Неклассическая психология будущего: вперед к Даниилу Эльконину

Неклассическая психология будущего: вперед к Даниилу Эльконину

В небольшой статье о своем друге и учителе Льве Выготском, озаглавленной «Л.С. Выготский сегодня», Даниил Борисович Эльконин писал: «Часто приходится слышать вопрос о том, в какой области психологии работал Выготский. Некоторые считают, что он был детским психологом, на том основании, что много работал с детьми. Да, он действительно работал с детьми. Но он разрабатывал при этом проблемы собственно генетической психологии, то есть решал коренные вопросы психологии в целом» ( Д.Б. Эльконин , 1989, с. 475).

Эти слова, сказанные Д.Б. Элькониным о классике мировой психологии Льве Выготском, могут быть с полным основанием отнесены и к жизнетворчеству самого Даниила Борисовича Эльконина.

В чем секрет социального бессмертия идей Д.Б. Эльконина? По каким причинам рефлексия научной идеологии Л.С. Выготского как истока неклассической психологии , прозвучавшая в докладах Д.Б. Эльконина в 1981 и в 1984 гг. [155] , воспринимается многими из нас как откровение и находит все больший резонанс в постмодернистской герменевтической методологии науки и культуры XXI в. (см. об этом: Асмолов , 2002; Гусельцева , 2003; Зинченко , 1997; Леонтьев , 2001; Мамардашвили , 1994; Б.Д. Эльконин , 2001)? По каким историческим и политическим причинам исполненный духом гражданского героизма и воплощающий методологию культурно-исторической психологии эльконинский Проект развития системы образования в нашей стране и преодоления системного кризиса образования в рамках нашей цивилизации по сей день остается не только сегодняшней, но и наиболее действенной либеральной программой выхода из глобального кризиса образования?

Для поиска ответов на все эти и многие другие вопросы, возникающие в процессе постижения уникального мира идей Д.Б. Эльконина, понадобится напряженная работа, которая уже ведется многими поколениями психологов, педагогов и методологов науки, прямыми учениками Даниила Борисовича Эльконина и учениками его учеников, а также наиболее дерзкими учителями в школах России и разных школах в самых разных уголках нашей планеты. Историческая и психологическая правда состоит в том, что круг идей Д.Б. Эльконина, которого никогда жизнь не баловала чинами, наградами и званиями, в последнее десятилетие XX в. стал достоянием требовательного и критически настроенного учительского сообщества. В этом смысле Д.Б. Эльконин стал в учительской среде, прежде всего в культурном инновационном движении учителей, своего рода символом народного психолога, точно так же как Булат Окуджава в свое время стал для интеллигенции символом народного поэта. И в этом смысле в завершающем десятилетии XX в. сбылось предсказание одного из самых выдающихся и любимых учеников Д.Б. Эльконина – В.В. Давыдова, сделанное в предисловии к «Избранным психологическим трудам» Д.Б. Эльконина в 1989 г.: «Результаты его исследований (исследований Д.Б. Эльконина. – A.A. ) весьма значительны, и очень важно, чтобы они с помощью его учеников оказали столь же значительное влияние на нынешнюю науку и современную педагогическую практику. Для этого сейчас складываются благоприятные условия» ( Давыдов , 1989, с. 24).

Еще раз повторюсь, что поиск ответов на обозначенные выше вопросы – дело еще не одного поколения последователей культурно-исторической психологии. В этой же короткой статье, посвященной 100-летию со дня рождения Даниила Борисовича, я попытаюсь лишь оправдать ее название, являющееся перефразом афористического высказывания Д.Б. Эльконина «Назад к Выготскому». Для этого я обращусь, прежде всего, к анализу потаенного плана сознания Д.Б. Эльконина – его дневниковым записям 1965–1983 гг., выдержки из которых увидели свет благодаря сыну Д.Б. Эльконина Борису Эльконину в 1989 г.

