Глава первая. Начиная с нуля

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава первая. Начиная с нуля

Если ваша фамилия не так известна, как Рокфеллер, Кеннеди, Вандербильт или Буш, вас никто не станет поощрять при продвижении по жизненной лестнице. Все прочие начинают почти с нулевых позиций. Во время Великой депрессии и Второй мировой войны я занимался доставкой льда, бутербродов, газет, продавал журналы, стриг лужайки, работал строителем и дворником, чистил ковры – все для того, чтобы заработать хоть какие-то деньги. Урсула Бернс, первая женщина-афроамериканка, ставшая председателем и генеральным директором одной из компаний, входящих в группу 500 лучших по версии журнала «Форчун»[1], начала свою работу в летнее время в качестве молодого специалиста-стажера в одной компании. Руководитель Национальной футбольной лиги США комиссар Роджер Гуделл был стажером и водителем у Пита Розелла[2]. Джим Скиннер, гендиректор компании «Макдоналдс», начинал свою карьеру в качестве менеджера-стажера по организации ресторанного дела. Джек Уэлч попал в «Дженерал электрик» в 1960-е годы на младшую инженерную должность[3]. Во всех этих случаях они много трудились в окружении умных людей и продвигались по служебной лестнице.

Начиная с нуля, не считайте зазорным учиться у тех, кто наверху.

Тем, кто начинает свою карьеру, нетрудно посмотреть на тех, кто занимает верхние ступеньки, и подумать, что им, дескать, повезло и они добрались туда каким-то чудом или за счет того, что они обладают особым мастерством, какого у нас остальных нет. Как правило, это не так. Многие из успешных людей, которых я знал, начинали практически с нуля. У них, несомненно, был талант, но они также много работали и учились у тех, кто был рядом с ними. Знали ли они об этом или нет, все они следовали неким правилам, которые могли помочь предостеречь от попадания в патовые ситуации на пути к высоким постам.

Когда одна из наших дочерей была на старших курсах, она попросила меня дать какие-то советы по вопросам карьеры. Если подумать, я не помню, она сама меня попросила или я вызвался дать несколько советов по собственной инициативе, – и то, и другое было возможно. Как многие молодые люди, она интересовалась, следует ли ей работать в избранной ею сфере производства, следует ли ей поселиться в нашем родном городе Чикаго либо в Вашингтоне, округ Колумбия, либо где-то еще. С моей точки зрения, она не задала вопрос главной важности: не где ей следует работать, а с кем?

На протяжении всей моей карьеры мне повезло быть в контакте с самыми лучшими умами нашей страны, да, по сути, и всего мира. Я наблюдал, прислушивался и учился. В результате становился лучшим сотрудником аппарата, а в конечном счете и лучшим руководителем. Это также делало мою жизнь намного более интересной, чем я даже мог предположить, уходя с действительной военной службы во флоте в 1957 году в возрасте 25 лет, имея жену, ребенка, но не имея ни денег, ни связей, ни работы.

Я получил свою первую работу после демобилизации из флота, обратившись в службу занятости в Принстоне, в университете, в котором я получил образование. Случилось так, что Дэвид Деннисон, конгрессмен из Уоррена, штат Огайо, обратился в университет с просьбой подыскать ему кандидата на должность помощника по административным делам. А у меня всегда был интерес к политике и государственной службе, поэтому я помчался из Чикаго в Вашингтон (округ Колумбия) на собеседование.

Дэйв Деннисон точно соответствовал моим представлениям о том, каким должен быть конгрессмен. Он был очень и очень порядочным человеком, который считал для себя великой честью представлять народ своего округа на северо-востоке Огайо. Я был в восторге, когда он предложил мне работу.

