Заключение: жизнь с эмоциями

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Заключение: жизнь с эмоциями

Мы все переживаем одни и те же эмоции, но каждый из нас переживает их по–своему. То, как я испытываю, допустим, гнев, во многих отношениях непохоже на то, как испытывает гнев моя жена. Мы знаем это, поскольку живем вместе уже более двадцати лет, но нам было бы непросто описать эти различия. Подобно большинству людей, мы не имеем схемы для исследования того, как различаются наши переживания и в чем они могут совпадать. Но мы действительно знаем, что не имеем совершенно одинаковых конкретных триггеров гнева и что я впадаю в гнев быстрее, чем она, но, помимо этого, мы мало что можем сказать. Когда один из нас или мы оба испытываем гнев, то мы бываем слишком захвачены текущим моментом, чтобы распознать другие различия в том, как мы испытываем эту эмоцию. Но при этом, когда мы гневаемся, мы имеем общие характеристики опыта, переживаемого каждым из нас, — обычно именно препятствие тому, что мы собираемся делать, вызывает наш гнев, а кроме того, мы демонстрируем сходные выражения лица, наши голоса становятся резкими, наши сердца бьются чаще, а руки становятся более теплыми. Наши индивидуальные различия располагаются вокруг этих универсальных проявлений эмоций.

Вполне разумно, что я описываю индивидуальные различия в эмоциональном опыте в последней главе этой книги, потому что ее материал основан на результатах исследования, которое я провожу в данный момент и которое подготавливалось мной в течение последнего десятилетия вместе с моим другом и коллегой Робертом Левенсоном. Хотя моя лучшая работа посвящена универсальным элементам эмоций, сейчас я занимаюсь изучением совершенно противоположного феномена — уникальности эмоционального опыта каждого человека. Индивидуальные различия присутствовали в моем исследовании универсальных характеристик эмоций, так как они присутствуют практически в любом исследовании, посвященном эмоциям, но поскольку доказательства универсальности выражений эмоций были очень убедительными, то вопрос об индивидуальных различиях мог быть отложен в сторону.

Меня привлекал вопрос об универсальности, потому что он имел удивительную предысторию и вызывал споры между знаменитыми учеными. После того как я разрешил эти споры, к немалому моему удовольствию, я почувствовал интерес к теме индивидуальных различий, которая могла помочь мне улучшить понимание моей собственной жизни и жизней членов моей семьи и моих друзей. Я не пытаюсь выяснить, почему мы различаемся в том, как мы испытываем эмоции. Первый шаг должен заключаться в определении этих различий, в выяснении того, что они собой представляют, в установлении базы для индивидуальных эмоциональных профилей тех уникальных способов, которыми мы испытываем каждую эмоцию. Для меня удивительно, что на некоторые из наиболее фундаментальных вопросов о том, как люди различаются между собой по своему эмоциональному опыту, не только не было получено ответов, но и сами эти вопросы еще даже не были поставлены.

Мы действительно знаем, что люди различаются по типичной силе испытываемых ими эмоций. Одни люди обычно проявляют сильную реакцию гнева, а другие, напротив, умеренную или даже слабую (и не только потому, что они намеренно контролируют свой гнев). Одни люди приходят в состояние гнева быстрее, чем другие, у кого–то гнев сохраняется очень долго, а у кого–то проявляется в виде кратковременных приступов. Как только гнев начинает утихать, он может исчезнуть очень быстро или, напротив, убывать постепенно. Поэтому при рассмотрении только этих четырех типов различия эмоционального опыта — скорости возникновения, силы эмоциональной реакции, длительности эмоциональной реакции и времени, необходимого для восстановления и возвращения к исходному состоянию, — возникает множество интересных вопросов. Если человек быстро приходит в состояние гнева, то действительно ли он так же быстро успокаивается или же период возвращения в исходное состояние может быть долгим? Если гнев у вас возникает быстро, то значит ли это, что ваша реакция гнева будет очень сильной или же она может иметь умеренную интенсивность? А если ваш гнев очень сильный, то значит ли это, что обычно он будет кратковременным, т. е. проявляться в виде коротких, но сильных приступов, или же он может длиться долгое время?

