14 ЧУВСТВА И ЭМОЦИИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

14

ЧУВСТВА И ЭМОЦИИ

Чувства и эмоции являются акцентированными проявлениями того, что мы ранее описали как черты характера. Эмоции проявляются подобно внезапной вспышке под давлением некоей сознательной или неосознанной необходимости. Подобно чертам характера, они имеют определенную цель и направление. Мы могли бы назвать их психологическими явлениями, ограниченными во времени. Чувства не представляют собой таинственные явления, которые не поддаются истолкованию; их проявление всегда определено стилем жизни и поведенческой установкой данного индивидуума. Их цель — изменить положение индивидуума, являющегося их субъектом, к лучшему. Это акцентированные, усиленные движения души, происходящие у индивидуума, который либо отбросил другие механизмы достижения своей цели, либо потерял веру в то, что ее можно достичь иными средствами.

Здесь мы опять имеем дело с индивидуумом, который, будучи удручен чувством собственной неполноценности и неадекватности, заставляющим его собрать все свои силы в кулак, предпринимает более энергичные усилия, чем это было бы необходимо в другом случае. Он считает, что посредством этих напряженных усилий ему удастся пробиться на передний край и оказаться победителем. Мы не можем ощущать гнев, не имея врага, мы не можем себе представить чувство гнева в отрыве от его цели — победы над врагом. В условиях нашей культуры достичь своих целей посредством такого аномального поведения все еще удается. Мы бы наблюдали куда меньше нервных срывов, если бы таким путем было невозможно достичь какой-либо цели.

Индивидуумы, не обладающие достаточной уверенностью в своей способности достичь цели, склонны под влиянием чувства неуверенности не отказываться от этой цели, а прилагать к ее достижению чрезмерные усилия и прибегать для этого к помощи дополнительных чувств и эмоций. Таким образом уязвленный чувством собственной неполноценности индивидуум мобилизует свои силы и пытается завоевать желаемый объект при помощи образа действий, больше приличествующего грубому, не имеющему понятия о цивилизации дикарю.

Поскольку чувства и эмоции тесно связаны с сущностью личности, они не являются уникальными чертами характера немногих индивидуумов, а присущи в той или иной степени всем людям. Оказавшись в соответствующей ситуации, каждый индивидуум способен проявить ту или иную конкретную эмоцию; мы могли бы назвать эту способность эмоциональной способностью. Эмоции — настолько неотъемлемая часть человеческой жизни, что все мы способны их переживать.

Как только мы получили достаточно четкое представление о человеке, мы оказываемся в состоянии представить себе обычные для него чувства и эмоции, не видя их в действительности. Вполне естественно, что такой глубоко укоренившийся феномен, как эмоция, оказывает влияние и на тело, поскольку тело и дух находятся в тесной взаимосвязи. Внешними признаками физиологических явлений, которые сопровождают чувства и эмоции, являются изменения в деятельности кровеносных сосудов и дыхательного аппарата, например, покраснение, бледность, учащенный пульс и изменение частоты дыхания.

РАЗЪЕДИНЯЮЩИЕ ЧУВСТВА

Гнев

Гнев — это чувство, наиболее типичное для стремления к власти и доминированию. Его цель — быстрое насильственное уничтожение любого препятствия на пути разгневанного индивидуума. Проводившиеся ранее исследования показали нам, что разгневанный человек — это тот, который стремится к превосходству над другими, не останавливаясь перед применением любых имеющихся в его распоряжении сил и средств. Борьба за признание порой переходит в патологическую жажду власти. Когда это происходит, нам приходится наблюдать индивидуумов, реагирующих яростными вспышками на любое происшествие, которое может хотя бы в самой малой степени подорвать их ощущение собственной власти. Они полагают (возможно, основываясь на прошлом опыте), что именно таким методом они лучше всего добьются своего и одержат верх над своими противниками. Такая методика действий не требует очень высокого уровня интеллектуального развития, однако во множестве случаев она оправдывает себя. Большинству людей не составит труда припомнить случай, когда они восстановили свой пошатнувшийся было авторитет или добились своего благодаря вспышке ярости.

Бывают ситуации, когда гнев вполне оправдан, но подобные случаи мы здесь не рассматриваем. Говоря о применении гнева, мы имеем в виду индивидуумов, у которых это чувство наличествует всегда и является привычной, ясно выраженной реакцией. Некоторые люди систематически используют гнев для достижения своих целей, поскольку они не знают других способов решения своих проблем. Обычно это надменные, очень обидчивые люди, которые не могут вынести, когда кто-нибудь стоит выше них или даже наравне с ними, которые сами должны стоять выше других, чтобы быть счастливыми. Соответственно, они постоянно настороже на случай, если кто-нибудь приблизится к ним на слишком близкое расстояние или оценит их недостаточно высоко. Недоверчивость — вот черта характера, чаще всего сопутствующая подобной чувствительности. Такие люди не могут довериться себе подобным.

