Глава 5 Социальное познание людей и ситуаций

Глава 5 Социальное познание людей и ситуаций

Мы никогда не можем, даже при самом тщательном рассмотрении, полностью понять тайные пружины человеческих поступков.

Все мы – члены общества. У нас есть круг родных и друзей, ежедневно мы встречаемся с сокурсниками и преподавателями, проходим мимо огромного числа людей на улицах городов. Все мы знаем, как нам себя вести, или считаем, что знаем. Однако откуда берется это социальное знание, как мы его приобретаем и усваиваем до такой степени, что большая часть наших контактов с другими людьми, особенно близкими, носит непринужденный характер, который мы даже и не стремимся анализировать и осмыслять? Мы уже рассматривали часть этих вопросов, когда рассказывали о развитии социального «Я» человека. Предварительно можно сказать, что социальное познание – это присущее людям умение (свойство, качество) постоянно приобретать знания о себе и о других людях, а также о ценностях, нормах, законах и правилах жизни в обществе.

Социальное познание – это длящийся всю жизнь процесс, который чаще носит автоматический, спонтанный и непосредственный характер. Он мало заметен и самому человеку, поскольку с самого рождения человек включен в социальные ситуации как наблюдатель, участник, а позднее их создатель. Вспомните, как часто вы думаете о себе и других людях в связи с собой. Оказывается, все наше время, все наши мысли занимают наши отношения с другими людьми, суждения о них и о себе. Особенно интенсивно процесс социального познания идет в первые годы жизни, поскольку перед растущим человеком стоит задача освоения способов взаимоотношений с другими, языка, жестов, мимики, понимания отношений между людьми, определения своего места в кругу семьи. Это знание позволяет позднее человеку эффективно взаимодействовать с другими, строить свои отношения в семье, в дружеской компании сверстников, в учебном и рабочем коллективе.

Условно социальное познание можно разделить на две части, которые в обыденной жизни слиты воедино: на социальное познание как понимание других людей (его часто называют социальным восприятием) и на социальное познание как понимание социальных ситуаций, связанных с отношениями людей.

5.1. Особенности социального познания

Какое же социальное знание мы приобретаем в течение жизни? Оказывается, что всю жизнь мы, сами того не осознавая, учимся. Мы учимся поддерживать контакты, вести непринужденные беседы и деловые переговоры, мы учимся любить, сочувствовать, сопереживать, откликаться на чужие радость и боль, мы учимся помогать и с благодарностью принимать помощь. Мы учимся вместе работать, творить и решать социальные проблемы, участвовать в ритуалах и семейных событиях (крестины, свадьба, похороны). Одновременно мы учимся соперничать, конкурировать, отражать атаки, противостоять агрессии. Но главное заключается в том, что мы умеем выбирать себе друзей и самых близких людей, например партнера, потому что у нас есть свое мнение о каждом человеке, с которым мы вступаем в контакт. Откуда к нам приходит это знание? Каким образом мы научаемся различать хороших людей и плохих, добрых и злых, покладистых и не очень?

С момента рождения человеческое дитя дышит, спит и пьет самостоятельно. И так же самостоятельно ребенок овладевает социальными и человеческими умениями, вначале бессознательно, благодаря наличию рецепторов и врожденных умений, связанных с адаптационными возможностями всех живых существ на Земле. В предыдущей главе мы рассказывали, как материнская поддержка и привязанность положительно влияют на познавательную активность ребенка. Гипотеза о врожденных способностях людей к установлению и развитию контактов с окружающими, о спонтанном характере социального познания подтверждается опытом обучения слепоглухонемых детей. У таких детей из всех органов чувств, являющихся главными средствами приспособления человека к окружающему миру, отсутствуют наиболее важные – зрение и слух, а многие из «особых» детей имеют в своем распоряжении только кожную чувствительность (осязание), вкус, обоняние и ощущение гравитации. Опыт обучения таких детей свидетельствует, во-первых, о том, что даже в условиях ограниченных возможностей для познания человек обнаруживает способность усваивать социальные отношения во всех их сложности и даже успешно функционировать в обществе, а во-вторых, в работе со слепоглухонемыми особенно заметна социализирующая роль других, поскольку без привязанности родных, специального обучения с помощью учителя и других взрослых у ребенка мало шансов адекватно познать мир.