Я нашел несколько ответов на эти вопросы благодаря данным, которые я только что проанализировал и подготовил к публикации. Удивительно, но все, что могло случиться, действительно случилось. Возьмем зависимость между силой и скоростью реакции. Я ожидал обнаружить, что быстрая реакция обычно будет сильной, но она оказывалась сильной и слабой примерно у одинакового числа испытуемых. А медленная реакция проявлялась как в сильной, так и в слабой форме. Подобная картина наблюдалась и при рассмотрении зависимости между длительностью реакции (как долго продолжалась эмоция) и интенсивностью реакции. Я думал, что если вы проявляете сильную реакцию, то она будет сохраняться дольше. Но оказалось, что это не так. И у людей с сильной реакцией, и у людей со слабой реакцией короткие и длительные реакции наблюдались примерно в равной пропорции. Мы продолжаем это исследование и ищем ответы на другие вопросы о том, как различаются между собой люди.

Частота проявления эмоций — это еще одна характеристика, имеющая большое значение для понимания эмоционального профиля индивида. Вы можете быть человеком, у которого гнев возникает медленно, который никогда не приходит в ярость, чей гнев длится довольно долго, а затем мгновенно пропадает, но вы можете иметь такие эпизоды возникновения гнева всего несколько раз в году. Или же эта тема может возникать у вас несколько раз в неделю. Насколько хорошо мы можем контролировать то, что мы делаем, говорим и чувствуем во время эмоционального эпизода, является еще одним важным элементом эмоционального профиля каждого индивида, а другим элементом является то, насколько ясно мы сигнализируем другим людям о своих эмоциях. Некоторые люди очень сильно и ясно выражают свои эмоции лицом и голосом, даже когда они пытаются их контролировать. Еще одним элементом профиля являются те события, которые с наибольшей вероятностью приводят в действие каждую из наших эмоций.

Будет ли то, что мы выясним об одной эмоции, например гневе, применимо к страху или печали? Будет ли человек иметь один и тот же эмоциональный профиль — быстрое возникновение эмоции, умеренная интенсивность, большая длительность, быстрое успокоение, частое возникновение, хорошая контролируемость с ясными сигналами — для гнева, страха печали? Или другими словами: если человек подает лицом и голосом сильные эмоциональные сигналы, то будут ли происходить серьезные изменения в его автономной нервной системе или же эти две системы эмоционального реагирования не связаны между собой? Ответы на эти вопросы, по–видимому, должны быть положительными в терминах одной части эмоционального профиля, которую мы в состоянии исследовать: сила эмоциональной реакции человека будет одинаковой для гнева, страха, печали и отвращения, а сила, проявляемая в выражениях, эквивалентна силе реакций автономной нервной системы. Гораздо больше работы надо выполнить для повторения этих результатов и исследования других аспектов эмоционального профиля.[222]

Если вы хотите составить собственный эмоциональный профиль или профиль другого человека, с которым вы находитесь в близких отношениях, то вы можете найти необходимый для этого инструмент на веб–сайте http://www.paulekman.com

Теперь позвольте мне описать общие характеристики, обнаруженные у эмоций. С учетом идей, изложенных в предыдущих главах, можно сказать, что эмоция обладает следующими определяющими характеристиками:

• Имеется чувство, совокупность ощущений, которые мы испытываем и о которых мы часто знаем.

• Эмоциональный эпизод может быть кратким, иногда длящимся всего несколько секунд, или же намного более продолжительным. Если он длится часами, то тогда мы имеем дело с настроением, а не эмоцией.

• Эмоция вызвана чем–то, что имеет для человека большое значение.

• Мы переживаем эмоции как нечто, возникающее в нас, а не выбираемое нами.

• Процесс оценки, в ходе которого мы постоянно отсортировываем все то, что имеет для нас значение, обычно осуществляется автоматически. Мы не осознаем процесс оценки, если только он не оказывается достаточно длительным.

• Имеется период невосприимчивости, во время которого отсеиваются информация и знания, хранящиеся в нашей памяти, в результате чего мы получаем доступ только к тому, что подкрепляет испытываемую нами эмоцию. Период невосприимчивости может длиться всего несколько секунд или быть намного более продолжительным.

• Мы узнаем о своем эмоциональном состоянии сразу, как только начинается эмоция, т. е. после завершения первоначальной оценки. Как только мы осознаем, что находимся во власти эмоции, мы можем начать переоценивать ситуацию.

• Существуют универсальные темы эмоций, отражающие историю нашей эволюции, помимо многих обусловленных нашей культурой, усвоенных нами вариаций этих тем, отражающих наш индивидуальный опыт. Другими словами, эмоции вызывает у нас то, что имело значение для наших предков, а также то, что, как обнаружили мы сами, имеет значение для нашей собственной жизни.

• Желание испытывать или не испытывать определенные эмоции в значительной степени мотивирует наше поведение.

• Эффективный сигнал — ясный, быстрый и универсальный — информирует других людей об эмоциях, которые испытывает человек.

