4. Косвенное внушение.

4. Косвенное внушение.

Рассказы в этой главе иллюстрируют использование Эриксоном «традиционных» феноменов гипноза, таких как буквальность понимания, возрастная регрессия и искажение пространства и времени. Они также показывают его уникальный вклад в гипнотерапию, в частности, использование косвенного внушения. Его косвенный подход особенно хорош при работе с так называемым «сопротивлением» гипнозу и психотерапии. Например, в рассказе «В обход сопротивления» реальность гипнотического транса косвенным образом преподносится требовательному, скептически настроенному врачу, когда он сталкивается с другим пациентом, без сомнениям находящимся в трансе. Полное и детальное обсуждение косвенного внушения читатель может найти в книге Эриксона и Росси «Гипнотерапия».

Буквальность восприятия в гипнозе.

У меня была девушка-испытуемая, с которой я должен был продемонстрировать глубокий транс и возникающие в трансе явления доктору Эрнсту Росси. Я дал ей инструкцию войти в глубокий транс и встретиться со мной в середине места, которое я определил, как «нигде». Продолжая оставаться в трансе, она быстро открыла глаза и совершенно серьезно сказала: «Здесь что-то в корне неправильно!»

Доктор Росси не знал, что было не так – а она знала, что было неправильно. Так что же неправильного в том, чтобы встретиться со мной в середине «нигде»?

У «нигде» не существует середины! Это пустое пространство. Я дал ей инструкцию закрыть глаза, вывел из транса и затем сказал: «Я хочу, чтобы вы выполнили еще одно мое задание. Я хочу, чтобы вы, войдя в транс, встретились со мной во внешнем пространстве».

В трансе она открыла глаза. Было очевидно, что она не ориентируется в комнате, не понимает, где пол, где потолок и все остальное. Тогда я сказал ей: «Вы видите у меня в руке это пресс-папье? Теперь измените его положение».

Что вы думаете она сделала? Она сказала: "Доктор Эриксон, существуют только три положения. Я в одном, вы в другом, а пресс-папье в третьем. И эти положения единственные.

Испытуемый в гипнозе воспринимает все очень буквально.

Я снова вывел ее из транса и рассказал ей анекдот: «Ехал один ковбой и приехал он к горе. Гора была такая высокая, что ему понадобилось посмотреть дважды, чтобы увидеть ее вершину. Он посмотрел вверх так далеко, как только мог. Затем он посмотрел еще раз, обозревая гору ввысь с того места, где его взгляд остановился, когда он посмотрел в первый раз». Я ввел ее в транс и сказал ей: «Когда вы откроете глаза, я хочу, чтобы вы увидели мои руки, но не то, что за ними. Теперь наклонитесь вперед и смотрите».

Она сказала: «Розовые и серые. Но это ваши руки, доктор Эриксон, а где же вы сами? Я вижу ваши руки, но у них нет запястий. Доктор Эриксон, в том, что я вижу, что-то здорово не так. Ваши руки плоские, а они должны быть объемные».

Имея дело с гипнозом, помните, что бессознательное придает словам очень однозначный смысл. Вы всю жизнь учились, передавая полученные знания бессознательному и автоматически пользуясь конечными результатам обучения. Вы научились говорить, но было время, когда «ай-ва-вы» означало «дай воды». Понадобилось много времени, чтобы открыть для себя, что «ай-ва-вы» не означает воду. И именно по этой причине требуется так много времени, чтобы пациенты, уже взрослые люди, поняли после ваших долгих и тщательных объяснений, что «существует язык, который вы не понимаете, – но который вы знали когда-то очень давно».

Указывая на то, что испытуемые в гипнозе реагируют на инструкции буквально, Эриксон в то же время подчеркивает, что бессознательное знание не остается неизменным, а пополняется новым. «Всю вашу жизнь вы обучаетесь чему-то, переводите полученные знания в бессознательное и автоматически пользуетесь конечными результатами своего обучения». И к вам, читатель, тоже обращена установка автора: то, чему вы научитесь из рассказов в этой книге, вы переведете в свое бессознательное и автоматически будете пользоваться конечными результатами полученных знаний.

Апельсины.

Одна пациентка отправилась в аптеку за дозой касторового масла. Подавая аптекарю рецепт, она сказала, что от касторки ей становится очень плохо. Когда она вернется домой и примет касторку, у нее будет очень болеть желудок.

Тогда аптекарь сказал: «Пока я буду готовить вашу дозу касторового масла, не желаете ли выпить стаканчик апельсинового сока?»

Она обратила внимание, что свежий апельсиновый сок имел несколько необычный привкус. Допив его, она спросила: «А где назначенная мне касторка?»

«Вы уже выпили ее вместе с апельсиновым соком», сказал аптекарь.

Через пару дней она увидела на улице рекламу апельсинов, у нее разболелся желудок. Она пошла в ресторан, увидела там несколько апельсинов и у нее разболелся желудок. Она не могла пойти в магазин, когда мать просила ее это сделать, если в магазине были апельсины. И ей пришлось отказаться от многих вещей, которые она носила, потолку что они были оранжевого цвета. Дело дошло до того, что стоило ей только услышать слово «апельсин», как у нее начинал болеть желудок и появлялась сильная головная боль.

Я устроил так, что она была приглашена на вечер в больницу, поскольку она была знакома с одним из работавших там врачей. Я с этим врачом обо всем договорился. Согласно нашей договоренности, он на вечере попросил меня продемонстрировать гипноз, и я загипнотизировал сперва одного человека, потом другого. Наконец, наша пациентка тоже вызвалась на эксперимент.