Наиболее интересный опыт был поставлен в СССР с участием философа Э. Ильенкова в 70-е гг. XX в. Четверо воспитанников Загорского детского дома поступили и успешно окончили психологический факультет МГУ. А один из них, любимый ученик философа Александр Суворов, стал вполне оригинальным ученым (63, 1975). Но, пожалуй, наиболее яркое описание такого обучения оставила американка Анна Салливан (A. Sallivan), которая была учительницей известной общественной деятельницы начала XX в. Элен Келлер.

История Элен Келлер

В книге «История Элен Келлер» описывается первая встреча учительницы со своей ученицей и начальный, самый сложный период обучения: «Она (Элен), волнуясь от приезда нового человека, стояла на пороге. Вот она почувствовала вибрацию от незнакомых шагов на крыльце, затем шаги стали приближаться. Незнакомцы часто оказывались врагами. Она нагнула голову вперед и бросилась в атаку на незнакомого человека, и он отступил. Снова послышались приближающиеся шаги, и человек попытался обнять ее. Пинками и щипками Элен освободилась от объятия мисс Салливан. Она обнаружила, что незнакомка держит сумку, и, вырвав ее, Элен бросилась в дом. Когда мать догнала ее и попыталась отнять у нее сумку, она стала сопротивляться, потому что знала, что мать уступит. Мать уступала ей всегда. Но Анна разрешила оставить ей сумку у себя и отнести ее наверх.

Вскоре в комнату внесли чемодан, и Элен бросилась на него, ощупывая пальцами крышку, пока не нашла замок. Мисс Салливан дала ей ключ и позволила отпереть чемодан и поднять крышку. Элен начала копаться в его содержимом, ощупывая все. Приезжая вынула из чемодана куклу и положила ее Элен на руки, а после этого она сделала нечто удивительное, странное. Она взяла руку Элен и начала делать на ней своими пальцами какие-то непонятные движения. Сначала она сомкнула большой и средний пальцы, выпрямив указательный, затем она сделала кольцо из большого и указательного пальцев, и, наконец, она раздвинула большой и указательный пальцы как можно шире. Отпрыгнув от нее, как дикий зверь, Элен оказалась у двери, но незнакомка поймала ее, привела обратно и силой заставила сесть на стул. Элен неистово сопротивлялась, но незнакомка была сильна. Она не уступала ей, как члены ее семьи и прислуга.

За обедом незнакомка села рядом с ней. Элен ела по-своему, и никто никогда не пытался ее остановить. Спотыкаясь, она ощупью находила дорогу от одного стула к другому, хватая и поедая пищу с чужих тарелок, залезая пальцами во все что угодно. Когда она подошла к гостье, ее ударили по руке. Элен снова потянулась к тарелке гостьи. Еще удар! Она бросилась всем телом вперед – ее оттащили. Затем ее насильно усадили на свое место, не давая ей встать оттуда, и снова она неистовствовала, дралась, лягалась. Наконец она вырвалась, но обнаружила, что все остальные стулья пусты. Ее семья бросила ее, все ушли, оставив наедине с этим ее врагом. Враг снова схватил ее, заставил сесть, вложил в руку ложку и принудил есть из ее собственной тарелки… Схватки с вновь прибывшей повторялись ежедневно. Элен сопротивлялась, когда должна была принимать ванну, причесываться и застегивать ботинки… А однажды, когда ее враг ослабил бдительность. Элен с размаху ударила мисс Салливан по лицу и вышибла ей два зуба». [3]

Как видно из этого краткого отрывка, шестилетняя девочка не имела элементарных социальных умений, которыми ей предстояло овладеть с помощью дактильного письма. [4] Это был сложный и трудный путь, в процессе которого Салливан, сама того не подозревая, сделала несколько открытий, касающихся социального познания, понимания других людей и их взаимоотношений.