• Поддельные выражения эмоций могут быть обнаружены, хотя и с трудом, по более заметной асимметрии, по отсутствию характерных мышечных движений, которые являются типичными для искреннего выражения, но с трудом могут воспроизводиться преднамеренно, а также по временному несоответствию между появлением выражения эмоции и произносимыми словами.

• Эмоции, маскируемые с помощью улыбки, могут проявляться в верхней части лица — в верхних веках, бровях и состоянии поверхности лба.

В завершение я хотел бы рассказать вам чуть более подробнее о чувстве вины, о стыде и о смущении.[223] [224] Эти эмоции не имеют характерных выражений лица. Чувство вины и стыд трудно отличить от печали, за исключением тех случаев, когда человек наклоняет голову. Однако отсутствие характерных сигналов для чувства вины и для стыда имеет свой смысл, так как, когда человек испытывает эти эмоции, он обычно не хочет, чтобы об этом знали другие, и, возможно, поэтому сигналы об этих эмоциях не были выработаны человеком. Что касается смущения, то здесь все несколько сложнее. Покраснение лица не может квалифицироваться как сигнал о смущении, потому что его трудно заметить у людей со смуглой кожей. Дачер Келтнер показал, что не существует какого–то одного выражения смущения, подобного выражениям гнева, страха, отвращения, презрения, печали и наслаждения. Вместо этого смущение проявляется с помощью последовательности выражений.[225] Возможно, смущение возникло в ходе истории нашей эволюции позднее и еще не прошло достаточно времени, для того чтобы для него выработался какой–то эффективный сигнал.

Зависть — это еще одна эмоция, обладающая большинством из перечисленных выше характеристик, за исключением наличия сигнала о ее появлении.[226] Я не рассматриваю в качестве эмоции ревность, если только речь не идет об эмоциональных сценах или сюжетах с участием трех действующих лиц: человека, боящегося лишиться внимания другого человека, другого человека и соперника. В рамках такого сюжета мы можем сказать что–нибудь о том, какие эмоции испытывает каждый из этих трех, но эти эмоции не обязательно будут всегда одними и теми же. Соперник может испытывать чувство вины, стыд, страх, гнев или презрение в зависимости от обстоятельств. Тот, кто обеспокоен утратой внимания со стороны другого человека, может испытывать гнев, страх, печаль или отвращение. А человек, внимания которого добиваются другие, может испытывать множество разных эмоций.

Даже несмотря на то, что смущение, чувство вины, стыд и зависть не имеют ясных и эффективных сигналов, я не сомневаюсь в том, что они также являются эмоциями. Я не посвятил им отдельных глав, потому что не провел еще соответствующих исследований.

Я описал многие эмоции, наполняющие нашу жизнь, и триггеры каждой из них, объяснил, когда и почему они бывают полезны для нас, как распознавать самые тонкие выражения этих эмоций у других людей и как использовать информацию, которую мы можем извлечь из этих трудноуловимых выражений, на работе, в семейной жизни и в отношениях с друзьями. Первые главы были посвящены двум из самых трудных проблем, которые возникают у большинства из нас в нашей эмоциональной жизни. Я объяснил, почему так непросто изменять то, что заставляет нас испытывать эмоции. Это действительно трудно, но не невозможно. Нам необходимо определить наши собственные горячие триггеры и понять, какие факторы влияют на вероятность того, что мы сможем их ослабить. В неменьшей степени трудно, хотя и вполне возможно, изменить то, как мы действуем, когда испытываем эмоции, чтобы наше эмоциональное поведение не причиняло вреда другим людям или нам самим. Ключом к этому является выработка определенного типа осведомленности, которую я называю внимательностью; она позволяет нам узнавать, когда мы находимся во власти эмоций, прежде чем пройдет слишком много времени. В книге приводятся упражнения для повышения нашей осведомленности о тех физических ощущениях, которые мы испытываем при каждой из эмоций; эти упражнения помогут вам стать более внимательными к себе.

Когда много лет тому назад я приступил к исследованию эмоций, число ученых во всем мире, проводивших такие исследования, было очень небольшим. Теперь же их численность увеличилась многократно. Недавно был опубликован учебник, состоящий из более чем сорока глав, каждая из которых посвящена конкретным результатам исследований и вопросам об эмоциях, настроениях и эмоциональных чертах личности.[227] Здесь же я не пытался рассказать обо всем, что мне известно, и напротив, постарался представить только то, что, по моему мнению, является наиболее важным для понимания и улучшения эмоциональной жизни, и только то, в чем я разбираюсь лучше всего. В ближайшее десятилетие будет получено множество новых результатов, которые дополнят то, о чем рассказал вам я.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.