Их вспыльчивость сопровождается другими, находящимися с ней в тесной связи, чертами характера — обидчивостью и подозрительностью. В экстремальных случаях можно увидеть, например, как чрезвычайно честолюбивый индивидуум уклоняется от любых серьезных задач и оказывается не в силах приспособиться к жизни в обществе. Если ему в чем-либо откажут, ему известен лишь один способ отреагировать на это. Он выказывает свой протест образом, обычно весьма болезненным для окружающих; например, он может разбить зеркало или дорогую вазу. Мы не можем принять его извинений, если позднее он будет оправдываться тем, что не ведал, что творил. Его желание выразить себя разрушительными действиями очевидно, ибо он всегда уничтожает что-нибудь дорогое и никогда не вымещает свой гнев на малоценных предметах. За его действиями должен скрываться некий план.

Хотя в мелких делах таким образом удается добиться некоторого успеха, этот метод теряет эффективность, едва контекст становится шире. Вследствие этого подобные вечно разгневанные люди вскоре оказываются в состоянии конфликта со всем миром.

Внешние признаки гнева настолько известны, что для того, чтобы представить себе вспыльчивого человека, достаточно лишь вспомнить слово «фурия». Враждебное отношение такого человека к окружающему миру не нуждается в доказательствах. Чувство гнева указывает на почти полное отсутствие социального чувства. Стремление к власти выражено столь отчетливо, что нетрудно представить такого человека даже убивающим своего оппонента. Мы можем использовать на практике наше знание природы человека, анализируя наблюдаемые нами различные эмоции и чувства, поскольку чувства и эмоции являются наиболее ясными внешними выражениями характера. Мы должны отнести всех вспыльчивых, гневливых, желчных индивидуумов к врагам общества и врагам жизни. Мы должны снова привлечь внимание к тому факту, что их стремление к власти коренится в ощущаемом ими чувстве собственной неполноценности. Ни одному человеческому существу, уверенному в собственных силах, не требуется демонстрировать подобные агрессивные, яростные реакции и жесты. Этот факт не следует упускать из виду ни на минуту. Во время пароксизмов гнева вся схема взаимоотношений между чувством неполноценности и чувством превосходства предстает перед нами с полной ясностью. Это дешевый трюк, благодаря которому самооценка одной личности поднимается за счет другой.

Одним из важнейших пусковых механизмов гнева и ярости является алкоголь. Для возникновения такого эффекта зачастую достаточно очень небольшого количества алкоголя. Хорошо известно, что действие алкоголя приглушает или выключает сдерживающие факторы цивилизации. В состоянии опьянения человек действует так, как если бы он не был цивилизован. Таким образом он теряет контроль над собой и перестает принимать во внимание мнение других. Когда он трезв, он может ценой больших усилий скрывать свою враждебность к людям и сдерживать свое недружелюбие. Стоит ему опьянеть — и его истинный характер раскрывается. То, что люди, не нашедшие себя в жизни, прежде всего начинают пить, не случайно. В этом наркотике они находят некое утешение и забытье, а также оправдание, почему им не удалось добиться желаемого.

Вспышки злобы гораздо чаще встречаются у детей, чем у взрослых. Иногда достаточно самого незначительного повода, чтобы вызвать у ребенка приступ гнева. Причиной этого является тот факт, что дети, ввиду более сильного чувства собственной неполноценности и недостатка опыта, более явственно показывают свое стремление к власти. Злобный ребенок стремится к признанию, так как любое препятствие, встреченное им на пути, кажется ему чрезвычайно трудным, а то и вовсе непреодолимым.

Глубоко укоренившееся чувство гнева, когда оно выходит за рамки обычного в таких случаях поведения — ругани и беснования, — может принести как физический, так и психологический вред самому разгневанному человеку. В этой связи следует кое-что заметить относительно природы самоубийства. Зачастую самоубийство является попыткой причинить боль родственникам или друзьям и отомстить за какое-то реальное или мнимое поражение.

Горе

Горе встречается тогда, когда кто-то не может утешиться после потери или лишений. Горе, вместе с другими чувствами, является компенсацией за пережитое неудовольствие или слабость и попыткой добиться чего-то лучшего. В этом отношении его смысл аналогичен смыслу припадка ярости. Разница в том, что горе является реакцией на другие раздражители, имеет другую социальную установку и прибегает к другим методам.

