Тайны современных детских игр

Тайны современных детских игр

Игра в классической психологии считается ведущей деятельностью в дошкольном возрасте. Среди прочих сюжетно-ролевые совместные игры – последний этап перед началом систематического «всамделишного» обучения. Уже не игры в школу, а посещение настоящего учебного заведения, не игры в войнушку, а серьезные конкурентные отношения с одноклассниками… Так было совсем недавно… Последние исследования и наблюдения показывают, что игры не заканчиваются в дошкольном возрасте, а те, в которые играют дошкольники, вовсе не являются ни сюжетными, ни ролевыми, ни тем более полоролевыми…

Куда уходит детство? Часть психологов утверждает, что старые подходы к периодизациям детского развития устарели. Современный человек инфантилен до поздней зрелости, это реакция на его адаптацию к быстрым изменениям. Только проявляя любопытство и дружелюбие ко всему новому, отказываясь от долгосрочных обязательств и приверженности стереотипам и традициям, он может развивать свою карьеру, поддерживать статус, психическое и физическое здоровье.

Как всегда, модернистам яростно противостоят консерваторы и реакционеры. Консерваторы считают, что в воспитании детей нужно придерживаться классической основы, использовать игру для развития таких важных способностей, как воображение и эмпатия, сопереживание другому. Реакционеры настроены бороться с отклонением от всегда вечных, с их точки зрения, психологических и педагогических норм. Они в первых рядах борьбы с телевидением – источником опасных примеров для подражания для маленьких зрителей. Причины проблем развития, дезадаптации современного ребенка видятся в небрежении к образовательным и воспитательным традициям. Инфантилизм рассматривается как следствие социальной болезни, а окончание юности обозначается 18–20, максимум 22 годами. Это несмотря на то, что сценарии социализации изменились, и вчерашние дети начинают зарабатывать едва ли не в возрасте 4 лет: в кино, на подиумах, на улицах в «роли» попрошаек.

Третья гипотеза состоит в том, что «детство исчезло». Дети так рано начинают осваивать технологический мир, что уже в 6–7 лет информированы не хуже своих родителей. Так называемый эффект индиго, раннего познавательного развития, делает бессмысленным выделение возрастных границ. Мир больше не раскрывается перед детьми постепенно, как это было в эпоху культуры чтения. Агрессивное и внезапное возникновение телевидения в жизни ребенка ставит в сомнительное положение его родителей, провоцирует недоверие к тому, о чем говорят взрослые. Изменился сам процесс восприятия мира и идентификации с другими. Жизнь стала провоцировать детей играть по-другому…

В связи с быстрым развитием новых технологий, прежде всего телевидения, исследования, которые проводились мной на базе Института психологии РАН начиная с 90-х годов, показали, что структура игры у детей не прогрессирует по этапам, от предметно-манипулятивных, аутичных игр к совместным ролевым, а регрессирует и, можно сказать, рассыпается на глазах… Произвели лишь одну замену – вместо сюжета известной сказки вроде «Красной Шапочки» или «Репки» детям показали телеверсию сказки «Снежная королева» (фильм Геннадия Казанского, «Снежная королева», «Ленфильм», 1966). Детям раньше читали эту сказку, но телеверсия воспринималась ими как нечто особенное. Если литературная версия – это жесткая последовательность сюжетных ходов, подчиненных авторской логике, то кино – это цепь ярких эпизодов, каждый из которых воспринимался детьми самостоятельно. Если в книге все амплуа точно обозначены и видно, кто враг, кто друг, то в кино симпатию может вызывать обаятельный разбойник или юная разбойница, а сама Снежная королева оценена как «очень красивая».

Когда мы читаем сказку детям, то успеваем сформировать у них установки и стереотипы. Фильм – провокатор произвола! Дошкольники 5–6 лет, у которых были уже сформированы навыки совместной полоролевой игры, начинали выхватывать друг у друга персонажей, наобум вспоминали реплики и разыгрывали понравившийся им эпизод вне зависимости от его значения в сюжете. Поскольку авторская позиция в кино скрыта за кадром, дети вели себя экспансивно, настаивая на своем праве «начинать и выигрывать». Мы видели, что им не удается ни о чем договориться. С уровня совместной игры они скатывались на уровень аутичных ролевых игр (игра в одном физическом пространстве, рядом, не обращая внимания на действия друг друга). И это в лучшем случае! В худшем каждый из них предпринимал попытки подчинить другого, заставить его действовать по своему плану или выталкивал с игрового пространства. Игра концентрировалась вокруг внешних визуальных эффектов.