Однако охвативший меня трепет от осознания возможности работать на Капитолийском холме быстро угас от того факта, что я не имел ни малейшего представления о том, как мне выполнять свою работу. Я был зеленым салагой. Я никогда в жизни не работал в учреждении, вообще в каком-либо учреждении. После выпуска какое-то время служил в морской авиации. Мне казалось почти невероятным, что я могу справиться с объемом и разнообразием возложенной на меня работы – отслеживание всех законодательных актов, работа с корреспонденцией из избирательного округа, составление речей и организация радиопередач. Темп работы с учетом моей неопытности изматывал меня до изнеможения к концу дня. Бывало, я возвращался домой в очень возбужденном состоянии.

На протяжении всей моей карьеры мне везло потому, что я вращался среди умных и опытных людей. После работы у Деннисона, например, я работал у энергичного молодого конгрессмена из Мичигана по имени Роберт Пол Гриффин, позднее избиравшегося в сенат США. Мое соприкосновение с Гриффином в какой-то мере помогло изменить ход истории. Когда я победил в моей первой гонке по избранию в конгресс, Гриффин пригласил меня присоединиться к нему в его бунте реформаторов против руководства республиканского меньшинства в палате представителей еще до приведения меня к присяге. Кандидатом, которого он поддерживал для продвижения на пост руководителя республиканского меньшинства в палате представителей, был его друг и земляк из Мичигана Джеральд Форд. А последовавшая за этим моя дружба с Фордом, которая началась в 1962 году, изменила ход моей жизни – и в каком-то смысле его собственной. Действительно, это так. Ведь Ричард Никсон не выбрал бы Форда в качестве вице-президента через 11 лет, если бы мы не убедили Форда баллотироваться на пост руководителя республиканского меньшинства в палате представителей в 1964 году.

Будучи еще молодым членом комитета по науке и астронавтике палаты представителей в конгрессе, я имел возможность познакомиться с блестящим ученым, бывшим немецким экспертом в области ракетостроения Вернером фон Брауном. Известный одно время как «ракетчик Гитлера», доктор фон Браун был одним из создателей ракеты «Фау-2», которая убила сотни англичан во время Второй мировой войны. В конце войны его использовали Советы, но он уехал в Соединенные Штаты и внес свой вклад в успехи космической программы США[4]. Фон Браун оказал влияние на мой интерес к баллистическим ракетам – угрозе, которую они представляли, равно как и возможностям, которые они давали. Годами позднее я стал ратовать за систему противоракетной обороны для Соединенных Штатов частично в результате полученного ранее опыта.

После избрания в 1968 году президентом Ричард Никсон настоял на том, чтобы я покинул конгресс США и вошел в его администрацию. Я несколько раз отвергал его предложение. Но в итоге, однако, принял его и приобрел богатейший опыт работы в исполнительных органах власти. Я внимательно изучал стиль работы Дэниела Патрика Мойнихэна, имевшего глубокие знания, широкий кругозор и обладавшего весьма интересной информацией по многим вопросам, которой он делился. Я учился у таких экономистов, как Джордж Шульц, Артур Бернс, Герберт Стайн и Милтон Фридман. И я учился у самого президента Никсона, хорошо понимавшего важность накапливания знаний и перенимания опыта у одаренных умов, которых он пригласил в свою администрацию.

Чем больше я работаю, тем удачливее становлюсь.

Стивен Б. Ликок

Оглядываясь на прошлое, могу видеть, что мой совет дочери применим в равной мере ко всем молодым людям, начинающим свою карьеру сегодня. Меньше акцентируйте внимание на зарплате, должности, месте работы или на виде из вашего окна в офисе. Все это придет само по себе, если вы в первую очередь будете усердно работать, справляться с делами и найдете возможность трудиться бок о бок с талантливыми людьми. Если вы хотите стать футбольным тренером, то лучше всего будет годик поработать младшим помощником Билла Беличика или стажером у Джона или Джима Харбо, а потом старшим помощником у менее важной фигуры. Если хотите стать актером, займите любое место рядом с Мэрил Стрип или Клинтом Иствудом, даже если это будет означать приготовление для них кофе, печатание фотокопий, любую другую работу на низовых ступеньках лестницы. Делайте все, чтобы попасть в орбиту нужного лица. Если будете учиться у самых лучших и вплотную наблюдать за жизнью талантливых людей вокруг вас, потраченное на это время принесет свои плоды.

