Вступление

Вступление

Как кардиолог-клинипцист я имел возможность работать с многочисленными случаями заболеваний сердца С течением лет мне стало ясно, что коронарная болезнь, хотя это и не бросается сразу в глаза, является весьма распространенной. Симптомы недостаточности коронарных сосудов становятся обычно видимыми в далеко зашедших стадиях, и иногда случается, что первым видимым симптомом является скоропостижная смерть. Такое положение вещей бросает вызов практикующим кардиологам. Профилактические аспекты борьбы с этим смертельным заболеванием стали главной целью современной кардиологии. Для каждого пациента можно выяснить приблизительную степень угрозы инфаркта миокарда… Этому служит характер факторов риска, которые тесно связаны, кроме прочего, с образом жизни человека. Но, несмотря на различные исследования, связанные с выяснением роли неправильной диеты, курения, малоподвижного образа жизни, высокого уровня холестерина в крови, высокого артериального давления, сахарного диабета, я интуитивно чувствовал, что эти факторы, хотя они и очень существенны, не объясняют до конца природы заболеваний сердца.

На протяжении многих лет, а особенно в последнее десятилетие, предпринимались многочисленные исследования, имеющие целью выяснение причин коронарной болезни, этого чрезвычайно распространенного феномена XX века. Эти исследования имели в основном статистический характер, демонстрируя связь между факторами риска и последующей болезнью сердца. Дополнительные исследования выяснили, что люди с определённым типом личности более, чем другие, подвержены коронарной болезни. Их характеризуют специфические стереотипы поведения и особенно чувствительность к стрессу. Когда Фридман и Розенман опубликовали своё открытие, касающееся людей с шаблоном поведения типа А и их предрасположенность к инфаркту миокарда, подтвердились мои предположения о доминирующей роли стресса и типа поведения в возникновении заболевании сердца.

Сердца кардиологов также находятся под угрозой, причиной которой является стрессогенный характер их работы. Как клиницист, я с давних пор обнаруживал у своих пациентов деструктивные стереотипы поведения Эти стереотипы отмечались у личностей с риском развития коронарной болезни Однако я не думал, что сам принадлежу к ним. Осознание этого было неожиданным и шокирующим. Я вдруг понял, что имею тенденцию к соперничеству, установку на обязательное достижение успехов и работаю «на износ». В конце концов, я должен был охарактеризовать себя как личность с поведением чипа А. Так, врач, в возрасте около сорока лет, экспансивный и стремящийся к успеху, я, благодаря моим пациентам, неожиданно осознал смертельную угрозу

У жертв инфаркта миокарда зачастую было невозможно определить традиционные факторы риска коронарной болезни Во многих таких случаях основным катализатором болезненного процесса было поведение человека, вызывающее изменения на физиологическом уровне. Эмоциональные факторы оказывали решающее влияние на развитие болезни. Известно, что сознание и тело оказывают друг на друга взаимное влияние. Мысли вызывают эмоциональные реакции, на которые в итоге реагирует тело. Черты характера являются ключевыми элементами практически в каждом случае коронарной болезни Эмоция, реактивно не выраженная и глубоко спрятанная, постепенно разрушает тело. Пациенты с высоким артериальным давлением подавляют в себе в основном такие эмоции, как гнев, враждебность и ярость. Клинические наблюдения показали, что некоторые пациенты с ишемической болезнью не только подавляли гнев и враждебность, но боролись также с раздирающими сердце переживаниями утраты любви и связанным с этой утратой ощущением лишения радости жизни и с последующей депрессией. Связанные с "разбитым сердцем" печаль и боль находят выражение в теле человека и в сто поведении.

Заболевание сердца не случается просто так, на пустом месте. Чаще всего оно развивается под влиянием эмоциональных проблем, осознаваемых и неосознаваемых конфликтов. Анализ эмоциональной жизни и поведения пациентов находится в центре моих профессиональных интересов. Вот почему я решил сначала идентифицировать, а затем и модифицировать это поведение с целью улучшения качества жизни и ее продолжительности как моих пациентов, так и моей собственной.

