Самоубийство из мести

Самоубийство из мести

Эва позвонила мне и сказала, что хочет записать на прием свою подругу Нину, молодую женщину слегка за тридцать, которая недавно трижды пыталась покончить с собой, приняв повышенную дозу транквилизаторов. Эва пыталась говорить с Ниной, не спускала с нее глаз, советовала искать помощи. Нина, в твердом намерении убить себя, до сих пор категорически отказывалась от профессиональной помощи. Я назначил прием на следующий день и попросил, чтобы женщины пришли вместе.

Когда мы встретились, я узнал, что Нина была поглощена суицидными мыслями. Эва рассказала мне, что Нину недавно покинул ее друг, с которым она жила, а раньше постоянно встречалась с момента окончания ими школы. Нина объяснила, что посвятила свою жизнь этому человеку, что превратила его из робкого мальчика в мужчину, и даже платила за его университетское образование. Именно в тот момент, когда он должен был получить свою первую работу, он внезапно бросил ее ради другой женщины. Нина сказала, что у нее нет причины продолжать жить и что ее суицид послужит ему уроком.

В результате нашего разговора мы пришли к выводу, что для Нины небезопасно оставаться в доме совсем одной и будет лучше, если на какое-то время она переедет к Эве и ее мужу. Мы назначили встречу на следующей неделе.

Через четыре дня мне неожиданно позвонила Эва. Она рассказала, что Нина переехала к ней, как мы и планировали, но на третий день она отпросилась съездить домой взять какие-то вещи. Когда она не вернулась в назначенное время, Эва пыталась ей дозвониться, но ответа не было. Они с мужем приехали к Нине домой и нашли ее в состоянии опьянения, лежащей в ванне и готовящейся лишить себя жизни с помощью электрошока. Они отвезли ее в клинику скорой помощи, а на следующий день она была переведена в психиатрическую больницу.

После телефонного звонка от Эвы я позвонил в клинику Нине и узнал, что единственное, чем она была озабочена, это как оттуда выбраться.

— Если вы хотите выйти, вы должны пообещать, что не будете убивать себя, — объяснил я.

— Но мне нет смысла жить, — сказала она.

Я знал, что у меня слишком мало шансов убедить ее в том, как изумительна может быть жизнь, поэтому я избрал другой путь.

— Я могу назвать вам одну причину остаться в живых, — сказал я.

— Да? И что бы это могло быть? — спросила Нина циничным тоном.

— Вы могли бы жить ради меня.

— Что?

— Видите ли, — сказал я, — мы, терапевты, упорно трудимся, чтобы заработать себе хорошую репутацию. Если вы сейчас лишите себя жизни, это сильно повредит моей карьере.

— Вы сумасшедший! — резко ответила она с веселой ноткой в голосе.

— Может быть, но, честно говоря, мне отвратительна мысль, что вы хотите себя убить. Если во всем мире для вас нет причины жить, вы по крайней мере могли бы оставаться в живых ради меня.

— Так и быть, но если я и останусь жива, это не решит проблемы, — объяснила Нина, — у меня жалкая жизнь, такой она и останется.

— Я обещаю постараться помочь вам сделать свою жизнь менее жалкой. Так или иначе, я должен признать, что пока от меня помощи было мало. Есть еще кто-нибудь, кто мог бы помочь вам? Как насчет ваших родителей? — спросил я.

— Я не хочу иметь с ними ничего общего, — сказала Нина. — Единственный человек, кто может помочь мне — это Яри (бывший друг), но он отказывается разговаривать со мной.

— Я могу пообещать, что поговорю с ним и попрошу его прийти к вам. Хотите, чтобы я это сделал?

— Да, хочу, но я не верю, что он это сделает.

Я позвонил Яри в тот же день, рассказал ему о том, что случилось и сказал, что Нине нужно поговорить с ним. Он объяснил, что после того как они расстались, он несколько раз пытался поговорить с Ниной, но каждый раз Нина впадала в истерику, обвиняя его в том, что он погубил ее жизнь. Несмотря на это, он согласился повидать ее в клинике. Когда он пришел, Нина снова начала обвинять его и с такой яростью, что пришлось вмешаться персоналу. Кончилось тем, что Нина и Яри полчаса сидели на ее кровати, всхлипывая и обнимая друг друга.

Неделю спустя, когда Нина выписывалась из больницы, она позвонила и просила назначить ей прием. Вместо того, чтобы принять ее в моем городском офисе, я решил попросить ее приехать за город, километров за 50, чтобы встретиться со мной. Это ее заинтриговало. Я объяснил, что возле моего дома есть целебная река. Она согласилась приехать, и мы назначили день.

Несколько дней спустя мы шли по тропинке к речушке, протекающей вблизи моего дома. К моему изумлению Нина достала из сумки камеру. Она хотела заснять целебную речку.

