§ 1. Что такое эвтаназия?

§ 1. Что такое эвтаназия?

Среди множества проблем психологической танатологии есть одна, которая, вероятно, больше всех волнует как специалистов, так и других людей, размышляющих о старении и смерти. Речь идет о широко обсуждаемом явлении, которое получило название «эвтаназии». (От греческих слов эв — приятный, красивый и танатос — смерть; таким образом, слово «эвтаназия» означает «красивая, счастливая смерть».) Но более точное танатологическое значение этого слова заключается в ускорении смерти больного человека медицинскими способами. Проблема эвтаназии включает вопрос о допустимости или недопустимости такого отношения к умирающему человеку и много других медицинских, психологических и юридических вопросов.

Термин «эвтаназия», по-видимому, впервые применил английский философ Френсис Бэкон (1561–1626) в своем знаменитом труде «Новый Органон». Но это вовсе не означает, что эвтаназия — явление только новых исторических времен. Есть основание полагать, что в Древнем мире, в частности — в Древней Греции, нередко приходилось положить конец жизни и страданиям тяжелобольных или раненых на поле сражения людей. Об этом свидетельствует, в частности, то обстоятельство, что Платон в своем знаменитом труде «Республика», предопределяя основные черты желательного государственного устройства, высказал мнение, что врачи не должны лечить человека, который уже не в состоянии жить. Следует дать этому человеку возможность умереть, и такое отношение, но мнению Платона, благоприятно как для него, так и для государства. Говоря современным языком, Платон был сторонником пассивной эвтаназии.

Однако в прошлом были и другие мыслители — Томас Мор, Френсис Бэкон и другие, которые высказывались в пользу более активной, действенной эвтаназии. А это значит, что, по их мнению, врачи должны помочь безнадежному больному, чтобы он легче и быстрее умер и, главное, без страданий.

Таким образом, в настоящее время различают два вида эвтаназии:

а) активную, действенную эвтаназию: врач предпринимает целенаправленные действия, ускоряющие наступление смерти больного;

б) при пассивной эвтаназии врач прекращает лечение больного, уже не стремится продлить ему жизнь, поскольку считает это бессмысленным и безнадежным.

В разных странах мира пассивная эвтаназия применяется довольно часто, а активная ее разновидность — сравнительно редко. Соответствующие примеры мы еще приведем. Но здесь уместно задать вопрос: в какой мере эвтаназия является приемлемой в отношениях врача и больного? Эта проблема серьезно обсуждается в среде врачей и философов, поскольку с попытками применения эвтаназии и с соответствующими сообщениями мы встречаемся все чаще и чаще.

В специфических случаях целесообразность пассивной эвтаназии принимают и специалисты в области реанимации. Так, известный русский реаниматолог В. А. Неговский пишет: «Ложный гуманизм предписывает врачу во всех без исключения случаях начинать реанимационные мероприятия и продолжать их до прекращения дыхания или сердечной деятельности. Между тем мировая статистика убедительно показывает, что если остановка кровообращения у человека в условиях нормальной температуры и при отсутствии наркоза превышает сроки, которые способна перенести кора головного мозга, то восстановление функций центральной нервной системы, необходимое для сохранения личности больного, невозможно. Нам кажется разумной точка зрения, согласно которой нецелесообразно приступать к восстановлению сердечной деятельности и дыхания, если достоверно определено, что остановка сердца длилась более того срока, который может перенести мозг после прекращения кровообращения. В случае же достоверной констатации необратимого поражения мозга реанимационные мероприятия следует прекращать»[25].

Такой вывод не вызывал бы сомнения, если бы науке были достоверно известны функции всех разделов головного мозга человека. Ведь бывают случаи, когда поражения обширных разделов коры головного мозга не приводят к заметному изменению поведения человека! Как бы то ни было, общий подход, выраженный в приведенных словах известного реаниматолога, в целом является приемлемым. Стремление к сохранению чисто биологического («растительного») существования человека считается «ложным гуманизмом» и с этим нельзя не согласиться. Если всмотреться повнимательнее в то, что происходит в реальной жизни, нетрудно убедиться, что пассивная эвтаназия — довольно распространенное явление. Иногда сами безнадежно больные люди отказываются от медицинской помощи, скрывают свои мучения, чтобы ускорить свой конец. Многие не хотят стать бременем для родных. Для обозначения этого явления уместно использовать термин самоэвтаназия, или автоэвтаназия.

С целью избавления от страданий некоторые безнадежно больные, не умея покончить жизнь самоубийством, обращаются к врачам с просьбой ускорить свою смерть. Это можно сделать или с помощью больших доз лекарств или другими способами. Когда врач оказывается в подобной ситуации, он начинает переживать внутренний морально-психологический конфликт.

Как найти приемлемое с моральной и юридической точек зрения решение?

Врач, больной и его родственники, а также специалисты в области психологической танатологии для нахождения приемлемых решений должны обсуждать следующие вопросы: самостоятельная ценность жизни; право лишать другого, себе подобного, жизни; роль личности врача.

