История про Энни
История про Энни
Энни была маленькой девочкой и жила в коричневом доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой.
Энни ходила в школу, которая находилась недалеко от ее дома. В общем-то ей в школе нравилось. Ей нравилась мисс Мэтсон, учительница. Ей нравилось рисовать. Ей нравилось узнавать много нового, шрать в разные игры, встречаться с друзьями. Одно ей не нравилось в школе – Мэри.
Мэри пришла в школу, где училась Энни, несколько месяцев тому назад, и ее зачислили в класс Энни. Сначала Мэри почти не замечала Энни, но с недавних пор стала обращать на нее очень большое внимание. А Энни хотела бы, чтобы было наоборот. И все из-за того, что Мэри стала дразнить Энни. Каждый раз, когда Мэри встречала Энни, она начинала ее дразнить. Она давала ей всякие прозвища и сочиняла гадкие стишки о ней. Она придумывала всякие издевательские шуточки против Энни и смеялась над ней вместе со своими приятелями.
Энни это бесило. Ей становилось жарко и тошно. Иногда она даже плакала. Она низко опускала голову и надеялась, что если осторожно прокрадется мимо и не посмотрит в сторону Мэри, та ее не станет дразнить. Но Мэри все равно дразнила. Энни старалась избегать встреч с Мэри, но та всегда ее находила. Чем больше Энни краснела, чем ниже она опускала голову и чем ближе дело подходило к слезам, тем больше Мэри смеялась и дразнилась. Энни хотелось стать невидимой. Ей хотелось, чтобы ее не заставляли ходить в школу и даже чтобы она не была Энни.
Однажды Энни пришла из школы особенно расстроенная. Заметив это, мама подошла к ней, обняла и спросила: «Что-нибудь случилось? Я бы не сказала, что в последнее время у тебя очень весело на душе».
Энни подняла грустные глаза: «Я ненавижу школу».
«Отчего же? Ведь тебе там так нравилось! Какая-нибудь неприятность?»
Последовал кивок головы.
«Проблемы с учительницей?»
Энни качнула головой в знак отрицания.
«Не ладится учеба?»
Энни снова потрясла головой.
«Ребята?»
Утвердительный кивок. «Это все из-за Мэри, – пояснила Энни. – Она все время обзывает меня по-всякому и старается сделать так, чтобы все надо мной смеялись. Она меня высмеивает. Я ее просто ненавижу».
Мама снова обняла Энни. «Тебе должно быть это очень неприятно», – сказала она.
«Она просто не перестает дразниться – все дразнит и дразнит меня». Глаза Энни наполнились слезами. Она захлюпала носом. «Мне это противно; она все продолжает дразниться, и я ничего не могу поделать».
«Ты, наверное, чувствуешь себя просто ужасно, особенно когда думаешь, что ничего нельзя сделать», – сказала мама.
Энни грустно кивнула головой.
«Но это не так, – сказала мама, – кое-что ты все-таки можешь сделать. И даже довольно многое».
"Правда? – удивилась Энни. – Ты хочешь сказать, что я в самом деле могу что-то сделать1?"
«Конечно», – сказала мама.
«Это было бы замечательно!» – обрадовалась Энни. Она уже почувствовала какое-то облегчение.
«Пойдем посидим на кухне», – предложила мама.
"Надо кое-что спланировать. Мы сделаем из тебя младшего научного сотрудника, изучающего поведение.
«Младшего кого?» – переспросила Энни. Она никогда не слышала таких слов, но они звучали внушительно и солидно.
«Ученого-психолога, – уточнила мама. – Ученый – это очень и очень важная персона, которая изучает разные вещи. Его интересуют, как работают люди, почему они поступают так, а не иначе, и что, например, надо сделать, чтобы они так не поступали, если что-то плохо».
«Это интересно, – сказала Энни. Она начинала убеждаться, что быть таким младшим научным сотрудником не только солидно, но и полезно. – С чего нужно начинать?» – спросила она.
«Помнишь, когда наш Черныш был маленьким щеночком и нам приходилось приучать его не делать свои естественные собачьи дела дома?»
«Да, помню», – ответила Энни.
