2. Важные моменты психической перестройки в свободном сне наяву

2. Важные моменты психической перестройки в свободном сне наяву

1. Женитьба принца на принцессе, или союз анимуса и анимы

В сказках брак между принцем и принцессой одновременно является завершением полного препятствий пути и обещанием лучезарного будущего. Этот двойной аромат свершения и надежды также пропитывает сценарии, в которых пациент реализуют объединение анимуса и анимы. Подобно сказкам, онирическая динамика иногда выражает встречу этих двух архетипов – мужского и женского, в наивных образах женитьбы принца на принцессе. Однако часто этот союз обнаруживает себя очень глубокой символикой.

Анимус является носителем разума, аналитической и организующей мысли, перехода к действию, большой силы воли и контроля. Он выражает потребность придать некую форму.

Анима совпадает с жизненным стремлением, как и оно, она необъяснима. Она является творческим вдохновением, чувствительностью, разумом сердца. Она ускользает от всякой формализованной регуляции. Она – душа.

Каждый человек обладает более или менее значимой частью каждого их этих двух элементов. Поэтому мужчины и женщины в одинаковой степени предрасположены переживать в процессе своей терапии сном наяву этот знаменательный этап индивидуального развития, состоящий в реабилитации одной из двух потенциальных ценностей, до этого остававшейся недооцененной. Значит, любая пациентка может по воле развития сценария своего сна встретить принца, которого она ждала всю жизнь. Однако надо заметить, что многочисленные факторы действуют одновременно, обеспечивая более частое проявление в свободном сне наяву анимы, а не ее мужской половины.

? Мужчины, приходящие на психотерапевтическую консультацию, почти все обладают сильным потенциалом анимы, к которой они относятся с большим недоверием из-за полученного «мужского» воспитания. Эта их вытесненная анима, являющаяся лучшей частью их личности, вызывает у них страх. Отказ признать собственную чувствительность и творческое вдохновение часто порождает у них проблемы коммуникации как с мужчинами, так и с женщинами, поэтому для них реабилитирующий аниму эпизод станет наиболее важным в терапии.

? Переживание комплекса кастрации в том виде, как я его описал в главе, посвященной «осознанию физиологических различий», у многих женщин оставляет следы в виде подсознательного отказа от принятия своей женской природы. Это сопротивление, невольное, но упорное, лишает женщину свободного доступа к своим наиболее важным потенциальным возможностям. Ее манера общения с мужчинами от этого фатальным образом деформируется. В терапии свободным сном наяву образы, отражающие признание анимы, появляются очень рано и означают значимый прогресс в разрешении проблематики пациенток.

Есть еще и третий структурный фактор, объясняющий частоту появления в сновидениях образов, символизирующих аниму. Методика, способствующая развитию воображения, отдающая символическому мышлению первенство в терапевтической миссии, неизбежно освобождает пациента от доминирующей власти понимания или рационального мышления, то есть мы можем утверждать, что язык сновидения по самой своей природе есть язык анимы.

Первый образ женщины, который жизнь предлагает ребенку и на которой он проецирует свою аниму, – это, как правило, образ его матери. На этот образ накладываются другие, от которых подросток должен освободиться, чтобы позволить своей аниме самостоятельно расцвести, отделившись от материнской «модели». Потеряв мать в шесть лет, Роже не смог осуществить это отделение анимы. В своем десятом сценарии он реализует женский архетип посредством многочисленных символов, в том числе классического образа завуалированной женщины. Присутствие мудрого старца подтверждает важность этого этапа терапии Роже:

