Сцена 34 Солдат, солдат

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Сцена 34

Солдат, солдат

Прогремел единственный выстрел. Стая больших черных птиц с криком поднялась из кустов, пятеро солдат бросились на землю. Эти мужчины тихо лежали в траве у дороги, и какое-то время птицы кружились над ними, а затем снова расселись по кустам. Снова стало тихо. Солдаты посмотрели друг на друга, проверили, не ранен ли кто-нибудь, затем стали думать, откуда мог прозвучать этот выстрел. Они подождали немного, затем поползли вдоль дороги по-пластунски, решив добраться до леса и укрыться под кронами деревьев.

Найдя убежище, они стали обдумывать ситуацию. Несколько минут назад один из них заметил дом. Почти укрытый в чаще деревьев, он стоял в стороне от маленькой тропинки, выходившей к дороге. У снайпера, засевшего в этом доме, возможно, был единственный шанс выстрелить в них сквозь деревья, когда они шли мимо. Они решили разобраться, в чем дело, и распланировали подступы к дому с максимальным прикрытием, разделившись на две группы: трое должны были войти через парадный вход, двое – подойти к дому сзади.

Дом был маленьким, бедным и давно не ремонтировался, но в нем явно жили люди. В окнах не было видно ни души, но солдаты все равно приближались очень осторожно. Было очень жарко, и группа из трех человек обливалась потом от напряжения и волнения, стоя перед парадной дверью. Ворвавшись внутрь, они не нашли ничего угрожающего их жизни, только пожилую пару, младенца и девочку двенадцати лет. Тем не менее солдаты оставались начеку. Девочка с криком бросилась к бабушке, державшей на руках младенца. Командовавший группой солдат по-прежнему чувствовал возбуждение, он спросил деда, кто еще находится в доме. «Никого», – ответил старик, в его глазах и в голосе чувствовался страх. Солдат замешкался, едва не сорвался. Показал пальцем на детей и спросил о местонахождении их родителей. Старик посмотрел на свою партнершу, затем сказал, что их родители мертвы, их застрелили люди типа этих солдат.

Солдат огляделся, сказал старику, что если тот врет, то тоже умрет, затем приказал двоим своим компаньонам обыскать дом. Двое солдат неуверенно двинулись по направлению к единственному оставшемуся выходу из комнаты. Вместо двери там была временно приспособленная занавеска. Дойдя до порога, они заметили в дальней комнате внезапное движение. Они быстро отскочили к другой стороне выхода, замерли, подняв пистолеты. Один из них дотянулся до занавески, все услышали, как хлопнула задняя дверь. Двое оставшихся членов патруля прибыли. Послышались звуки потасовки, затем занавеска отдернулась, и появились два солдата, они толкали перед собой женщину, которой на вид было лет под тридцать. Она упала на пол. Когда она поднялась на колени, дочь рванулась к ней, вцепилась ей в шею, всхлипывая.

Тот, который был главным, наставил на старика пистолет.

– Ты соврал нам, ты мертвец, – сказал он.

– А вы убили их отца, – ответил старик.

– А теперь мы убьем и тебя, – продолжил солдат, – но, может, не сразу. Думаю, что ты заслужил, чтобы посмотреть, как мы сначала повеселимся.

Он приказал остальным проверить дом внутри и снаружи. Пока они отсутствовали, он стоял, возвышаясь над своими пленными, с пистолетом в руке, и улыбался. Все вернулись. Он приказал одному охранять дом сзади, второму – с парадного входа, а другим двоим велел следить за пожилой парой. Солдаты знали, что произойдет, и выдохнули с облегчением. Не в первый раз за время войны они попадали в такую ситуацию.

