэтому логике мы противопоставляем нечто нелогичное. Это нелогичное изменит логику пациента и даст ему новую, более адаптированную логику. Он сможет жить с новой логикой, которая позволит ему забыть эту проблему. Возможно, потом у него появятся новые проблемы, и тогда, чтобы еще раз прийти к новой логике, он либо использует алогичный способ самостоятельно, то есть прибегнет к аутогипнозу, которому вы его научили, либо вновь обратится к вам. Поэтому у вас должна быть про запас домашняя заготовка – несколько алогичных ситуаций, которые вы могли бы ему рассказать.

Вы говорите с пациентом о его проблеме. При этом вы интересуетесь его проблемой не формально, а на самом деле, и даете пациенту понять, что действительно, проблема у него есть и ход его рассуждений правилен. А вы не очень понимаете, но чувствуете, что решение существует.

И это напоминает вам, например, историю про одного страрого господина из Северной Африки, у которого было 17 верблюдов. У него было три сына. Однажды он пригласил к себе детей и сказал: «Я разделю между вами верблюдов – 17 верблюдов». Ты старший сын, я дам тебе половину верблюдов. Ты средний, я дам тебе треть верблюдов. А ты младший сын, ты получишь девятую часть верблюдов. (Я не описываю вычислений, которые при этом делаются… Они очень интересны. Тем, кто заинтересовался, я расскажу о них отдельно.) Но братья не смогли решить такую задачу. И тогда они отправились к деревенскому мудрецу, который, видимо, знал гипноз. Он сказал: «Послушайте, это же просто. Возьмите моего верблюда, и у вас станет 18 верблюдов. Первый получит половину – 9 верблюдов, второй – треть, то есть 6 верблюдов, а третий – девятую часть, то есть 2 верблюда. 9 + 6 + 2 = 17. Остается один верблюд. А это мой, а вы идите».

И вы рассказываете вашему пациенту эту или другую историю. Поверьте мне, его внимание очень зафиксировано. Оно зафиксировано на его проблеме и особенно на возможности ее разрешения.

«Разбудите левое полушарие»

Об упражнении мы поговорим чуть позже, после того как я сам сделаю упражнение, чтобы пробудить вас от транса. А сначала мы разбудим левое полушарие. Потом во время упражнения разбудим правое полушарие. Единственная цель гипнотической техники – изменить равновесие между правым и левым полушариями. В норме мы имеем приблизительное равновесие правового и левого полушарий. Правое полушарие в большей степени связано с бессознательным, левое полушарие – отвечает за сознательные процессы. Наша задача заключается в том, чтобы немножко сдвинуть этот баланс, если пациент приходит в кабинет в состоянии равновесия между бессознательным и сознательным или даже некоторого преобладания левого полушария. Мы должны сделать так, чтобы во время нашего сеанса правое полушарие стало доминирующим. Это называется депотенциализацией сознания. Такое балансирование является естественным. Оно происходит по многу раз в день без всякой терапевтической техники. И наше терапевтическое искусство заключается в том, чтобы еще больше его усилить, потому что, когда пациент находится в подобном состоянии, наши внушения, наши метафорические образы, наши попытки возрастной регрессии становятся активными.

Я рассказывал вам о своих путешествиях в те страны, где практикуют примитивную медицину. И я заметил, что для этих народов состояние гипноза является очень естественным. С утра до вечера их мозг функционирует так, что преобладает правое полушарие, а левое полушарие находится в подчиненном положении. Им это необходимо. Они живут в опасном мире, особенно масаи в Танзании. Я имел счастье жить там несколько недель. Масаи живут в среде, где обитают дикие звери – слоны, львы и львицы, которые еще опаснее, чем львы. Если бы они слишком много раздумывали, то им пришлось бы плохо. Поскольку опасность смерти присутствует постоянно, масаи предпочитают жить с преобладающим правым полушарием. Интуитивно, гармонизируясь со средой, в которой живут. Это позволяет им легче адаптироваться, вести более счастливую жизнь.

Так же функционирует мозг у детей. Мне повезло, у меня пятеро детей. Старшие совсем взрослые, а младшему только семь лет. Маленький вот так функционирует, средний немного иначе, а старший совсем по-другому.

В нашей культуре такой тип функционирования мозга можно встретить и у религиозных людей, будь то христиане, буддисты и т.д. Эти люди проделали глубокую личностную работу. Они естественным образом функционируют с преобладающим правым полушарием и, не зная этого, используют все те речевые тонкости, которые мы с вами изучаем.

Христианам, которые знают Евангелие, знакомо послание апостола Павла к римлянам. Павел начинает его словами: «Братья, я говорю человеческим языком, приспособленным к вашим слабостям». Павел понимал, что нужно использовать особый язык, близкий и понятный тем людям, к которым он обращается. И те, у кого есть своя Библия, могут увидеть, что, когда Павел обращается к своему другу Тимофею, образованному человеку, стоящему на голову выше остальных, он использует уже совершенно другой язык. Он очень гармонично приспосабливает свой язык к человеку, с которым общается. Это умение Павла адаптироваться показывает, что он естественным образом функционирует с преобладанием правого полушария.

Если вам знакомы периоды влюбленности, вы вспомните, что в эти моменты вы были наиболее творческими, ваше воображение фонтанировало, у вас был прилив энергии, вы могли лечь в два часа ночи, а встать в четыре и быть в прекрасной форме. Потому что в этом состоянии наша энергия лучше циркулирует. Мы лучше адаптируемся к окружающему миру, мы лучше справляемся со стрессами, поэтому нужно стараться развивать этот тип функционирования.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.