«Мы знали, что обычно щенки освобождают желудок сразу после еды. Поэтому, покормив его, мы за ним следили, а когда становилось ясно, что он собирается это сделать, мы сразу летели с ним во двор и после окончания его „процедуры“ щедро похлопывали его по спине и приговаривали: „Вот какая умная, хорошая собачка у нас“. Скоро он научился делать свои собачьи дела не дома, а во дворе».
«Я это хорошо помню. По отношению к Чернышу вы с папой были учеными-психологами».
«Ты совершенно права, – ответила мама. – Он делал то, что нам не нравилось, и поэтому мы придумали способ изменить его поведение».
«Это интересно, – сказала Энни. – Я никогда раньше не думала, что такое возможно».
"У нас как ученых, занимающихся вопросами поведения, были и другие способы отучить собаку отправлять свои естественные потребности дома. Мы, например, могли подождать, когда Черныш закончит свои собачьи дела, а потом отшлепать его и выставить за дверь – «прохладиться».
«А если существует несколько способов, как вы решаете, какой именно нужно выбрать?» – спросила Энни.
« Настоящий психолог должен попробовать каждый метод по очереди, чтобы убедиться, какой из них самый эффективный, а затем применить его в дрессировке. Мы могли бы так сделать и в случае с нашим Чернышом, но первый метод был настолько хорош, что нам не потрсбов;игась пробовать другие».
«Ну, а с чего же мне начать дрессировать и перевоспитывать Мэри?» – спросила Энни. Она начинала горячиться.
«Давай-ка присядем для начала и обдумаем несколько разных способов воздействия на Мэри. Тогда ты как ученый сможешь испытать их на практике и убедиться, какой из них наиболее эффективный».
«О, это, похоже, будет интересное занятие», – сказала Энни.
«Начнем с того, – сказала мама, – что мы знаем один способ, который не дает результатов».
«Какой?» – спросила Энни с удивлением.
«А ты подумай», – ответила мама с улыбкой.
Энни подумала несколько мгновений, и ее лицо вдруг озарила догадка.
"Я знаю, – сказала она. – Это – то, что я делаю сейчас. Этот способ не действует, потому что Мэри продолжает меня дразнить. Он не изменил ее поведения1".
«Правильно, – сказала мама. – Я вижу, из тебя получится отличный ученый-исследователь».
«Исследователь? – удивилась Энни, а потом засмеялась. – Ты хочешь сказать, что мою проблему можно исследовать?»
«Да».
«Я стану великим исследователем», – сказала Энни. Она уже предвкушала, как это здорово у нее получится.
«Ну, хорошо, – сказала мама. – Приступим». Она взяла лист бумаги и разлиновала его на три колонки. Над первой колонкой она написала: «Что сделала Мэри». Над второй – «Что сделала Энни». А над третьей – «Что произошло». «Теперь, – сказала она, – давай напишем, что мы уже знаем».
В первой колонке, под словами «Что сделала Мэри», мама написала: «Мэри дразнила Энни». Дойдя до второй со словами «Что сделала Энни», она спросила Энни: «Что мы здесь напишем?»
«Не знаю, но когда Мэри меня дразнила, я расстраивалась и начинала плакать».
И мама вписала слова: «Энни расстраивалась и плакала».
«Ну, – спросила она, – а что происходило после того, как ты расстраивалась и плакала?»
«Мэри продолжала дразниться», – ответила Энни.
И мама написала в третьей колонке: «Мэри продолжала дразниться».
«Так, – сказала она. – Давай подумаем, что еще ты могла бы предпринять».
Энни подумала. «Я могла бы притвориться, что мне все было безразлично, и не обращать никакого внимания на то, что она говорила».
«Неплохой вариант», – сказала мама. Она взяла другой лист бумаги и написала на нем: «Что надо сделать», а под этим заголовком: «1. Притвориться, что не замечаешь».
«Что еще ты могла бы сделать?» – спросила она.
«Я могла бы притвориться, что мне все это было смешно, и рассмеяться», – ответила Энни.
«Да», – согласилась мама и написала эти слова под номером .
"Я могла бы скорчить рожицу ей, – сказала Энни. – И это будет номер ".
«Правильно», – сказала мама и внесла это в список.
«Я могла бы подразнить ее в ответ, – продолжала Энни. Она так и фонтанировала все новыми и новыми идеями. – Я могла бы сказать ей, что она ведет себя глупо, и потребовать, чтобы она прекратила свои штучки».