Самостоятельная ценность жизни. Какому принципу следовать перед лицом этой проблемы? Если превыше всего человек и его интеллект, его неповторимое «Я», то индивидуальная жизнь каждого должна продолжаться так долго, как только возможно. Даже полная страшных страданий жизнь ценнее и желательнее смерти.

Имеет ли человек право лишать другого, себе подобного, жизни, если тот даже просит об этом? Каждый должен сам решить для себя вопрос жизни или смерти. Прося другого об ускорении своей смерти, он, по существу, старается переложить лежащую на нем ответственность на другого. В какой мере такое поведение можно считать зрелым с социально-психологической точки зрения? Может быть, с моральной точки зрения самоубийство все же предпочтительнее, чем эвтаназия? Ведь последняя в таком случае тоже есть самоубийство, но, так сказать, опосредованное, с помощью другого!

Есть еще один важный вопрос, касающийся уже личности врача: почему некоторые врачи соглашаются совершить эвтаназию, а другие решительно отвергают соответствующие просьбы больных? Когда больной обращается к врачу с просьбой ускорить свою смерть, врач переживает острый внутренний конфликт между высшей оценкой жизни человека и желанием избавить его от страданий. Понятно, что принимаемое решение зависит от философских представлений и общего уровня морального развития личности врача.

Но имеет ли больной «право на смерть»? Позволительно ли просить у врача ускорить свою смерть, таким образом ставя специалиста, призванного лечить и спасать жизнь людей, в состояние тяжелого конфликта?

Сторонники активной эватаназии считают: если больной, находясь и полном сознании и отдавая себе отчет о тяжести своей болезни, неизбежности новых страданий и смерти, добровольно просит ускорить свою смерть, то такой свободный выбор следует уважать: ведь свобода воли и независимость личности — высшие ценности, доступные человеку. По их мнению, болезненному, «невротическому» отношению к жизни и смерти должен прийти на смену мудрый реализм. Вспомним, что В. А. Неговский назвал «ложным гуманизмом» всяческое стремление сохранить жизнь человека, который страдает и неспособен самостоятельно жить.

Сторонники этой точки зрения считают также, что продление жизни страдающего, неизбежно умирающего человека — это жестокость, выражение слепого догматизма, ошибочного представления о том, будто жизнь человека священна и нельзя поднять на нее руку.

Но эта точка зрения, по моему мнению, только внешне выглядит гуманистической. Прежде всего возникает вопрос: в какой мере решение об ускорении собственной смерти является результатом свободного выбора, работы свободной воли? На процесс принятия решения влияет множество факторов, часть которых может не осознаваться. Больной может принять такое решение по разным причинам: потому что нет людей, которые сопереживали бы с ним и заботились бы о нем; поскольку не желает стать обузой для других; может играть роль даже такое обстоятельство, как знание того, каким образом другие люди в прошлом, оказавшись в сходной ситуации, не ждали пассивно, а ускорили наступление собственной смерти. Очевидно, что перечисленные обстоятельства — внешние социальные факторы, и если они оказывают влияние на принимаемое решение, тогда это решение нельзя считать выражением свободной воли человека.

Стоит вспомнить, что с просьбой ускорить свою смерть, т. е. осуществить над собой активную эвтаназию, к врачам обращались также некоторые выдающиеся личности, люди, которые знали эту проблему, размышляли о ней. Так, знаменитый психолог и врач Зигмунд Фрейд после нескольких операций полости рта, находясь в тяжелом физическом и душевном состоянии, просил своего лечащего врача с помощью уколов ускорить его смерть. Врач, насколько нам известно, отказался от соучастия в таком деле.

Как и следовало ожидать, наряду со сторонниками эвтаназии — активной или пассивной — есть много других врачей, для которых она аморальна и неприемлема. Активная эвтаназия несовместима с «клятвой Гиппократа», в которой есть такое выражение: я никому не дам то смертельное средство, которое он у меня просит, и не покажу такие средства, с помощью которых он может осуществить свое намерение умереть. Действительно, как замечают противники активной эвтаназии, способствуя ускорению наступления смерти человека, врачи тем самым способствуют снижению уровня моральной ответственности медицинских работников. Активная и даже пассивная эвтаназия может деморализовать также больных, ослабив в них волю к борьбе за свою жизнь и здоровье. Она приведет к увеличению числа смертельных случаев вследствие ошибочной диагностики.

Однако, мы полагаем, что решение всех этих конкретных медицинских, а также моральных и психологических вопросов и конфликтов обусловлено тем, как решается проблема судьбы человеческого духа, его «Я» после смерти тела. Поскольку люди с различными религиозными и философскими взглядами по-разному решают этот вопрос, то естественно, что и эвтаназию тоже не могут оценить одинаково. Эту задачу следует специально обсудить еще раз после изложения всего того, что нам стало известно в последние годы о судьбе «Я» умирающего человека.