Восприятие

Восприятие

Формирование стереотипов как концепция применимо не только к социальной психологии предвзятости, но также к базовому процессу восприятия. Восприятие может не иметь ничего общего с регистрацией внутренней природы реального события.

Чаще всего происходит классификация переживаний, навешивание ярлыков, а не подробное исследование переживаний: в результате речь идет о присвоении имени, а не собственно о восприятии. Стереотипное восприятие подобно использованию штампов и избитых фраз в речи. Например, представляясь другому человеку, можно отреагировать на него оригинально, свежо, попытаться воспринять, понять его уникальность, индивидуальность, отличие от других. Гораздо чаще мы, однако, навешиваем на человека ярлык, отводим ему место в уже имеющемся каталоге. Он перестает быть уникальным индивидом и становится примером некоей концепции или представителем категории. Иными словами, индивид, склонный к стереотипному восприятию, напоминает архивариуса, а не кинооператора.

Из множества примеров стереотипного восприятия можно перечислить следующие ситуации и явления.

1. Знакомое и привычное предпочтительнее незнакомого.

2. Схематичное и абстрактное предпочтительнее реального.

3. Организованное, структурированное, однозначное предпочтительнее хаотичного, неорганизованного, двусмысленного.

4. Имеющее название и могущее его получить предпочтительнее не названного.

5. Имеющее смысл предпочтительнее бессмысленного.

6. Обычное предпочтительнее необычного.

7. Ожидаемое предпочтительнее неожиданного.

Кроме того, в случае восприятия незнакомого, конкретного, неожиданного, не имеющего названия и смысла события, мы склонны искажать его, придавать ему некую форму, чтобы сделать похожим на более знакомое, абстрактное, организованное. Нам свойственно воспринимать события как примеры отдельных категорий, не улавливая их уникальность и неповторимость.

Бесчисленные свидетельства каждой из этих тенденций можно найти в литературе, посвященной тесту Роршаха, гештальтпсихологии, проективному тестированию, теории искусства. Так, Хайакава (Hayakawa, 1949, р. 103) приводит пример из области теории живописи, когда учитель рисования «имел привычку говорить своим ученикам, что они не смогут нарисовать какую — либо конкретную руку, потому что думают о ней, как о руке; имея в виду руку, они полагают, что знают, как эта рука должна выглядеть». Удивительные примеры можно найти и в книге Шех — теля (Schachtel, 1959).

Очевидно, что для помещения объекта — раздражителя в уже существующую систему категорий требуется знать о нем гораздо меньше, чем для его понимания. Истинное восприятие, предполагающее, что объект уникален, пропускающее этот объект через себя, отнимает гораздо больше времени, чем доли секунды, необходимые для навешивания ярлыка и помещения в каталог.

Не исключено также, что категоризация гораздо менее эффективна, чем свежее восприятие, в основном за счет того, что происходит в считанные доли секунды. При этом реакцию на объект определяют только наиболее заметные его характеристики, которые могут быть учтены за короткое врем; это также легко уводит нас в сторону от правильного восприятия. Таким образом, восприятие с категоризацией — своего рода приглашение к ошибкам.

Эти ошибки усугубляются тем, что восприятие с категоризацией не позволяет их скорректировать. Предмет или человек, отнесенные к той или иной категории, остаются там надолго, поскольку любое поведение, не согласующееся со стереотипом, расценивается как исключение и не воспринимается всерьез. Например, если мы почему — либо сочли человека нечестным и попытались поймать его на жульничестве в картах, но это нам не удалось, мы все же продолжаем считать его жуликом, полагая, что в данном случае он не смошенничал из — за лени или боязни разоблачения. Если мы твердо убеждены в его нечестности, не будет иметь никакого значения даже тот факт, что нам так и не удастся его уличить. Мы будем гю — преж — нему считать этого человека жуликом, по каким — то причинам опасающимся обманывать именно нас. Не согласующееся со стереотипным представлением поведение будет восприниматься с любопытством, как намеренное, не характерное для данного человека.

Действительно, концепция формирования стереотипов во многом объясняет существование извечной проблемы: люди могут продолжать заблуждаться, год за годом не замечая очевидной истины. Как известно, принято считать, что невосприимчивость к очевидному полностью объясняется вытеснением или влиянием мотивации. Нет нужды сомневаться в справедливости этого утверждения. Из наших рассуждений следует, что имеются и другие причины слепоты к очевидным фактам. Когда же нас самих воспринимают стереотипно, нам представляется, что это своего рода насилие. Мы обескуражены и неприятно поражены тем, что оказываемся среди массы других людей, с которыми, как нам кажется, мы не имеем ничего общего. Невозможно сказать об этом лучше, чем Уильям Джеймс: «Первым делом разум относит объект к какому — либо классу. Однако любой бесконечно важный для нас и вызывающий теплые чувства объект представляется в своем роде уникальным. Вероятно, даже краб был бы исполнен чувства негодования, узнав, что мы беспардонно отнесли его к ракообразным, тем самым избавившись от него. «Я не такой, — воскликнул бы он. — Я особенный, это я и только я»» (James, 1958, р. 10).