В чрезмерных внешних проявлениях горя стремление к превосходству играет такую же роль, как и во всех остальных чувствах. Если гнев используется для повышения самооценки данного индивидуума за счет принижения его оппонентов, горе представляет собой фактическое сжатие психологического горизонта, являющееся предварительным условием его последующего расширения, в ходе которого личность достигает самовозвышения и удовлетворения. Однако это удовлетворение принимает вид некоего приступа, реакции против социальной среды, хотя в иной форме, нежели при гневе. В горе человек жалуется, и в этих жалобах выражается его оппозиция к себе подобным. Хотя человеку и свойственно печалиться, преувеличенные проявления этого чувства являются враждебным по отношению к обществу жестом.

Отношение к охваченному горем человеку помогает ему возвыситься. Нам всем известно, какое облегчение чувствуют такие индивидуумы, когда другие спешат им на помощь, сочувствуют им, поддерживают их, ободряют и всячески стараются повысить их благополучие. Если человек, поплакав, чувствует, что ему стало легче, это потому, что, выступив в качестве обвинителя против существующего порядка вещей, он сумел возвысить себя. Чем больше требует этот обвинитель от окружающей действительности на основании своего горя, тем более очевидными становятся его притязания. Горе становится неопровержимым доводом, который накладывает серьезные обязанности на друзей, соседей и членов семьи человека, испытывающего это чувство. Для него характерны стремление перейти от слабости к превосходству над другими и попытка, сохранив свою позицию, избежать чувства беспомощности и неполноценности.

Отвращение

Аффект отвращения также социально деструктивен, хотя и в меньшей степени, чем у других чувств. С физиологической точки зрения отвращение возникает тогда, когда неприятный вид или запах вызывает раздражение стенок желудка. С психологической точки зрения отвращение представляет собой склонность и попытку душевной «рвоты». Именно в этот момент становится очевидной деструктивная природа отвращения. Отвращение представляет собой чувство антипатии. Гримасы, сопровождающие его, означают презрение ко всему и вся и попытку решить проблему жестом отрицания.

Этим чувством легко можно злоупотребить, превратив его в удобный способ выхода из неприятной ситуации. Симулировать чувство тошноты нетрудно, а изобразив его, мы должны по необходимости выйти из ситуации, в которой находимся. Ни одно чувство нельзя вызвать искусственно с такой легкостью, как отвращение. После небольшой практики каждый может начать ощущать тошноту в любой удобный для себя момент. Таким образом, безвредное чувство становится мощным оружием против общества или надежным способом удалиться от него.

Страх

Страх — одно из наиболее важных явлений в жизни человеческих существ. Сложность этого чувства заключается в том, что оно не является только разъединяющей людей эмоцией, но, подобно печали, помогает создавать одностороннюю связь с себе подобными. Механизм страха не демонстрирует превосходства напрямую — напротив, он, как кажется, означает поражение. Когда мы боимся, мы пытаемся сделаться как можно меньше по размеру, но именно в этот момент становится очевидной другая сторона этого чувства, включающая в себя жажду превосходства над другими. Будучи охвачены страхом, индивидуумы бегут, ища защиты друг у друга, и таким образом пытаются обрести силу до такой степени, когда они ощутят себя способными встретиться с теми опасностями, которые, по их мнению, им угрожают, и восторжествовать над ними.

Анализируя такое чувство, как страх, мы имеем дело с явлением, обладающим глубоко укорененной органической функцией. Это отражение примитивного страха, который свойствен всем живым существам. Человеческие существа в особенности подвержены страху из-за их естественной слабости и неполноценности. Те знания о трудностях жизни, которые мы получаем при рождении, настолько недостаточны, что ребенок не может найти в этой жизни место без посторонней помощи. Все, чего он лишен, должны восполнить другие. Ребенок ощущает эти трудности, едва он приходит в мир и мир начинает предъявлять ему свои требования. Всегда имеется опасность, что ему не удастся компенсировать свою неполноценность, в результате чего у него разовьется пессимистическая жизненная философия. Поэтому наиболее значительной чертой характера ребенка становится некая жажда помощи и внимания окружающих. Чем он дальше от решения проблем жизни, тем он более осторожен. Если такие дети бывают вынуждены предпринять что-либо самостоятельно, они несут с собой все, что понадобится, чтобы прикрыть отступление. Они всегда готовы к бегству, и, разумеется, наиболее распространенная и очевидная черта их характера — это боязливость.