Во-первых, Элен, не имея нормальных средств общения, изобрела собственный язык жестов, с помощью которого эффективно общалась с окружающими. Эффективно – поскольку она умела заставить других делать то, что она хотела.

Поэтому можно считать, что первая особенность социального познания человека есть способность к изобретению знаковых систем, которая необходима для того, чтобы человек мог сообщить о себе и своих потребностях другим. К таким знаковым системам относятся все средства человеческой коммуникации.

Во-вторых, у человека существует особая способность оценивать и соотносить новую информацию с уже имеющимися знаниями о предметах и явлениях. Благодаря способностям к анализу и построению гипотез на основе разрозненных фактов у человека формируется целостная система отношений к предметам и явлениям. Салливан заметила, что слова дактильного письма лучше запоминаются, когда связаны с предметами. Элен, обучаясь ощупыванию предметов, поняла, что учительница «называет» их, дактилируя в руку ученицы или складывая названия ее пальцами. Так они знакомились со всеми доступными им растениями и животными, ощупывали цыплят, кузнечиков, кроликов, белок, лягушек, полевые цветы, деревья. И для всего, с чем они знакомились и делали, был соответствующий знак, проделываемый пальцами: для гуляния, бега, стояния, питья, для лепестков и крыльев, для реки и лодок и т. д.

В-третьих, социальное познание обусловлено обыденным человеческим общением и рождается в ходе естественного разговора. Салливан спросила себя: как обычные дети обучаются общению? Наблюдение показало, что малыши, еще не умея говорить, правильно показывают на свои глазки, ротик, носик и ушки, когда их об этом просят взрослые. Малыши дают таким образом знать, что они отлично понимают речь и способны к общению. Дети научаются языку и речи, как птицы учатся летать, легко и непринужденно.

В-четвертых, особенностью социального познания следует считать способность к обобщению, когда усвоенные абстрактные понятия творчески используются в новых языковых ситуациях. Американский психолог Дж. Брунер (J. Bruner), исследовавший познавательные процессы у детей, писал, что «формирование понятий становится необходимым, когда человеку приходится осуществлять процесс общения в отрыве от непосредственного контекста ситуации» (31, с. 351). Элен Келлер удерживала в памяти множество слов и целые фразы, о значении которых она не имела ни малейшего понятия. Но впоследствии, когда она начала писать и говорить, эти самые слова и фразы совершенно естественно у нее появлялись к месту, что свидетельствует о понимании контекста.

Наконец, в-пятых, еще одной достаточно важной особенностью социального познания людей можно считать уровень коммуникативной одаренности, который подобно всем другим человеческим качествам бывает развит больше и меньше у разных людей. Тот же пример с первыми шагами в обучении социальным умениям и навыкам Элен говорит о том, что ребенок, лишенный возможности адаптироваться с помощью простого подражания, требует специального обучения и специальной помощи со стороны других людей. И если повседневные навыки (уход за собой и гигиенические процедуры) постепенно усваиваются всеми, то социальные умения, предполагающие установление и развитие контактов с другими людьми и освоение средств коммуникации, связаны как с врожденными психологическими способностями, так и с особенностями социализации, тем социальным окружением, культуру общения которого усваивает ребенок.

Пример Элен Келлер, прожившей долгую жизнь и ставшей известной общественной деятельницей, и пример воспитанников Загорского детского дома показывают, что даже в случае отсутствия важнейших органов чувств человек способен к социальному познанию как пониманию других людей и характера взаимоотношений между ними. Это говорит о том, что люди обладают способностями к общению, к установлению контактов с окружающими и развитию отношений с ними, к пониманию закономерностей человеческого взаимодействия и мотивов поступков в разных ситуациях. Люди приобрели такие способности в процессе эволюции, но степень коммуникативной одаренности у разных людей, безусловно, различна. Вместе с тем следует учитывать и то, что до 18 месяцев Э. Келлер была нормально развитым ребенком и только в результате болезни лишилась важнейших органов чувств. Частично сохранные слух и зрение были и у воспитанников Загорского детского дома. Что же касается успехов детей, слепых от рождения, то они, конечно же, гораздо более скромные. Все это свидетельствует о том, что в первые годы детства социальное познание находится на пике своих возможностей и имеет решающее значение для всего последующего развития.

