Гнев в переносе

Гнев в переносе

Кроме того, что Майк старался контролировать свою драчливость вне терапии, он работал над своим гневом в переносе. Через 18 месяцев аналитического процесса я взял продолжительный летний отпуск. Когда мы вернулись к нашему процессу, он сообщил, в какой ярости он был во время перерыва. Возобновилась его детская астма и вместе с ней чувство беспомощности, зависимости и ярости. «Вы не в состоянии принять на себя ответственность за то, что начали, – сказал мне Майк. – Я был абсолютно не готов потерять вас… к счастью, вы дали мне кое-что почитать во время перерыва[38], и это было для меня символическим контейнером, но я должен сказать вам, что когда я плавал туда и сюда вдоль Атлантического побережья, я вас проклинал. Вода кипела!»

Однако этот момент оказался felix culpa[39] – разрывом, который мы вместе устранили. По мере того как я слушал Майка и принимал его гнев, я понимал обоснованность его претензий ко мне. Мне удалось распознать за его гневом неподдельную боль и рану, которую нанес ему долгий перерыв в нашей работе, так что я был поставлен перед необходимостью найти какое-то внутренне решение этой проблемы: с одной стороны, моей потребностью в таких длительных перерывах для отдыха, а с другой – тем, как это сказывалось на людях, за которых я нес ответственность, согласившись быть их терапевтом. Фактически тут была ответственность, от которой я уклонялся отчасти при его содействии, то есть до этого события мы оба не осознавали всей степени его глубинной зависимости в переносе. Мой недосмотр «промыл ее», показав, какой она была, а также дал ему значительное преимущество для выражения его закономерного гнева. То, что происходило между нами, стало более «реальным», и теперь обе стороны его внутреннего мира – любовь (фемининность) и агрессия (маскулинность) – стали сосуществовать, теперь уже не как жертва и преследователь, но в более интегрированной истории. Например:

Я захожу к себе домой и обнаруживаю там много мужчин, все раскладывают себе на тарелки стейки из моего холодильника! Все эти ребята сидят и едят мое мясо! Голодная орда! Меня все это крайне возмущает, и я хожу по комнатам в поисках главаря этой банды, чтобы выгнать его. Наконец я нахожу его в своей спальне – в моей постели!.. с женщиной. Оба выглядят расстроенными. Когда я вижу это, вся моя агрессия куда-то девается. Я спрашиваю его, что не так. Он говорит, что все дела в женщине. Ей больно от чего-то. Я говорю ему: «Послушай, женщин иногда надо коснуться там, где им больно… тебе нужно быть терпеливым с ней и если ты будешь таким, все изменится к лучшему, и она сможет веселиться с тобой, станет возможной настоящая глубокая радость».

Этот сон не нуждается в интерпретации. Лидер «поедающей мясо маскулинности» (прежние защиты) теперь заботится о раненой женщине, и сновидящее Эго выступает посредником между ними.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.