Требуются жертвы

Требуются жертвы

— Девочки, а вам удается самим ходить в туалет? — меня давно интересовал этот вопрос, и вот решилась, наконец, задать. В ответ на выразительную паузу пришлось уточнить: — В смысле, закрывая при этом дверь. А то меня вот не пускают… И зубы я чистить совершенно разучилась: с утра вскакиваю, и не до того, а вечером падаю и вырубаюсь. Так что теперь в те редкие дни, когда с утра не надо вскакивать, все равно уже не помню о существовании пасты…

— Ты бы еще про ванну спросила, — буркнула Малина.

— А в чем проблема-то? Катерина за Леркой пять минут посмотреть в состоянии. И даже десять. Так что я успеваю принять душ, сделать маникюр и накраситься. Не говоря уже про остальные интимные дела. — Я давно знала, что Юлька претендует на лавры Мэри Поппинс и тоже считает себя Леди Совершенство. Вот и в этом вопросе ее превосходство над нами было абсолютно неоспоримо.

— Но у меня некому смотреть за Нюськой, кроме мужа. Не буду же я каждый раз звать Наташку, когда соберусь в туалет! — защищалась я от ее слепящего блеска. — И вообще, хочется быть красивой уже к приходу мужа, а не вручать ему ребенка в дверях, убегая в ванную… В конце концов, я же образец женственности для дочери! Ну, и для супруга хотелось бы остаться кем-то, кроме матери его детей.

— Да–да, и не у всех старшие дети такие, что на них можно младшеньких оставить! — вставила Малинка.

— Бросьте. Тоже мне, нашли проблему. При желании все можно успеть, даже маски. А если нет желания, то нечего на детей сваливать, — отчитала нас Совершенная Леди. — Меня скорее волнует вопрос растяжек на груди и животе, с которыми уже ничего не сделаешь.

— Если так, то для меня интереснее вопрос, куда вообще делись мои грудь и живот после родов и кормления. Сверху все висит, и снизу тоже. И как быть? Мать — это, конечно, почетно, но неужели сей статус обязательно подразумевает отсутствие привлекательной внешности, по крайней мере, до достижения ребенком детсадовского возраста? — Растяжки у меня тоже были, но их хотя бы можно было прикрыть одеждой.

— У тебя висит, а у меня — пухнет! Иногда достаю вещи пятилетней давности и страдаю: некоторые почти не носила! И уже никогда не смогу, судя по всему… — пожаловалась Малина.

— Слушайте, что вы разнылись? Такое ощущение, будто я забрала ваши девичьи фигуры, и теперь вы спрашиваете, куда я их спрятала и когда верну! К кому претензии, мамаши? Не устраивают «ушки спаниеля» вместо нормальных сисек, предохраняться надо было! А сейчас поздняк метаться. Ты теперь не женщина, а баба, вот и не выеживайся! — вдруг рявкнула Юлька, повернувшись ко мне.

— Не, ну, что ты так сразу-то… Мы с тобой чисто по–женски делимся, а ты ругаться… — Малина надеялась, что Юлька выдаст рецепт моментального возвращения молодости, и совсем не ожидала такой резкости.

— Правда, чего ты сердитая такая?

— Чего–чего… Разводиться собираюсь.

— Ого… А что так? И ничего нельзя сделать? А как же Лерка? Может, помощь нужна? — засуетилась Малина.

Я молчала, уверенная, что Юлька и сама захочет все рассказать. На удивление, она не спешила сообщать подробности. Но под нашими встревоженными взглядами, ее, наконец, прорвало:

— Да на фиг он мне нужен? Нет, объясните, девочки, зачем нужен муж? Я что, денег не смогу заработать? Смогу! Детей не воспитаю? Да он их и так почти не видит, тоже мне папаша! Если будет по суду с ними раз в неделю встречаться, получится чаще, чем сейчас! Может, хоть подарки дарить начнет. И у меня сил больше останется, если перестану на него дома ишачить, а то покушать мы, видите ли, любим вкусно, и одеваться, конечно, предпочитаем в чистое! Ну хоть бы пальцем пошевелил! Вот я и подумала, зачем он мне нужен? Я для него — кухарка, прачка, уборщица, нянька, наложница, медсестра… Да пошел он! Хочу быть просто человеком!

— Ой, Юльк, ты молодец! — неожиданно поддержала ее Малинка. — Я на такое никогда не решусь! Выросла без отца и стараюсь теперь, чтобы дети одни не остались, со мной только… Пока они маленькие были, когда Тоня только родилась, верила, что муж изменится, а теперь понимаю, лучше не будет, только хуже… Но чтобы я одна — вообще не представляю… Так вот и живу…

— А как же «Я и лошадь, я и бык…»? —я вспомнила, что мы уже обсуждали тему безотцовщины и предыдущий Юлькин развод. Тогда ей тоже не нравилось быть и бабой и мужиком в одном флаконе.

— А так, что «Я его слепила из того, что было, а потом так долго себе руки мыла», как кто-то сказал… — огрызнулась Юлька.

— Слушайте, девочки, я надеялась, что мы просто поболтаем про то, как ухаживать за собой… — я неожиданно вспомнила, с чего начались все эти разговоры…

— Ну, да. Как в анекдоте: «Пропала собака…» — Юлька вздохнула и неожиданно совершенно спокойно стала прощаться, собирая из песочницы игрушки: — Ладно, девочки, пойду я. Отрепетировала с вами, теперь надо все это главному зрителю изобразить, чтоб убедительно было...

Видимо, Станиславский сказал бы «Верю» премьерному исполнению, потому что Юлькин муж, испугавшись, клятвенно пообещал исправиться, и после того разговора они прожили вместе еще около года. А я с тех пор тему внешности в разговорах с подругами старалась обходить. На всякий случай. А то мало ли, каких от кого жертв требует красота…