«Это можно поставить под номерами 4 и 5», – согласилась мама.
«Я могла бы ей сказать, что мне не нравится, когда меня дразнят и спросить ее, почему она так поступает».
«Прекрасно, – похвалила ее мама. – У нас получилось всего шесть вариантов того, что ты могла бы сделать».
Энни была удивлена – оказывается, сколько существовало выходов из ее ситуации.
"Теперь, – сказала мама, – нам нужно выработать последовательность, в которой мы их испробуем.
«А почему бы нам не придерживаться порядка, в котором я их придумала», – спросила Энни.
«Хорошо», – согласилась мама.
«Начнем?» – спросила Энни. Ей не терпелось заняться этим интересным делом.
«Значит так, – сказала мама. – Возьми с собой в школу небольшую записную книжку и каждый раз, когда Мэри начинает тебя дразнить, делай в ней пометку. И повторяй это ежедневно в течение двух недель. Тогда мы узнаем, сколько раз в день, в среднем, дразнит тебя Мэри. Две недели – значит десять школьных дней. А если на какой-то день падает праздник или Мэри пропустит уроки по какой-нибудь причине, добавь дополнительный день, чтобы довести общее количество дней до десяти».
«Кажется, это нетрудно, – сказала Энни. – Я начну с завтрашнего дня».
Через две недели она показала маме свою записную книжку.
«Вот, посмотри, – сказала она. – За десять дней у меня получилось двадцать пометок в записной книжке».
«Хорошая работа», – поощрила ее мама.
«Получается, что в среднем Мэри дразнит тебя два раза в день».
«Но что интересно, – сказала Энни задумчиво, – я сейчас так занята своей научно-исследовательской работой, что всякие штучки Мэри уже не действуют на меня, как раньше».
«Да, это действительно интересно, – сказала мама. – Давай посмотрим в твою записную книжку».
Энни показала книжку. «Я оставила место для каждого дня, – сказала она, – и отметила, сколько раз Мэри дразнила меня каждый день».
«Посмотри на разницу между первой и второй неделями», – сказала мама.
Энни посмотрела. «Забавно, – удивилась она, – в течение второй недели Мэри дразнила меня меньше».
«Давай помозгуем, – сказала мама. – Ты сказала, что штучки Мэри уже не действовали на тебя так, как прежде. Может быть, как раз то, что ты перестала так реагировать на них, и меняет ее поведение?»
«Ты, конечно, права», – сказала Энни. Немного подумав, она добавила: «Если то, что я не реагирую и не расстраиваюсь, меняет поведение Мэри, может быть, оно изменится еще больше, если я не будут обращать на ее вредные штучки никакого внимания вообще? Может быть, попробовать с завтрашнего дня?»
«Неплохая идея, – согласилась мама. – Но прежде, чем ты это начнешь, тебе полезно будет узнать кое-что еще».
«А что именно?» – поинтересовалась Энни.
«Как ты думаешь: зачем Мэри тебя дразнит?»
Подумав немного, Энни ответила: «Чтобы расстроить или разозлить меня».
«Правильно, – сказала мама. – Часто люди дразнят других потому, что им нравится выводить их из равновесия. Поэтому, если ты расстраиваешься, то Мэри получает то, чего она добивается, и она знает, что поддразнивание на тебя действует».
«Ты хочешь сказать, что Мэри знает: для того, чтобы меня расстроить или разозлить, ей будет достаточно меня только подразнить?»
«Вот именно, – сказала мама. – Вспомни, что делает Черныш, чтобы получить собачий бисквит?»
«Он садится на задние лапы и просит», – ответила Энни.
«Да, – сказала мама, – и потом он его получает».
Энни вспомнила и согласно кивнула головой.
«Как ты думаешь, – спросила мама, – что получилось бы, если бы мы перестали давать бисквиты, когда он просит?»
Подумав немного, Энни ответила: «Он бы перестал просить, потому что знал бы, что ему ничего не выгорит».
«Правильно, – сказала мама. – Аи да ученый!» И после небольшой паузы добавила: «А теперь скажи мне, пожалуйста, что было бы, если бы домогающийся бисквитов Черныш их иногда получал, а иногда – нет?»