Их командир смотрел на мать и ее двенадцатилетнюю дочь, которые всхлипывали в объятиях друг друга. Затем он прокричал своим компаньонам, спрашивая, которая из них, мать или дочь. Мать истерично закричала, вцепившись в дочь, и начала умолять солдат, чтобы те выбрали ее, а не ребенка. Солдат оттащил девочку от матери и толкнул к бабушке. Затем, подталкивая мать пистолетом, он велел ей встать и снять с себя одежду. Раздев женщину, швырнул ее на стол, стоявший в углу комнаты, и она осталась лежать лицом вниз. Он специально выбрал это место, чтобы, стоя позади нее, видеть всю комнату. Выбрав такую выигрышную позицию, он бросил пистолет своим компаньонам, расстегнул штаны и вошел в женщину сзади. В течение этого акта он был спокоен и бдителен, сосредоточенность исчезла только в момент самой эякуляции. Отойдя от женщины, он велел ей оставаться там, где она есть. Затем подошел к солдатам, чтобы забрать свой пистолет, и сказал тому, кто держал пистолет, что тот следующий.

Один за другим, солдаты оплодотворяли женщину на глазах у ее дочери и родителей. В ходе этой сорокаминутной пытки женщина периодически всхлипывала, но, боясь, что они переключатся на дочь, не просила их остановиться. Когда все солдаты прошли через нее по очереди, она упала на пол в углу и замерла, боясь поднять глаза. Солдаты позволили дочери подбежать к ней, но не позволяли матери одеться, бабушке тоже так и не разрешили взять ее одежду.

Спустя какое-то время солдаты расселись вокруг, они курили и смеялись, приходя в себя. И все же кто-то, наконец, предложил воспользоваться еще и дочерью. Разразился жаркий спор. Двое были категорически против и материли своих компаньонов за саму мысль об этом. Но командиру эта идея пришлась по вкусу. Он сказал тем двоим, что они, если угодно, могут воздержаться, а он собирается воспользоваться находкой по полной программе. Когда мать попыталась остановить их, он ударил ее рукояткой пистолета так, что она потеряла сознание.

Когда трое успели изнасиловать юную девушку, командир решил, что настало время уходить. Они собирались открыть парадную дверь, и тут он приказал своим компаньонам остановиться. Повернувшись к деду, он спросил старика, не подумал ли тот, что он действительно забыл, что пообещал сделать с ним по прибытии, а затем выстрелил в него. Направив пистолет на старуху, по-прежнему державшую на руках младенца, он замер с пальцем на спусковом крючке, затем улыбнулся. Заявив, что ее семья на сегодня достаточно их повеселила, опустил оружие.

В тот день было зачато двое детей: один – матерью, другой – соответственно, двенадцатилетней девушкой. Однако солдаты так никогда и не узнали и даже не попытались выяснить, кто из них оказался отцом. Как только они вышли из дома, их перестреляли партизаны. Отец девочки увидел, как к дому подходят солдаты, и отправился за помощью.

Мы уже обсудили присутствие сценария нападения и изнасилования в сексуальном репертуаре мужчины (Сцена 33). Наше заключение было таково, что изнасилование – это стратегия, посредством которой мужчина может увеличить число женщин, родивших от него детей. Любой ребенок, зачатый таким образом, будет бонусом в добавление к детям, зачатым в традиционных сексуальных отношениях. Чтобы получить такой бонус, насильник должен сломить защитные барьеры, окружающие женщину. Изнасилование – это рискованная стратегия, горе-насильники больше теряют, нежели выигрывают от своего поведения.

Мы также обсудили, почему женщины должны делать все возможное, чтобы избежать изнасилования. Однако, будучи изнасилованной, женщина может выиграть с точки зрения репродуктивности, если забеременеет.

Все аргументы, перечисленные в Сцене 33, также вполне применимы к групповому изнасилованию, которое мы только что пронаблюдали (и которое частично основано на событии, оставшемся в документах и случившемся в ходе войны).