Введя ее в транс, я провел с ней возрастную регрессию, доведя до трех лет, когда случая с касторкой еще не было и в помине. У нее был глубокий сомнамбулический транс, сопровождавшийся положительными и отрицательными галлюцинациями. Ответственный за вечер обошел всех, спрашивая, не желает ли кто апельсинового сока. И все очень хотели апельсиновый сок. Вот он принес полную корзину апельсинов, выдавил их и сел рядом с девушкой. Мы болтали о том, о сем. Я дал ей инструкцию увидеть его и поговорить с ним. И мы все пили апельсиновый сок. Позже я вывел ее из состояния гипноза с неопределимым вкусом во рту, но, тем не менее, хорошим. В этот вечер, возвращаясь домой, она проходила мимо рекламного щита и сказала: «Удивительно, но эта реклама больше не вызывает у меня болезненных ощущений».

После этого она пила апельсиновый сок и носила свои оранжевые платья. Позже она вспоминала: «Я не могу вспомнить момента, когда вид апельсинов вызвал у меня болезнь, но этого больше нет. Не понимаю, почему это было? Я не могу вспомнить, когда это было».

Все дело было в переориентировке во времени. Если бы вы боялись высоты и не могли бы забраться на вершину горы Скво, чтобы я стал делать? Я бы дезориентировал вас во времени, даже если бы для этого пришлось возвращаться на десять или двенадцать лет назад. Вы вышли бы на улицу будучи на восемнадцать лет моложе, когда у вас скорее всего не было этой фобии. И вы забрались бы на эту вершину, чтобы увидеть, что там, на другой стороне. ‘

Или, если бы я не мог проделать этого с вами, я бы так дезориентировал ваше восприятие, что гора показалась бы вам равниной, свежим черноземом, который вы можете легко вспахать. По пашне идти тяжело. Вы бы взбирались на гору, а сердились бы на то, что трудно идти по вспаханной земле. Так вы и забрались бы на гору. Затем я медленно восстановил бы ваше нормальное восприятие и ориентировку.

Теплым летним днем, во сне, вы можете пойти кататься на коньках. Вы можете пообедать в Новом Орлеане, Сан-Франциско или Гонолулу. Вы можете лететь на самолете, управлять автомобилем, встречать разных друзей и в то же время спать глубоким сном в своей постели.

Вы понимаете, что у каждого пациента был подобный опыт, поэтому во время транса вы можете дать ему инструкцию, чтобы сон приобрел ощутимость, которую имеет гипнотическая реальность. Транс только дает возможность использовать все те знания и навыки, которые вы уже приобрели.

В обход сопротивления.

В приведенном ниже рассказе Эриксон демонстрирует очень эффективный способ работы с сопротивлением гипнозу.

В самом начале моей работы в качестве гипнотизера в Фениксе мне позвонил один врач и потребовал, чтобы я принял его. Тон его голоса насторожил меня, предупреждая: «Тут какая-то проблема. Он хочет, чтобы я ввел его в транс». Я назначил ему встречу на следующий день. Он вошел в кабинет и сказал: «Теперь загипнотизируйте меня».

Я безуспешно попробовал несколько методик, просто ради того, чтобы убедиться, что они не будут работать. Затем я сказал: «Простите, я вас покину на минутку», – и вышел на кухню, где в качестве повара работала студентка Аризонского Государственного Университета. Я сказал ей: «Илси, у меня в кабинете очень негативно настроенный, сопротивляющийся пациент. Я хочу ввести тебя в транс, в сомнамбулический транс».

Я вернулся в кабинет вместе с Илси, поднял ее руку, чтобы продемонстрировать каталепсию. Затем я сказал: "Илси, подойди к этому человеку. Я хочу, чтобы ты стояла в таком положении, пока не введешь его в транс. Я вернусь через пятнадцать минут. Он уже успел направить сопротивление против меня. Но как вы можете сопротивляться уже загипнотизированному человеку, который продолжает вас гипнотизировать?

Когда я вернулся, он был в глубоком трансе. Вы обходите сопротивление. Вы вызываете все возможное сопротивление и направляете его в это кресло, а ее сажаете в другое кресло. Сопротивление остается в этом кресле, а в том, в которое садится она, его уже нет.

Когда Эриксон говорит о «направлении сопротивления», он использует тот же принцип, который использовался им при «направлении» или «помещении» симптома в определенном месте пространства. Например, он заставляет пациента пережить во всей полноте его страх перед полетами на самолете, сидя в определенном кресле. Затем он направит пациента к тому, чтобы «по-настоящему испытать страх в этом кресле», а потом «оставить его в этом кресле». Практическим результатом является то, что он не будет испытывать его нигде больше – только в этом кресле.

Врач в рассказе направил свое сопротивление гипнозу на Эриксона. Поэтому он не мог сопротивляться другому человеку и тем более объектом сопротивления не могла стать женщина, которая сама очевидным образом находилась в каталептическом трансе.

Кактусы.

Алкоголиков я обычно отправляю в Общество Анонимных Алкоголиков, потому что Общество может справиться с ними лучше, чем я. Однажды ко мне пришел алкоголик и сказал: «Мои родители, мои бабушка и дедушка и по отцу и по матери были алкоголиками, родители моей жены были алкоголиками, моя жена алкоголичка, а у меня самого белая горячка была одиннадцать раз. Мне надоело быть алкоголиком. Мой брат тоже алкоголик. Вот для вас целая пропасть работы. Как вы думается что вы сможете с этим сделать?»

Я спросил его, кем он работает. «Когда я трезв, я работаю в газете. Алкоголь, как вы понимаете, не совместим с этой профессией».

