Введение Профессиональные секреты

Введение

Профессиональные секреты

Моя работа заключается в том, чтобы «чинить» детей. Все вполне просто. Я работаю с разными детьми, но особенно мне нравится работать с теми, кого зачислили в разряд безнадежных. Мне нравятся такие дети — я их очень люблю — и мне нравится то, что их считают безнадежными. Эти дети способны устроить окружающим такую отчаянную встряску, что их способностями остается только восхищаться. Если, например, с десятилетним сорванцом не смог сладить ни один эксперт, то мне сразу хочется увидеть его своими глазами. И хочется увидеть ребенка, над которым задумчиво качает головой целый кабинет психологов. В результате последние пятнадцать лет я разъезжал по стране, работая с самыми разными детьми с самыми разными проблемами. Я видел самых невоспитанных, самых капризных, самых сердитых, самых неприятных и самых пугающих детей, но также и самых милых и замечательных.

Есть работы и похуже.

Некоторое время тому назад я ехал домой после посещения одной семьи. Дела у этих людей шли очень плохо. Когда я впервые встретился с ними, их старшая десятилетняя дочь находилась в больнице для детей с большими отклонениями в психике. Позже она призналась, что даже хотела совершить самоубийство. Попытка была несерьезной, но какая серьезность может быть в случае с десятилетним ребенком? Ее младший брат оставался дома, но был сущим наказанием — устраивал жуткие припадки и вел себя чрезвычайно агрессивно. Мать — очень добрая и милая женщина, но видно было, что она находится на грани срыва. Хуже и придумать было нельзя.

Я присутствовал в больнице на консилиуме врачей, которые обсуждали, что же не так с девочкой. Высказывались самые разные предположения, звучало много научных слов и фраз — некоторые из них были довольно впечатляющими, другие не очень. Но, сказать по правде, примерно на середине обсуждения я перестал к ним прислушиваться, потому что все рассуждения казались одинаковыми. Если диагноз сопровождать конкретными указаниями на то, как исправить ситуацию, то я буду весь внимание. Но, конечно, так никогда не бывает. Чаще всего это просто размешивание и без того мутной воды — в итоге никто так и не понимает, в чем дело и как с этим быть. Тогда все пришли к общему мнению, что девочку можно будет отправить домой не менее чем через восемнадцать месяцев, а то и через два года.

В конце дискуссии я составил для себя мысленный план «починки». В том помещении собралось много обладателей различных ученых степеней и дипломов. Предполагалось, что кому-то из них обязательно должен прийти в голову разумный план действий. Но, к сожалению, когда дело дошло до плана, все почему-то обратили свой взор на меня.

Ну что ж, как всегда.

«Безнадежные случаи», похоже, стали моей специальностью. Мне, конечно, нравится думать, что я умнее и сообразительнее других, но я знаю, что это не так. В мире много людей, которые гораздо умнее меня; я это знаю наверняка, потому что постоянно их встречаю. Мне кажется, что в действительности моя главная сила заключается в том, что я сохраняю оптимизм перед лицом неминуемого поражения.

Я привык сталкиваться с безнадежно запутанными ситуациями и каким-то образом находить выход из них. Чаще всего для этого необходимы два фактора: во-первых, несокрушимая вера в то, что выход существует (особенно когда все факты и здравый смысл говорят о том, что его нет), а во-вторых, способность упорно не обращать внимания на возможные осложнения и сосредоточенность на простых вещах. За годы практики я повстречал столько отчаявшихся родителей, что можно сбиться со счета, и видел столько капризных и непослушных детей, что они с трудом поместились бы на просторной площади. Одно из преимуществ длительной практики состоит в том, что рано или поздно начинаешь замечать закономерности. Справиться с десятилетним хулиганом, который пытался ударить ножом свою мать, можно теми же способами, что и приучить пятилетнего карапуза спокойно сидеть за столом.

Что касается того случая, то через четыре месяца я возвращался домой с надеждой на благоприятный исход. Девочка еще оставалась в больнице, но родители посещали ее по выходным, и эти встречи были очень радостными. Кроме того, младший брат уже не казался таким капризным и неуправляемым. Все снова были счастливы. И мало что напоминало о той ситуации, которую врачи и психологи определяли какими-то пугающими техническими терминами. Я искренне надеялся, что вскоре они превратятся в настоящую семью, где все любят друг друга.

Все, что для этого потребовалось сделать, — это предоставить в распоряжение матери простое, но эффективное средство (то, что я называю «лестница неминуемой судьбы» — довольно пугающее название, но на самом деле это не такое уж страшное средство, как может показаться; я обсуждаю его в главе 4), а также объяснить, как немного наладить отношения друг с другом. Отношения — это все. Как только налаживаются отношения, то можно считать, что половина дела сделана.