Мы говорим не о сюжетном, а о клиповом мышлении у детей и подростков, подразумевая именно эту особенность игры воображения юного зрителя скользить от одного яркого образа к другому.

Отсутствие четко артикулированного сюжета и расстановки акцентов в кино, в отличие от книги, конечно, провоцирует зрительные фантазии, увеличивает поводы для конфликтов и, как следствие, повышает уровень напряженности и агрессии у детей. Кино оказывается более сильным стрессором, чем литература. Дети, которые выросли на книжках, плохо справляются с массовой видеокультурой. Она их шокирует, ставит под сомнения старый опыт категоризации событий и оценок персонажей, повышает неуверенность в себе и, соответственно, повышает невротизацию личности ребенка. Если ребенка научили осмыслять события, рассматривать их с точки зрения причинно-следственных связей, то он пасует перед видеорядом, который существует сам по себе, как произвол автора, и «равнодушен» к устоявшимся в жизни связям, нормам, стереотипам. Картина может быть бессмысленной, но яркой.

Значит ли это, что телевизионные и компьютерные миры разрушают детскую психику, или это детская психика адаптируется к новым формам жизни? Что считать нормой: то, что обозначено в классических учебниках по психологии, или то, что чаще всего мы встречаем в жизни? Способствуют ли современные игровые практики адаптации или, напротив, дезориентируют детей начиная с дошкольного возраста? На эти вопросы, скорее всего, ответят сами дети, когда вырастут и кто-то из них начнет проводить исследования. Игра сегодня – это самая привлекательная практика для детей и взрослых. Возможно, человечество недооценивало ее возможности? Или просто у нас до сих пор не было времени на игры, а игра – это проявление творческой свободы, так необходимой в эпоху интенсификации обучения, работы, семейной жизни, дружеских и любовных отношений. Игра – это активная альтернатива обязательствам и жестким предписаниям. Потому что есть и пассивная – наркотики, алкоголь, сон…

Последующие наблюдения за современными детскими играми показали, что хаос, в который погружают детей видеомиры, приобретает четкие классические очертания, если делать ссылку на пол ребенка. Мальчики и девочки начинают экзальтироваться вполне предсказуемым образом. По крайней мере, объяснимо, а не как попало. Раньше считалось, что в сюжетно-ролевых играх дети научаются примерять роли персонажа одного с собой пола. Теперь видно, что:

1. Мальчики довольно равнодушны к полоролевым предписаниям. Их занимает все пространство игры, но более всего они стремятся организовать игру в целом, выступать ее автором, режиссером. Они готовы быть и Бабой-ягой, и Кощеем, если для организации игры это необходимо. Но единственная, даже самая яркая роль, их не устраивает. На роль главных, ярких героинь претендуют как раз девочки.

2. Мальчиков мало интересует внешность и антураж игры. Они опускают детали и сосредотачиваются на действии и его цели – захватить замок, получить приз, убить врага. Девочки интересуются подробностями, деталями и процессом игры. Они могут проигрывать эпизод по много раз, если в нем героиня предстает в выгодном свете. Если такого эпизода нет, они его придумывают. Так в играх появляются переодевания, зеркала, роскошные спальни – идеальные картинки, подсмотренные девчонками в жизни их мам и пап.

3. Мальчики более нетерпимы к критике и вмешательству взрослых. Они рассматривают это как агрессию, давление и проявляют упрямство, настаивая на своем. Девочки относятся к замечаниям взрослых как к проявлению внимания. Они готовы учитывать замечания, если за это их похвалить или просто одобрить действия.

4. И девочки, и мальчики избегают отрицательных персонажей в том случае, если те погибают. Можно сказать, что даже мальчики, с их склонностью к риску и нарушению границ, инстинктивно избегают крайних ситуаций.

5. Мальчики захватывают и контролируют физическое пространство игры – предметы, стулья, игрушки должны быть в их распоряжении. Они готовы поделиться на время, но уступить навсегда уже захваченные территории им трудновато. Попытки взрослых ограничить пространство или время игры чаще вызывают негодование у мальчиков, чем у девочек.