Я сказал: «Хорошо. Вы хотите, чтобы я с этим – со всей этой историей – попытался что-то сделать. То, что я собираюсь предложить вам сделать, может показаться неуместным. Вы отправитесь в ботанический сад. Вы посмотрите там все кактусы, какие есть, и будете поражаться этим кактусам, которые смогли выжить без воды и дождя и живут в таких условиях годами. И будете думать, думать и думать».

Много лет спустя ко мне вошла молодая женщина и сказала: «Доктор Эриксон, вы знали меня трехлетним ребенком. Когда мне было три года, меня увезли в Калифорнию. Теперь я в Фениксе и зашла посмотреть, что вы за человек, – как вы выглядите».

Я сказал: «Что ж, посмотрите хорошенько, а я поинтересуюсь, почему вам так хочется на меня посмотреть».

Она сказала: «Я бы захотела посмотреть на любого человека, который послал алкоголика в ботанический сад смотреть на кактусы и учиться обходиться без алкоголя, да так, что он смог это сделать? Мои мать и отец не брали в рот ни рюмки с тех пор, как вы послали туда моего отца». «Чем занимается сейчас ваш отец?» «Он работает в журнале. Он ушел из газеты. Он говорит, что работа в газете имеет профессиональную вредность – алкоголизм».

Это был отличный способ вылечить алкоголика. Заставить его уважать кактусы, три года живущие без дождя. Понимаете, можно много рассуждать об учебниках. Сегодня вы учите столько-то. Завтра – вот столько. Затем вы говорите, что будете делать так-то и так-то. Но на самом деле вы должны смотреть на пациента, чтобы понять, что он за человек, будь он мужчина или женщина, – а затем действовать таким способом, который подходит для его или ее индивидуальной проблемы.

Эта история является прекрасным примером символического использования косвенного внушения.

Соревнование.

Ко мне приехал пациент из Филадельфии. Его привез врач. С первого взгляда я понял, что передо мной человек с очень сильным стремлением к соревнованию – таким сильным, какого мне еще не приходилось видеть. Он стал бы соревноваться с вами в чем угодно, и его работа в большой степени требовала умения соревноваться. Он не упускал ни малейшего шанса посоревноваться.

Я сказал ему: «У вас головные боли, у вас мигрень, которая убивает вас изо дня в день. И это длится уже девять лет. Врач, которому вы доверяете, ежедневно лечит вашу головную боль уже три года. А у вас нет ни малейшего улучшения. И вот теперь он привез вас сюда, чтобы я поработал с вами. Я не стану работать с вами, а сделаю следующее. Вы положите руки на колени и посмотрите, какая рука первой дотронется до вашего лица – левая или правая».

Какая борьба началась между его двумя руками – это надо было видеть? Одной из рук понадобилось полчаса, чтобы победить.

В тот самый момент, когда он коснулся своего лица, я сказал: «В мышцах возникает напряжение и вы держите его в руках, когда руки соревнуются». Ему было неприятно чувствовать это напряжение. «Если вы хотите иметь головную боль, то почему бы не иметь ее, расслабив при этом мышцы шеи и плеч? Я не думаю, что головная боль вам нравится больше, чем соревнование между вашими мышцами плеч и шеи. Мне бы хотелось, чтобы вы узнали, что такое расслабление мышц, позволив своим рукам посоревноваться в релаксации». Итак, я преподал ему урок напряжения и релаксации. И с тех пор он избавился от головной боли. Это было, по крайней мере, шесть или восемь лет назад.

Здесь Эриксон иллюстрирует принцип работы с пациентом в его собственной системе отношений. Он использует стремление пациента к соревнованию и, наконец, помогает направить это стремление в более позитивную сторону. Конечно, любая попытка пациента соревноваться с Эриксоном перенаправлялась на само внутреннее стремление пациента к соревнованию. Вследствие этого не было сопротивления гипнозу или терапевтическому внушению Эриксона.

Оргазм во сне.

У женщины распалась семья из-за того, что она стала фригидной. Ее муж не мог продолжать жить с женщиной, которая оставалась холодна в близости.

После этого у нее было несколько молодых любовников. Теперь она жила с человеком, который жил отдельно от жены – а это очень несладкая жизнь. Он хотел, чтобы она была его любовницей. На первое место он ставил своих детей, на второе жену, а любовницу – на третье. И у нее не было никакого сексуального возбуждения в ответ.

Этот мужчина был богат. Он давал женщине многое, что ей хотелось, А она сказала: «Я холодна, как лед. У меня нет чувств. Близость для меня – это совершенно механический процесс».

В трансе я объяснил ей, как мальчики учатся различать разные ощущения в половом члене – когда он не возбужден, когда он чуть-чуть возбужден, примерно на четверть, когда он возбужден наполовину, когда эрекция полная. Какие возникают ощущения при оргазме и эякуляции. И я объяснил ей все, что касается поллюций во сне у мальчиков.

Я сказал: "У каждого мальчика половина его предков – женщины. И то, что может сделать любой мальчик, может сделать и любая девочка. А раз так, то и вы можете испытать оргазм во сне ночью. Фактически, вы можете испытать его в любое врем, когда пожелаете. Днем вы увидели красивого мужчину. Почему бы вам и не сблизиться с ним? Ему не обязательно знать об этом. Но вы об этом будете знать". Она сказала: «Это интересная мысль». Я заметил, что она стала совершенно неподвижной. Лицо залилось краской.

Она сказала: «Доктор Эриксон, вы только что дали мне возможность впервые испытать оргазм. Огромное вам спасибо».

