Мы не способны точно оценивать прошлые события

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Мы не способны точно оценивать прошлые события

Итак, свидетельские показания Дина подчеркивают один весьма важный момент: задним числом мы оцениваем события не на сто процентов точно, далеко не на сто процентов. Фактически, к ошибкам часто приводит именно склонность делать запоздалые выводы, или ретроспективный детерминизм, как мудрено называют этот феномен психологи. Его суть состоит в том, что на восприятие и запоминание человеком прошедших событий (какими бы тривиальными они ни были) чрезвычайно сильно влияет знание того, как все произошло в действительности. Это может касаться и чемпионата мира по футболу, и операции, проведенной любимой бабушке, и решения кастрировать кота. Мы уже знаем, чем все закончилось, поэтому воспоминания об этом событии изменяются.

На восприятие и запоминание человеком прошедших событий чрезвычайно сильно влияет знание того, как все произошло в действительности.

Ошибки подобного рода допускают даже историки. Ведь намного проще отделить существенные, значимые факторы от маловажных уже после того, как все произошло, будь то битва при Геттисберге или бомбардировка Перл-Харбора. Те, кто пишет об этих событиях, неизбежно представляют их как нечто предрешенное, неотвратимое. И хотя их рассказ может быть на редкость увлекательным, достигается такой эффект за счет игнорирования одних фактов и подчеркивания других – это как раз и называется ретроспективный детерминизм, или ретроспективное искажение.

Например, военный аналитик Роберта Вольштеттер заканчивает свое известное описание нападения на Перл-Харбор такими словами: «Конечно, сейчас, когда оглядываешься назад, все события представляются предельно ясными. Теперь, после того как все это случилось, мы видим, сигналом какой катастрофы они были. До нападения все казалось весьма туманным и позволяло трактовать события разным, порой противоречивым образом».

Психологические исследования этого явления показали, что люди не только склонны преувеличивать то, что им было известно в тот или иной прошедший момент времени, но и что они вообще часто неверно помнят, что они тогда знали. Особенно если оказывается, что тогда они ошибались.

Серьезную новаторскую работу в области ретроспективного искажения проделал в 1970-х годах исследователь Барух Фишхофф из Еврейского университета в Иерусалиме, который и сегодня по-прежнему изучает эту проблему, только уже в Университете Карнеги – Меллона в Питтсбурге. Фишхофф, как и Найссер, получил шанс исследовать этот психологический феномен на примере все того же Ричарда Никсона. В 1972 году президент совершил не одну, а целых две исторические поездки за границу: в Китай и Советский Союз. Накануне пресса очень много писала о том, чего Никсон достигнет или не достигнет в результате этих визитов. Но для Фишхоффа эти вопросы были вторичны. Поездки президента интересовали его прежде всего как практически идеальный тест на ретроспективное искажение в условиях реального мира.

Перед тем как Никсон отправился в путь, Фишхофф с коллегой Рут Бейт попросили группу израильских студентов оценить вероятность конкретных событий. В частности, их спрашивали: «Какова вероятность того, что Никсон встретится с Мао?» или: «Какова вероятность того, что Никсон посетит мавзолей Ленина?». Короче говоря, студентов просили делать то, что каждый день делают букмекеры, – оценить вероятность событий. Если респондент считал, что шансы нулевые, он присваивал событию вероятность ноль процентов. Если же, с его точки зрения, событие должно было произойти непременно, ему присваивалась вероятность 100 процентов.

После возвращения Никсона из поездок в Пекин и Москву Фишхофф периодически опрашивал тех же студентов, прося их как можно точнее вспомнить свои первоначальные прогнозы. А еще он задавал им второй, ключевой вопрос: как они полагают, произошли ли на самом деле спрогнозированные ими события? Например, если они предсказывали, что Никсон встретится с Мао, считают ли они, что эта встреча действительно состоялась?

Фишхофф обнаружил, что по прошествии долгого времени люди, принявшие участие в его исследовании, не слишком точно помнили свои первоначальные прогнозы – точно так же как студенты из Уэслианского университета Огайо забыли свои школьные отметки. И как и студенты из Огайо (и Джон Дин), в собственных воспоминаниях израильские студенты, как правило, выглядели умнее и проницательнее, чем были на самом деле. В частности, Фишхофф выявил, что, если человек предсказал событие, и оно действительно произошло, он преувеличивал оценку степени вероятности, которую давал в прогнозе. Например, если его прогноз составлял 30 процентов вероятности, то зачастую он вспоминал, что оценил возможность события в 50 процентов. Но если студент полагал, что предсказанное им событие в действительности не произошло, искажение было в другую сторону: человек занижал свой первоначальный прогноз, в результате чего исходные 50 процентов в его воспоминаниях становились, скажем, тридцатью. В любом случае эффект действует одинаково в обоих направлениях: практически все участники исследования вспоминали свои решения и поступки так, чтобы выглядеть при этом более дальновидными. В сущности, Фишхофф так и назвал одну из своих работ: «Ретроспективный взгляд ? предвидение».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.