Перед тем как исследовать групповое изнасилование у людей, мы должны вначале посмотреть на этот феномен у других животных. Самцы по крайней мере одного вида обезьян известны тем, чтобы собираются в стаи именно с этой целью. Но наиболее подробной информацией мы владеем относительно птиц, у которых групповое изнасилование вполне обычно и было описано в исследованиях многих видов. Будучи один, самец птицы понимает, что насильственное совокупление с самкой практически невозможно. Половой акт у птиц требует, чтобы самец непрочно балансировал на спине у самки, загибая свой хвост под ее. У многих в принципе отсутствуют гениталии, но во время сношения просто выворачивается наружу маленький мешочек. Мешочки самца и самки похожи, и сперма передается, когда самка и самец прижимают эти мешочки друг к другу в то время, как самец находится в нужной позиции. Если самец один, самке очень легко скинуть его со спины. Более того, она может не принять его сперму, для этого ей надо просто не выворачивать свой генитальный мешочек. Однако группа самцов может совершить совокупление, прижав самку к земле своим весом и затем продолжая клевать и атаковать ее до тех пор, пока она не примет сперму. Самки, которые не идут на уступки, могут погибнуть в этой схватке.

Групповое изнасилование подразумевает особую расстановку сил в спермовойне. Группа также способна сломить защиту, окружающую самку, ее собственную или самцов-охранников. У некоторых видов уток, например, самцы разделяют свои обязанности внутри группы. При обнаружении самки и ее партнера несколько членов группы отлавливают и держат вдалеке самца-защитника, в то время как другие насилуют самку. Члены группы меняются ролями, так что в результате выигрывают все.

Выгоды группового изнасилования по сравнению с индивидуальным для самцов птиц, таким образом, кроются в сотрудничестве, посредством которого каждый повышает свои шансы на осеменение самки, которая того не желает. Издержки заключаются в том, что в таком случае сперматозоиды каждого самца обречены на участие в войне против сперматозоидов всех других членов группы. Получит ли самец тотальное преимущество от своего членства в группе, зависит от того, насколько сбалансированы будут между собой выгоды и издержки. По большому счету все зависит от того, как много самок осеменит самец в ходе группового изнасилования, и это может компенсировать его пониженные шансы зачать потомство в каждом отдельном случае. Если он член группы, состоящей из четверых, у него только один из четырех шансов стать отцом любого отпрыска, который появится в результате этих действий, так что если только такая группа сумеет осеменить больше четырех раз столько самок, сколько самец мог бы осеменить и в одиночку, тогда его членство оправдано. По этой причине самцы чаще собираются в малые группы. Группа из десятерых будет вдвое менее эффективна при изнасиловании самок, чем группа из пяти, потому что самец в более многочисленной группе имеет вполовину меньше шансов выиграть спермовойну, чем в малочисленной.

Что касается людей, то стоит заметить, что значительная пропорция внезапных изнасилований с нападением – это групповые изнасилования, даже в мирное время. Некоторые цифры показывают, что 70 % изнасилований в индустриальных обществах относится к групповым. Другие подсчеты говорят о 25 %. В любом случае самцы людей получают все те же репродуктивные выгоды от группового членства, что и самцы прочих животных. Те же аргументы применимы и к человеческим группам, которые чаще будут малочисленными (обычно состоят из 4–5 человек).

В нашей дискуссии о внезапных нападениях ради изнасилования в Сцене 33 мы оставили открытым один очень важный вопрос. Если изнасилование может быть успешной репродуктивной стратегией для мужчин и если зачатие ребенка от более конкурентоспособного насильника может быть успешной репродуктивной стратегией для женщин, почему изнасилования случаются не так часто? Существует две противоположные точки зрения, как и в случае с проститутками (Сцена 32). Во-первых, можно считать насильников генетическим меньшинством, как и бисексуалов (Сцены 30 и 31). Во-вторых, можно считать всех мужчин потенциальными насильниками; изнасилования же остаются редкостью по той причине, что только немногие мужчины сталкиваются с ситуацией, в которой потенциальные репродуктивные выгоды от него превышают потенциальные репродуктивные издержки (многие из которых установлены непосредственно обществом (Сцена 33)). Из этих двух возможных объяснений последнее кажется больше похожим на правду, поскольку во время войны количество инцидентов со всеми видами изнасилований, включая групповые, неимоверно возрастает.

На это существует три основных причины. Во-первых, выследив врага, армия победителя устраняет тех мужчин, которые могли быть защитниками женщин. Во-вторых, непредсказуемость событий и паника во время войны помогает насильникам скрыться безнаказанно. В-третьих, из-за постоянного риска смерти перспектива общественного наказания за изнасилование кажется ничтожной. Таким образом, в отличие от событий, происходящих в мирное время, мужчины на войне более склонны воспользоваться своим шансом в ситуации, когда репродуктивные выгоды от изнасилования явно перевешивают его издержки.

