Почему, если уж этому суждено сбыться, то именно теперь пришло время ответить на призыв души и начать жить второй, более полной жизнью?

Почему, если уж этому суждено сбыться, то именно теперь пришло время ответить на призыв души и начать жить второй, более полной жизнью?

Тот век, что только начался, уже принес с собой и доброе, и злое, но, что хуже всего, несоизмеримо больше всего банального, иллюзорного, уводящего от сути дела. Сознание открывает перед нами как великие дары, так и ужасающие картины; и все же сознание – только часть общей перспективы. Юнг напоминает: «Сознание – всегда лишь часть психе и, следовательно, никогда не будет способно на психическую целостность. Для этого необходимо безграничное расширение бессознательного. Но бессознательное невозможно поймать в ловушку мудреных формул, не поддается оно и заклинаниям научных догм, ибо в чем-то с ним крепко срослась сама судьба, по большому счету порой оно и есть эта судьба»[69].

Мы живем бок о бок с политиками и клерикалами, нагнетающими страх, пытающимися вернуть нас к инфантильному состоянию, с учеными и психологами, которые выхолащивают жизнь, удостаивая вниманием лишь то, что поддается эмпирической проверке. Но для нас все равно окажутся тесны любые рамки. Подобно тому, как богословие по большому счету забыло о существовании психе, психология тоже старается подальше держаться от души, потому что испытывает робость перед чем-то действительно обширным. Вот так и получается, что не стоит рассчитывать на помощь своей культуры, наставников и семьи в задаче воссоединения с душой. И все же вы не одни в этом, поскольку рядом немало тех, кто чувствует то же, что и вы, жаждет того же – другой, более глубокой жизни. На самом деле, существует целое сообщество людей, избравших свой собственный путь. Они не пытаются быть заметными и порой даже сами себе кажутся одинокими, навсегда расставшись с тем, что однажды давало комфорт и утешение. Но само их уединение – вернейший знак, что они уже стали на тот путь, который среди страдания и радости несет в себе и полноту жизни.

Придет время, и само это ощущение бесприютности приведет к общему для всех дому. Каждый из нас, отправляясь в свой неповторимый путь, тем самым становится членом одной общины. Герман Гессе писал: «Нам надо продраться через столько грязи и вздора, чтобы прийти домой! И у нас нет никого, кто бы повел нас, единственный наш вожатый – это тоска по дому»[70]. Эта духовная тоска по дому и выводит на путь странствия, а оно в должное время вернет нам нашу жизнь.

Открывать в себе все больше и больше призвание индивидуальной души – это и есть наш величайший дар миру. Отвергнув настоятельные требования души, мы рано или поздно натолкнемся на них во внешнем мире. Похоже, дела обстоят так, что эти духовные цыплята все равно устроят себе насест под крышей нашего дома. Сила космоса, которая приглашает, взывает, умоляет о нашем сознательном соучастии, открывая скрытые прежде намерения души, лучится из каждой трещинки в нашей жизни. По меткому выражению Поля Элюара, есть у нашего мира изнаночная сторона, она же – и лицевая!

Куда бы мы ни бросили взор, всюду ожидают тайные сигналы души. Научиться видеть за внешними формами мифологические потоки, пульсирующие под самой их поверхностью, – задача не только для специалиста в области глубинной психологии, но и для каждого, желающего привнести в современность хоть капельку сознания. И тогда от нас будет зависеть, какой мы дадим ответ на этот призыв, многократно слышанный нами.

Итак, вот вы стоите в этом таинственном «сейчас». С вами – история вашей жизни, стремительно убегающая в прошлое, словно звук охотничьего рожка, уносимый ветром, но также и будущее, неотвратимое, словно смена времен года. Однако «сейчас» – тот самый миг, единственное существующее мгновение, в котором возможно становление и где сознание может бросить свой решающий голос на чашу весов. Пожалуй, величайшее из достижений сознания – не самовлюбленное перечисление мгновений славы, не упрочение регрессивной программы перед бескрайним, пугающим космосом, который был и остается нашим домом. Скорей это способность сознания признать тот факт, что оно приглашено быть свидетелем и слугой чего-то куда большего и куда более значительного. А места для другой, вечной и более полной жизни всегда найдется достаточно. В замечательной поэме Уолта Уитмена говорится:

Это твой час, о душа, твой свободный полет

в бессловесное,

Вдали от книг, от искусства, память о дне изглажена,

урок закончен,

И ты во всей полноте поднимаешься, молчаливая,

пристально смотрящая, обдумывающая самые дорогие

для тебя темы —

Ночь, сон, смерть и звезды[71].

Даже тогда, когда в странствии вас сопровождает немало народа, оно все равно остается уединенным, поскольку та жизнь, на которой вы собираетесь остановить свой выбор, – эта жизнь будет принадлежать вам, а не кому-то другому. Мы, одинокие, тем не менее продолжаем свой путь среди множества других уединений. Наш одинокий мир населен разными сообществами и внутри, и снаружи. Вот так получается, что этот парадокс предстает перед каждым из нас, чтобы бросить свой вызов: Мы «должны быть одни, если [мы] собираемся найти то, что поддерживает [нас], когда мы уже больше не можем поддерживать [себя]. Только этот опыт может дать [нам] несокрушимое основание»[72]. Открытие того, что поддерживает нас внутри, соединяет и с транцендентным, преобразует перспективы, полученные в наследство от личной истории, подготавливает программу роста, цели и смысла, которую все мы призваны нести в мир и разделить с другими. Душа просит от каждого из нас, чтобы мы жили более полной жизнью. Каждый новый день этот призыв звучит снова и снова:

…оставят жизнь (осмыслить не по силам),

она, в которой вырос и созрел,

познав предел которой вдруг прозрел,

в тебе пребудет камнем и светилом[73].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.