Я получил от нее несколько писем. Она рассталась с мужчиной, жившим отдельно от своей жены. Теперь она с молодым человеком, своим ровесником, который хочет иметь семью. Секс с ним совершенно восхитителен. У нее бывает один, два или три оргазма каждый раз.

Рассказ о мальчиках, имеющих поллюции во сне, имел свои основания – человек учится искусственно возбуждать половой орган, пользуясь руками. Для того, чтобы повзрослеть, он должен быть в состоянии совершить половой акт без использования рук. Поэтому во сне бессознательное дает ему сексуальный объект.

Почему я описывал мастурбацию мальчиков, а не девочек? Потому что, говоря о мальчиках, я мог избежать разговора лично о ней, и в то же время она понимала все. А потом, когда она поняла, я сказал: «Девочка тоже может испытать оргазм во сне. И половина предков мальчика является женщинами».

С первого взгляда замечание Эриксона «у каждого мальчика половина предков – женщины» кажется неуместным. А он просто говорит своей пациентке, что она может учиться на том опыте, который он описывает, как имеющий отношение к мальчикам.

Обращает на себя внимание, что у пациентки не только исчезла фригидность, но и произошел перенос на другие сферы жизни, что подтверждается выбором более подходящего партнера. Это следует иметь в виду тем, кто видит в гипнозе только «средство симптоматического лечения».

Этот рассказ является еще одним хорошим примером использования косвенного внушения для лечения симптома.

Симулированный транс.

Ввести Долли в транс было нелегко. Она просто не могла входить в глубокий транс. Я дал ей установку на то, что она может «научиться входить в транс».

Затем я рассказал ей об ощущениях одной женщины, которую гипнотизировали в Альбукерке. С ней занимался экспериментами с гипнозом один профессор, который рассказывал мне: "Мы снова и снова пытались ввести ее в глубокий транс, а она просто не может этого сделать.

Поэтому мне пришлось заставить женщину поверить, что она входит в транс. Я сказал ей открыть глаза и просто смотреть на мою руку. Затем я сказал ей, что поле ее зрения будет становиться все уже и уже, смыкаясь к моей руке, пока не будет ограничено пределами моей ладони. Правда, существуют еще четыре сферы сенсорного опыта. И довольно скоро женщина почувствовала уверенность в том, что она в состоянии видеть только мою руку, не видя ни стола, ни меня, ни стула. Затем я пробуждал ее, вводил в легкий транс, а затем повторял вхождение в глубокий транс. Она раз за разом симулировала глубокий транс, пока по-настоящему не вошла в него.

Долли слушала, эту историю. Она симулировала глубокий транс, пока по-настоящему не вошла в него.

Случалось, что люди, слушавшие этот рассказ на выступлении Эриксона, сами впадали в глубокий транс. Я выделил несколько «сигнальных» фраз. Вот здесь, например, Эриксон изменил тон голоса и замедлил темп речи. Тогда реакция на эти фразы была как на прямое внушение – такое как "вы будете видеть только мою руку ".

Работая с пациентами, которые испытывают трудности при вхождении в транс, я часто цитирую последние научные исследования, показывающие, что люди, симулирующие гипнотический транс, могут достичь тех же результатов, что и люди, «действительно» находящиеся в трансе. Как видно из этого рассказа, человек может симулировать и легкий транс, и глубокий. Эриксон управляет этим процессом, давая описания некоторых явлений, имеющих место в глубоком трансе – таких как «галлюцинации отрицательного характера» (неспособность увидеть стол, его тело или стул).

Вы это слышите!

На практических занятном одна женщина вызвалась быть испытуемой. Она сказала, что многие работали с ней часами, но ничего не могли внушить ей.

Итак, я расспросил ее немного о ней самой. Она была француженкой. Она назвала мне свое любимое французское блюдо, рассказала о французском ресторане в Новом Орлеане, который она любила посещать, и сказала, что огромное удовольствие ей доставляет музыка. Она начала описывать музыку.

Увидев, что я начинаю прислушиваться, она повернула голову и тоже начала прислушиваться другим ухом. Ведущим ухом у нее было левое, поэтому я закрыл рукой свое правое ухо.

Я сказал; «Вы тоже это слышите? Едва-едва слышно, правда? Хотел бы я знать, как далеко этот оркестр. Похоже, что он приближается».

И довольно скоро она уже непроизвольно выстукивала ритм.

Тогда я спросил: «Не пойму, сколько скрипачей в оркестре, один или два?» Их оказалось два. Она расслышала еще и саксофониста. И мы прекрасно провели время. Я поинтересовался, не дошел ли оркестр в своей игре до того места, где звучит небольшая интермедия и мелодия меняется. Она услышала все свои любимые музыкальные произведения.

Состояние гипноза лучше всего достигается, когда человек думает о каком-либо явлении. Вы слышите бормотание заикающегося человека и непроизвольно сами начинаете домысливать слова. Вы произносите их сами, чтобы помочь ему выразить свою мысль.

Это гораздо более изящный способ вызывания слуховых галлюцинаций, чем традиционный, при котором гипнотизер говорит: «Вы сейчас услышите…» Эриксон снова указывает на стремление людей помогать другим. Таким образом, когда он показывает, что еле-еле слышит оркестр, то пациентка помогает ему тем, что слышит его сама.

Заболевания кожи.

Женщина-врач с Востока позвонила мне и сказала: «Мой сын студент, он учится в Гарвардском университете. У него вся кожа покрыта прыщами. Вы можете лечить прыщи гипнозом?»

Я сказал: «Да. Но не стоит беспокоиться и везти его ко мне. Как вы думаете провести Рождественские каникулы?»