Зачатки противопоставления себя обществу — пусть косвенного и лишенного открытой агрессивности — мы видим в формах выражения страха. Иногда нам особенно ясно удается проникнуть в механизм действия психики, когда мы встречаем патологические проявления этого чувства. В этих случаях мы отчетливо видим, как охваченный страхом индивидуум протягивает руку за помощью, как он старается подтянуть и приковать к себе других людей.

Дальнейшее изучение этого феномена приводит нас к тем умозаключениям, которые мы уже обсудили, говоря о беспокойстве. В этом случае мы имеем дело с индивидуумами, требующими чьей-либо поддержки, желающими, чтобы кто-то постоянно держал их в фокусе своего внимания. Фактически в данном случае речь идет об установлении рабства, о том, что кто-то обязан быть рядом с обеспокоенным человеком, чтобы помогать ему и поддерживать его. Если мы проанализируем этот вопрос глубже, мы обнаружим немало людей, которые идут по жизни, требуя к себе особого внимания. Они потеряли свою независимость до такой степени (в результате недостаточных и несовершенных контактов с жизнью), что с чрезвычайным пылом требуют особых привилегий. Вне зависимости от того, ищут они общества других или нет, настоящее социальное чувство у них выражено слабо. Страх помогает им и уйти от требований жизни, и поработить всех, кто их окружает. В конечном счете страх прокрадывается в повседневные взаимоотношения с людьми и становится самым важным орудием доминирования данного индивидуума над себе подобными.

Злоупотребление эмоциями

Нельзя познать смысл и значение чувств и эмоций, не уяснив себе, что они являются ценными орудиями, при помощи которых личность преодолевает чувство собственной неполноценности, возвышается над другими и достигает признания. Способность проявлять эмоции находит в психике широкое применение. Стоит ребенку, решившему, что им пренебрегают, понять, что он может тиранить окружающих при помощи ярости, слез или боязливости, он будет снова и снова применять на практике этот метод завоевания господства над другими. Таким образом у него быстро формируется поведенческая установка, позволяющая ему отвечать своей обычной эмоциональной реакцией на слабые раздражители. Он пользуется своими эмоциями всякий раз, когда это соответствует его целям. Погруженность в эмоции — дурная привычка, которая иногда переходит в патологию. Стоит ей развиться в детстве, и такой человек будет злоупотреблять своими эмоциями постоянно. Подобный индивидуум использует страх, горе и другие чувства для игры, как марионеток. Это бессмысленное и зачастую неприятное поведение лишает эмоции их истинной ценности. Актерство с эмоциями становится привычной реакцией всякий раз, когда подобному индивидууму в чем-нибудь отказывают или когда доминирование его личности оказывается под угрозой. Горе может выражаться с такой неистовостью, что оно начинает отдавать безвкусицей и становится слишком громким, слишком нарочитым, слишком театральным. Нам приходилось видеть людей, производящих впечатление, что они с кем-то соревнуются в степени выражения своего горя.

Так же точно можно злоупотребить и внешними физиологическими проявлениями, сопровождающими эмоцию. Хорошо известно: есть люди, у которых гнев оказывает настолько сильное влияние на пищеварительную систему, что в гневе у них начинается рвота. Этот механизм выражает их враждебность к происходящему еще более очевидно. Аналогичным образом такая эмоция, как горе, ассоциируется с отказом от пищи, в результате чего убитый горем человек действительно теряет в весе и начинает в самом деле выглядеть, как «рыцарь печального образа».

Мы не можем пройти мимо этих примеров злоупотребления эмоциями, так как они оказывают воздействие на других людей. В тот момент, когда испытывающий страдание человек становится предметом заботы своего ближнего, описанные нами бурные реакции, как правило, прекращаются. Однако есть индивидуумы, которые так страстно желают вызвать к себе дружеские чувства, что они продолжают выказывать свое горе или страх до бесконечности, поскольку в этом состоянии они благодаря получаемым от друзей и окружающих многочисленным проявлениям дружелюбия и сострадания ощущают, что их самооценка повышается.

Хотя гнев, горе, отвращение и страх в различной степени вызывают наше сочувствие, это разъединяющие эмоции. Они не сближают людей. Горе действительно может сблизить людей между собой, однако если обе стороны этого союза не вносят в него одинаковый вклад, он не может нормально развиваться. Поскольку утешителю рано или поздно приходится вносить большую долю, подобный союз отражает искаженное социальное чувство.