Многочисленные случаи изнасилований в военное время объясняются тем, что многие мужчины становятся насильниками, а не потому, что ограниченное количество насильников начинает совершать больше изнасилований. И такую картину мы должны ожидать увидеть, если придерживаться мнения, что все мужчины являются потенциальными насильниками, а не того, что генетически ограниченное число мужчин имеет склонность к насилию. Хотя она и может показаться неприятной, это просто не более чем очередная особенность мужского поведения, которая ярче проявляется на войне, – все мужчины являются потенциальными убийцами.

Солдаты в Сцене 34 были по большому счету молодыми людьми, которые, родись они в другое время и в другом месте, заявили бы, что неспособны ни на насилие, ни на убийство. И все же в рамках сценария войны они смогли пойти и на насилие, и на убийство. И это неудивительно. Как мы обнаружили в Сцене 33, все мы несем в себе гены предков-насильников. По тем же причинам мы все несем в себе гены убийц.

Во-первых, давайте рассмотрим факт убийств во время войны. Немногие люди станут отрицать то, что предрасположенность к ведению войны против соседских сообществ имеет биологическую основу. Похожее поведение демонстрируют многие социальные животные, от насекомых до приматов. Соседствующие сообщества шимпанзе, к примеру, были замечены за тем, что, объединяясь в группы примерно по 40 особей, развязывали так называемые межгрупповые розни. Одна социальная группа, за которой систематически наблюдали в течение нескольких месяцев, последовательно убивала отдельных особей другой группы до тех пор, пока ни одного не осталось в живых. Поскольку речь идет о людях, добавим, что исторически зафиксированные войны между различными племенами в Новой Гвинее и Южной Америке немногим отличаются от этих розней. Разница лишь в расстоянии, с которого люди могут убить друг друга. И хотя современные человеческие войны между государствами несоизмеримо масштабнее по количеству пострадавших, поведение, мотивации и страхи отдельных индивидов быть убитыми друг другом практически идентичны.

Как бы он ни был нам отвратителен, придется принять тот факт, что большинство живущих сейчас людей, живы только потому, что когда-то в прошлом то общество, в котором счастливо жили их предки, выиграло войну и убило других людей. Это общество сумело завоевать или удачно отразить врага, намеревавшегося защищать свои территории или захватывать чужие. Исторические документы описывают массу обществ и цивилизаций, уничтоженных собственными соседями. И мы, скорее всего, являемся потомками убийц, а не тех, которые были истреблены, и, таким образом, у всех нас есть потенциальная склонность к убийству. Если говорить о военном времени, многие люди сталкиваются с обстоятельствами, в которых выгоды от убийства другого человека сильно перевешивают издержки, в мирное же время с такими обстоятельствами сталкиваются весьма немногие люди.

Далее давайте рассмотрим изнасилование в военное время. Мы все унаследовали наши гены от тех мужчин-предков, которые на войне использовали любую возможность для репродукции, даже когда она подразумевала изнасилование. Мы не унаследовали гены тех мужчин, которые решили подождать, пока не подвернется более безопасная и более традиционная возможность в будущем, которой так и не представилось. Те мужчины из Сцены 34, которые решили не насиловать юную девушку, прожили не так долго, чтобы произвести на свет еще детей, унаследующих их сочувствие, в то время как один из мужчин, изнасиловавших ее, произвел ребенка, унаследовавшего его безжалостность. И именно посредством такого процесса вычищения генов, не дающих возможности повысить наши шансы на репродуктивный успех, эволюция оставила в живых то большинство мужчин, которое имеет склонность к насилию при соответствующих обстоятельствах.

