Миф четвертый Вялотекущая шизофрения – специально придуманный диагноз для борьбы с инакомыслием

Миф четвертый

Вялотекущая шизофрения – специально придуманный диагноз для борьбы с инакомыслием

Когда анализируешь публикации правозащитников и антипсихиатров, приходишь к выводу, что пишущие антипсихиатрические памфлеты и эссе или некомпетентны в вопросах психиатрии, или, в силу своей рептильной ненависти к психиатрии советского периода, заведомо лгут. В большей мере это проявляется по отношению к концепции вялотекущей шизофрении.

Так что же? Нет такого диагноза, нет этой формы шизофрении?

Автор и разработчик концепции раннего слабоумия Е. Крепелин еще в 1896 году выделял формы шизофрении, медленно протекающие с благоприятным исходом. В 1911 году Е. Блейлер выделил латентную шизофрению.

Если прочитать статью одного из корифеев советской психиатрии профессора Е. К. Краснушкина, главного судебно-психиатрического эксперта на Нюрнбергском процессе над фашистскими военными преступниками «К вопросу о так называемых мягких формах шизофрении» (1960), то можно сделать вывод о том, что концепция этих форм шизофрении, впоследствии названных «вялотекущими», разрабатывалась и отечественными и зарубежными психиатрами, начиная с 30-х годов прошлого века.

«С легкой руки Л. М. Розенштейна, – пишет Е. К. Краснушкин, – диагноз мягкой шизофрении получил широкое распространение».

В 1932 году Розенштейн выступил на конференции с докладом, в котором привел доказательства нозологической самостоятельности мягких форм шизофрении. В 1933 году выходит его монография «Проблема мягких форм шизофрении».

Несколько ранее немецкий психиатр А. Кронфельд, написавший замечательную книгу «Кровавая шайка дегенератов», где нарисовал психопатологические портреты Гитлера и его приспешников, в 1928 году публикует статью в журнале Nervenartz № 1, в которой рассматривает концепцию мягких форм шизофрении. А. Кронфельд ссылается на Е. Блейлера, который выделил из неврозов и психопатий свою латентную шизофрению. А. Кронфельд считает, что среди мягких форм шизофрении могут встретиться все клинические разновидности грубой формы шизофрении, в том числе параноидные, ипохондрические и, наконец, неврастеноподобные и психопатоподобные картины болезни. Е. К. Краснушкин, полемизируя с А. Кронфельдом, полагает, что речь здесь идет не о бывших больничных случаях, а о случаях никогда не бывавших в психиатрических больницах, скорее лечившихся в соматических больницах или в санаториях. Критикуя позицию Л. М. Розенштейна, Е. К. Краснушкин считает, что в его теории много расплывчатого и туманного. Другое дело А. Кронфельд, писавший о больных с мягким течением шизофрении: «Это всегда больные внешне упорядоченные, с формально корректным поведением, которые по собственной инициативе приходят к врачу за помощью против мнимых или действительных симптомов».

В дальнейшем концепцию «вялотекущей шизофрении» разрабатывали советские психиатры Кербиков О. В. (1933), Мелехов Д. Е. (1963), Наджаров Р. А. (1972), Озерецковский Д. С. (1950) и др. В исследованиях зарубежных авторов, проводившихся в 30–70 гг. прошлого века, дефиниции мягких форм шизофрении крайне вариабельны: прешизофрения, псевдоневротическая, амбулаторная, несостоявшаяся, амортизированная, нерегрессивная и пр.

Западные психиатры, изъяв из обихода диагноз вялотекущая шизофрения, видимо, боясь навешивания ярлыков психической болезни и душевнобольного на всех людей без разбора, стали стыдливо прятать его за диагнозом borderline schizophrenia (пограничная шизофрения).

Таким образом, понятие вялотекущей или латентной шизофрении существует уже почти 100 лет.

Но с упорством, достойным лучшего применения, антипсихиатры и правозащитники продолжают утверждать, что диагноз «вялотекущей шизофрении» был «изобретен» в 80-х годах академиком А. В. Снежневским по указке КГБ для борьбы с диссидентами, и, будто бы до настоящего времени он продолжает фигурировать в делах о невменяемости по политическим мотивам.

