Глава 13. У терапевта множество пациентов; у пациента — один терапевт

Глава 13. У терапевта множество пациентов; у пациента — один терапевт

Очень часто мои пациенты жалуются на неравенство психотерапевтической ситуации. Они думают обо мне гораздо больше, чем я думаю о них. Я занимаю гораздо более значимую позицию в жизни пациентов, чем они — в моей. Если пациенты могли бы задать любой вопрос, который захотят, я уверен, что для многих это был бы вопрос: вы когда-нибудь думаете обо мне?

Существует немало способов рассмотрения данной ситуации. Для начала помните, что, хотя неравенство может раздражать некоторых пациентов, в то же самое время оно важно и необходимо. Мы действительно хотим казаться значимыми для пациента. Когда-то Фрейд обратил внимание на то, что терапевту очень важно стать настолько значительным в воображении пациента, что уже само взаимодействие между ними будет влиять на процесс симптоматологии пациента (другими словами, психоневроз постепенно начинает вытесняться неврозом переноса). Мы хотим, чтобы терапевтический час стал одним из наиболее значимых событий в жизни пациента.

Хотя в нашу задачу не входит разделаться со всеми сильными чувствами по отношению к терапевту, иногда, когда чувства переноса слишком подавлены, когда пациент настолько измучен чувствами к терапевту, некоторое уменьшение давления просто необходимо. Я склонен развивать изучение реальности, рассуждая о неотъемлемой терапевтической ситуации жестокости — основная природа соглашения диктует то, что пациент размышляет о терапевте гораздо больше, нежели наоборот: у пациента есть только один терапевт, в то время как у терапевта — много пациентов. Часто я нахожу полезной аналогию с учительницей, указывая на то, что у нее много учеников, но у учеников — только одна преподавательница, и потому, конечно же, ученики гораздо больше думают о своей учительнице, нежели она о них. Если у пациента был опыт учебы, это может быть уместно. Также могут быть приведены в пример и другие близкие профессии — например, врач, медсестра, научный руководитель.

Другой вариант, к которому я часто прибегаю, заключается в обращении к личному опыту психотерапевтического пациента: «Я знаю, насколько вам кажется несправедливым и неравным думать обо мне больше, чем я — о вас, вести со мной продолжительные разговоры между сеансами, зная, что я подобным образом мысленно не разговариваю с вами. Но такова природа этого процесса. Я испытывал то же самое во время своей терапии, когда я сидел в кресле пациента и мечтал, чтобы терапевт больше думал обо мне».