Она сказала: «Я обычно беру отпуск на работе и отправляюсь в Солнечную Долину кататься на лыжах».

Я сказал: «Отлично. Так почему бы в этот раз не взять с собой сына? Снимите номер и уберите в нем все зеркала. Питаться вы тоже можете в номере, а карманное зеркальце уберите подальше к себе в кошелек».

Они провели отпуск, катаясь на лыжах, и сын не мог видеть ни одного зеркала. Прыщи исчезли у него за две недели.

От прыщей можно избавиться, убрав все зеркала. Сыпь на лице или экзему часто можно вылечить таким же способом.

Однажды ко мне пришла другая пациентка, у которой на обеих руках были бородавки, причем очень уродливой формы. Все лицо у нее тоже было в бородавках. Она сказала, что хочет избавиться от них с помощью гипноза. Если вы имеете понятие о медицине, то знаете, что бородавки вызываются вирусом, а так же то, что они очень чувствительны к изменениям кровяного давления.

Я сказал женщине сделать следующее: сперва она должна будет пополоскать ноги в ледяной воде, затем в горячей, какую она только сможет вытерпеть, а затем снова в холодной воде. Эту процедуру нужно будет делать трижды в день, до тех пор, пока она ей не надоест настолько, что она будет готова отдать что угодно, лишь бы этого не делать. Когда у нее пройдут бородавки, тогда она может забыть о ножных ваннах.

Конечно, ее будет раздражать необходимость бросать все дела и идти полоскать ноги, да еще делать это, введя процедуру в распорядок дня.

Примерно три года спустя эта же самая женщина привела ко мне своего сына. Л спросил ее о бородавках. «Какие бородавки?» – изумленно сказала она.

Я сказал: «Вы приходили ко мне года три назад, чтобы лечить бородавки на руках и на лице».

Она пожала плечами: «Вы, вероятно, меня с кем-то перепутали». Она сделала то, что я внушал ей. Как подтвердил ее муж, она несколько месяцев полоскала ноги. Но потом ей это так надоело, что она забыла о полоскании ног, забыв вместе с тем и о бородавках. Поскольку она больше не беспокоилась о бородавках, их кровоснабжение было нарушено в результате оттока крови к ногам и отсутствия внимания к ним. Так она избавилась от всех бородавок.

Излечивая кожные заболевания путем смещения фокуса внимания пациента, Эриксон иллюстрирует принцип, сформулированный Парацельсом еще в пятнадцатом веке: «Кем человек себя представляет, тем он и будет, и он есть то, что он представляет». Физические эффекты воображения существуют на самом деле. Конечно же, их можно достичь и внутри тела, но на коже они просто более очевидны. Самыми наглядными химерами являются покраснение, когда мы думаем о неудобной ситуации, или эрекция, возникающая, когда мы рисуем в воображении эротические картины. Человек, считающий себя достойным, держится прямо, его движения решительны и уверенны. Что же в таком случае удивительного в том, что его скелет, тонус мышц и мимика лица развиваются совершенно по-другому, нежели у того, кто «воображает» или представляет себя ничтожеством?

«Само» – гипноз.

Одна пациентка сказала мне: «У меня сильный невроз, но я не могу говорить ни с вами, ни с кем-то другим. О вас мне рассказали некоторые из моих друзей, бывших когда-то вашими пациентами. Но у меня нет сил, чтобы рассказать вам, в чем состоит моя проблема. Станете ли вы в таком случае моим психотерапевтом?»

Я сказал: «Да, я помогу вам, чем смогу». Она сказала: «В таком случае, я собираюсь сделать вот что. Вечером, часов около одиннадцати, я подъеду к вашему дому и запаркую машину. Я буду мысленно представлять себе, что вы сидите со мной рядом. Тогда я стану продумывать свою проблему…»

Она заплатила за две консультации. Я не знаю, сколько раз она сидела в машине до четырех утра, работая над своей проблемой. Она проработала проблему, заплатив только за две первые консультации.

Она сказала мне: «Я справилась со своей проблемой. Теперь, если вы хотите, я стану участвовать с вами в экспериментальной работе». Лини Купер и я работали с ней в экспериментах по изучению искажения восприятия времени в гипнозе. (Лини Купер соавтор Эриксона в написании книга «Искажение восприятия времени в гипнозе».)

По сути дела, она внесла плату, затратив на работу с нами свое время. И когда мы с Купером работали над искажением времени, я предложил, чтобы она воспользовалась состоянием транса для своих личных проблем. И Купер, и я были удовлетворены. Мы получали то, что нам было нужно. Я думаю, она тоже получила все, что хотела.

Этот рассказ является буквальным химерам использования на практике принципа Эриксона: «Психотерапевтическую работу выполняет сам пациент». И все же, этой пациентке нужно было знать, что Эриксон является ее психотерапевтом. Было очевидно, что она не может работать над собой без психотерапевта. Вероятно, эта потребность в другом человеке, в психотерапевте – пусть даже воображаемом – подтверждает мысль Мартина Бубера о том, что только в отношениях с другими людьми мы можем реализоваться и получить помощь в развитии.

Обследование.

Когда моя дочь училась в медицинском училище, к ней в руки попала моя с Эрнстом Росси статья о двойной связи. Она вошла в комнату и сказала: «Так вот, оказывается, как я это делаю!»

Росси спросил ее: «Так что же вы делаете „вот так“?»

Она сказала: «Все пациенты имеют право отказаться от обследования прямой кишки, грыжи и влагалища, если его проводит студент. Ни одна из студенток этого не делала, а я провожу обследование и прямой кишки, и влагалища, и грыжи с каждым пациентом».