Энни снова задумалась. «Мне кажется, – сказала она, – он опять стал бы просить. Потому что если мы будем время от времени давать ему бисквиты, он будет считать, что его приемчик еще работает».
«Совершенно верно, – сказала мама. – Поэтому, когда ты, как ученый, испытываешь свой метод полного игнорирования козней Мэри по отношению к тебе, ты непременно должна применять его всякий раз, когда она начинает тебя дразнить. Иначе она может подумать, что это все еще на тебя действует».
«Это понятно, – сказала Энни. – Я думаю, что это у меня получится».
«Если ты допустишь ошибку, мы будем вынуждены начать все с начала, потому что нам нужно проводить эксперимент в течение десяти дней подряд. Это значит, что в случае неудачи потребуется немного больше времени. Только и всего».
«Это хорошо», – сказала Энни. Ей больше не нужно было бояться ошибок.
«Теперь скажи мне, как ты выглядишь, когда тебя дразнит Мэри?»
«Вот так», – сказала Энни. Она низко опустила голову, сгорбилась, постаралась покраснеть и выглядеть плаксивой.
«Понятно, – сказала мама. – Теперь для того, чтобы показать Мэри, что ее штучки не срабатывают и что ты вовсе не расстраиваешься, нам нужно попрактиковаться вести себя совершенно по-другому».
«Ага, я поняла, – сказала Энни. – То есть, вот так». Она выпрямила плечи и гордо подняла голову.
«Превосходно! – сказала мама. – Давай попрактикуемся: допустим, я – Мэри, и я дразню тебя, а ты постарайся не замечать».
«Хорошо», – охотно согласилась Энни.
Итак, мама Энни стала изображать Мэри. Она по-всякому обзывала Энни, показывала ей язык, а Энни не обращала на нее никакого внимания. Она просто проходила мимо, как будто перед ней стоял шкаф.
«Эта дубина и кривляка Мэри пытается вывести меня из себя, – подумала Энни. – Но этот номер не пройдет: я ведь не кто-нибудь, а ученый-исследователь и вовсе не собираюсь обращать на нее внимание».
«Это просто великолепно! – восхитилась мама. – У тебя это очень здорово получается. – Она обняла Энни. – Теперь ты можешь приступить к делу».
Энни очень волновалась. Она просто не могла дождаться следующего дня.
На следующее утро, когда Энни пришла в школу, она уже с нетерпением ждала, когда же, наконец, Мэри начнет ее дразнить. Так хотелось продемонстрировать свою уверенность в себе и полное безразличие к тому, что можно было ожидать от «противной стороны». Ждать пришлось довольно долго, но наконец этот момент наступил.
Энни сохраняла олимпийское спокойствие, не удостоив вниманием свою обидчицу.
«До чего же это здорово! – сияя от восторга, сказала она маме, когда вернулась домой из школы. – Это так забавно!»
«Ты молодец! – похвалила ее мама. – Теперь ты настоящий ученый-исследователь».
Энни была на седьмом небе. «Теперь, как только Мэри начнет меня дразнить, – сказала она, – я буду выглядеть уверенной и не буду обращать на нее абсолютно никакого внимания. И буду так делать каждый раз».
«Правильно, – одобрила мама. – Я не могу дождаться, когда это произойдет».
«Я тоже», – с готовностью присоединилась к ней Энни.
Прошло девять дней. Энни подошла к своей маме с очень озабоченным видом.
«У меня проблема, мама, – сказала она. – Я больше не могу не обращать внимания на штучки Мэри».
«Почему же?» – спросила мама озабоченно.
«Потому, что она перестала меня дразнить! – сказала Энни и громко рассмеялась. – Она уже не дразнит меня целых четыре дня!»
«Вот видишь, – сказала мама. – Твое „необращение внимания“ действительно неплохо сработало».
"Да, – согласилась Энни. – Настолько хорошо, что теперь нет надобности прибегать к другим методам. Я просто буду продолжать «не обращать внимания».
«Хорошая мысль, – согласилась мама. – Я очень горжусь своим специалистом-психологом».
«А знаешь что? – сказала Энни, стараясь заинтриговать маму. – Когда я повзрослею, я стану самым старшим ученым-исследователем!»