Потанцуем?

Потанцуем?

Эмерсон[35] говорит, что «общество – это маскарад, где каждый старается скрыть свою суть под маской и тем самым себя разоблачает». Один из способов, которым я пытался изучить влияние застенчивости на социальное поведение, заключался в воссоздании тех пугающих ситуаций, с которыми часто приходится сталкиваться застенчивым людям. Танцевальный вечер для старшеклассников – ситуация, знакомая каждому из нас, пробуждающая воспоминания о предвкушении легкого касания тел или встречи с принцем или принцессой мечты. (К счастью, после окончания школы начинается настоящая жизнь. А в подростковом возрасте даже неотразимая героиня Ральфа Кейеса[36] – Эли Макгроу – не допускала никаких вольностей. Впрочем, это слабое утешение для тех, кто не решался пригласить ее на танец.)

С целью изучения динамики застенчивости в такого рода условиях я организовал для студентов – участников нашего семинара танцы с музыкой диско, напитками и приглушенным светом. Девушки, по такому случаю сменившие свои обычные джинсы на платья, немедленно разместились на «женской» стороне зала. Ребята в блейзерах и галстуках (тоже весьма необычная для них одежда) быстро сгруппировались в «мужской» зоне.

Первые десять минут музыка играла, но никто не двинулся с места. Затем одна группа юношей начала нерешительное движение в

сторону женской территории. Девушки встревоженно следили за ними.

«Джеф, иди первый». – «Не толкайся, приятель, я пойду, когда придет время». – «Эй, Майк, Каролина строит тебе глазки». – «Да брось, она для меня слишком высокая». – «Давай, Джуди, пригласи потанцевать иностранца, а то ему не по себе». – «Отстань, Сесилия, это не белый танец».

Наконец, Джеф приглашает Колин. Лед тронулся. Музыка веселая, и танцуют они неплохо. Группа переминающихся юношей рассредоточивается, демонстрируя решительные намерения. Но быстрый танец кончается, и звучит плавная мелодия в стиле соул. Танцы прерываются, все жадно набрасываются на напитки, раздается нервный смех. Медленный танец начался явно преждевременно. В быстром ритме не приходится много общаться – можно двигаться независимо от партнера, сосредоточившись на своих движениях. Но медленный танец предусматривает соприкосновение, а это значит, что надо заводить разговор, иначе ваши тела сами начнут безмолвное общение. Приглашение на медленный танец расценивается как приглашение к своего рода близости. Когда танцуешь быстрый танец, практически безразлично, кто твой партнер. Медленный танец – это совсем иное.

Майк наконец решается и спрашивает у нашей славной застенчивой Джуди, не хочет ли она с ним потанцевать.

«И чего все ко мне пристают?» – фыркает она, отчасти в ответ на поддразнивание Сесилии. Но удар уже нанесен. Униженный Майк отходит, засунув руки в карманы. Тем не менее он решает сделать еще одну попытку, чтобы не возвращаться ни с чем.

«Ну а ты пойдешь со мной танцевать?» – с вызовом обращается он к девушке в конце ряда. – «Это ты мне говоришь?» – «Ну да, так пойдем или нет?» – «Нет, спасибо… Может быть, позже».

Конечно, могла ли она согласиться в столь очевидной ситуации повторного выбора? И могла ли она иначе ответить на такое бесцеремонное приглашение? Майк повержен. Однако, не будучи особенно застенчив, он решается на третью попытку и добивается успеха.

Снова звучит быстрая громкая музыка, и танцевальная площадка заполняется. Но две девушки не двигаются со своих мест в уголке зала. Дабы приблизиться к ним, от юноши требуется дополнительное усилие и явное личное расположение, – что необязательно для приглашения девушки, сидящей на виду. А эти две – из самых застенчивых. Они являют собой пример самооправдательной позиции: «Я лучше посижу в уголке, все равно меня никто не пригласит». Никто и не приглашает: слишком непросто до них добраться.

Все знали, что эти танцы – упражнение в рамках семинара, но это не снижало напряженности. Ведь не все равно, будешь ли ты первой, к кому подойдет самый интересный парень, или тебя за неимением лучших в конце концов пригласят одной из последних. Юношей мучают вопросы: «А что если она не согласится?», «Может быть, ей не понравится, как я танцую?», «А вдруг от меня пахнет потом?».

