Глава XIV Как надлежит князю поставить военное дело

Глава XIV

Как надлежит князю поставить военное дело

Итак, Князь не должен иметь другой цели, другой мысли, никакого дела, которое стало бы его ремеслом, кроме войны, ее учреждений и правил, ибо это – единственное ремесло, подобающее повелителю. В нем такая сила, которая не только держит у власти тех, кто родились князьями, но нередко возводит в это достоинство частных людей. И наоборот, можно видеть, что, когда князья думали больше об утонченной жизни, чем об оружии, они лишались своих владений. Главная причина потери тобой государства – пренебрежение к военному ремеслу, а условие приобретения власти – быть мастером этого дела. Франческо Сфорца мощью оружия сделался из частного человека герцогом Миланским, а сыновья его, избегавшие тягот военной жизни, сделались из герцогов частными людьми. Ведь одна из причин бедствий, постигающих тебя, если ты безоружен, – та, что тебя презирают. Это срам, которого Князь должен беречься, как будет сказано ниже. Действительно, между вооруженным и безоружным нет никакого соответствия; бессмысленно, чтобы вооруженный подчинялся добровольно безоружному или чтобы безоружный был в безопасности среди вооруженных слуг. Конечно, раз один презирает, а другой подозревает, то невозможно им вместе хорошо делать одно дело. Поэтому если Князь ничего не понимает в военном деле, то, помимо прочих бед, о чем уже сказано, он не может ни внушить своим солдатам уважение к себе, ни положиться на них.

Итак, Князь никогда не должен отвлекать свой ум от занятий делами военными (а во время мира ему надо больше упражняться, чем на войне); этого он может достигнуть двумя способами: упражняться на деле или в мыслях. Что касается дел, то Князь, помимо заботы о том, чтобы люди его были в порядке и хорошо обучены, должен постоянно бывать на охоте, приучить таким образом тело к неудобствам и притом усвоить природу местности, узнать, где возвышаются горы, сходятся долины, лежат равнины, знать свойства рек и болот и относиться ко всему этому с величайшим вниманием. Такое знание полезно вдвойне. Во-первых, Князь научается знать свою страну и может лучше понять, как ее защищать; во-вторых, благодаря знакомству с этими местами и привычке к ним он легко разбирается в любой другой местности, которую ему случится увидеть впервые; ведь, например, холмы, долины, равнины, реки, болота Тосканы и других земель имеют некоторое сходство, так что знание местности в одной стране много помогает знанию ее в остальных.

Князь, у которого не хватает этой опытности, не имеет первого свойства полководца – того, которое учит настигать врага, располагаться лагерем, вести войска, распоряжаться боем и с пользой для себя осаждать города. Превознося Филопемена[116], вождя ахеян, писатели, между прочим, особенно хвалили его за то, что в мирное время он думал только о средствах вести войну; гуляя с друзьями, он часто останавливался и так с ними беседовал: если бы враги были на том холме, а мы с нашим войском находились здесь, у кого из нас было бы преимущество? Как можно было бы двигаться против них, сохраняя боевой порядок? Что следовало бы делать, если бы мы захотели отступить? Как нужно было бы их преследовать, если бы отступали они? Так он во время прогулки разбирал с ними все случаи, которые могут произойти с войском, выслушивал их мнение, высказывал свое, подкрепляя его доводами. И благодаря этим непрестанным размышлениям никогда под его началом не могло произойти с войсками такой случайности, при которой он оказался бы беспомощным.

Что касается упражнений мысли, то Князь должен читать историю и сосредоточиваться в ней на делах замечательных людей, вглядываться в их действия на войне, изучать причины их побед и поражений, чтобы быть в состоянии избежать одних и подражать другим; всего важнее ему поступать, как уже поступал в прежние времена какой-нибудь замечательный человек, взявший за образец кого-либо, до него восхваленного и прославленного, жизнь и дела которого были всегда у него перед глазами. Так, говорят, что Александр Великий подражал Ахиллесу, Цезарь – Александру, Сципион – Киру. Кто читает жизнь Кира, написанную Ксенофонтом[117], тот видит затем в жизни Сципиона, насколько это подражание способствовало его славе и как он в целомудрии, приветливости, человеколюбии и щедрости руководился делами Кира, описанными Ксенофонтом.

Подобных же путей должен держаться правитель мудрый и никогда не оставаться праздным в мирное время, но усердно накоплять силы, чтобы оказаться крепким в дни неудач, так что, если судьба от него отвернется, она нашла бы его готовым отразить ее удары.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.