Социальное познание – это деятельность человека, которая связана с его способностью отбирать, использовать и интерпретировать информацию о других людях при вынесении суждений и принятии решений.

Социальной психологии еще предстоит выявить особенности усвоения сложных паттернов взаимоотношений и взаимодействия с окружающими. Можно говорить, что предрасположенность к познанию и пониманию других людей, как и познавательная деятельность в целом, присуща человеку изначально, то есть с момента рождения, но, в зависимости от жизненной ситуации, познавательной активности и коммуникативной одаренности у каждого человека она реализуется по-своему.

5.2. Социальное восприятие: как нам удается понять других людей

Ежедневно мы вступаем в бесчисленное количество контактов с другими людьми. Одни люди нам нравятся, к другим мы равнодушны, а третьи нам откровенно неприятны. Очень часто мы говорим: «Он мне понравился/не понравился с первого взгляда». Почему так происходит?

Процессы, сопряженные с пониманием других людей, называют в психологии социальной перцепцией, или социальным восприятием. Это активный процесс, связанный с одним из основных аспектов социальной жизни. Мы пытаемся понять других людей, наблюдая за выражением лица, отслеживая интонацию и движения тела (невербальные сигналы), приписывая им те или иные качества (каузальная атрибуция). Из этих наблюдений у нас формируется первое впечатление, которое, по свидетельству ученых, действительно имеет большое значение для взаимодействия и довольно часто подтверждается.

Социальное восприятие – это способность человека определенным образом формировать впечатление о других людях и давать им характеристику.

В процессе социального взаимодействия (контактов, общения, коммуникации) люди обмениваются не столько словами, сколько несловесными знаками, которые в психологии получили название невербальной информации. Дело в том, что человек общается всем телом – движениями, жестами, мимикой. Значение имеют малейшие изменения выражения лица, контакт глаз, различные модуляции в голосе, способные выразить настроение и тончайшие оттенки чувств. Наконец, каждый акт коммуникации предполагает расположение участников в пространстве и во времени. Невербальному поведению людей посвящено множество исследований. В психологии даже сложились специальные области знания, которые изучают отдельные аспекты общения людей. Кинесика исследует мимику, жесты и другие поведенческие аспекты бессловесного общения, что нашло отражение в ее втором названии – наука о языке тела. Паралингвистика рассматривает влияние голоса на собеседника, «вокальные особенности» людей и их сообщений, а также все, что связано с интонацией. Экстралингвистика изучает «добавки» к речи, то есть смех, покашливание, темп речи, паралингвизмы – все то, что называют «околоречевыми приемами». Проксемика и хронемика исследуют нормы пространственной и временной организации общения.

5.2.1. Понимание невербального поведения

Контакт глаз. Мы часто оцениваем людей по их взгляду. Может быть, поэтому древние греки называли глаза «зеркалом души». Именно на глаза сначала обращают внимание при разглядывании портрета или фотографии. Эта автоматическая реакция досталась нам «по наследству». Многие хищные животные так же, как и люди, обладают бинокулярным зрением, которое позволяет точнее определить расстояние до любого объекта и предмета, судить о его объеме и скорости движения. Благодаря такой оценочной функции человеческий взгляд приобрел особую выразительность, а первый обмен взглядами в общении между незнакомыми людьми – особенную значимость.

Исследователь невербального поведения Дж. Фаст так описывает ситуацию, свидетелем которой стал: «Однажды в одном учреждении, я ехал в лифте со своим знакомым. На четырнадцатом этаже в кабину вошла красивая девушка, и мой приятель стал рассеянно смотреть на нее. Девушка краснела и краснела, а когда лифт остановился на первом этаже, она воскликнула: «Ты что, девушек не видел, старый пошляк!» Мой друг, которому еще не исполнилось сорока, повернулся ко мне с удивлением и спросил: «А что, собственно, я сделал?»»