Эти и другие особенности ролевой игры дошкольников вполне узнаются в мужских и женских моделях поведения, известных нам по взрослой жизни. Женщина-лидер уделяет внимание соблюдению ролевых предписаний в своей команде, мужчина-лидер направлен на цель. При разводах мужчины с трудом уступают свои территории, а женщины больше заботятся о своем имидже жертвы. В воспитании детей мужчины пекутся о своей главенствующей позиции, а женщины настаивают на распределении обязанностей и ответственности в каждой конкретной ситуации.

Навыки сюжетно-ролевой игры теряются, но не совсем. Игра разрушается до архитипических сценариев. Технологии испытывают культуру, но не могут ее разбить на атомы. Так землетрясения испытывают планету на прочность, но не уничтожают ее. Более того, культура, в том числе культура детской игры, может рекапитулировать, восстановиться в своей еще более мощной версии. Разработчики компьютерных игр и телепрограмм для детей приглашают в свои команды детских психологов, и это скоро станет не только нормой, но и технологическим требованием. Появится новый класс видео– и телевизионных сюжетов. Давайте следить за развитием событий и. своих детей!

НА ЗАМЕТКУ РОДИТЕЛЯМ

? Несмотря на то что традиционные ролевые игры построены на половых различиях (мужчины в них агрессивны и воинственны, женщины терпеливы и уступчивы и т. д.), организуя взаимодействие детей, не обязательно придерживаться традиционных сценариев. Дети все равно отступают от ролевых предписаний. Ролевая игра для них – тренинг эмоций и воображения, а не способ заучивания стереотипов.

? Даже в традиционных играх могут принимать участие одновременно мальчики и девочки. Понаблюдайте, как складываются взаимоотношения между ними. Предложите им игры, в которых будет место и мальчишеским, и девчоночьим фантазиям. Например, игра в воду и песок! В ней даже очень маленькие двухлетние дети могут лепить любые фигурки, строить домики, крепости, скульптурки. И это одновременно нравится и мальчикам, и девочкам. Совместное строительство городов из кубиков, групповые аппликации, общая уборка класса иногда требуют распределения обязанностей и функций не по половому признаку, и даже не по предназначению, а произвольно, по принципу «кого назначат».

? Конечно, дети различаются по своему ролевому репертуару, готовности играть по чужим правилам, интересу к новым, неожиданным сюжетам, но чтобы определить стиль ребенка, нужно дать ему возможность попробовать разные варианты.

? Очень хорошим приемом тренировки эмпатии (умения сопереживать другим и вживаться в новую роль) является инверсия – перевертыш. Возьмите любой сюжет и поменяйте персонажей местами. Пусть три поросенка будут преследовать волка, а лису съест Колобок. Дети понимают такой юмор и с удовольствием подхватят игру.

? Разрешая конфликты между детьми, не используйте стереотипные призывы: «Ты – мальчик, поэтому должен уступать девочкам!», «Ты же девочка, не связывайся с мальчишками, они не будут тебя обижать!», «Девочка не может быть Волком!» Вместе с такими предписаниями дети усваивают стратегии взаимодействия с людьми противоположного пола и враждебные установки по отношению друг к другу.

? Учите детей запоминать имена новых людей, с которыми они знакомятся. Чаще всего мы говорим: «Этот мальчик с веснушками…», «Девочка с белым бантом.». Но этого недостаточно. Имя указывает на индивидуальность, оригинальность, уникальность Другого. В процессе общения можно открыть Другого как возможность, а можно так и остановиться на первом стереотипном определении.

Тренинг: типичные ошибки пап и мам

Папа – сыну:

Мама – дочке:

Мама – детям:

РЕЗЮМЕ

? Детям интересен не сам процесс зачатия и вынашивания детей, а причина, по которой родители их решили родить. Было ли их желание родить ребенка вдохновлено любовью и предчувствием счастья?

? Пол ребенка не определяет сегодня ни судьбу, ни ограничения, ни достижения человека.

? У каждой половозрастной группы есть свои возможности и преимущества, которые только усилятся, если научиться делиться с другими.

? Количество психофизилогических различий между мальчиками и девочками гораздо меньше, чем жестких стереотипов, которые ограничивают нормальное взаимодействие между людьми разного пола.

? Нет ни одной игры, в которую мальчики и девочки не могли бы играть вместе.

? Обращая внимание своего ребенка на достижения или проблемы других детей, лучше объяснять их индивидуальными особенностями, а не половой принадлежностью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.