Осознание реальной угрозы развития коронарной болезни подтолкнуло меня к прохождению курса психотерапии, в процессе которого я надеялся открыть некоторые деструктивные аспекты моего поведения и уменьшить их опасность для здоровья. Эти поиски вернули меня к периоду моего детства. Я был в семье третьим из четверых детей. Когда мне было четыре года, родилась моя сестра. В это время у меня начались различные детские заболевания и травматические случаи. Не были ли те инциденты попыткой привлечь к себе внимание и любовь матери, загруженной работой с младенцем в увеличившейся семье? Даже теперь, после стольких лет, я чувствую тоску по вниманию любимой матери. Её недоступность для меня тогда привела к первому в моей жизни переживанию "разбитого сердца". Возникшая вследствие этого печаль в последующем бы. та подавлена, но моё тело её запомнило. Эта печаль породила развитие жёсткого мощного панциря грудной клетки, который должен был защищать моё сердце. Я знаю, что мать меня очень любила, но в таком юном возрасте я не мог понять все её потребности, думая только о своих собственных. Я искал её заботы и любви, сохраняя надежду, что получу их, если буду "хорошим мальчиком", хорошим учеником, спортсменом, буду постоянно достигать успехов. Успех должен был обеспечить любовь.

Я создал себе иллюзию связи между успехом и любовью, которая сохранилась во мне до взрослого состояния.

Эта иллюзия дала начало поведению типа А, которое в итоге могло привести к гибели.

После окончания медицинского факультета я в течение двух лет специализировался в психиатрии, а затем ещё два года в кардиологии. Я стал высококвалифицированным специалистом с большой долей самоуверенное. Я стал фанатиком моей работы, так как благодаря ей что-го значил в этом мире. Через некоторое время, будучи на вершине успеха, я почувствовал себя истощённым. Я боролся внутри себя за то, чтобы действовать таким образом и далее и добиваться успехов, жертвуя собственными чувствами и здоровьем. Я жил как заведённый, не чувствуя усталости и боли, начиная с подросткового периода, когда любой ценой хотел стать хорошим учеником и спортсменом. Искал ли я на самом деле только успеха, пли же причиной моего поведения была потребность найти одобрение и любовь? Такой образ жизни продолжался долгие годы. Такое же поведение я встречал и у своих пациентов. У многих из них эту гонку прервали инфаркт миокарда и смерть. Я начал бороться с угрозой болезни и решил изменить своё деструктивное, "инфарктогенное" поведение типа А. Осознание смертельной угрозы, нависшей надо мной, прибавило мне сил в поиске оздоравливающей альтернативы. Я прослушал лекции и принял участие в семинарах моих коллег на тему «Связь поведения человека с заболеваниями сердца». Лекции одного из докладчиков, Роберта Эллиота, кардиолога и автора книги "Стоит ли умирать?", оказали на меня огромное влияние. После этих встреч я принял участие в многочисленных семинарах, посвященных развитию самосознания. В 1978 году в Лондоне я участвовал в международном симпозиуме на тему стресса и эмоционального напряжения. Это обратило мое внимание на некоторые из нетрадиционных терапевтических методов. К примеру, в Западной Германии в лечении использовали биологическую обратную связь; шведы пользовались массажем; азиаты концентрировались на медитации, американцы учили последовательной нейромышечной релаксации. Каждый из этих методов был позитивным способом централизации эмоции и приводил нервную систему в глубокий покои.

Немного позже, вместе с интернистом доктором Брендоном Монтаной и психотерапевтом Холли Хоч, мы проводили занятия, посвященные стрессу. Эти групповые встречи, в которых использовались методики гештальт-терапии, помогали обучать людей справляться с жизнью Групповой тренинг самоосознания имел огромное влияние на лечение. Через некоторое время я начал публиковать в медицинской литературе результаты собственных исследований. Пациенты стали моими лучшими учителями. В то же время я осознал потребность получить специализированное психотерапевтическое образование. Чем глубже я исследовал связь между разумом, эмоциями и сердцем, тем больше ощущал внутреннее беспокойство и неуверенность. Эта тема оказалась действительно крайне обширной и неисследованной. В течение двух лет я проходил программу гештальт-терапии. Это позволило мне понять источник собственного напряжения и упорядочить основные предположения, а также подтвердило мою убежденность в том, насколько велика роль эмоций в возникновении болезнен.