Дику Чейни, которого я взял на работу в качестве своего помощника еще в период работы в администрации Никсона, нравится говорить, что я реагировал на хорошую работу тем, что наваливал на него еще больше дел. И это так. Когда босс находит кого-то способного, инициативного, с хорошим подходом, он изыскивает разные формы поощрения, чтобы удержать этого человека подле себя, и помогает ему продвигаться вперед. Одним из лучших способов в этом плане является передача таким людям все больших полномочий.

Когда я впервые принял Дика Чейни на работу, ему было 28 лет. Это был весьма серьезный молодой человек. Уверен, что он был полон амбиций и имел свои цели на будущее, однако он не козырял ими передо мной, и я не уверен, что в них входило стать вице-президентом Соединенных Штатов. Никогда не слышал, чтобы Дик жаловался на зарплату, просил лучший кабинет или зондировал возможность повышения в должности. Вместо этого он безропотно брал на себя все больше и больше обязанностей, предлагал разумные советы, не беспокоил по мелочам и делал возложенное на него дело. Более того, он делал и то, о чем его не просили, когда точно знал, что это должно было быть сделано. Если вы отлично справляетесь с данными вам поручениями, несмотря на то, нравится ли вам конкретное дело или нет, к вашему удивлению, окружающие быстро это заметят.

Учитесь у тех, кто имеет опыт такой же работы.

Когда я работал какое-то время брокером на бирже в Чикаго в начале 1960-х годов, я начинал идти вниз с верхних этажей здания, и по мере того как спускался, я стучался в каждый кабинет. Мне также приходилось договариваться о встречах с людьми, которые работали в отделах по операциям с клиентами. Я быстро уяснил, что работающими на таких операциях, как правило, были женщины, которые представляли собой первую линию обороны. Они могли помочь и встретить посетителя в дверях, чтобы проводить к своим боссам, или также легко выпроводить просителя. Они были источником информации, если хотели того.

Секретариатом конгрессмена Деннисона заправляло несколько женщин, которые хорошо отладили его работу. Хелен Вангнесс, Анна Драммонд и Фрэн Минтер имели многолетний опыт работы на Капитолийском холме. Они многому меня научили. Вместе мы занимались работой канцелярии.

Такие ключевые фигуры существуют в любой организации. В больнице зачастую именно медсестры завершают обучение интернов и представляют собой кладезь важных знаний по уходу за пациентами. В промышленной фирме это может быть прораб. В армии это главные старшины и сержанты. Начальники приходят и уходят. Эти же люди всегда существуют и содержат в себе все знания данного учреждения, и чаще всего, за редким исключением, они готовы поделиться этими знаниями. Среди многого того, что я узнал от них, самым важным является следующее: каким бы ни было ваше положение, находите тех, кто знает больше вас и работал в данной структуре дольше вас. Находите таких людей. Слушайте их внимательно. И учитесь.

Никогда не думайте о том, что вы – начальник.

Вы не босс.

Скромность и осторожность – два ценных качества любого работника. Независимо от занимаемого вами положения помните, что вы представляете своего шефа для внешнего мира. То, что вы говорите и делаете, сказывается на шефе и всей организации. Когда вы говорите от имени босса или всей компании, постарайтесь точно их представлять.

При выполнении решений начальника старайтесь точно отражать его позиции как по тону, так и по содержанию.

Во время работы у конгрессмена Деннисона, например, избиратель или журналист, бывало, спрашивали меня о мнении конгрессмена или порой о моем собственном мнении по тому или иному вопросу. Я знаю, что им было наплевать на мою точку зрения. Если бы я сомневался по этому поводу, мне оставалось только подать в отставку, чтобы посмотреть, станут ли эти люди по-прежнему задавать вопросы именно мне. Я хорошо понимал, что это не меня избрали для того, чтобы представлять интересы нескольких сотен тысяч людей данного округа. Порой сотрудники аппарата, особенно убежденные в своей правоте, могут об этом забыть. Работник должен быстро научиться отрешиться от таких заблуждений, или шеф сделает это за него.