«Вокруг пустыня… Сахара… очень жарко… вокруг дюны… песочные дюны до самого горизонта… Пейзаж кажется лишенным жизни… на горизонте появляется облако пыли, которое поднимается в небе и начинает приближаться… эта пыль имеет форму смерча… она приближается очень быстро… она приближается ко мне… я одет, как туарег[36]. Около меня верблюд… смерч приближается все ближе ко мне… Он похож на глаз… у него форма глаза… этот глаз, как зеркало… я себя вижу в нем… меня втягивает в него… в этот глаз… внутри прохладно… кажется, даже есть капельки дождя… может быть, слезы, но слезы, которые освежают… одновременно я вижу, мой двойник остался в пустыне… он меня ждет… Вижу оазис… белый город… много цветов, как часто встречается в этих странах Африки. Цвета исходят от людей, которые двигаются… от людей на базаре… я спускаюсь к ним легким шагом, как будто я парю над землей… у меня в руках арфа… я на ней играю, у меня ощущение, что я парю в воздухе… немного похоже на живопись Шагала… с прекрасными пейзажами (долгое молчание)… Солнце склоняется к закату… я на террасе… я смотрю на город передо мной… он очень красивый. От него исходят тонкие запахи, от этого города. Этот город хорошо пахнет. Освещение исключительной красоты, оранжевого цвета… можно подумать, что это… рай!.. Наложение белых домов на оранжевый фон как будто блестит… я очарован (долгое молчание)… Из одного из домов появляется женщина… женщина, скрытая… покрывалом!.. С рыжими волосами… с веснушками на лице, одетая несколько легкомысленно… под покрывалом, покрывало и вышивка… у нее очень грациозная походка. Она кружится… берет меня за руку. Мы взлетаем… она кружит меня вокруг города (очень долгое молчание)… Вдали мы замечаем красноватый свет, большой огненный шар, который нас влечет к себе. Мы направляемся к нему, обнявшись. Мы приближаемся к нему, но он не горячий. Мы внутри него (долгое молчание)… у нас впечатление, что мы наполняемся энергией… мы набираемся сил (очень долгое молчание)… появляется старик в длинном плаще (очень долгое молчание)… в руках он держит книгу… он показывает нам символы… он дает каждому из нас по символу… он исчезает… но его образ остается с нами… мы все еще в этом огненном шаре, который направляется к городу… который остается над городом, подобно Полярной звезде… мы соединяем два символа один с другим. Получается крест. Ха! Город внизу оживает. Там, где раньше не было жизни, все оживает. Те, кто был болен, выздоравливают. Весь город становится единым существом. Я снова вижу моего двойника, оставшегося в Сахаре и одетого как туарег… Он проходит через этот глаз, и вот мы уже вместе… я теперь на этой террасе… терраса, с которой виден весь город,… который живет… женщина рядом со мной, под покрывалом… протягивает руку и показывает мне этот город, этот простор (очень долгое молчание)… я доволен… видеть этот город единым… в нем нет богатых, нет бедных… над нами огненный шар… этот огненный шар над нами как будто он нас тоже объединяет… женщину и меня».

В сновидениях, как и в природе, туарег, сокровенное изображение анимуса, наиболее часто сопровождается образом верблюда, который несет в себе свой запас влаги и приносит себя в жертву, в силу чего является репрезентацией анимы. Анна-Мария, чья психическая проблематика проникнута неприятием своего тела, женский характер которого она отрицает, в своем третьем сценарии также обращается к тандему туарега и верблюда. Динамика, которая ведет пациентку к признанию своей анимы, то есть своей женской природы, здесь проявляется отчетливо. Повествование длится уже более пятнадцати минут. Анна-Мария только что решила спуститься вниз по стенке каньона. После падения с высоты более пяти метров она приземляется в пустыне на песке. Там ее ждет туарег, сидящий рядом со своим верблюдом. Шелковое покрывало, которым он задрапирован, то голубое, то розовое, предвещает новые отношения между анимусом и анимой:

«У него очень красивые жесты, очень гибкие… он удивительно ловкий… я неуклюжа и плохо одета… я чувствую свои толстые бедра, как будто я стала вдруг безобразна… у меня растут большие груди, огромные… я совсем плохо себя чувствую… у меня мало волос, они прямые и короткие <…> теперь мы идем по песку внутри каньона… я на верблюде… он спрыгнул на песок и идет рядом с верблюдом… я смотрю на его походку, она исключительно грациозная, не будучи при этом женственной… теперь он преобразился… со спины кажется, что он стал женщиной, с длинным покрывалом, как будто индийская женщина… покрывало стало ярко-розового цвета… мне за себя стыдно, я в джинсах, совсем неподходящая одежда… мы приближаемся к источнику воды… около него несколько женщин, у всех длинные покрывала, они очень грациозны… а я голая и безобразная с моими сосками, как у коровы <…> он приглашает меня искупаться в воде источника, вместе с другими женщинами… я выхожу из воды… он улыбается… у меня ощущение, что он может делать со мной все, что захочет… он наделен властью сделать меня женщиной!.. и он проводит рукой по всему моему телу, и он переделывает его… он полностью переделывает его… он проводит рукой по моим волосам, и у меня начинают расти черные волосы… длинные черные волосы… и он одевает меня в длинное шелковое покрывало… он признает меня как женщину и как равную ему… он продолжает улыбаться, и он превратил мое тело в тело женщины, которое мне нравится… я чувствую себя хорошо… вокруг прекрасная погода… Вот!»

Основные символы, представляющие ценности, связанные с анимусом: принц, Туарег, олень, рыцарь без лица и, конечно, образ схожего с ними по возрасту и неизвестного пациенту мужчины. Многочисленные образы животных также могут играть эту же роль, как и любого рода образы, в которых проецируется архетип отца.

Гораздо более многочисленны символы, в которых проявляет себя анима. Среди них наиболее часто в сновидениях появляются покрывало, фея, лань, танцовщица, женщина без лица, иногда Дева Мария, представляющая наивысший уровень архетипа. Источник, слезы, дождь и в более общем виде любой образ циклических явлений, связанных с водой. Волшебница, сирена, наяда одновременно олицетворяют связанную с анимой опасность, приближаясь к символу тени в юнговской интерпретации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.