Признать себя

Признать себя

Для Джен настал первый День Матери без ее мужа, Гэйба, и ее горе не имело пределов. Она была грустна и подавлена, потому что он оставил ее ради другой женщины – и эта женщина была старше, что оказалось суровым ударом по ее самолюбию. Ей казалось, что она идеальная жена, и она не могла понять, как Гэйб мог так поступить с ней и их четырехлетним сыном Кори.

– Я чувствовала себя такой покинутой, одинокой и никому не нужной, – позже вспоминала она.

Пока Джен мыла посуду, она вспоминала, как Гэйб в этот праздник обращался с ней как с королевой. В День Матери он готовил особый праздничный завтрак, а затем дарил ей подарки и приглашал в необыкновенные места. Но в этом году она была дома одна с Кори и мыла посуду. Обезумев от горя, Джен упала на пол и разрыдалась, думая о том, чтобы покончить с жизнью и с той болью, которая ее мучила. В этот момент в кухню вошел Кори и мягко положил свои маленькие ручки ей на плечи.

– Что случилось? – спросил он.

– Я больше не могу это выносить, Кори, – ответила она, пытаясь быстро вытереть слезы.

– Все будет хорошо, мамочка, – нежно сказал сын.

Джен взглянула на него и вздохнула, вспомнив, как только что хотела бросить его и покончить с жизнью. Кори помог ей подняться с пола, она поблагодарила и крепко обняла его. Он улыбнулся и ушел обратно в свою комнату играть со своими игрушками.

Джен подняла глаза в потолок и произнесла:

– Что со мной, Создатель? Помоги мне понять, почему я так себя чувствую.

В ту ночь она долго молилась о том, чтобы Бог наставил ее, а потом глубоко заснула.

На следующий день Джен пошла на работу, где была ответственной за рассмотрение запросов от персонала компании о профессиональном и личном развитии. Через некоторое время она заметила на своем столе листок. Одна из сотрудниц компании просила разрешить ей посетить семинар по самоисцелению. Джен взяла этот листок в руки и сказала себе: «Мне действительно необходимо исцеление». Но она понимала, что исцелять придется не только свою скорбь из-за развода с мужем, но и всю жизнь целиком. Джен перечитала запрос, позвонила сотруднице, которая хотела посетить семинар, и спросила, нельзя ли присоединиться к ней.

– Когда я вошла туда в первый раз, – рассказывала Джен, – я была не уверена, чего мне следует ожидать. Все происходило в чьем-то доме, нас было человек девять или десять, и я думала, что просто понаблюдаю за происходящим и сделаю записи. Но к воскресному вечеру, когда закончился семинар, я уже чувствовала себя гораздо лучше, чем когда сидела на полу в своей кухне. Я училась проживать скорбь из-за потери мужа и исцелять себя, посылая ему любовь. И, что еще важнее, я посылала много любви себе.

Она практиковала следующие аффирмации:

Я прочувствую всю печаль в своем горе.

Когда я позволяю себе проживать свою скорбь, это исцеление.

В своем горе я люблю себя.

Через несколько недель повторения этих аффирмаций Джен начала переживать короткие моменты настоящего счастья. Ее скорбь не исчезла, но в ней появилась такая доброта, которой она никогда не испытывала раньше. Она никогда и не подозревала, что ей надо учиться любить себя. Ее никогда не учили это делать, ее учили не выражать своих чувств и не устанавливать личных границ.

– Начиная с того дня, – отмечала Джен, – я продолжала свой путь к самораскрытию, и я приняла его с распростертыми объятьями!

Тот семинар на выходных дал ей толчок к пониманию того, что все в ее жизни происходит для ее же высшего блага, и она поверила, что из сложившейся ситуации получится только хорошее.

Вернувшись домой, Джен развесила аффирмации по всему дому. И первая принадлежала ее сыну:

Все будет хорошо, мамочка!

Еще она написала:

Я буду проживать свою скорбь, но не буду тонуть в ней.

Все происходит ради моего высшего блага.

Из этой ситуации получится только хорошее.

Каждый раз, когда мысли Джен принимали негативное направление, она ходила по дому и смотрела на аффирмации так, словно видела их первый раз в жизни.

– Я смотрела на них, – говорила она, – и пыталась по-настоящему их осознать. Потом я садилась и повторяла их снова и снова.

На зеркало в своей спальне она прикрепила слова:

Я в безопасности.

В ванной висела фраза:

Я люблю и прощаю тебя.

Простой процесс постижения собственной внутренней мудрости – вот что помогло Джен набрать силу в своем горе вместо того, чтобы превратиться в жертву. Она даже попросила Кори повесить на стену его собственные аффирмации – они вместе писали и раскрашивали их. Мальчик нарисовал много картинок с сияющим солнцем, а Джен придумала аффирмацию:

Солнце светит всегда.

Оно всегда освещает все хорошее.

Через год Джен вспомнила свой последний День Матери и подумала, как глупо с ее стороны было считать, что радость праздника исходит исключительно от ее бывшего мужа.

– И все благодаря моему удивительному мальчику, – говорила она, – который сказал мне: «Все будет хорошо, мамочка». Теперь я учу его, что это наш особенный день, и я говорю ему о том, какая честь для меня быть его матерью. А потом мы идем куда-нибудь и празднуем. Год назад я даже представить себе такого не могла.

Поскольку сын Джен был еще очень маленький, для нее День Матери был связан с тем, как ее муж празднует ее материнство. Со временем произошел бы естественный переход, и планировать этот день стал бы не только ее муж, но и ее муж вместе с сыном. А еще через некоторое время, когда Кори бы совсем подрос, он бы полностью взял это на себя. Развод ускорил этот процесс и заставил Джен найти возможность собственной внутренней радости своего материнства. В некотором смысле этот день стал гораздо чище, и это был настоящий жизненный урок, ведь она поняла: быть мамой – это тот аспект ее самой, признать который она всегда имела силу, независимо от того, будет ли рядом ее муж и участвует ли сын в праздновании. Когда Джен поразмыслила о своей скорби, она осознала, что как бы плохо ей ни было, с ней всегда останется она сама.