Смерть и возрождение

Смерть и возрождение

Название галлюциногенного напитка, применяемого при целительстве видениями среди народов бассейна Амазонки, – айяхуаска. Это название пришло из языка индейского племени кечуа и обычно переводится как «лиана душ» (Schultes and Raffouf, 1992). Утверждается, что мощь этого ритуала такова, что душа покидает тело для того, чтобы непосредственно встретиться с миром духов (Trupp, 1981). Таким образом, символически приблизившись к грани смерти, пациент затем может вернуться к жизни с новым ее осознанием и пониманием.

Подобно этому исполняют свои целительные танцы представители племени кунг, одной из групп народности бушменов в Намибии и Ботсване. Кунг танцуют лечебные танцы всю ночь, находясь в глубоком трансе, при этом мужчины-целители исполняют танец, а женщины поддерживают их ритмическими хлопками и песней. На пике своего транса мужчины приходят в бессознательное состояние, в состояние «полусмерти» (Marshall, 1969). В их системе верования это понимается так, будто бы дух покидает их тело для того, чтобы вступить в схватку с духами болезни, и это может принести выздоровление другим членам сообщества. Посредством этого переживания на грани смерти целители могут получить знание и силу для помощи тем, кого они лечат.

Подобным образом в психодраме также возможно пережить и получить новое знание из опыта символической смерти (Blatner, 1988). В частности, умереть – значит отпустить, бросить то, к чему мы в жизни больше всего привязаны. Такая возможность испытать и прочувствовать полное воздействие этой потери в психодраматическом действии, а затем вернуться к жизни позволяет протагонисту по-новому оценить то, что раньше принималось как должное. Это может стать для протагониста бесценным опытом, который может вдохновить его жить более полной жизнью в настоящий момент.

В психодраме, как в традиционных целительных практиках, протагонист также может осуществить своего рода диалог со значимыми другими, уже покойными, при помощи вспомогательных «я», исполняющих их роли. Такой диалог может помочь протагонисту разрешить свои проблемы в связи с незаконченными делами с теми, кто уже умер. Через посредничество вспомогательных «я» умерший может символически дать совет и утешение живущему и может помочь протагонисту перейти к более благоприятным условиям решения этих проблем. Этот психодраматический опыт очень напоминает шаманскую практику контакта с душами умерших, в которой целители и пациенты могут «получить свой урок: так как мертвые знают все» (Eliade, 1974). Экспериментируя и извлекая уроки из своей символической смерти или из диалога со вспомогательными «я» для того, чтобы вступить в контакт и получить поддержку с теми людьми в жизни протагониста, которые уже скончались, протагонист получает еще одну уникальную возможность, которая доступна ему посредством психодраматического опыта. Психодрама открывает доступ к этим насыщенным приключениями шаманским практикам в контексте современной западной психотерапии.