Если какое-то дело не является решением вашего начальника, перепоручите его другому сотруднику.

Я присутствовал на встречах, на которых говорили уже известные мне фанты или втягивали меня в дискуссии по вопросу, который мне не было необходимости рассматривать. Считаю, что те, кто так поступал, замечали отсутствие какого-то интереса в моем взгляде. Успешный шеф работает много и упорно. У него нет времени на решение всех вопросов, находящихся в поле зрения данной организации. Именно поэтому у него есть аппарат сотрудников, которые ему помогают. Сотрудники аппарата не должны наваливать на начальника ненужную ему информацию только из желания поторговать лицом.

Старшие военные и гражданские помощники в министерстве обороны представляют собой круг ценных сотрудников Пентагона. Многие из них являются опытными офицерами старшего и среднего звена – полковники ВВС, армии и морской пехоты, капитаны флота, – которые составляют график встреч, руководят потоком разных бумаг для старших военных и гражданских официальных лиц. Широкая, по большей части децентрализованная сеть разных составных частей министерства обороны не могла бы бесперебойно функционировать без этих людей. Те, кто работал в Пентагоне со мной, быстро научились понимать, когда надо спросить совета, а когда решать дела самостоятельно. Они обращали внимание на мой стиль работы и на мои взгляды, поэтому знали, что они имеют право передавать мои указания старшим гражданским чиновникам и военным руководителям. В любой организации начальник стремится дорожить теми людьми вокруг него, которые с вниманием относятся к его точке зрения и принципам и доводят их до сведения всех по нисходящей цепочке. Перед тем как доложить начальнику какое-либо дело, они задаются вопросом: может и должен ли кто-то другой заниматься этим делом?

Если сомневаешься, доложи вопрос на усмотрение начальника.

Если возник законный вопрос относительно того, заслуживает ли проблема внимания вышестоящего должностного лица, доложите ему или ей об этом. Если не получается выяснить его или ее мнение по важному делу, может возникнуть разночтение между вашим ходом рассуждения и тем, что на самом деле думает ваш босс. Выяснение мнения начальника по тому или иному вопросу поможет избавить вас от проблем в будущем и сэкономит много времени.

Если вы решаетесь отправиться в кабинет босса за указаниями, постарайтесь сформулировать вопросы так, чтобы ответ можно было бы использовать для решения такого же рода проблем в будущем. Вместо того чтобы спрашивать, к примеру, следует ли тому или иному лицу разрешить сверхурочные часы на определенную работу, вы могли бы спросить: «В каких случаях уместна переработка?»

Когда вы обращаетесь к начальнику за указаниями, старайтесь говорить четко и кратко, а затем немедленно покидайте кабинет. Вы же не хотите быть человеком, от которого стонет начальство, когда видит вас. Другой урок, которому быстро обучается умный сотрудник аппарата, заключается в том, чтобы всегда иметь при себе авторучку и немного бумаги при встрече с боссом. В противном случае получается почти как в ресторане, когда официант не записывает сложный заказ на восемь человек. Будьте уверены, он что-нибудь да забудет. Многие не очень-то терпят, когда их переспрашивают по нескольку раз. Когда шеф вызывает вас в свой кабинет, он скорее всего хочет сделать нечто большее, чем просто понапрягать свои голосовые связки. Несомненно, он собирается сообщить вам какую-то информацию. Лучшим проявлением вежливости по отношению к нему будет готовность записать ее, чтобы ему не пришлось повторять.

Если вы что-то напутали, признайтесь начальнику и быстро все исправьте.