Эти дневники – недооцененный, поразительный исторический и человеческий документ. При вчитывании в эти дневники невольно всплывает эпизод объяснения в любви Кити и Левина при помощи только начальных букв в романе Л.Н. Толстого, приводимый Л.С. Выготским в его труде «Мышление и речь» в качестве яркой иллюстрации психологии понимания, психологической природы внутренней речи. В этих дневниковых записях Д.Б. Эльконин, как и А.Н. Леонтьев в сделанных исключительно для самого себя заметках (см. об этом: Асмолов , 2002), не только приоткрывает личностный смысл своих работ, но и яркими штрихами намечает различные линии развития неклассической психологии. По этим штрихам, как по начальным буквам в интимном диалоге Кити и Левина, внимательный читатель приоткрывает целый веер возможностей построения нашей науки – будущих теорий социальной периодизации развития личности ребенка и самоорганизации личности, оригинальной концепции о месте детства в биологической эволюции различных видов, новый этап представлений о роли ведущей деятельности в развитии ребенка, самобытные идеи об инструментальном самонаблюдении как культурном орудии овладения своим поведением, социогенетической психологии знаков, а также родственные современной синергетике размышления о порядке и хаосе. В дневниковых записях Д.Б. Эльконина смыслы преобладают над значениями, а мотивационно-потребностная сторона жизненной биографии Д.Б. Эльконина – над операционально-технической стороной его деятельности.

Первый и важный вывод, который напрашивается при прикосновении к лаборатории жизнетворчества Д.Б. Эльконина, содержащейся в его дневниках, заключается в том, что школа неклассической культурно-исторической психологии предстает как подлинное Единство Разнообразия. Все разговоры о взаимоотношениях в школе культурно-исторической психологии, о непреодолимых различиях культурно-исторического подхода Л.С. Выготского, общепсихологической теории деятельности А.Н. Леонтьева, теории поэтапного формирования умственных действий П.Я. Гальперина, теории учебной деятельности и концепции психологии игры самого Д.Б. Эльконина и т. п. основаны на механистическом понимании сути научной школы как пространства одномыслия, а также исторической слепоте к переплетению судеб людей и идей в социально-историческом контексте эпохи.

В своих дневниках Д.Б. Эльконин в реальном и идеальном плане сознания непрерывно ведет беседы с Л.С. Выготским, П.Я Гальпериным, A.B. Запорожцем, А.Н. Леонтьевым, споря с ними и, что особенно важно, благодаря им споря с самим собой. Он общается со своими соратниками, пользуясь оброненной в дневниках формулой самого Д.Б. Эльконина, как с Вращенными Другими. И Выготский, и Гальперин, и Леонтьев, и Запорожец – постоянные жители его сознания как « совокупного действия » (Д.Б. Эльконин) школы культурно-исторической психологии. Самое существо этих диалогов может быть передано следующим фрагментом дневниковых записей: «Проговаривание другому помогает понять, сформулировать свою мысль! Не “спор”, как думал Пиаже, а взаимопонимание. Поэтому “диалог ” не как спор, а как разъяснение с учетом точки зрения другого » ( Д.Б. Эльконин , 1989, с. 516). В диалогах о роли ведущей деятельности в развитии личности ребенка, о природе интериоризации и психологии игры, о месте знака в организации поведения личности Д.Б. Эльконин полемизирует со своими коллегами по школе, ищет, говоря его словами, «не соответствия» его идеям, а «несоответствия», в котором видит внутренний источник любого развития.

Необходимо раз и навсегда понять, что к развитию школы культурно-исторической психологии полностью приложим сформулированный выдающимся биопсихологом В.А. Вагнером закон эволюции по «смешанным, а не чистым линиям», положенный Л.С. Выготским и А.Н. Леонтьевым в основу системного анализа истории высших форм поведения. Линии мышления Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, A.B. Запорожца, А.Р. Лурия, П.Я. Гальперина, Б.В. Зейгарник, Л.И. Божович, П.И. Зинченко и Д.Б. Эльконина в буквальном смысле «смешанные», а не «чистые» линии развития этой школы неклассической психологии. Они переплетены и человеческими судьбами, и идеями, и социально-исторической ситуацией развития XX в. Все эти линии мышления, развивающиеся в диалоге друг с другом, разные, но равные по своему социальному эффекту в методологии науки.

