Дракон умер. Да здравствует Дракон?

Дракон умер. Да здравствует Дракон?

Остальное доделал капитализм. Пришел XVII век, и все вдруг поняли, что не время карнавалить: надо преуспеть и добиться. А чтобы добиться этого, надо много трудиться, а не радоваться. Люди становятся целеустремленными и серьезными, стремятся все сделать быстрее и эффективнее.

К сожалению, и в постели тоже.

Восхищение стала вызывать не щедрость, а бережливость, и в половой жизни увидели в первую очередь растрачивание семени. Мужчины стали тревожиться и экономить. Под общественное мнение сыграли врачи, и с XVII века мастурбация была признана не только страшным грехом, но и жуткой болезнью, порождающей безумие и моральную деградацию.

Безумие, действительно, наблюдалось, особенно когда с онанизмом боролись кастрацией. Чик – и победа.

Подавляются влечения, устанавливается жесткий курс на дисциплинированность и языка, и тела, и секса. Воздержания стали требовать и от мирян, а не только от священников. Детей начинают отделять от взрослых, чтобы те ничего не видели и не слышали. Мальчиков отделяют от девочек, от детей и подростков начинают требовать спокойствия и дисциплины, сдерживания эмоций и чувств.

В речи – нововведение: стали различать приличные и неприличные слова. Появилась ПОШЛОСТЬ. Сформировалось мнение, что «голое тело – это неприлично»: ночью стали надевать пижамы и ночные рубашки, сначала в общественных местах, а потом и наедине с собой.

Для меня было открытием, что это живо до сих пор. Оказывается, почти две трети моих читателей спят тоже кто в трусах, кто в ночных рубашках.

Стало стыдным быть жирным, много есть, чавкать, рыгать и сморкаться. Воспитанные дамы перестали сморкаться, вместо этого они изволили «попользоваться платком».

Хотя сопли у них, бывало, текли. По-моему, стыдно не сморкаться, а не закаляться и ходить сопливым.

Правда, природа не прощает прямого нажима, а в ответ на прессинг родилась живая ОППОЗИЦИЯ. XVIII век – это просто взрыв разговоров о сексе, а ограничения секса в браке вызвали рост секса до и вне брака – под прикрытием Высокой романтической любви.

Впрочем, в пику неземной и нетелесной романтической любви родилась и порнография. И садизм, кстати.

Но оппозиция – оппозицией, а процесс оккупации души шел полным ходом. К концу XIX века не только половая жизнь, но и весь телесный низ считались грязными и непристойными, о чем порядочным людям не положено было думать, а тем более говорить вслух.

В Англии в начале века даже попросить соседку по столу передать цыплячью ножку считалось неприличным, так как слово «ножка» вызывает сексуальные ассоциации. В благовоспитанных семьях в связи с этим же были аккуратно задрапированы ножки мебели. Приходя к врачу, женщина показывала, где у нее болит, но не на собственном теле, а на кукле. В некоторых библиотеках книги, написанные женщинами, хранились отдельно от книг авторов-мужчин. Мужское и женское постиранное белье надо было сушить на отдельных веревках. В России было неприлично называть яйца – яйцами. Благовоспитанные купчихи за столом просили передать им «птичьи плоды»…

Как Европа вылезала из этой Ямы – разговор уже другой.