Когда на пресс-конференции в Багдаде в январе 2004 года впервые объявили о том, что военные США начали расследование нарушений в отношении военнопленных, эта информация прошла малозамеченной – как в целом в прессе, так и в Пентагоне. Это было одним из тысяч рядовых расследований, которые проводятся ежегодно в министерстве обороны США, насчитывающем 3 миллиона сотрудников, поэтому и реакция на данное сообщение была соответствующей. Было известно, что имели место случаи дурного обращения с задержанными иракцами во время ночной смены в тюрьме под названием Абу-Грейб. Некоторые военнослужащие делали фотоснимки, которые были обнаружены и представлены в качестве вещественного доказательства при расследовании.

Через три месяца мне доложили, что в одной телевизионной программе имеются копии некоторых фотографий, которые будут показаны во время рассказа об этом деле. Я попросил показать мне эти снимки, чтобы я мог проинформировать президента и конгресс и иметь представление о том, как министерство обороны должно реагировать. То, что я увидел, было шокирующим. Фотоснимки могли подорвать наши военные усилия в Ираке, мобилизовать противника на сопротивление и снизить уровень поддержки американским народом этой войны. Увидев впервые садистское поведение нескольких тюремных надзирателей в американской военной форме, я почувствовал, будто бы получил удар под дых. Если бы мне доложили об издевательствах, о которых свидетельствовали фотографии, когда было только начато расследование, Пентагон проинформировал бы президента и руководство конгресса и был бы подготовлен для того, чтобы сделать свою реакцию более действенной. А в результате мы были просто шокированы.

К сожалению, ни я, ни высшие военные чины не были ранее уведомлены о характере этих проступков. Я чувствовал, будто подвел и президента, и американский народ. Я поставил в известность президента об этом деле, но слишком поздно, чтобы подготовить его к шоку. Через несколько дней я подал президенту Бушу прошение об отставке – дважды. Он отказался принять ее.

Ошибки обычно можно исправить, если руководители учреждения информированы о них, если они вовремя замечены и решаются по-честному. Плохие новости не становятся лучше, если о них долго не сообщать. Коли вы что-то натворили, лучше будет быстрее в этом признаться шефу.

Не сваливайте вину на начальника. У него и без этого достаточно проблем.

В 1977 году, когда я собирался покинуть свой пост министра обороны, адмирал Хайман Риковер, которого везде называют отцом программы создания американских атомных подводных лодок, пришел в мой кабинет. Риковер стал в ВМС нарицательным именем после 63 лет действительной военной службы – в истории Америки он больше всех прослужил морским офицером. Его личность была весьма и весьма колоритной. За легкий черный юмор некоторые из его подчиненных дали ему прозвище «добрый старый господин». Риковер, который был всем, чем угодно, но только не таковым, привык, чтобы его рекомендации не отвергались никем, без каких-либо исключений, в том числе и вереницей министров обороны. На протяжении всего срока службы он назначался то на одну, то на другую должность при каждом из первых 15 человек, занимавших кабинет министра обороны.

Этот грозный адмирал явно был зол на то, что одно из его предложений не было одобрено во благо того, что он считал своим ядерным подводным флотом. Он полагал, что причиной стал тот факт, что мой старший военный помощник контр-адмирал Стейсер Холкомб не передал мне его предложение. Он, по всей очевидности, даже представить себе не мог, что какой-то министр обороны не захочет поддержать что-либо, рекомендованное лично им. И Холкомб принял на себя первый удар его недовольства. Холкомб был весьма почтительным, вежливым человеком, он никоим образом не раскрыл тот факт, что тем, кто заблокировал предложение, был не он, а именно начальник Риковера, министр обороны, – то есть я сам.

Через несколько недель Риковер пришел в мой кабинет недовольный, по его мнению, наглостью Холкомба. Я прервал его на полуслове: «Адмирал, Стейсер не виноват. Он передал каждое ваше предложение, и те, с которыми я согласился, я одобрил. А те, с которыми не согласен, я отверг». Риковер был удивлен, и не могу сказать, что он был в восторге от услышанного, но по крайней мере он узнал непосредственно от меня, что Холкомб не виноват.