Я спросил, как ей это удается, если все они имеют право отказаться.

Она сказала: "Когда я перехожу к этой части обследования, я мило улыбаюсь и говорю с большой симпатией: «Я понимаю, что вы устали от того, что я смотрю вам в глаза, лезу в уши, в нос и в горло и верчу вас и так и сяк. И как только я проведу обследование прямой кишки и грыжи, вы, наконец, от меня избавитесь».

И все они терпеливо ждали момента, когда, наконец, они с ней попрощаются. Этот подход является прекрасным примером установления двойной связи. Для того чтобы уставшему пациенту избавиться от Кристи, сперва нужно позволить ей провести обследование прямой кишки, влагалища и грыжи. Однако сперва она присоединялась к пациенту, вербализуя его усталость и желание быть оставленным в покое.

Когда эту историю рассказали мне, она вызвала посредством косвенного внушения чувство, что я должен попросить Эриксона: «Продолжайте. Обследуйте прямую кишку». Иными словами, я чувствовал, что он просит разрешения углубиться в мое бессознательно. Я моментально поймал себя на том, что у меня всплыли давно забытые детские воспоминания о клизме. Я обнаружил, что когда пациенты чувствуют, что им помогают или подталкивают к обнажению глубоко сокрытых «внутренних чувств» или воспоминаний, то в их снах или фантазиях часто всплывают ассоциации с клизмами или обследованиями прямой кишки. Затрагивание темы обследования половых органов у некоторых пациентов может очень легко вызвать ассоциации с сексуальным опытом и чувствами.

Катлин: лечение фобии.

Из приводимой ниже полной записи мы имеем счастливую возможность увидеть весь процесс психотерапии с применением косвенного внушения. Мы можем увидеть способы, с помощью которых Эриксон внушает нужные мысли, а потом возвращается к ним позже. Мы имеем возможность понаблюдать за тем, как он использует долговременное постгипнотическое внушение и переструктурирование.

Стенограмма является записью работы Эриксона с Катлин, студенткой, проходившей обучение на его практических семинарах. Невозможно определить, как Эриксон выяснил, что она страдает от своеобразной фобии – страха перед рвотой. Когда его спрашивали, он просто отвечал: «Слухами земля полнится». Наверное, ему рассказал кто-то из студентов. Или, может быть, он сам пришел к такому выводу. Но как бы там ни было, он не сомневался в выборе метода терапии и не ошибся.

Эриксон: Вы отдаете себе отчет, что находитесь в трансе, не так ли? Вы лучше поймете это, если закроете глаза.

Теперь я хочу, чтобы находясь в трансе вы ощутили уют и спокойствие. Я хочу, чтобы вы ушли в транс очень глубоко, так глубоко, что у вас возникнет ощущение, что вы являетесь чистым сознанием, лишенным тела, что вы можете парить в пространстве и что тело вас больше не держит, вы можете свободно парить и передвигаться во времени.

И я хочу, чтобы вы выбрали частицу своего прошлого – то время, когда вы были еще совсем маленькой девочкой. И мой голос пойдет за вами. И мой голос превратится в ваших родителей, в ваших соседей, в ваших друзей, одноклассниц и подруг, в ваших учителей. Я хочу, чтобы вы перенеслись в свою школу и снова стали сидящей в классе маленькой девочкой, полной счастья от чего-то, что произошло много лет назад и что вы сами давным-давно позабыли.

И я хочу, чтобы вы испытали еще одно состояние. Пусть, когда я скажу вам пробуждаться, пробуждение начнет распространяться от шеи к макушке головы. Ваше тело будет продолжать спать глубоким сном. И хотя пробуждаться от шеи вверх к голове будет трудно, вы можете это сделать.

Скоро вы начнете пробуждаться, начиная с шеи. Не бойтесь, потому что ваше тело крепко спит. Потратьте столько времени, сколько будет нужно для того, чтобы пробудиться, начиная с шеи вверх к голове. Это трудно, но вы это можете. (Длинная пауза)

Вот начинает пробуждаться ваша голова. Ваши глаза постепенно открываются. (Пауза) Вы это можете. И, может быть, ваше тело, спящее крепким сном, окажется телом маленькой девочки. Вы медленно пробуждаетесь, начиная с шеи к голове. Ваши глаза начинают раскрываться. По мере того как вы поднимаете голову, к вашей шее возвращается способность двигаться. (Пауза) Поднимите голову и смотрите на меня – вы меня видите.

Ваша голова проснулась?

Вы знаете, что в этом мире много способов приспособиться к жизни. Я бы очень не хотел пойти окупаться в Северном Ледовитом океане, а вот моржу это нравится; и киту это нравится. Я знаю, что в Антарктиде холодно. Я бы очень не хотел быть пингвином и высиживать яйцо при шестидесяти градусах ниже нуля, держа его между лап и оставаясь без пищи два месяца, пока моя толстая супруга не вернется с океана и не наступит ее очередь высиживать яйцо.

И вы знаете, что киты, эти огромные млекопитающие, питаются мельчайшим планктоном, живущим в океанской воде. Хотел бы я знать, сколько тонн океанской воды им надо пропустить через рот, чтобы набрать достаточное количество планктона. Вы знаете, я рад, что кит может питаться планктоном и вырасти большим и толстым. А знаменитые австралийские ныряльщики любят кататься на спине тигровой акулы, когда она медленно плавает, вбирая жабрами кислород и поедая планктон, чтобы доставить питание своему огромному телу.