Национал-патриоты, видя во всех сферах общественной жизни масонский заговор, кликушествуют о том, что и диагноз вялотекущей шизофрении был ab ovo изобретен представителями «малого народа» (по выражению антисемита-диссидента академика И. Шафаревича) и обращают внимание на фамилии А. Кронфельда и Л. М. Розенштейна. Они будто бы забывают о том, что большинство диссидентов были как раз представителями «малого народа».

Мало того, в связи с тем, что почти каждому человеку можно поставить диагноз вялотекущей шизофрении, они ничтоже сумняшеся называют и академика А. В. Снежневского и профессора М. Е. Вартаняна параноиками, видящими в каждом человеке больного шизофренией.

А. Б. Смулевич (1987), оппонируя психиатрам Н. Merskey и B. Shafran в статье «Политические опасности диагноза вялотекущая шизофрения» утверждающих, что этот диагноз якобы вышел из употребления на Западе, отвечает, что концепция А. В. Снежневского не вызывает каких-либо принципиально новых, не имеющих аналогов в мировой психиатрии положений, а является лишь этапом в развитии учения о стертых, латентных формах шизофрении, начало которому положили исследования Е. Блейлера.

Какова же клиническая картина этой «шизофрении без шизофрении» (П. Б. Ганнушкин)? Я не буду вдаваться в тонкости клинической диагностики вялотекущей шизофрении. Об этом можно прочитать в работах А. С. Тиганова, А. Б. Смулевича и др.

В основе диагностики этой формы шизофрении лежат осевые симптомы: неврозоподобные, соматоформные, психопатоподобные, сверхценные образования.

Начало процесса в пубертатном периоде. Это резкие смещения жизненной кривой: значительное и стойкое изменение интересов (всепоглощающая увлеченность какой либо одной идеей, нередко возникающей по типу «озарения» и по интенсивности быстро достигающей уровня сверхценной), разрыв внутрисемейных отношений или нарушения модуса общения с окружающими (пренебрежение общепринятыми нормами интерперсональных отношений), снижение уровня социального функционирования, прекращение обучения или работы, пассивность, вплоть до изоляции (Смулевич А. Б., 2003).

Вспомогательное, но, по мнению современных европейских психиатров (Glatzel. J,1981; Weitbrecht H. G., 1980), весьма существенное значение для диагностики имеют нарушения экспрессии, придающих облику больных черты странности, чудаковатости, эксцентричности, пренебрежение правилами личной гигиены, «запущенность», неряшливость одежды, манерность, парамимия с характерным избегающим собеседника взглядом, угловатость, толчкообразность, «шарнирность» движений, напыщенность, многозначительность речи при бедности, неадекватности интонаций.

Совокупность этих особенностей выразительной сферы с характером необычности, чужеродности определяется H.G. R?mke (1958) понятием «praecoxgeful» (praecox feeling) в англоязычной терминологии (А. Б. Смулевич).

Несколько слов о А. В. Снежневском – «виновнике» вдруг вспыхнувшего антагонизма между психиатрами-учениками советской психиатрической школы. В представлениях антипсихиатров фигура А. В. Снежневского приобретает какие-то инфернальные черты. Договариваются до того, что вина А. В. Снежневского прежде всего состоит в том, что он развил «дьявольское» учение Е. Блейлера о стертых формах шизофрении, забывая или не желая видеть заслуги академика А. В. Снежневского перед отечественной психиатрией.

А. В. Снежневский не только разработчик «дьявольской» теории, но и крупнейший клицинист, ученый, лектор и создатель научной школы.

В редакционной статье «Независимого психиатрического журнала» посвященной 100-летнему юбилею со дня смерти А. В. Снежневского, несмотря на отрицание теории о «вялотекущей шизофрении», нашлись и такие добрые слова: «…непреходящая заслуга А. В. Снежневского в том, что в решающий, критический для отечественной психиатрии момент, когда она попала в трясину вульгарной физиологизации, он удержал ее в русле высокого клиницизма, верности лучшим отечественным традициям. Он собрал коллектив своего института по деловым качествам, не считаясь с анкетными данными».

И все-таки камень в огород покойного академика был брошен: «О вкладе А. В. Снежневского можно сказать так же, как о З. Фрейде: мы чтим автора, грандиозность его вклада, критикуем догматические редакции его концепции и боремся с издержками их практического использования».