Хуцпа, чувство собственного достоинства и незастенчивые евреи

Хуцпа, чувство собственного достоинства и незастенчивые евреи

Среди студентов, заполнивших наш опросник, американцы еврейского происхождения оказались наименее застенчивыми. В сравнении с 40 % застенчивых, фигурировавшими во всех прочих выборках, лишь 24 % американских евреев признали себя в настоящее время застенчивыми. Кроме того, большинство евреев оказались скорее экстравертами, чем интровертами, а в случаях, когда они все же были застенчивы, это была ситуативная застенчивость.

Хотя незначительный объем выборки не позволяют делать далеко идущие выводы, меньшая распространенность застенчивости среди евреев представляется немаловажным открытием. При сопоставлении факторов, вызывающих застенчивость, обнаружились принципиальные различия между евреями и их сверстниками-неевреями. Среди первых меньше тех, кто чувствует себя неловко, находясь в центре внимания малой группы, в ситуациях общения в целом, а также в ситуациях, когда они подвергаются оценке со стороны окружающих. Незнакомцы и представители другого пола не вызывают у евреев такой же застенчивости, как у их сверстников, принадлежащих к тому же общественному классу и имеющих такое же образование.

Опыт личного общения со студентами, друзьями и родственниками еврейской национальности подсказывает, что источником таких различий является культ того, что евреи называют хуцпа. Для англосаксонского стиля мышления это понятие чуждо, и подходящего ему перевода на английский язык нет. Хуцпа может расцениваться как особый вид гордости, побуждающий к действиям, несмотря на опасность оказаться неподготовленным, неспособным или недостаточно опытным. Для еврея хуцпа означает особую смелость, стремление бороться с непредсказуемой судьбой. Многие считают, что само существование государства Израиль есть акт хуцпы. Очень важно, что носитель хуцпы ведет себя так, будто его не заботит вероятность оказаться неправым. В итоге это приводит к тому, что в течение долгосрочного периода человек получает больше вознаграждений за счет того, что действует, не сомневаясь в успехе (если, конечно, он может смириться с краткосрочными неудачами, случающимися, когда он переоценил себя). Обладая хуцпой, вы легко пригласите на танец королеву бала, потребуете повышения по службе и прибавки к жалованью, будете стремиться к более высоким оценкам и более интересной работе, не боясь отказа или неудачи.

Каково происхождение этого жизненного стиля, который является антиподом застенчивости? Ответ на этот вопрос отчасти можно найти в посвященной проблеме застенчивости работе доктора Эйалы Пайнс, которая проанализировала данные опроса свыше 900 израильтян в возрасте от 13 до 40 лет – школьников, студентов, военных, членов кибуца. Застенчивыми себя назвали 35 % опрошенных израильтян – это самый низкий показатель среди восьми обследованных нами стран. Кроме того, среди израильтян больше тех, кто никогда не был застенчив, а большинство остальных испытывают застенчивость лишь иногда и в определенных ситуациях.

Израильские евреи менее, чем люди любой другой национальности, склонны расценивать застенчивость как серьезную проблему. Тех, кто считает застенчивость существенной поведенческой проблемой, 46 %. Среди американских студентов таких 64 %, 73 % – среди прочих американцев, 75 % – в выборках из Японии и Мексики, 82 % – из Индии.

Наиболее неприятная ситуация для израильтянина (как и для американца) – оказаться уязвимым. Но практически любая ситуация, повергающая американца в застенчивость, для израильтянина менее значима. Люди, провоцирующие чувство застенчивости у американца, не так сильно пугают израильтянина. Израильтяне гораздо спокойнее, чем американцы, реагируют на незнакомцев и авторитетных лиц, на ситуации, когда к ним привлечено внимание или когда их оценивают, да и практически на все ситуации общения, как и на те, что связаны с какой-то неопределенностью.

Как считает доктор Пайнс и другие исследователи, такая особенность израильтян обусловлена их культурой. На протяжении веков евреи подвергались дискриминации, среди какой бы нации они ни оказались. Но, отвергаемые людьми, они укреплялись в вере в богоизбранность своего народа. Эта вера усиливала чувство собственного достоинства, которое не сломить ни насилием, ни отвержением.

Страх перед преследованиями заставлял евреев замыкаться в кругу своих общин. Семья стала центром жизни, а дети – смыслом существования. Община сильна, даже если люди слабы; дети – бесценный дар, даже если их родители обездолены и унижены. Эйала Пайнс пишет:

«Дети рассматриваются как символ жизни и залог будущего нации перед угрозой уничтожения. Израиль – детоцентристская нация, где отношение к детям самое положительное и поощрительное. Детей каждый рассматривает как важнейший потенциал нации. Считается вполне естественным, если на улице незнакомый человек заговорит с ребенком, в чем-то ему поможет, даст его матери полезный совет по воспитанию. Кроме того, для родителей в Израиле ребенок имеет особое значение. Многие из них – иммигранты, не сумевшие реализовать свой потенциал. В детях они видят воплощение своих надежд. Поэтому они готовы пожертвовать всем ради ребенка. В результате большинство израильских детей вырастают с верой, что они – центр вселенной, да так оно и есть! Положительное отношение к детям проявляется во многом. Детям разрешается вступать в разговоры взрослых, поощряется демонстрация их талантов перед родными и близкими, причем вознаграждение следует даже тогда, когда “представление” оказывается не слишком эффектным. Дети справедливо рассчитывают на поддержку и одобрение со стороны тех, кто их любит, а критику склонны объяснять недостатками самого критикующего. Хотя ребенок может и не знать какого-то человека, он рассматривает его скорее как “гостя”, а не как “чужака”».

В кибуце, где дети воспитываются все вместе, застенчивость нивелируется за счет того, что у детей формируют уверенность в себе и способность к лидерству. В кибуце дети не зависят от материального положения своих родителей и не привязаны к ним как к единственному источнику поощрения. Поскольку родители не несут полной ответственности за воспитание своих детей, то их функции сводятся к проявлению заботы, гордости и безусловной любви, что способствует возникновению чувства доверия и защищенности.

И наконец, решимость действовать, противостоять внушающим страх людям и ситуациям приходит как реакция на «пустой буржуазный» образ жизни, который иммигранты оставили в родных местах, и пассивность евреев в годы холокоста. Открытость, целеустремленность и настойчивость всячески поощряются. И наоборот, быть застенчивым значит быть слабым. «Застенчивость в сознании израильтян ассоциируется со слабостью, с неспособностью давать отпор ударам судьбы, с пассивностью и духовным пораженчеством – как у тех евреев, которые не боролись за свою жизнь, а подобно безропотному стаду брели на нацистскую бойню», – указывает доктор Пайнс.

Эти особенности израильской культуры защищают еврейского ребенка от социальной тревожности и чувства собственной неполноценности, столь часто испытываемых детьми в рамках нашей культуры.