Глава XXIV Отчего итальянские государи лишились своих земель?

Глава XXIV

Отчего итальянские государи лишились своих земель?

Притча о Кадме, который посеял зубы убитого змея, и из них выросли воинственные народы, истребляющие друг друга, является хорошей иллюстрацией того, что представляли собой итальянские государи во времена Макиавелли. Лживые клятвы и измены, которые были для них не в диковинку, уничтожили их полностью. Если читать итальянскую историю конца четырнадцатого или начала пятнадцатого века, то в ней нельзя найти ничего иного, кроме свирепости, наглости, пренебрежения обязательствами, беззаконных завоеваний, тайных убийств, словом – одни только гнусные злодеяния, одно упоминание о которых заставляет содрогаться сердце.

Если по примеру Макиавелли попробовать упразднить правосудие, то за этим последовало бы истребление всего человечества: ведь беззаконие могло бы в короткое время все государства обратить в пустыню. Беззаконие и варварство итальянских государей было причиной того, что они лишились своих земель. Ложные правила Макиавелли, без сомнения, могут привести к гибели тех, кто настолько глуп, что желает им следовать.

Я ничего не утаиваю. Подлая трусость этих итальянских государей вместе со злостью во многом способствовала их гибели. Бесспорно, что слабость неаполитанских королей была причиной их падения. Кто бы ни говорил, что при оценке этих событий он пользуется некими правилами политической науки, однако, при всем том, ему придется против своей воли прибегнуть к правосудию.

Я спрашиваю Макиавелли, что он имеет в виду, когда говорит: если в государе, который только взошел на престол, то есть который беззаконно получил его, обнаруживаются разум и заслуги, то народ охотнее подчиняется ему, нежели тому, кто своей властью обязан праву рождения. Ибо люди больше восхищаются настоящим, чем прошлым, и если оказывается, что это изменение улучшает их жизнь, тогда уже они больше ничего для себя не желают.

Признает ли Макиавелли тем самым, что народ из двух храбрых и разумных мужей наглого и беззаконного победителя предпочитает законному государю? Или понимает он под этим государя без добродетелей и отважного разбойника, который не имеет недостатка в способностях? Что касается первого предположения, то такое вообще невозможно, поскольку не сочетается со здравым смыслом. Любовь народа к тому человеку, который действует против закона, чтобы стать их повелителем, и который в остальном никаких заслуг не имеет, сомнительна. Ибо что заставило бы предпочесть его законному государю? Поэтому и последнее предположение Макиавелли неверно.

Ибо чего можно ждать от такого человека, который начинает свое правление со злодеяния, как не тирании? Может ли муж, узнавший в день свадьбы о неверности своей жены, иметь надежду, что она будет ему верна в дальнейшем?

Макиавелли сам себе противоречит в этой главе. Он говорит, что без любви народа, без поддержки знатных лиц и без армии, находящейся в хорошем состоянии, невозможно государю взойти на престол. Справедливость принуждает его признать это, но он уподобляется тем проклятым духам, о которых богословы говорят, что они хотя и исповедуют Бога, однако не перестают Его при этом поносить.

Если какой государь желает снискать любовь народа и знати, то ему следует быть дружелюбным и благостным, имея при этом достаточно сил для того, чтобы нести на себе бремя правления.

Должность государя подобна всем остальным. В каком бы человек ни состоял звании, если он несправедлив, то он никак не сможет обрести доверие других людей. Самые неправедные ищут всегда общества честных людей, подобно тому, как самые неспособные стремятся оказаться в компании знающих и разумных. Разве можно быть справедливым самому незначительному бургомистру, если государь имеет право на злодеяние? Кто хочет расположить к себе людей, должен обладать такими свойствами, которые я назвал, а тот, кого описал Макиавелли, только и может, что стремиться к возвышению себя самого за счет других.

Вот каков оказался наш политический наставник со сброшенной маской. Муж, который в свое время почитался славным, которого хотя и считали опасным многие министры, однако, при всем том, его правилам следовали. До сих пор никто не дал ему достойного ответа, и никто не обвинил еще его в тех злодеяниях, которые были совершены по его наущению.

Насколько счастлив был бы тот, кто истребил бы последователей Макиавелли! Я показал, как скверно составлено его учение, теперь же все государи земли должны посрамить это учение своими делами. Они обязаны избавить свет от ложных понятий, которые восходят к этой политической науке. Политическая наука должна быть учебником мудрости для государей, но не такой, какой является наука Макиавелли, которая годится только в учебники обманщикам. Государи должны истреблять хитросплетения и неверность в отношениях между собой, стремиться к распространению силы, честности и откровенности, которые, если говорить прямо, пока можно найти в немногих монархах. Они обязаны самим делом доказать то, что так же мало стремятся к захвату областей соседних государств, как полны решимости сохранить собственные земли. Государь, желающий всем завладеть, подобен тому человеку, который обременяет свой желудок пищей так, что он всего переварить не в состоянии, и наоборот, государь, довольствующийся тем, что он хорошо своим государством управляет, уподобляется человеку, питающемуся умеренно, у которого желудок работает безотказно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.