Каждая из линий мышления в школе культурно-исторической психологии — это Школа в Школе. И в этом смысле оправданно говорить в истории и теории современной психологии об обогащающем друг друга разнообразии школ – школы А.Н. Леонтьева, школы A.B. Запорожца, школы А.Р. Лурия, школы П.Я. Гальперина, школы Б.В. Зейгарник и, конечно, школы Д.Б. Эльконина. Все эти школы точно так же воплощают Проект культурно-исторической психологии в науке и социальной практике, как, например, течение акмеизма в поэзии воплощают миры Н. Гумилева, А. Ахматовой, М. Цветаевой и О. Мандельштама. Но сказать об О.Э. Мандельштаме – только акмеист, точно также как о Д.Б. Эльконине – только последователь Л.С. Выготского, будет верно, но явно недостаточно. Поэтому еще раз подчеркну, что школа культурно-исторической психологии – это Единство Разнообразия, разнообразия Миров, находящихся в диалоге друг с другом.

Среди этих миров – многомерный мир Д.Б. Эльконина. Еще одной особенностью Мира Д.Б. Эльконина является его перманентное «святое недовольство» самим собой. В 1977 г. Д.Б. Эльконин роняет в своих дневниках мысль, к которой затем возвращается вновь и вновь: « Человек – всегда два человека. В основе духовного движения – “святое недовольство ”…

…Начал размышлять по поводу “святого недовольства” как внутренней движущей силы развития личности, а тем самым и всего психического развития…

Но суть дела в том, что “святое недовольство” направлено на себя, оно требует самоизменения. Я уже думал, что решил вопрос, а на самом деле только поставил его (курсив мой. – A.A. ).

За всякой задачей, которую ставил себе ребенок по овладению каким-либо предметом, всегда лежит изменение ребенка. За всякой внешней задачей стоит внутренняя задача. Может быть, это и есть “пролегомены” ко всей будущей психологии ?» ( Д.Б. Эльконин , 1989, с. 512). По большому счету Д.Б. Эльконин пронес присущий детству феномен «почемучки» через всю свою жизнь. Именно поэтому в его дневниках посеяны уже упоминаемые выше эмбрионы многих будущих психологий, многих будущих возможностей развития науки и социальной практики.

Среди этих линий прежде всего назову намеченную в 1983 г. линию развития психологической теории личности. Д.Б. Эльконин отмечает в своем дневнике: «Мелькнула мысль о личности. Определение: личность – психологическая инстанция организации и управления своим поведением, заключающаяся в преодолении самого себя (курсив мой. – А.А. ).

Может быть, когда-нибудь напишу статью “Еще одна психологическая теория личности”. Надо будет под этим углом зрения посмотреть Л.С. Выготского с его концепцией знакового опосредования и произвольности, а также Спинозу» ( там же , с. 516).

Весьма знаменательно, что Д.Б. Эльконин неоднократно обращается к идеям о взаимоотношении аффекта и интеллекта Спинозы, философию которого Л.С. Выготский называл одной из величайших революций духа, переворотом в прежней системе мышления. Именно с линией Спинозы, а не с линией Декарта Д.Б. Эльконин связывает будущую психологию личности. Обращение Д.Б. Эльконина в 1983 г. к необходимости разработки психологии личности – это не боковой ход, а смысловой стержень различных периодов его творчества. Еще в 1965 г. он пишет: «Для меня главное: игра – деятельность, в которой происходит “децентрация” личности, то есть изживание детского эгоцентризма» ( Д.Б. Эльконин , 1989, с. 481). К тайне децентрации личности в отличие от познавательной децентрации в генетической психологии Ж. Пиаже, к проблеме игры как школы возможности быть личностью Д.Б. Эльконин постоянно возвращается, связывая с социальной децентрацией сложный процесс построения личности.