Я помню, как в тот день, возвращаясь домой, думал о всех других семьях, члены которых вынуждены буквально бороться друг с другом. У меня у самого двое детей, и я на своем примере хорошо знаю, каково это — кричать и спорить со своими близкими. Я увидел, как несколько простых средств изменили отношения внутри той семьи, и подумал о том, как жалко, что нет какого-то способа работать сразу со многими семьями, чтобы сразу как можно больше людей узнали о таких средствах.

И тут мне пришло в голову, что такой способ есть.

* * *

В конце концов я написал эту книгу не только для вас, но и для себя. У меня два сына, и я, несмотря на свою работу, часто ощущаю себя всего лишь очередным взволнованным родителем. Несколько лет назад мой сын, тогда только начинавший ходить, вошел в стадию «пьяного викинга». Это выражалось в том, что в конце еды он швырял тарелку с оставшейся едой через плечо и раскатисто хохотал, как, должно быть, хохотали варвары, праздновавшие очередной набег на мирное поселение. Макароны и капуста медленно сползали по стенам под его непрерывный гогот.

Как мы ни старались, ничто не помогало. Каждый вечер нам приходилось убирать остатки разнузданного пиршества. Конечно, от этого страдала и моя профессиональная самооценка. Несмотря на то что я целыми днями учил других людей тому, чтобы их дети не сбегали из дому, не грабили банки и не устраивали пожаров, я не мог заставить своего ребенка не швыряться тарелками.

Неужели я настолько беспомощен?

И вдруг я понял, что нужно делать, но только после того, как перестал думать как родитель и стал относиться к своей семье как к очередному профессиональному случаю, требующему определенного подхода. И к такому методу я прибегаю по сей день. Когда я в «режиме отца», мне кажется, что почва постепенно уходит у меня из-под ног. Когда я в «режиме психолога», то все становится легче и яснее.

Любовь ослепляет нас. Как и усталость.

Мы выиграли битву за тарелки с едой, но мальчишка нас и на этот раз перехитрил, быстро перейдя от стадии «пьяный викинг» к стадии «злой криминальный гений». Для нее характерной была пугающая склонность останавливаться посреди лестницы и издавать маниакальный хохот, вроде того, какой издают в фильмах безумные преступники, только что уничтожившие Париж смертоносными лучами. Как только удается привыкнуть к одной стадии, они переходят к другой. Мы всегда отстаем на один шаг.

И поэтому эта книга в такой же степени для меня, как и для вас. Я написал такую книгу, какую хотел бы прочитать сам. Когда я в режиме отца, мне хочется получать четкие и разумные инструкции, действующие в реальном мире. «Быть последовательным» — неплохой совет, но вы когда-нибудь пытались на самом деле быть последовательными?

Дайте мне передышку.

В качестве родителя мне хуже всего становилось тогда, когда я не знал, что делать. В такие моменты мне хотелось схватить спрятанные в каком-нибудь тайнике билеты и фальшивые документы, помчаться в аэропорт и улететь в страну, которая не подписала соглашение об экстрадиции.

Когда я знаю, что делать, мне кажется, что все хорошо. Я контролирую ситуацию, жизнь прекрасна. Когда я не знаю, что делать, мне хочется бежать куда подальше, а лучше улететь, куда позволит кредитная карточка и «Боинг-747-400».

На последующих страницах я собираюсь описать вам некоторые из случаев, с которыми столкнулся за шестнадцать лет практики, чтобы на этих примерах показать некоторые из разработанных мною приемов. Я поговорю как о наиболее общих проблемах (сон, туалет, приступы раздражения), так и о менее частых (дети-бегемотики, девочки, которые едят только мороженое с гороховым пюре, и девятилетние фашистские диктаторы).

Я также предложу вам заглянуть в гости к Гарри и Салли Хамдинджер. Когда Гарри познакомился с Салли, возликовали все вселенские силы хаоса. У Гарри с Салли самые непослушные, самые капризные дети, каких только можно себе представить. Я хочу, чтобы вы на их примере поняли, как применять усвоенные принципы в самом радикальном случае. Надеюсь, что к тому времени вы сами поймете, как можно решить проблемы Хамдинджеров, но визит к ним мы отложим напоследок, после того как овладеем всеми необходимыми приемами.

Хочу вас заранее обрадовать: все приемы, которые я собираюсь вам показать, довольно просты. Их можно использовать сразу, без предварительной тренировки.

Девочки и мальчики, это вы точно должны попытаться повторить дома!