Этот эпизод служит подтверждением тому правилу, что хороший подчиненный поддерживает своего начальника и защищает его, даже если его специально не просят об этом. И такой постулат работает в двух направлениях. Ответственный начальник будет точно так же стоять за своего подчиненного.

Не заставляйте босса торопиться с решениями. Он сталкивается с массой сложнейших проблем. Решения по более легким из них обычно принимаются на более низком уровне. Не усложняйте его работу принятием решений, которые ограничат его гибкость.

Согласия всегда можно достичь путем активизации поиска точек соприкосновения при выработке решения. Когда это сделано, то решение обретает форму, но это только иллюзия достижения общей линии.

Вскоре после того как я стал министром обороны во второй раз в 2001 году в администрации Джорджа Буша-младшего, я обнаружил, что Совет национальной безопасности работает по странному принципу. В соответствии с ним приоритет отдается поиску консенсуса по трудным проблемам в противовес подготовке вариантов, из которых президент мог бы выбрать желательный для него ход действий. С моей точки зрения, это могло бы быть спорным при возникновении острых вопросов, по которым имелись различные точки зрения. Я сам видел, что президент Буш был в состоянии и мог принимать решения, когда выбор определялся предоставленной ему четко обоснованной аргументацией. Я знал, что его не следует защищать от принятия решений по сложным вопросам. Я полагал, что, смешивая и сочетая четко противоположные подходы, СНБ рисковал оказаться в ситуации проведения политики, в которой была внутренне заложена противоречивость, – в качестве примера можно сослаться на противоречивую позицию по Северной Корее: от изоляции Северной Кореи до продолжения переговоров с ней. У каждого президента имеется свой предпочтительный подход. Президенту Никсону, например, нравилось рассматривать все возможные альтернативы по сложным вопросам, самому долго размышлять над ними или вместе с несколькими главными советниками. Я и сейчас вижу, как он сидит в своем личном кабинете, с ногами на оттоманке, с желтым блокнотом в руках и торчащей изо рта авторучкой, и изучает то один вариант, то другой, стараясь найти нужный выход из сложной ситуации. Считаю, что руководители выигрывают от получения возможности выбирать из разных вариантов, рассматривая все «за» и «против» в каждом. Если решение оказывается неудачным, президент по крайней мере будет знать, что он тщательно взвесил все точки зрения и что все его ключевые советники имели возможность представить свой вариант решения.

Готовьте разные варианты для шефа.

Они ему могут понадобиться.

Не позволяйте срочному вытеснить важное.

В условиях повышенной напряженности всегда есть опасность того, что срочное может вытеснить важное. Будучи министром обороны, я полагал своей обязанностью доводить до внимания президента дела первостепенной важности, которые могли бы оказаться вне поля его внимания. Как правило, я это делал в виде памятных записок, копии которых также направлял другим членам Совета национальной безопасности.

В 2006 году наш аппарат безопасности был надлежащим образом нацелен на первостепенную задачу ведения войн в Афганистане и Ираке и борьбу с глобальным терроризмом. И все же я был убежден и остаюсь таковым сегодня, что нам необходимо было еще подумать и предпринять усилия по реформированию, а в ряде случаев и по возможной замене учреждений, которые больше не служили нашим целям в XXI веке. Я предложил такой подход в записке на имя президента и надеялся, что найдется время для целенаправленной дискуссии. К моему сожалению, более основательный пересмотр вопроса об аппарате национальной безопасности Америки до сих пор не осуществился.

Одно из более всего известных нововведений времен Второй мировой войны началось с подобной памятной записки. В 1937 году первый лейтенант морской пехоты Виктор Крулак был свидетелем высадки японского десанта в Шанхае. Примерно через 20 лет после провала Дарданелльской операции в Галлиполи во время Первой мировой войны, в которой погибло несколько десятков тысяч солдат союзнических войск Англии и Франции в бессмысленной попытке овладеть турецким берегом, идея высадки десанта с подводных лодок рассматривалась как самоубийственная, поэтому Крулак наблюдал за высадкой десанта с определенным интересом. Он обнаружил, что японцы соорудили разгрузочные платформы, позволявшие военнослужащим и технике высадиться на берег. Он тайно сделал снимки с небольшого буксирного судна и направил в Вашингтон докладную с сообщением о том, что японские десантные суда действовали весьма успешно и что этот опыт заслуживает повторения в какой-то форме. Докладная была отправлена в архивы министерства войны. К ней, наверное, прилагалась пометка типа «работа какого-то чудака в Китае».

