Сцена двенадцатая Битва за статус

Сцена двенадцатая

Битва за статус

16.00.Телеконференция закончилась больше часа назад; команда в смятении. Эмили пытается заняться чем-нибудь другим, но в голове все равно крутятся вопросы и проблемы, порожденные неудачным разговором. Она пытается как-то свести концы с концами и разобраться в ситуации, но видит перед собой только тупиковые ходы. Несколько минут Эмили разбирает старую электронную почту, но тут в дело вступает режиссер, и она понимает, что всеми силами пытается оттянуть необходимый звонок.

Пока Эмили набирает номер Колина, тихий внутренний голос говорит ей, что неплохо бы сначала подготовиться и настроиться на этот разговор. Эмили, однако, сердита, и предупреждение остается незамеченным. Она все еще безумно зла на Колина за то, что тот обидел Лизу.

– Я так и думал, что это ты, – говорит Колин.

Эмили чувствует, что не стоит действовать слишком резко, но это ощущение перекрывается более сильными эмоциями – ведь Колин поступил несправедливо!

– Зачем ты это сделал? – выплескивает она свое раздражение.

– Что сделал? Я просто пошутил, а она не поняла. Не стоит меня обвинять. Раньше у Лизы было чувство юмора. Мне случалось шутить и похуже, и все сходило с рук.

– Ты сам понимаешь, что в этот раз все было иначе!

– Послушай, не надо на меня нападать! Это не моя вина, – замечает Колин. – Почему ты набросилась на меня, если с катушек слетела Лиза? Я не сделал ничего дурного.

– Колин, я надеялась, что ты на моей стороне, – говорит Эмили. – Я хотела, чтобы ты взял на себя ту крупную конференцию, но как я могу отдать ее тебе, если ты так себя ведешь в присутствии всех наших? Люди подумают, что ты у меня в любимчиках.

– Конечно, я на твоей стороне, о чем ты говоришь? – отвечает он, тоже раздражаясь. Тон разговора повышается, и одновременно падает способность Колина и Эмили воспринимать точку зрения другого человека.

– Знаешь, ты сегодня вел себя как настоящий осел. Почему? – вопрошает Эмили.

Уже произнося эти слова, она понимает, что Колин обидится; подсознание подсказывает ей, к чему приведет такая фраза, но уже поздно и взять обратно сказанное никак не получится. Тем не менее интенсивность реакции Колина поражает Эмили.

– Одного того, что мы работали вместе, недостаточно, чтобы ты могла вытирать об меня ноги! Ты тоже далеко не идеальна! – Колин произносит все это очень негромко и медленно, делая ударение на каждом слове; так пес иногда рычит и показывает зубы, выражая угрозу.

– Ну прости, прости, сегодня у меня тоже был трудный день, сам знаешь. Не очень-то у меня пока получается быть начальником.

На самом деле Эмили не чувствует никакого раскаяния и извиняется для проформы, но обмануть мозг, точнейшим образом настроенный на восприятие социальных нюансов, очень трудно. Вместо того чтобы отступить, как она надеялась, Колин, чувствуя ее слабость, бросается в атаку.

– Послушай, не надо мне жаловаться на свое повышение. Ты так его ждала! Не думай, что я кому-то отдам свое место в команде, заработанное тяжким трудом. Я дольше всех здесь работаю и заслужил, чтобы крупную конференцию поручили именно мне. Сама знаешь, на подобном проекте можно заработать неплохую премию, но дело не только в этом. Дело в том, что я вложил очень много труда и заслуживаю, чтобы…

Эмили прерывает:

– Да, конечно, ты старался, но это не означает, что ты автоматически…

– Только не надо читать мне лекцию! – отрезает Колин. – Сама знаешь, я работаю здесь гораздо дольше тебя.

Эмили пытается отступить и ответить помягче, но вред уже нанесен. Их прочные и ровные отношения, сложившиеся за годы совместной работы, летят ко всем чертям – а ведь не прошло и недели, как Эмили начала работать в новой должности. Она и не подозревала, что управлять людьми так трудно.

Этот тяжелый разговор продолжается еще 15 минут; в конце концов Эмили и Колин решают сделать перерыв и созвониться снова через несколько дней. Обоим надо остыть и подумать. Эмили кладет трубку и невидящими глазами смотрит на экран компьютера. Она чувствует себя еще хуже, чем до звонка. Интересно, какое озарение могло бы подсказать ей, что делать с Колином, и почему совершенно ничего не приходит в голову?

Эмили набирает номер Лизы.

– Я знаю, что ты стараешься, – начинает она разговор, пытаясь на этот раз осознанно проявить тактичность.

Лиза испускает тяжкий вздох, затем начинает говорить.

– Знаешь, на самом деле я совсем не хотела нападать на Колина. Но он сам вывел меня, да еще при новенькой. Я просто не могла спустить ему такое.

Эмили пытается успокоить Лизу, просит ее позвонить Колину и наладить с ним отношения. Но Лиза упорствует. Она уверена, что Колин первым должен сделать шаг к примирению.

Эмили в растерянности. Она просто не знает, что делать. Раньше они, и правда, любили вместе посмеяться над шутками Колина, но правда и то, что на этот раз Колин должен был отнестись к Лизе с пониманием. Похоже, в случившемся виноваты все, но никто не хочет в этом признаться.

– Лиза, что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию? – спрашивает Эмили.

– Не беспокойся об этом. Все утрясется, и дело пойдет. Нам необязательно быть лучшими друзьями, чтобы вместе делать дело.

Лиза права лишь отчасти. Действительно, необязательно дружить с человеком, чтобы вместе с ним работать, и достаточно успешно. Но сотрудничать с тем, кого подсознательно воспринимаешь как врага, по меньшей мере некомфортно; можно легко наделать ошибок хотя бы потому, что с таким человеком не захочется делиться информацией. Постоянное напряжение между людьми и высокий уровень угрозы непременно породят и другие побочные эффекты. Перед Эмили стоит серьезнейшая задача. Почти все члены ее команды решили, что остальные коллеги – враги. Такая реакция возникла не только потому, что Эмили неудачно начала совещание, хотя это тоже сыграло свою роль. Во время разговора произошло еще что-то, запустившее у его участников сильную реакцию на угрозу. И Колин, и Лиза, и Джоанна ощутили атаку на одно из самых ценных своих жизненных приобретений: общественный статус. А потом, пытаясь исправить положение, Эмили создала угрозу статусу Колина еще раз.

Статус – один из главных двигателей социального поведения, помимо общности и справедливости. Ради того чтобы сохранить или повысить свой статус, люди готовы зайти очень далеко. Ощущение от его повышения может оказаться более позитивным, чем деньги, а если он понижается, то это ощущается едва ли не как опасность для жизни. Статус – еще одно первичное подкрепление или угроза. Определяя отношение окружающих к своему статусу, мозг использует примерно те же схемы и механизмы, что и при определении отношения к другим базовым потребностям, обеспечивающим выживание.