Участники этого ритуала, придавая значение каждому своему шагу, оказываются в тупиковой ситуации. Они полагают, что наиболее безопасно следовать правилам этикета, подражать другим. Это позволяет найти себе пару, но не более того. Поведение же превращается в разыгрывание стандартной роли. Только в том случае, если человек способен продемонстрировать некоторую независимость от обстоятельств, – только тогда окружающие склонны считать, что им открывается суть человека, то, каков он есть. Они также полагают, что именно их личные особенности побуждают человека к необычным поступкам, производящим, однако, впечатление милой непосредственности. Показательный пример: после того как музыка смолкла, кавалер не отпускает даму и делает еще несколько танцевальных движений.

Когда я просил своего ассистента это проделать, девушки однозначно оценивали его как молодого человека, которого хотелось лучше узнать, – как более привлекательного партнера по танцам, чем тот, кто вежливо раскланивается сразу же после заключительного музыкального аккорда. Если хочешь быть незаметным, безопаснее всего вести себя как все и следовать установленным правилам. Если же хочешь привлечь к себе внимание другого человека, то вряд ли стоит уподобляться послушному барану из стада.

Моим студентам, которые хотели кого-нибудь пригласить, но боялись отказа, я дал такой совет. Пусть приглашение звучит следующим образом: «Не хотите ли потанцевать?» Если в ответ они услышат «нет», надо быстро прореагировать примерно так: «Знаете, я тоже. Просто смешно – приходишь на танцы и вдруг чувствуешь, что не хочешь танцевать. То музыка не нравится, то боишься, что пригласишь кого-то, а тебе откажут. Для застенчивого человека вроде меня это серьезная проблема». – «А вы застенчивы?» – «Еще как! А вы?»

А потом оседлайте своего любимого конька и заведите со своим товарищем по несчастью беседу о том, что ему (ей) хотелось бы знать о застенчивости, но страшно спросить.

В Орегоне была разработана исследовательская программа с целью выяснить, каковы могут быть причины затруднений в общении с противоположным полом у молодых мужчин и женщин. Когда мужчин, имевших за последние полгода менее трех свиданий, и трех женщин, имевших за то же время менее шести свиданий, сравнили с более активными мужчинами и женщинами, то выяснилась интересная закономерность. Для мужчин-неудачников их негативная самооценка являлась гораздо более важным фактором, чем недостаток необходимых навыков общения. Для женщин же, наоборот, более серьезной проблемой выступало именно отсутствие социальных навыков, а не заниженная самооценка.

Для участвовавших в исследовании мужчин было составлено своеобразное руководство по общению с женщинами, при этом использовалась информация, полученная от их подруг. Такого рода инструкция оказалась весьма полезной, и изложенная в ней тактика будет описана во второй части этой книги.

Ну а что же женщины? Движение за женское равноправие породило сдвиги в стереотипах полового поведения, и женщины все более склонны проявлять инициативу. Для многих это менее болезненно, чем просто ждать того прекрасного момента, когда твое очарование подвигнет мужчину пригласить тебя на танец или на свидание.

Но иногда откровенная инициатива оборачивается пустой жертвой, как об этом рассказывает одна молодая женщина:

«Однажды на танцах я увидела мужчину и почувствовала сильное волнение. Мне захотелось потанцевать с этим человеком. Но как только я об этом подумала, меня охватил страх. Мне понадобился целый вечер, чтобы набраться смелости попросить его потанцевать со мной. Но к тому времени, когда я на это была готова решиться, я почти ненавидела его за то, что он так взволновал меня, и была зла сама на себя за то, что не могла к нему подойти.

Несколько месяцев спустя я снова встретила его, подошла к нему и сказала: “Мне нужно вам кое-что сказать”. “Что же?” – спросил он. – “Вы красивый мужчина, и вы мне очень нравитесь”.

“О боже! – обескуражено ответил он и вытаращил на меня глаза. – Впрочем, это неважно”.

Он еще сказал, что почувствовал вдруг, будто проваливается сквозь землю. Как я потом узнала, о своей внешности он был невысокого мнения.

И я, и он – мы оба были застенчивы. Вместо того чтобы заинтересованным взглядом дать ему понять, что хочу познакомиться, я избрала метод лобовой атаки. Из-за этого у нас все перепуталось и теперь, я думаю, мы уже не сможем общаться по-человечески.