Стояла ранняя весна, и моя речушка выглядела довольно мрачно. Воды было мало, льдины медленно плыли вниз по течению. По берегам виднелись клочки потемневшего снега, все выглядело серым, так как листья еще не начинали пробиваться.

— Это выглядит ужасно! — воскликнула Нина.

— Да, так и есть, — вынужден был признать я. Потом добавил: — И останется таким.

— Нет, не останется, — сказала Нина, не задумываясь. — Я очень хорошо знаю, что весна идет и скоро все будет выглядеть красиво.

— Кто знает, — ответил я, — может, наступит вторая зима, учитывая парниковый эффект и прочее!

— Бросьте, я знаю, весна вот-вот придет. Это меня позабавило, чего я не мог скрыть.

— Над чем вы смеетесь? — спросила Нина.

— Не знаю, эта ситуация кажется мне забавной, — попытался объяснить я.

— Ага, значит это своего рода метафора, — сказала она, понимающе кивая.

Повернув к дому, мы начали говорить о будущем. Я сказал Нине, что сейчас, по-моему, перед ней три возможных выбора.

— Выбор первый — вы можете стать стервой, — сказал я. — Вам известен такой тип озлобленной женщины, которая живет одна, никогда ничему не рада, одевается в унылые вещи, не думает ни о чем, кроме своих несчастий и доживает до очень преклонных лет.

Этот сценарий не произвел впечатления на Нину, и она спросила о втором выборе.

— Второй — это поиск способа отомстить, — сказал я и заметил, что она явно заинтересована этой идеей. Я стал предлагать умные способы расплаты, используемые персонажами мыльных опер, И предложил Нине сделать что-то подобное.

— Вы могли бы погубить его жизнь, подвергнув риску его профессиональную карьеру, или разрушить его отношения с новой женщиной, распуская о нем гадкие слухи. Как насчет этого?

Нина с улыбкой сказала, что это пока лучший выбор, но не в ее традициях мстить людям.

— Третий выбор, — продолжал я, — простить Яри. Но приняв эту альтернативу, вам придется подумать о том, как он сможет компенсировать вам причиненное страдание, если однажды в будущем пожелает сделать это.

Когда я вез Нину обратно на станцию, я порекомендовал ей съездить к родителям, рассказать им об альтернативах, которые мы обсуждали, и попросить помочь ей выбрать вариант своего будущего.

Спустя два месяца я говорил с Ниной по телефону и узнал, что вскоре после нашей встречи она действительно ездила повидаться с родителями.

Их встреча началась с взаимных обвинений и угроз. Постепенно все успокоились и, говоря ее словами, она впервые за многие годы откровенно поговорила со своими родителями.

Постепенно Нина поправилась, нашла себе новую работу и даже возобновила учебу.

Поскольку я не предъявлял ей счета за самую последнюю консультацию, она спросила, сколько она должна. Я сказал, что если она чувствует за собой долг благодарности, она могла бы оказать мне любезность. Она сказала, что будет рада помочь и спросила как. Я ответил:

— Если в будущем мне встретятся клиенты, которые вознамерятся убить себя, вроде того, как было с вами, могу ли я просить вас о помощи?

— Конечно, но какая от меня может быть помощь?

— Расскажите им историю о том, как вы выжили, — сказал я. Она согласилась. Мысль о том, что проблемы порождаются горем, не нашедшим утешения, играет центральную роль в западной психологии. Основываясь на этом убеждении, клиентов поощряют говорить о своих прошлых утратах и «прорабатывать» их.

Бену недавно позвонила женщина, потерявшая мужа в автокатастрофе. Ее друг, психолог, бывающий у них в доме, отметил, что дочь справляется с несчастьем лучше, так как выражает свои эмоции слезами или гневом. Но он был озабочен из-за сына, который не проявлял никаких сильных чувств, не очень хотел разговаривать о несчастном случае и казался лишь слегка расстроенным. Психолог сказал, что мальчик нуждается в лечении. Тогда мать позвонила Бену, чтобы проконсультироваться о необходимости лечения сына. Бен дал ей возможность рассказать, что случилось и как каждый член семьи справляется с этим. Обсуждение привело к мнению, что у каждого свой стиль преодоления горя, и что реакция сына тоже вполне нормальна. Мы решили провести мониторинг ситуации без дополнительного лечения. Через несколько месяцев мать известила Бена, что, по ее мнению, это решение было правильным.

Следующее описание взято из материалов консультативной сессии, проведенной нами в рамках мастерской для профессионалов в одном маленьком городке Финляндии. Случай иллюстрирует многие грани понятия «беседа, направленная на решение»: направленность в будущее, опору на предыдущий прогресс и обмен собственным опытом с клиентами. В начале беседы выяснилось, что у клиентки умер ребенок. Этот вопрос намеренно был отложен на потом. Когда он вновь возник к концу сессии, обсуждение его было проведено в стиле, который можно было бы назвать ориентированным на разрешение.