Глава 10 Подлинная цель познания

Глава 10

Подлинная цель познания

Вотще за Богом смертные следят.

На самого себя направь ты взгляд[48].

Александр Поуп. «Опыт о человеке»

Когда в 1732 году Александр Поуп издал свой «Опыт о человеке», мир виделся совсем не таким, как сегодня. «Опыт» был написан всего через несколько десятилетий после «Начал» — шедевра Исаака Ньютона, раскрывшего математические принципы планетарного движения. Мыслители тогда все еще пытались осознать неслыханную для того времени мысль о том, что законы, управляющие движением обычных предметов здесь, на Земле, — те же самые, которые управляют и небесными телами. Фактически люди по-прежнему бились над выражением любых физических законов в виде математических уравнений — с тем чтобы затем последние можно было использовать для невероятно точного прогнозирования всего на свете: от завтрашнего прилива до возвращения далеких комет. Какое удивительное, должно быть, это было время! Вселенная, так долго являвшаяся неразрешимой загадкой, казалось, вдруг сдалась под натиском разума одного-единственного человека. По словами Поупа^{287},

Был этот мир глубокой тьмой окутан.

Да будет свет! И вот явился Ньютон[49].

В течение следующих трех веков объем знаний человечества неуклонно рос, тайны раскрывались одна за другой. Результаты поразительны. Сегодня у нас есть теории Вселенной, восходящие к моменту Большого взрыва, и телескопы, пронизывающие галактики. Мы запустили космические зонды за пределы Солнечной системы и побывали на Луне. Мы создали бомбы, способные сровнять с землей целый город, и ракеты, которые могут влететь в окно. Мы измерили Землю с предельной точностью и поняли, что творится у нее внутри. Мы строим огромные здания и мосты, меняем очертания рек, гор и даже морских береговых линий. Мы придумали часы, которые отсчитывают миллиардные доли секунды. Наши компьютеры с такой скоростью обрабатывают информацию, что времени, за которое они переберут все слова, когда-либо написанные человеком, не хватит, чтобы вручную записать хотя бы одно из них. В точных науках, похоже, мы можем заставить ангелов танцевать на острие иглы.

Совершенно очевидно, что наука об обществе сильно отстала. Однако из этого наблюдения очень легко сделать неверные выводы. Недавно мне напомнил об этой проблеме коллега-физик. Перелопатив уйму трудов по социологии, он пришел к следующему заключению: главная проблема этой дисциплины в том, что она не открыла никаких столь же общих и точных законов человеческого поведения, как те, к которым он привык в физике. Вместо этого, показалось ему, социология — просто бесконечное нагромождение особых случаев, когда кто-то один делает что-то одно по какой-то одной причине один раз, и кто-то другой делает что-то другое по какой-то другой причине в другой раз. Будучи физиком до мозга костей, мой друг нашел это отсутствие закономерного поведения особенно огорчительным. В конце концов, сложно представить, чтобы любой крупный прорыв в физике мог произойти без знания законов Ньютона, применимых во все времена и во всяком пространстве. Они были настолько неотъемлемыми от достижений естественных наук, что со временем стали ассоциироваться с самой идеей науки. Неспособность социологов предложить нечто хотя бы отдаленно похожее, по его мнению, конечно, означала одно: социальная наука не заслуживает считаться таковой вообще.