Но Крулак по возвращении в Америку ухватился за эту идею. Он встретился с чудаковатым строителем судов в Новом Орлеане по имени Эндрю Хиггинс, и они вместе спроектировали судно с разгрузочными платформами по японскому образцу. В конечном счете в морской пехоте США признали необходимость разработки такого судна, которое могло бы осуществить десантную высадку. Несколькими годами позже так называемое судно Хиггинса стало, возможно, единственным самым важным американским военным судном времен Второй мировой войны. Начиная с высадки в Нормандии и высадки десантов в западной части Тихого океана, суда Хиггинса доставляли и высаживали десятки тысяч союзнических войск и огромное количество оборудования, что позволило нашим вооруженным силам в конечном счете добиться победы в войне и освободить миллионы людей.

Несогласие не есть предательство.

Кертис Саакян

Одной из самых важных – и трудных – задач для сотрудника аппарата является необходимость сказать боссу, когда он, возможно, оказался не прав. При некоторых шефах такая перспектива может быть ужасной. Но полезно помнить, что он или она достаточно доверяют вам, хотят видеть вас в офисе ежедневно и рассчитывают на вашу помощь. В таком случае босс, вероятнее всего, захочет услышать ваше мнение по ключевому вопросу, даже если оно окажется не таким, каким он хотел бы услышать. В связи с тем, что вы все время находитесь рядом с начальником, вы обязаны изложить ему свое мнение напрямую. Всем нам приходилось ошибаться от случая к случаю – подчас гораздо чаще, чем нам хотелось бы вспоминать об этом.

Хорошие руководители не очень-то склонны терпеть около себя подпевал. Возможно, вам доводилось видеть таких людей – они появляются в учреждении, хвалят босса за мудрость, даже за его выбор галстука, соглашаются со всем, что говорит шеф. Такие люди опасны для любого учреждения, поскольку они могут сильно извратить суждения босса или исказить реальную ситуацию.

Любой, кто знаком с моей женой Джойс, знает, что она не относится к числу тех, кто скрывает свое мнение. Она способна увидеть предметы как бы в перспективе и, когда это необходимо, может предложить полезные рекомендации. Однажды Джойс спросили, как она может оставаться замужем за таким человеком, как Рамсфелд, в течение 58 лет. Без тени улыбки на лице она ответила: «Он много ездит».

Если у вас есть возражения или вы полагаете, что ваш начальник, возможно, движется по тому или иному делу не в том направлении, попробуйте сформулировать такие вопросы: «А вы рассматривали вот этот аспект проблемы?», «А если подойти к этому делу вот с этой стороны?» или «Вы говорили с Майком по этому вопросу?» и т. д. Вам не нужно доводить дело до конфликта или проявлять бестактность. Но если вы по-прежнему не согласны с его решением, вы обязаны изложить свои разногласия в приватном порядке.

Среди ближайших друзей президента Форда в конгрессе был спикер от демократической партии в палате представителей Тип О’Нил, опытный законодатель и компанейский ирландец, которому нравилось потчевать президентов и друзей хорошими байками. В декабре 1974 года спикер пригласил своего друга и бывшего коллегу по палате представителей Джеральда Форда на празднование своего дня рождения. Ему исполнялось 62 года.

На тот момент Форд был на посту президента немногим менее четырех месяцев и все еще входил в курс дел. Одной из моих обязанностей как главы аппарата Белого дома было в том числе следить за тем, чтобы протокольный отдел собирал все данные по мероприятию – где оно должно состояться, как долго будет продолжаться, кто будет присутствовать и тому подобное.

