Гектор получает задание

Гектор получает задание

После ужина Гюнтер положил сигару и наклонился к Гектору.

— Мне хотелось бы поговорить с вами в спокойной обстановке, — сказал он.

— Пожалуйста, в любое время, — ответил Гектор.

— Поговорим, когда остальные разойдутся, — предложил Гюнтер.

За столом было весело, все присутствующие выглядели прекрасно, как обычно и выглядят люди, которые поплавали в море и начали покрываться загаром. Даже старый Франсуа, похоже, взбодрился. Он беседовал с барышней из лаборатории, хохотавшей после каждой его реплики. Клара вела бесконечный разговор с Этель, и Гектор мимоходом услышал слово «мультиоргазм», которое часто повторяла Этель.

А потом все встали и начали расходиться по своим бунгало. Гектор подал Кларе знак, и она тоже ушла. Когда она шагнула за порог, бросив на него последний взгляд, Гектора снова посетило ужасное предчувствие, но он тут же сказал себе, что это его фантазии и Клара точно любит его.

Гектор, Гюнтер и Мари-Клер собрались втроем в салоне Гюнтерова люкса. Они сели в большие кресла из тропического дерева, Гюнтер снова закурил сигару, а высокий метрдотель принес заказанные напитки: коньяк Гюнтеру и Мари-Клер и кокосовый орех с воткнутой в него соломинкой Гектору, который не любил пить после ужина. Высокий метрдотель поставил бутылку с коньяком рядом с Гюнтером.

За окном стояла ночь, слышался шум волн, и Гектор подумал о крабах, которые, возможно, продолжают заниматься любовью при свете луны.

На низком столике лежала толстая папка, и Гектор с удивлением прочел на ней имя известного ему человека — великого профессора, специалиста по счастью, с которым он встречался в стране «Больше Всего», то есть — уточним для любителей географии — в Америке. Великий профессор был человеком маленького роста с внушительным носом и торчащим седым хохолком; он говорил очень быстро, а думал еще быстрее. Профессор проводил множество сложных исследований, чтобы выяснить, зависит ли счастье главным образом от характера — вы счастливы, потому что обладаете наклонностью к счастью, — или же от обстоятельств: вы счастливы, так как в вашей жизни есть то, что делает людей счастливыми. Фамилия великого профессора была Корморан, что забавно, поскольку так называют больших бакланов, а профессор с его гигантским носом и белым хохолком немного напоминал эту птицу.

Гектору он очень нравился, и они часто переписывались по электронной почте. Рассуждения профессора Корморана о счастье подсказывали ему, как лечить пациентов, не знающих счастья. Они с профессором не виделись, у них была большая разница в возрасте, и тем не менее между ними установились на расстоянии дружеские отношения.

— Вы его знаете, — сказал Гюнтер, вынимая из папки фотографию профессора Корморана.

— Конечно.

— Недюжинный ум.

— Да.

— Ученый, каких мало.

— Полностью с вами согласен.

Гюнтер глубоко затянулся сигарой, словно для того, чтобы успокоиться. Гектору почудилось, что он в ярости.

— Он работал для нас, — подала реплику Мари-Клер.

— По проблеме счастья?

— Нет, любви.

Мари-Клер объяснила, что большая фармацевтическая лаборатория профинансировала новые исследования любви, а поскольку профессор Корморан — специалист с мировым именем по эмоциям, он легко перешел от счастья к любви, так как и то и другое представляет собой сложную смесь чувств. Гектор заинтересовался, потому что профессор никогда не говорил ему об этих новых исследованиях.

— В договоре был пункт о конфиденциальности, — пояснила Мари-Клер, — обязательной для него и для всей его команды. Он работал вместе с учеными нашей лаборатории.

Краем глаза Гектор поглядывал на Гюнтера, который безостановочно затягивался сигарой, будто пытаясь успокоиться.

— Вы разрабатывали какое-то лекарство?

— Помните, что вы сказали сегодня утром? Что нельзя влюбиться в того, в кого хочешь? Что не удается сохранять любовь к человеку, которого хотелось бы по-прежнему любить? Мы ищем решение этой проблемы.

Гектор был потрясен:

— Лекарство, которое поможет влюбиться в выбранного человека? Или сохранить влюбленность, если этого хочешь?

Мари-Клер не ответила и посмотрела на Гюнтера, словно спрашивая, о чем можно рассказать.

Гюнтер вздохнул.

— Догадались, — подтвердил он.

Гектор принялся размышлять обо всех последствиях такого препарата для жизни людей. А если подмешать это человеку без его ведома?

— Мы из-за него в такое дерьмо вляпались! — неожиданно произнес Гюнтер.

Странно было слышать от Гюнтера такие грубые слова. В этот момент Гектор окончательно понял, что тот ужасно зол на профессора Корморана.

Гюнтер отхлебнул коньяка, потом сделал знак Мари-Клер — пусть продолжает описывать ситуацию.

— Наши команды довели до ума три вещества с разными эффектами. Профессору Корморану поручили исследовать их воздействие на любовные чувства здоровых добровольцев. Но мы не знали, что он самостоятельно изменил формулы, которые мы ему предоставили, и втайне привлек к работе химика из своего университета. В результате полученные результаты относились к модифицированным продуктам, а не к нашим исходным веществам.

Гектор подумал, что профессор всегда казался ему слегка тронутым — и вот подтверждение!

— И какими были результаты?

— Многообещающими, — ответила Мари-Клер.

Гектор почувствовал, что больше она ничего не скажет.

— Мы вляпались из-за него в полное дерьмо, — повторил Гюнтер.

По его голосу было слышно, что две порции коньяка сделали свое дело.

Мари-Клер объяснила, что в один прекрасный день профессор стер с твердых дисков компьютеров все последние данные и исчез вместе с образцами новых переделанных составов.

— А химик?

Мари-Клер снова посмотрела на Гюнтера, и тот утвердительно кивнул.

— Химик сошел с ума, — сказала Мари-Клер.

— Сошел с ума?

— Мы думаем, что он решил протестировать одно из новых веществ на себе. Теперь его мысли бессвязны. Его… увезли в лечебницу.

— Ну что за мерзавец, — сказал Гюнтер, приступая к третьему бокалу коньяка.

Мари-Клер продолжила свой рассказ. Исследования, посвященные любви, уже обошлись лаборатории в сотни миллионов долларов и вот-вот должны были привести к конкретным результатам, когда великий профессор исчез. Конкурирующие компании разрабатывают ту же тему, то есть идет нечто вроде гонки со ставками в миллионы долларов.

Наступила тишина. Гюнтер и Мари-Клер пристально глядели на него, и у Гектора возник вопрос. Он был почти уверен, что знает ответ, но все-таки задал его:

— А зачем вы мне все это рассказали?

— Чтобы вы его отыскали, — сказал Гюнтер. — Необходимо найти профессора Корморана.