ОБЪЕДИНЯЮЩИЕ ЧУВСТВА

Радость

Радость — это чувство, которое с наибольшей эффективностью стирает расстояния между людьми. Радость не допускает изоляции. Поиск человека, с которым хочется поделиться своей радостью, объятия и тому подобное доказывают: внешние признаки счастья появляются у людей, желающих быть рядом или наслаждаться чем-то вместе. Радость соединяет людей, поскольку это движение к единству, протянутая рука, переданное тепло.

Следует признаться, мы опять имеем дело с людьми, которые пытаются преодолеть чувство неудовлетворенности или одиночества с тем, чтобы добиться некоего превосходства или, как это часто бывает, продвинуться по направлению от чего-то меньшего, нежели счастье, к чему-то большему, нежели счастье. Фактически радость — это, вероятно, лучшее средство преодолеть трудности. Смех, с его освобождающей энергией, с его способностью к раскрепощению, идет рука об руку с радостью и является, если можно так выразиться, краеугольным камнем этого чувства. Он выходит за пределы одной личности и привлекает симпатию других.

Однако смехом и счастьем можно злоупотреблять в личных целях. Так, пациент, который боялся показать обуревающее его чувство собственного бессилия и незначительности, стал выказывать признаки радости, услышав сообщение о сильном землетрясении. Будучи печален, он чувствовал себя бессильным; поэтому он отринул печаль и начал стараться испытывать противоположное чувство — радость. Еще одним примером злоупотребления счастьем является Schadenfreude — радость, проявляемая при виде боли или несчастья, которые испытывают другие. Радость, которая возникает не в надлежащее время и не в надлежащем месте, которая отрицает социальное чувство и уничтожает его, является разъединяющим чувством, орудием агрессии.

Сострадание

Сострадание — это самое чистое выражение социального чувства. Всякий раз, когда мы обнаруживаем у человеческого существа сострадание, мы можем в принципе быть уверены, что это зрелая личность, обладающая социальным сознанием, поскольку сострадание может быть хорошим мерилом способности человека отождествлять себя с другими.

Вероятно, общеизвестные злоупотребления этим чувством более распространены, чем само оно в чистом виде. Те, кто злоупотребляет им, играют роль чрезвычайно преисполненных гражданских чувств и преувеличенно благожелательных людей. Так, например, есть люди, которые толпятся вокруг места аварии, чтобы попасть в газеты и получить известность, не делая при этом ничего, чтобы помочь пострадавшим. Другие как будто получают удовольствие, повсюду разыскивая и выслеживая людей, которых постигло несчастье. Профессиональных жалельщиков и раздавателей милостыни почти невозможно убедить оставить свою деятельность: на страданиях жертв несчастья или бедности, которым они якобы помогают, они создают чувство собственного превосходства. Как сказал такой мудрый судия человеческой природы, как Ларошфуко, «мы всегда можем найти некоторое удовлетворение в несчастьях наших друзей».

Нельзя считать удачной попытку объяснить этим явлением то наслаждение, которое мы получаем, когда смотрим в театре трагедии. Это объяснялось тем, что зритель чувствует свое превосходство над персонажами на сцене. Однако для большинства людей это не так; причиной нашего интереса к трагедиям в основном является желание познать себя и получить полезные наставления. Мы не забываем, что это всего лишь спектакль, и используем извлеченный из него опыт как дополнительный импульс к решению наших жизненных проблем.

Смирение

Смирение — чувство одновременно и объединяющее, и разъединяющее. Это чувство также является частью наших взаимоотношений с окружающим миром, и посему его не следует отделять от нашей психики. Человеческое общество не могло бы существовать без некоторого смирения и скромности, позволяющих нам осознать необходимость сотрудничества между людьми.

Смирение выходит на сцену в тех случаях, когда кажется, что ценность личных качеств данного индивидуума может быть поставлена под вопрос, или когда появляется возможность потери самооценки. Это чувство сильно передается телу, в результате чего происходит расширение периферических капилляров. Гиперемия кожных капилляров, или покраснение, наблюдается обычно на лице, однако есть люди, которые краснеют всем телом.

Смирение может также стать поводом к уходу от действительности. Оно может превратиться в жест самоизоляции, сопряженной с легкой депрессией, что равносильно готовности бежать от угрожающей ситуации. Опущенные глазки и скромный вид являются приготовлениями к бегству, что показывает: смирение, подобно другим чувствам, при злоупотреблении им может разъединять людей.

Некоторые так легко смущаются, что эта разъединяющая черта портит все их взаимоотношения с другими людьми. Ее назначение — быть средством самоизоляции — становится очевидным, когда она настолько преувеличена.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.