Составитель программы доложил мне все детали и добавил, что хозяином вечеринки будет южнокорейский лоббист по имени Пак Тон Сун. Я вспомнил это имя из прессы, и мне не очень понравилось, что президент будет участвовать в мероприятии, хозяином которого и платить за которое будет человек, известный как иностранный лоббист с сомнительными связями с разными членами конгресса.

«Господин президент, считаю, что вам необходимо пересмотреть ваше решение пойти на день рождения Типа», – сказал я президенту в Овальном кабинете. Когда Форд был конгрессменом, он мог посещать мероприятия, не боясь внимания со стороны прессы и публики. Но как президент Соединенных Штатов Америки он не мог так поступать.

Но не было более преданного друга, чем Джерри Форд. Он взвился при мысли о необходимости отказаться после того, как он пообещал О’Нилу, что он придет. «Нет, Дон, – ответил он, – Тип – мой друг. Я пойду».

Президент думал, что на этом все и кончится, однако у меня было твердое ощущение, что он совершает серьезную ошибку. Итак, я нашел другой повод для того, чтобы напомнить ему об этом деле. «Господин президент, вы знаете, что не можете принять участие в вечеринке по случаю дня рождения Типа», – сказал я ему.

«Черт тебя подери, Рамми, – сказал он, – все решено. Я иду».

«Ну, – ответил я, – тогда вам придется идти пешком. Я не стану заказывать президентский бронированный лимузин на вечеринку, закупленную и оплаченную иностранным лоббистом, который к тому же может находиться в разработке».

Это был один из немногих случаев, когда я увидел, как добродушный Джерри Форд накаляется. Но в итоге он все-таки не пошел. Позже мы смеялись над этим случаем, а он понял, что позволил дружбе помешать его здравомыслию.

Так вышло, что лоббист позже признался, что подкупал ряд членов конгресса, некоторые из них подвергались осуждению со стороны своих коллег. Это был последний день рождения, организованный господином Паком на Капитолийском холме.

Если сомневаешься – не делай.

Если продолжаешь сомневаться, делай то, что считаешь правильным.

Если, несмотря на все ваши усилия, босс решит идти в направлении, отличающемся от предложенного, в вашу обязанность входит выполнение этого решения и оказание ему полной поддержки. Тем не менее, если вас мучают какие-то особые предчувствия и вы не в состоянии с полным осознанием поддерживать его, у вас нет иного выбора, как уйти в отставку. Отсидеться не удастся. Невыполнение приказов, отход от указаний сверху, жалобы посторонним – все это подрывает доверие и командный характер работы, а именно они являются непременным условием успешной работы учреждения.

Являетесь ли вы главой аппарата Белого дома, помощником конгрессмена или помощником руководителя корпорации, полный отход от любого принятого вами решения заканчивается тем, что оказывает негативное воздействие на вышестоящих. Все, что бы вы ни говорили, все, что бы вы ни делали и как бы вы ни поступали, плохо или хорошо скажется на тех, кто работает вместе с вами.

Я почерпнул кое-что весьма ценное от опыта работы во всех местах, где бы ни работал. Иногда узнавал, как что-то можно сделать лучше. А иной раз узнавал, чего не следует делать. Не каждый приобретенный на работе опыт приносит радость. Не все начальники благоразумны. И разумеется, не все принимаемые учреждением решения мудры, выгодны или справедливы.

Умение хорошо работать приносит свои плоды. Если вы как сотрудник низового звена учреждения работаете хорошо, по всей вероятности, вы окажетесь на управленческой должности, на которой вы сможете готовить и обучать тех, кто будет находиться ниже вас по служебной лестнице, так, чтобы и они работали хорошо. В конечном счете вы добьетесь места, на котором вы смогли бы помочь организовать работу такого учреждения, которое хорошо влияет и на сотрудников, и на его босса. Работайте усердно, старайтесь – и однажды вы сможете стать самым главным начальником.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.