В процессе этой терапии я открыл для себя работу Александра Лоуэна. Созданный им биоэнергетический анализ является психотерапией, ориентированной на тело, концентрирующейся на мышечных напряжениях, которые являются физическими проявлениями эмоциональных конфликтов человека. Опытный терапевт из биоэнергетической: школы Лоуэна может вскрыть историю человека, изучая его тело, так же, как можно определить возраст дерева, подсчитывая внутренние слон на срезе пня. В процессе биоэнергетического анализа можно определить, где находится напряжение и блокирована энергия. Такое блокирование не позволяет человеку полностью использовать свой жизненный потенциал. Используя различные техники и упражнения, напрягающие и расслабляющие человека телесно и эмоционально, терапевт биоэнергетической школы может помочь освободить блокированную энергию и этим снять напряжение.

Эффективность использования этой методики у лиц, склонных к заболеваниям сердца, оказалась настолько эффективной, что я решился на прохождение курса психотерапии у доктора Леуэна. Вскоре я убедился, что моё тело излишне напряженно, что я дышу недостаточно глубоко, что переживаю не до конца, и выражаю все мои чувства не полностью. Доктор Лоуэн сконцентрировал работу со мной на преодолении напряжённости моего тела. В течение первых нескольких месяцев оно сопротивлялось и продолжало оставаться под контролем головы. Лоуэн работал с дыханием, это освободило заблокированные чувства. Он помещал меня на "биоэнергетический стул" и требовал, чтобы я глубоко дышал. Это позволило уменьшить последствия хронического стресса в грудной клетке. В последующем мы работали с диафрагмой, челюстью и тазом. Несколько месяцев такой работы с телом выявили подавленные чувства и мышечные напряжения. Постепенно моё тело расслаблялось. Плач снизил напряжение в грудной клетке. В течение последующих лет я был свидетелем раскрытия собственного сердца. Стала развиваться «женская», мягкая сторона моей природы. Это развитие было весьма интенсивным. Боль, связанная с терапией, привела меня, в конце концов, к возможности получать удовольствие. Я стал переживать большую гамму чувств. Моё эмоциональное и физическое состояние заметно улучшилось. Я начал осознавать глубже свою собственную личность. «Это путешествие в поисках себя» приносило мне огромную радость.

Обогащенный этим новым знанием, я стал смотреть на своих кардиологических больных по-новому. Для меня стало важным исследовать, что происходит в их грудной клетке, сколько напряжения скопилось в их теле, правильно ли они дышат, какие впечатления раннего детства были связаны с утратой любви, а какие переживания любви есть у них сейчас. Я стал работать с пациентами на уровне анализа состояния всего тела, а не только сердца, используя при этом полученные у Лоуэна знания. Биоэнергетический анализ стал очень важным инструментом в целостной оценке каждого больного человека. Я продолжал беседовать с пациентами, но при этом стал больше концентрироваться на наблюдении за их дыханием и качеством энергии, движением диафрагмы и тональностью голоса, а также за другими симптомами задержки эмоций в теле. Например, анализ структуры челюсти показывал мне уровень скопившейся у пациента неотреагированной злости. Глядя пациенту в глаза, я получал информацию о его страхах и печалях. Таким образом, изучая структуру тела, я проникал глубже в причины заболеваний пациентов.

Я основал вместе с доктором Лоуэном "Центр Исследования Сердца" в Нью-Инглэнд для того, чтобы отыскать биоэнергетическое понимание заболеваний сердца. Открытия, сделанные совместно с доктором Лоуэном, стали одним из самых значительных этапов в моей жизни. Его знания положили начало новым методам лечения заболевании сердца. В возрасте 76 лет он был живым воплощением своего метода. Летом 1987 года он пригласил меня отдохнуть на его яхте на Лонг Айленд Саунд. Во время плавания мы говорили о наших исследованиях. Когда он поднимал паруса и управлял яхтой, я видел перед собой пышущего здоровьем энергичного мужчину, гибкого, чувственного и спокойного. Он говорил о жизни и чувствах. Яхта скользила по волнам, на лице я ощущал дуновение ветра, и был под впечатлением того, что участвую в рейсе с Мастером. Наблюдая, как он ведёт судно, я пережил глубокий покой… Я всегда буду благодарен ему за этот день.

Стефан Синатра

Директор кардиологического центра в Нью-Ингэнд