Изнасилования и убийства в военное время также влияют на процесс, называемый генетической фильтрацией. Посредством этого процесса война вытесняет и порой уничтожает целые кланы. Армии захватчиков присваивают себе земли и насилуют женщин. Последующие поселенцы устанавливают долгосрочные отношения и заводят детей менее агрессивными методами. С помощью подобных средств целые генетические племена могут быть профильтрованы и отсеяны другими, более успешными генетическими линиями. Сегодня в мире живет немного людей, у которых не осталось генов тех предков, которые жили в абсолютно другой географической зоне две тысячи лет назад. Изнасилование во время войны – это один из ключевых элементов в общемировом обмене генами. Ни один из нас не был бы тем человеком, которым сейчас является, если бы один из наших предков не воспользовался бы преимуществом своей невосприимчивости к людским горестям на войне и не совершил бы изнасилование и убийство.

С точки зрения биологии может показаться странным, что мужчины в Сцене 34 сочли двенадцатилетнюю девочку подходящей мишенью. Но, к сожалению, в этом нет ничего удивительного. Авторитетные исследования говорят о том, что женщины могут беременеть в любом возрасте, от 7 до 57 лет, также имеются неподтвержденные свидетельства того, что женщины беременели вплоть до 70-летнего возраста. Таким образом, с точки зрения репродуктивности предрасположенность к тому, чтобы находить любую женщину в этом возрастном промежутке сексуально привлекательной, порой оправдана. Девочки допубертатного периода могут переживать овуляцию до того, как у них разовьется грудь и вырастут лобковые волосы, до появления первой менструации. Женщины после климакса могут забеременеть в течение почти восьми месяцев после своей последней менструации. И как мы подробно обсудили в Сцене 2, мужчины, сталкиваясь с женщинами постпубертатного и доклимактерического возраста, не в состоянии определить, фертильны они или нет.

Поскольку мы говорим об изнасиловании, юные девушки и пожилые женщины являются в некотором смысле жертвами подсознательного стремления, свойственного их полу, сбивать с толку и обманывать мужчин. Неспособные вычислить, фертильна ли женщина, мужчины пытаются покрыть и оплодотворить всех подряд, где и когда угодно. Как мы заметили, если оставить выбор за мужчинами, они предпочтут женщин, находящихся на пике фертильности (от 20 до 35 лет), но при некоторых обстоятельствах сочтут привлекательными и совсем юную, и очень пожилую женщину. Оказавшись лицом к лицу с четырьмя женщинами, одна из которых была еще младенцем, вторая – двенадцати лет от роду, третья – в возрасте около тридцати и четвертая – в возрасте за шестьдесят, все мужчины в Сцене 34 захотели осеменить тридцатилетнюю женщину, трое захотели сделать то же самое с двенадцатилетней, и ни один не захотел оплодотворить пожилую женщину и младенца. При других обстоятельствах, если бы у мужчин не было выбора, то пожилая женщина тоже подверглась бы изнасилованию.

У обеих изнасилованных женщин произошла овуляция, в результате чего они забеременели. Вероятно, овуляцию вызвало само изнасилование, как мы уже обсудили (Сцена 33). Это было практически предсказуемо в случае матери, но случилось и с дочерью. Если учитывать, что у женщины может произойти овуляция в ответ на изнасилование, шансы, что мать забеременеет, были очень высоки, примерно 1:3. Однако шансы того, что забеременеет дочь, были, вероятно, не выше 1:50.

Трудно угадать, кто из солдат стал отцом двоих детей. Неизбежно одной из особенностей группового изнасилования будет напряженная спермовойна внутри тела жертвы. При прочих равных мы должны ожидать, что первый мужчина, который осеменит каждую из женщин, и станет победителем спермовойны (Сцена 21). Он был тем самым, чьи добытчики рванули вперед и добрались до фаллопиевых труб, чьи киллеры были первыми, кто занял позиции в матке, и чьи блокировщики первыми получили шанс засесть в шейке матки. Однако, как мы обсудили в Сцене 21, многое зависит от того, как быстро последующие мужчины оплодотворят женщину, насколько эффективно пенис каждого очистит влагалище от семени предыдущего мужчины и в какой момент у женщины произойдет овуляция. В Сцене 34 существенный перевес будет в пользу командира, потому что он первым оплодотворил обеих женщин, но любой из обреченных на смерть мужчин мог оставить потомка, который унаследует его гены насильника.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.