Полушария головного мозга и паттерничность

Полушария головного мозга и паттерничность

В своей книге «Драконы Эдема», удостоенной Пулитцеровской премии, Карл Саган высказал предположение о том, где именно в мозге скорее всего можно обнаружить суеверие и магическое мышление: «В том, что правополушарное интуитивное мышление может улавливать связи и структуры, слишком сложные для левого полушария, нет сомнений, но оно может также обнаруживать и то, чего на самом деле нет. Скептическое и критическое мышления не свойственны правому полушарию».[113] Продолжая эксперимент Сюзан Блэкмор, о котором рассказывалось в Главе 4 и в котором автор обнаружила разницу между верующими и скептиками в их склонности находить осмысленные паттерны в бессмысленном шуме, Питер Браггер предлагал для рассмотрения произвольный рисунок точек в разделенном поле зрения, чтобы либо левое полушарие (через правое поле зрения), либо правое полушарие (через левое поле зрения) мозга подвергалось воздействию этого изображения. (Напомню, что наш мозг разделен посередине на два полушария, соединенных мозолистым телом; сигналы от левой половины тела поступают в правое полушарие, сигналы от правой половины тела – в левое полушарие). Браггер обнаружил, что участники его эксперимента воспринимали правым полушарием значительно больше осмысленных паттернов, чем левым, и это происходило как с верующими, так и со скептиками.[114]

Последующие исследования выявили различия между полушариями головного мозга верующих и скептиков. В одном эксперименте команда Браггера, завязав участникам глаза, давала им в руки стержень и предлагала физическим способом найти его середину. Кроме того, участникам эксперимента предлагали вопросы шкалы магического мышления, служащей для количественной оценки веры в паранормальные явления и опыта столкновений с ними. Оказалось, что эксцентричные верующие в паранормальные явления определяли середину стержня со смещением влево, а это значит, что на их восприятие пространства и расстояния влияло правое полушарие мозга. Затем в лаборатории Браггера провели еще один эксперимент, в котором цепочки букв, образующие либо слово, либо чепуху, показывали в левом и правом полях зрения, а от участников эксперимента требовалось подать знак в том случае, если они узнавали слово. Кроме того, участники оценивали свою веру в экстрасенсорное восприятие по шестибалльной шкале. Итог: у скептиков наблюдалось более значительное доминирование левого полушария по сравнению с верующими, а у верующих – превосходящие правополушарные результаты по сравнению со скептиками. При сопоставлении ЭЭГ с результатами эксперимента выяснилось, что активность правого полушария у верующих более выражена по сравнению с неверующими в экстрасенсорное восприятие.[115]

Что все это означает? Исследования разделенного мозга свидетельствуют о том, что существует множество четких различий между правым и левым полушариями мозга, однако эти различия гораздо тоньше и трудноуловимее, чем считалось вначале (значит, можно не принимать во внимание большинство утверждений в бесконечном потоке книг из серии «помоги себе сам», рассказывающих, например, о том, как улучшить работу правого полушария, чаще пользуясь левой рукой, или левого полушария, выполняя определенные упражнения для правой руки). Тем не менее все же есть расхождения между полушариями: кора левого преобладает в вербальных задачах, таких, как письменная и устная речь, а кора правого – в невербальных и пространственных. Было бы упрощением сказать, что левое полушарие – это наш буквальный, логический, рациональный мозг, а правое полушарие – наш метафорический, холистический и интуитивный мозг, тем не менее это удачное первое приближение к разделению труда у нас в голове.

Это не значит, что доминирование (каким бы незначительным оно ни было) одного полушария над другим – хорошо или плохо. Все зависит от задачи. Например, творческие способности во всех сферах (в живописи, музыке, литературе, даже в естественных науках), по-видимому, связаны с доминированием правого полушария, и это логично, поскольку творческие способности – это и есть умение находить новые примечательные закономерности как в осмысленном, так и в бессмысленном шуме. Если бы мы были просто логическими машинами, штампующими в качестве продукции результат строго определенных когнитивных алгоритмов, ничего нового никогда не было бы создано или открыто. В определенные моменты нам приходится мыслить нестандартно и соединять точки линиями так, чтобы получались новые рисунки. Разумеется, загвоздка в том, как поддержать баланс между нахождением нескольких новых и примечательных паттернов в фоновом шуме и нахождением только паттернов в отсутствие шума. Возможно, в этом и заключается разница между креативностью и безумием.