На самом деле он нарушил одно из основных правил бессловесной связи: «Если ты не знаком с человеком, постарайся побыстрее отвести от него свой взгляд» (191, с. 40).

Прямой взгляд в европейской культуре обозначает готовность к общению, демонстрирует интерес, внимание, открытость, готовность к диалогу. Взгляд сбоку, искоса, свидетельствует о скепсисе, недоверии, иногда кокетстве. Взгляд снизу при склоненной голове (исподлобья) указывает на недоверие, часто на неуверенность и готовность к обороне, а может, и к агрессивным действиям. Если человек избегает контакта глаз, мы можем заключить, что он недружелюбен, что мы ему не нравимся или что он просто застенчив.

В японской культуре, напротив, прямой взгляд считается верхом неприличия. С еще большей осторожностью следует использовать пристальный взгляд. Когда пристально смотрят женщины, мужчины могут интерпретировать это как проявление интереса. Но если пристально смотрит мужчина – это часто рассматривается как признак гнева и враждебности. При наличии такого сигнала люди стараются свести свой контакт к минимуму.

Мимика и жесты играют большую роль в налаживании контактов. Если вы попадете в Китай или в Африку и вступите в контакт с жителями этих стран, то быстро поймете по улыбке или нахмуренным бровям, как вас воспринимают хозяева. Конечно, существует множество оттенков и отличий в подаваемых мимических сигналах в разных культурах, но самые распространенные из них носят универсальный характер. Иными словами, люди, живущие на разных широтах и в разных географических зонах, демонстрируют сходные выражения лица в сходных эмоционально значимых ситуациях. И эти сигналы безошибочно распознаются представителями других культур.

Систематические исследования подтверждают, что когда людям из совершенно разных стран показывают фотографии чужеземцев, изображающие гнев, страх, грусть, удивление и отвращение, они достаточно точно определяют переживаемые эмоции. Во всем мире улыбка интерпретируется как признак счастья и хорошего настроения, а нахмуренные брови – как признак гнева, страха и агрессии. Именно эта связь мимики и эмоциональных переживаний делает последнюю универсальной и доступной пониманию людей.

Широко известен факт, что русские редко улыбаются на улице, а тем более не улыбаются незнакомцам. «Смех без причины – признак дурачины», – гласит русская пословица. Поэтому еще в XIX в. наблюдатели из стран Западной Европы называли русских «мрачными дикарями», хотя и были вынуждены отмечать, что при более близком знакомстве русские проявляют удивительную сердечность и искренность чувств.

Наше исследование понимания межкультурных различий России и Финляндии на уровне невербального поведения показало, что молодые переселенцы из России по-разному интерпретируют улыбки. Дискуссия, проведенная в трех разных группах, свидетельствует, что свой опыт понимания человеческих взаимоотношений в России и странах СНГ молодые люди переносят на все сферы социальной жизни Финляндии. С одной стороны, им нравится приветливость и улыбчивость финнов, работающих в сфере обслуживания, – это фиксируют все вновь приехавшие. Но с другой стороны, ребята обвиняли финнов в неискренности, лицемерии и фальши, хотя некоторые утверждали, что «просто у них такая жизнь», и приводили примеры некоторых изменений в своей стране.

Более глубокий анализ проблемы позволил понять причину отличий. Так, французский философ Ж. Бешлер (J. Bechlere, 1994) считает, что в западноевропейской культуре улыбка предполагает установление отношений равенства (26, с. 147). Действительно, улыбающаяся девушка-кассир в Финляндии как бы приглашает к равноправному сотрудничеству: ты – покупатель – выбрал товар, а она – продавец – помогает тебе точно за него расплатиться. Но в культуре традиционного общества, а тем более в культуре тоталитарного и авторитарного общества, улыбка на лице продавца означает подобострастие или заискивание перед вышестоящими. Стоящим же ниже в иерархическом обществе улыбаться не следует. А поскольку на улице прохожие не имеют знаков отличия, то улыбаться без причины, а тем более заговаривать и делиться наблюдениями о погоде, как это часто происходит в Западной Европе, не принято.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.