Надеюсь, вы не будете возражать против того, чтобы киты и акулы жили таким образом? А недавно я видел учебный фильм о дятлах, снятый одним орнитологом в Черном Лесу. Дятел три недели подряд выдалбливал в дереве дупло, чтобы оно было достаточно глубоким и просторным для выведения потомства. Пока дятлы-родители летали за кормом, ученый вырезал заднюю стенку дупла и заменил ее стеклянной пластиной, восстановив таким образом его целостность и прочность. Затем он установил электрическую подсветку, чтобы можно было заснять рост птенцов, когда они вылупятся. И в конце он укрепил на шее птенца колечко, чтобы в отсутствие родителей достать пищу и посмотреть, чем он питается. Таким образом он открыл, что дятел крайне необходим для жизни леса. Он обнаружил в пище вредителей, жуков, пожирающих листья и кору деревьев.

Конечно, родители летали искать жуков, у них имеются шейные мешки, в которых они частично переваривают этих твердых жуков, чтобы, вернувшись в гнездо, отрыгнуть содержимое в клюв своего потомства. Конечно, со своей человеческой точки зрения я полагаю, что сосать материнскую грудь – это гораздо лучший способ получения пищи для младенца. Но если бы я был птенцом дятла, я бы гораздо больше предпочитал отрыжку из полупереваренных жуков. Итак, человек – это вершина развития животного мира, однако все эти навыки, столь характерные для животных, имеют свои параллели в человеческой жизни. Отрыгиванием, рвотой мы спасаем себе жизнь. Люди постоянно что-нибудь глотают и только для того, чтобы их желудок говорил им: «Жалкий ты дурень, избавься от этого немедленно, самым кратчайшим путем». Разве это не так?

И я думаю, что людям очень повезло, что у их желудков, не имеющих мозгов, все же хватает ума сказать: «Избавься от этой дряни, и как можно скорее».

Все эти вещи в жизни человека очень-очень важны и достойны восхищения.

Считаете ли вы теперь, что у вас когда-либо снова возникнет страх перед рвотой? Это вовсе не нужно. Вам не нужно зависеть от вашего мозга, и это здорово. И вы можете согласиться с тем, что реакция организма часто более разумна, чем реакция ума.

Итак, не расскажете ли вы нам, как вы боялись рвоты?

Катлин: Как вы это узнали? Эриксон: Слухами земля полнится. Вы знаете, когда у вас появился страх рвоты? Катлин: Давно.

Эриксон: Вам знакомо выражением «Онтогенез повторяет филогенез»? Развитие индивида повторяет развитие вида. Несмотря на то, что вы можете дышать носом, анатомически у вас там имеются рудименты жабр. Что значит чувствовать полностью в ясном сознании? Как велико ваше тело? Вас не удивляет, что вы можете им пользоваться? Нет, вы не можете встать.

Катлин: Что я не могу делать?

Эриксон: Вы не можете встать.

Катлин: Вы в этом уверены?

Эриксон: Я уверен, а вы?

Катлин: Минуту назад я была уверена, я думаю, что могу.

Эриксон: Каждый, сидя в этой в этой комнате, знает, что он может. А вы только думаете, что можете.

Катлин: Я знаю, что могла это сделать минуту назад. У меня всегда был сильный страх того, что я не смогу двигаться, став калекой, как моя мать.

Эриксон: Что сделало ее калекой?

Катлин: Много лет я думала, что это полиомиелит, но потом я поняла, что дело было в ее психике. Полиомиелит у нее действительно был, но реальной причиной была ее психика.

Эриксон: У меня действительно был полиомиелит, был по-настоящему, к тому же организм порядочно износился за эти годы. В один прекрасный день я развалюсь, как старая телега. Однако же до этого момента я собираюсь держаться.

Знаете, когда я был маленьким, родители повезли меня в гости к брату моей бабушки. Его семья держала овец, и они их стригли. Я слышал, как блеяла овца. Я убежал, потому что не понимал, что это значит, стричь овцу. Тетя Мэри подала к столу жареную печенку и с тех пор я много лет не мог есть печенку, потому что вспоминал уши той овцы. Сейчас, имея подагру, я не могу съесть столько печенки, сколько бы мне хотелось.

А сейчас закройте глаза и пробуждайтесь полностью. Полностью.

Пробуждайтесь полностью. Свободной. Постарайтесь сейчас не улыбаться. Так что же вы думаете о рвоте? Это похоже на ощущение, которое возникает, когда вы выпьете слишком много содовой воды. И у вас тошнота, вас тошнит.

Катлин: Неужели вы тайно собираете слухи?

Эриксон: Сегодня зашла ваша подруга и сказала, что у вас был плохой сон, от которого в памяти остались только эмоции. Это навело меня на мысль, что у вас есть фобия. Другой мой собеседник сказал, какая именно. Разве вы не рады, что существуют сплетни? Вы верите в переселение душ?

Катлин: Я собираюсь вернуться в качестве французской дудочки.

Эриксон: Я думаю, вам придется расстаться с этой мыслью.

Катлин: Знаете, я всю свою жизнь возвращалась в качестве такой французской дудочки, сама не зная этого! Сейчас у меня возникает зрительный образ; раньше я слышала только звук!

Эриксон: Пусть вам это послужит уроком: ваша способность мыслить не ограничена вашей черепной коробкой. Вы помните слова Шекспира: «Стадии жизни по-настоящему начинаются во младенчестве».

Сейчас, я думаю, вы должны сделать хорошее начало в жизни.

