Глава 17 Сложный выбор

Глава 17 Сложный выбор

Эшли не стал ее будить. Приняв холодный душ и взбодрившись, он тихо вошел в спальню, присел на кресло, стоящее в углу, и восхищенно залюбовался спящей.

«Влюбился, как мальчишка. Все, кроме нее, потеряло значение. Надо уезжать, а не хочу. Важно думать о делах, а голова забита мечтами только о ней. Если моя любовь проснется, я утону в ее глазах и точно не смогу от нее уехать».

– Это всего на пару-тройку дней, и я прилечу за тобой хоть на край света, – как бы оправдываясь перед Еленой и придавая себе решимости, неслышно шептал Эшли.

Наконец он собрался с силами, встал и тяжело вздохнул. «И все же я джентльмен. Это важная и нужная встреча, где надо быть обязательно». На цыпочках, чтобы не создавать лишнего шума, подошел к любимой, наклонился, заполняя себя ее ароматом. Мысленно поцеловал. Грустно собрав свои вещи, которые, словно после урагана, валялись на полу, зависли на торшере и покоились на статуе, вышел из спальни и быстро оделся. Противоречивые мысли терзали воспаленный ум.

«Вот как устроен человек! Ищет, страдает, не спит и, слава богу, находит. Живи, наслаждайся! Нет, он придумывает себе неотложное дело, важный повод куда-то бежать, чтобы вновь страдать о потерянном. Господи, научи нажимать на тормоза, когда сердце наполнено счастьем, когда мир благосклонен к тебе, и дай разум спокойно насладиться твоими дарами! Подарит ли капризная судьба еще такую же чудную, полную волшебной страсти ночь с Элен? И вообще, не совершаю ли я величайшую глупость в своей жизни?»

Стряхнув оцепенение, Эшли сел за стол и написал письмо. Затем вышел, тихо прикрыв за собой дверь, и в полном смятении быстро направился в номер, чтобы собраться. В холле неожиданно столкнулся с девочками, которые направлялись на утреннюю зарядку. Встреча, мягко говоря, была нежелательной, но иногда выбирать не приходится.

Аристократ весело поприветствовал красавиц, перекинулся парой слов, откровенно удивившись военной дисциплине: «Еще нет и шести, а все в строю, подтянуты, бодры. Не думал, что русские леди на подобное способны», – размышлял он. Глаза поймали взгляд Евгении, в котором странным образом отразились непонятные картины прошлого. Эшли готов был побиться об заклад, что Елена, он и Евгения каким-то немыслимым образом связаны прошлым, уходящим в века. Понимая в то же время абсурдность подобных мыслей, он восхищенно поцеловал Жене руку, будто она была много старше его, и нежно попрощался.

Быстро уложив вещи в чемодан, еще раз с грустью посмотрел на добрый сад, голубую бухту, серебрящуюся в дымном рассвете воду. Потом спустился в холл, вышел из отеля, сел в машину и, уже ни о чем не думая – слишком невыносимо это было – только и сказал: «В аэропорт». Такси увозило его прочь. Прочь от милой, желанной Элен. Он вмиг возненавидел такси, самолеты, аэропорты. В мыслях его была только она.

«До встречи, единственная, только не молчи, не пропадай. Буду ждать от тебя весточки. И надеяться, страстно надеяться на встречу», – думал он, поднимаясь на борт самолета.

Бессонная страстная ночь давала о себе знать, клонило в сон. Лететь было долго, а значит, можно расслабиться. Поудобней устроившись в кресле и попросив его не беспокоить, Эшли мгновенно провалился во власть сна.

…Отряд въехал в ворота дворца. Лао Чонг спешился. Он был весь в пыли, грязный, уставший. Искупавшись в фуро – большой деревянной кадушке, командир прилег на кровать и впал в тяжелый, тревожный сон. Когда его разбудили, ему показалось, что он и не спал вовсе.

Быстро одевшись во все чистое, Чонг вошел в зал, где его с нетерпением ожидали отец и ближайшие советники императора. Буквально через минуту появился и он сам. Грозно усевшись на трон, взмахом руки приказывая сесть остальным, Ли Шемень негодовал. В недавнем крупнейшем сражении его войска потерпели сокрушительное поражение.

– С этой минуты назначаю главнокомандующим тебя, Лао Чонг. Хоть ты и молод, но ты талантлив и храбр. Возвращайся с победой. Верни империи покой и мир. И знай: рука моей любимой дочери принадлежит тебе. Иди, собирайся в поход, не теряя времени.

Всего лишь час среди суматошных суток Лао смог выделить для встречи с любимой. Это был лучший миг в их жизни. Они, предчувствуя разлуку, легко и страстно отдались любви. Просто вложили сердца в то, чем занимались…

В твоих глазах отражается вечность,

Твои волосы окутало небо ночное,

Твои губы – луна, освещающая мне дорогу,

Твой смех – падающие с неба звезды,

Твое сердце – мое сердце.

Я весь у твоих ног.

Горны трубили сбор. Оставаться с любимой больше не было времени. Не оглядываясь, Лао Чонг быстро уходил. По дороге ему встретилась наставница Су Нюй. В глубине ее глаз он ясно увидел все, что ожидало его впереди, но он воин чести, и, если ему суждено сложить голову, он погибнет достойно.

Полумиллионная армия повстанцев двигалась к столице. Императорские войска терпели поражение за поражением, распадаясь на многочисленные отряды. Главарь повстанцев Хуан Чао на белом коне въезжал в город. Здесь не было больше императора. Смертельно раненный, он едва выдыхал свои последние тяжкие хрипы. Его не добивали специально, ему предстояло зрелище пострашнее собственной кончины: увидеть казнь принцессы, которую, всю израненную, привезли на площадь. Слава богу, сердце императора не выдержало, остановилось прежде, чем он увидел смерть своей горячо любимой Линь…

Тяжело раненного, истекающего кровью Лао, привязанного веревками за конем, приволокли сюда же. Предатели смеялись ему в лицо:

– Узнаешь, храбрец, свою принцессу? Ее любви хочет наш вождь. А потом отдаст ее нам, – показывали они на связанную и израненную Линь.

Открыв запекшиеся от крови глаза, он узнал любимую. Забыв о боли и ранах, издав страшный звериный рык, Чонг выхватил у стоящего рядом охранника меч и, словно дракон, протискиваясь сквозь мглу к любимой, принялся разить всех, кто попадался под руку.

Он неудержимым булатным клинком пробивался к принцессе, неся смерть, панику и страх. Никто не смел даже помыслить, чтобы встать у него на пути. Истекая кровью, он сел перед Линь на колени, нежно приподнял ее, тихо прижал израненное любимое тело к своей груди и, используя миг завоеванной свободы, промолвил:

– Мы не расстанемся с тобой никогда, я люблю тебя! – и, вспоров себе живот, с криком отчаянья вонзил обагренный своей кровью клинок в ее сердце.

– Ты вернулся, любимый! Спасибо.

– Сэр, вам плохо? – удушающий запах нашатыря привел Эшли в чувство.

Две взволнованные стюардессы, встревоженные не на шутку, стояли рядом. Эшли открыл глаза, капельки пота, которым было покрыто лицо, мгновенно скатились под веки и вызвали слезы.

– Сэр, вам плохо? Вы так кричали…

– Нет, нет. Уже лучше. Извините. Действительно лучше. Приснится же такой бред, – окончательно приходя в себя и с трудом понимая, что это всего лишь сон, обрадовался жизни Эшли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.