Для меня это очень болезненно. Первый раз в жизни я отказалась от пассивной роли в отношениях с мужчинами, и это оказалось труднее, чем я думала. Наверное, это просто кошмар – быть юношей. А никаких отношений с тем человеком у меня так и не наладилось».

В чем же причина неудачи? Что следовало сделать этой девушке по имени Мэри, чтобы наладить контакт?

Только в последние несколько лет женщины перестали пребывать в ожидании, что мужчина, который им нравится, остановит на них свой выбор. Сегодня они сами выбирают и делают решительные шаги. Однако старая немецкая пословица гласит: «Кому дано выбирать, тот выбирает беду». Беда – в том, что, делая выбор, мы выступаем из безликой толпы и принимаем на себя ответственность за свое решение. Но лишь ценой выбора возможно самоопределение и участие в собственной судьбе.

Многие женщины, в том числе Мэри, воспитаны в традициях, предусматривающих пассивную роль женщины. Застенчивость только усугубляет изначальную пассивность. Мужчины же, как правило, являются носителями «наступательного» стиля поведения, предписанного им традицией. Так что, когда Мэри приглашает Джона на танец, это нарушает все традиционные нормы. Даже если это делается со всей возможной мягкостью, Джон может отказаться. Его представления о себе как о мужчине предусматривают ведущую роль в любых отношениях с противоположным полом. Но это уже его проблема, которая может быть смягчена некоторым более широким опытом, а также за счет пересмотра традиционных стереотипов поведения; в ряде случаев может оказаться полезной и консультация психотерапевта. А что касается Мэри, то решившись на свой отчаянный шаг, она совершенно не учла установки понравившегося ей мужчины. Она была слишком озабочена собственными переживаниями.

Кроме того, манеру Мэри никак не назовешь изящной. Она обрушивается на свою ничего не подозревающую жертву как снег на голову и заявляет примерно следующее: «Послушай, милашка, ты такой хорошенький. Этим стоит воспользоваться». Она ведет себя слишком прямолинейно: вместо того чтобы говорить о внешности Джона, ей стоило озадачиться поиском персонального повода для контакта. Но с ее точки зрения такое поведение может и не казаться слишком прямым и внезапным, тем более что перед этим она несколько месяцев – с того самого дня, как увидела Джона на танцах, – не могла ни на что решиться. И в довершение всех бед Джон оказывается застенчивым молодым человеком, не способным принять комплимент.

Из этого примера также становится ясно, какие противоречивые чувства могут быть скрыты у застенчивого человека за простым приглашением на танец. Страх, вожделение, ненависть, гнев, смущение в своем причудливом сочетании не дают человеку подойти к тому, кто ему нравится. Опасения по поводу негативных последствий своего поведения мешают что-либо предпринять, а эгоцентричная сосредоточенность не позволяет получать удовольствие.

Мэри может в будущем добиться больших успехов, если сможет развить в себе навыки, необходимые для проявления инициативы. Прежде чем идти на танцы, ей следует подумать, в какой манере она хотела бы быть приглашена, чтобы это не казалось ей угрожающим. Это позволит ей быть более естественной в проявлении своих чувств.

Выбрав подходящую обстановку для начала разговора, Мэри могла бы подсесть к Джону в перерыве между танцами и сказать: «Извините, что беспокою вас, но мне очень понравилось, как вы танцуете. Где вы этому научились?» Смысл комплимента ясен, но форма такова, что, даже если бы Джон и смутился, он смог бы хотя бы ответить на поставленный вопрос.

Разговор затем можно было бы перевести на то, как приятно порой потанцевать и послушать хорошую музыку, насколько это позволяет отдохнуть и расслабиться после нелегкой трудовой недели. «А кем вы работаете?» И так далее. После такого предисловия для Джона было бы уже более естественно сделать следующий шаг и, когда вновь заиграет музыка, пригласить Мэри на танец. Не сделай он этого, Мэри могла бы сказать: «С вами очень приятно разговаривать, но, может быть, продолжим беседу танцуя, или вы хотите просто посидеть?» Таким образом у Джона появился бы выбор: он может сидеть и разговаривать с девушкой или же танцевать и разговаривать. Если бы он отверг оба варианта (что маловероятно), то тогда уже следовало попытаться выбрать другого партнера, более отзывчивого и более расположенного к общению с раскрепощенной женщиной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.