Представления о необходимости разработки психологии личности проступают и за теорией учебной деятельности Д.Б. Эльконина. Так, в 1968 г. он пишет: «Если верно, что учебная деятельность есть деятельность, в которой предметом изменения является сам субъект, то есть сам обучающийся, то становление учебной деятельности не может быть ничем иным, как только становлением каких-то сторон самосознания, самооценки – каких-то этапов “самовоспитания”. Поэтому гипотетически можно утверждать, что уровень сформулированности учебной деятельности должен прямо коррелировать с уровнем развития личности. То, что мы до сих пор не уловили этой закономерной связи, – наша ошибка, вернее – недосмотр (курсив мой. – A.A. )» ( там же , с. 491). Приходится с грустью констатировать, что недосмотр закономерной связи учебной деятельности с уровнем развития личности оборачивается каскадом уже не просто недосмотров, а прямых ошибок в современных вариантах модернизации системы отечественного образования.

Одной из самых конструктивных линий в жизнетворчестве Д.Б. Эльконина является культурно-историческая деятельностная стратегия развития системы образования , разрабатываемая им в течение многих лет жизни. Кульминацией этой линии является текст Д.Б. Эльконина, появившийся в 1984 г. в журнале «Коммунист», а затем опубликованный под названием «Размышления о перестройке советской системы образования» в 1989 г. Идеи этой статьи реализованы в психолого-педагогической системе развивающего обучения Д.Б. Эльконина – В.В. Давыдова. Именно эти идеи стали основой либеральной доктрины вариативного развивающего смыслового образования , наиболее интенсивно реализуемой в образовательной политике и идеологии России (см. об этом: Асмолов , 1996; Рубцов , 1996).

По сей день борьба вокруг принципов вариативного и развивающего образования служит « лакмусовой бумажкой » государственной политики в системе управления образованием, индикатором движения исторического барометра между полюсами либерализма и тоталитаризма в нашем отечестве , показателем того, имеем ли мы дело с модернизацией системы образования или же беспомощной и шумной имитацией попыток преодоления глобального кризиса образования. Написанная Д.Б. Элькониным в 1983 г. статья о стратегии развития школьного образования до парадоксальности современна и своевременна.

Мы вновь наступаем на те же грабли, обсуждая механическое увеличение времени школьной жизни до 12-летнего образования, вместо того чтобы изменить , как настаивал Д.Б. Эльконин, консервативную технологию обучения.

Мы с достойным лучшего применения сил общества боремся, как в 1960 и в 1984 гг. с внешней почасовой перегрузкой учебных планов школьников, вместо того чтобы в самом процессе учебной деятельности порождалась, как доказывал Д.Б. Эльконин, внутренняя познавательная мотивация, во многом определяющая психологическое время и ресурсы развития личности ребенка.

Мы играем почти по всей стране в единый государственный экзамен ( ЕГЭ ), подменяя, как это обосновывал Д.Б. Эльконин, грубым отбором , построенным на оценке репродуктивного воспроизведения стандартных знаний, столь необходимую нашей школе диагностику развития личности и обеспечения контроля за ходом развития школьника.

И наконец, мы вновь делаем школу козлом отпущения за грехи государства, устраивая плач Ярославны по утрате воспитания в сфере образования. В связи с этим напомню мысль Д.Б. Эльконина, лаконично выраженную в его дневниковых записях 1977 г.: « Процесс психического развития историчен и конкретен. Воспитание– процесс воспроизводства рода, но противоречие в том, что он должен быть процессом расширенного воспроизводства, а это возможно только в том случае, если при воспитании предвидится будущее. Дети требуют от общества представления о его собственном будущем (курсив мой. – A.A. ) . А родители воспитывают своих детей по образу и подобию своему » ( Д.Б. Эльконин , 1989, с. 511). Точнее не скажешь. Иными словами, стратегия воспитания подрастающих поколений зависит от решения такого « простого » вопроса », как вопрос о проектировании идеологии общества, то есть о политическом моделировании образа потребного будущего России.

Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. М.: Институт практической психологии; Воронеж, 1996. Асмолов А.Г. По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии. М.: Смысл, 2002.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.