А в Послании Апостолов к Коринфянам говорится: «Когда я был ребенком, я говорил как ребенок. Я поступал, как ребенок. А теперь я стал взрослым человеком и отложил детские забавы». Значит, и страхи тоже, правда? Какое ваше первое имя?

Катлин: Кэти.

Эриксон: Может быть, мне официально изменить его вам? Отныне вы будете только Катлин, а не Кэти, с ее кошачьим оттенком имени и рвотой. Как вы себя чувствуете?

Катлин: Что-то среднее между растворением в пространстве и умиротворением.

Эриксон: Есть одна старая ирландская песня, я не хочу звать свою жену, чтобы она процитировала ее. Я никогда не цитирую точно. Я вам могу представить мнение Маргарет Мид, считающей, что я не умею точно цитировать поэзию. Но у меня не вызовет трудности представить вам доктора Маргарет Мил. И еще одно, в чем я был уверен: в том, что я мог процитировать стихотворение Гертруды Эпстайн «Роза, это роза, это роза, это роза». Был уверен только для того, чтобы потом узнать от членов своей семьи, которым нравилось это стихотворение, что в имени Гертруды Стайн нет «Эп», и что там только три розы! Сейчас мне приходит на ум «Нырнул Мак-Гинти в глубину моря». Он поклялся, что если бы это было море ирландского виски, то он бы никогда не стал выныривать. А если бы в этом море не было воды, то он не потратил бы зря ни одной его капли, отрыгивая ее!

А Катлин – это хорошее ирландское имя! Сейчас вы видели психотерапию в действии. Не было ничего похожего на то, чтобы я встал в позу. Я смеялся и шутил. Может быть, я утомил кого-либо из вас разговорами о китах и планктоне и тому подобном. О дятлах и жуках.

Вышеприведенная запись так богата примерами косвенного внушения и использованием символического языка, что понадобилась бы целая книга, чтобы обсудить все тонкости. Не будем лишать читателя удовольствия открыть для себя некоторые из них.

Окольным путем, начиная с разговоров о различных животных и способах их адаптации, Эриксон проводит мысль о том, что рвота, это приспособительная реакция человека, спасающая ему жизнь. Он говорит о том, что «внутренние реакции» организма очень важны. Он представляет свою оптимистическую, жизнеутверждающую философию в противовес страху пациентки стать калекой, «как моя мать». Он говорит: «В один прекрасный день я развалюсь, как старая телега. Однако же до этого момента я собираюсь держаться». Он делает отступление, вспоминая дом, и утверждает ее исцеление, ссылаясь на «младенца» у Шекспира, и обрывает цитату так, чтобы пациентка смогла сама ее закончить. («Сперва младенец, пищащий и отрыгивающий в руках матери».) И чтобы убедиться, что она приняла эту мысль, он ссылается на Послание к Коринфянам, в котором говорится: «…И сейчас, став взрослым человеком, я, отложил детские забавы». Он добавляет: «Значит, и страхи тоже, правда?» Чтобы изменить ее отношение к себе, он даже меняет ей имя на Катлин, чтобы это прежнее отношение к себе она смогла оставить позади, вместе с его «кошачьим оттенком имени и рвотой». Он заканчивает словами: «Сейчас вы видели психотерапию в действии». Я это было по-настоящему изящное действие!

Эриксон использует для целей психотерапии все высказывания и мысли пациентки – в данном случае, чтобы изменить ее отношение к рвоте. Например, когда она говорит, что хотела бы перевоплотиться во французскую дудочку, он немедленно отвечает ей словами: «Я думаю, что вам придется эту мысль отбросить». Иными словами, она должна быть готова очиститься, выбросить из себя все влияния, которые накопила до этого момента. Она должна быть готова к рвоте. Катлин принимает это внушение, и ее принятие выражается словами: «Раньше у меня был только звук». Она говорит этим, что внутри нее – некая сущность, которую можно вытащить наружу.

Когда Эриксон цитирует Шекспира и Библию, он относится к пациентке как к студентке, готовой учиться. Он укоренил эту мысль в исходном гипнотическом внушении, сказав: «И я хочу, чтобы вы оказались сидящей в классе». В данном случае Эриксон идет кратчайшим путем. Он не может знать наверняка, какие внушения сработают или какой способ переструктурирования использует пациентка, поэтому он, похоже, атакует ее со всех сторон.

Его внушение здоровья неотразимо. Он даже вытаскивает ее из сумятицы, в которой она находится, давая ей новое имя, новое чувство самотождественности. Ее новое имя будет ассоциироваться с внутренней переменой почти по схеме павловского рефлекса. Присваивание людям новых имен или предоставление возможности пациентам самим выбирать себе новые имена Эриксон применял задолго до того, как этот подход стал практиковаться в группах встреч в шестидесятые годы. Новое имя становится постгипнотическим сигнальным стимулом, и каждый раз, когда она его произносит или слышит, оживают вновь привитые ассоциации самообладания и самоуважения. Такой подход гораздо более привлекателен эстетически, более естественен и глубже связан с индивидуальностью, чем, например, лечение с помощью биологической обратной связи, когда выбор ключевого стимула осуществляется механически. Например, при одном способе леченном гипертонии с помощью биологической обратной связи у пациентов был выработан рефлекс снижения кровяного давления каждый раз, когда они смотрели на красную точку на циферблате своих часов. Сигнальный стимул Эриксона – в данном случае имя Катлин – мастерски вплетен в систему других стимулов и внушений. Джеффри Зайг прокомментировал это следующим образом: "Он дал этой женщине усиленное питание. Он дал ей порцию нового материала, который она должна была переварить, но который она не могла выплюнуть. Разве не было это блюдо красиво и вкусно приготовлено?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.