Глава 12 Поиск правды

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 12

Поиск правды

Готлиб был одним из многих руководителей ЦРУ, пытавшихся найти способ убить Фиделя Кастро. Кастро, разумеется, не погиб, а его победа над ЦРУ в Заливе Свиней впервые представила ЦРУ в неблагоприятном свете в общественном мнении[97]. Одним из последствий этого поражения явилось обращение Готлиба к исследованиям в программах ЦРУ, посвященным управлению поведением человека. Как он, так и другие по-прежнему пытались убить Кастро.

Вследствие указанного поражения президент Кеннеди, как сообщают, поклялся разнести ЦРУ на мелкие кусочки. В конце концов он остановился на решении уволить Аллена Даллеса и его основных заместителей. Во главе ЦРУ Кеннеди поставил Джона Маккоуна, возглавлявшего ранее Комиссию по атомной энергии.

Не имевший опыта оперативной работы, Маккоун совершенно не так, как Даллес, представлял себе руководство ЦРУ, особенно в области научных разработок. Как вспоминает Рей Клайн, которого новый директор назначил своим заместителем по разведке, «Маккоун никогда не был расположен к проведению тайных операций». Маккоун, по-видимому, полагал, что наука должна быть в руках ученых, а не оперативников, выполняющих секретные задания, и он поставил во главе нового Директората ЦРУ по науке и технике ученого из Калифорнии Альберта («Бада») Уилона, работавшего ранее в аэрокосмической промышленности.

Ранее TSS, хотя и относившаяся к секретным службам, была самым крупным техническим подразделением ЦРУ. Маккоун решил отнять у TSS ее основные исследовательские функции, включая и те, которые относились к изучению поведения, и позволить ей сконцентрироваться исключительно на обеспечении оперативной поддержки. В 1962 г. он одобрил реорганизацию TSS, в результате которой в качестве нового шефа TSS пришел жесткий оперативник Сеймур Рассел. Как вспоминает бывший сотрудник ЦРУ, «идея состояла в том, чтобы наладить тесную связь с разведывательными операциями». Опытные технические сотрудники TSS оставались заместителями вновь прибывающих оперативников, а самым главным заместителем Рассела стал Сид Готлиб. Для последнего это было важным продвижением по службе, которому способствовал его старый друг Ричард Хелмс, назначенный Маккоуном главой секретных служб.

В своей новой должности Готлиб остался руководителем MKULTRA. Однако, чтобы выполнить распоряжения Маккоуна, относящиеся к исследовательским программам, Готлиб должен был проследить за частичным рассекречиванием своей собственной программы. Потери не были столь уж значительными, поскольку за десять лет, прошедших с начала изучения возможностей управления разумом, Готлиб ясно представлял себе, что срабатывало в области управления поведением, а что было бесперспективным делом. Те проблемы, которые продолжали изучаться, были весьма эзотеричными и узкоспециальными, и Готлиб наверняка знал, что в случае каких-то прорывов его незамедлительно проинформируют об этом с тем, чтобы применить новые открытия в секретных операциях.

По мнению одного из восхищенных коллег, «Сид не относился к тем бюрократам, которые хотят распоряжаться всем во что бы то ни стало». Готлиб тщательно просмотрел списки MKULTRA, передавая в Директорат по науке те же экзотические темы, которые не обещали быстрых достижений, и оставляя для себя те же психологические, химические и биологические программы, которые уже прошли стадию исследований. Как отмечалось выше, он вывел Джона Гиттингера и его группу по оценке личности из Общества экологии человека и оставил их под контролем TSS в их собственной компании.

Пока Готлиб осуществлял перечисленные перемены, его программы попали под огонь критики с другой стороны. В 1963 г. Генеральный инспектор ЦРУ провел расследование, в результате которого были приостановлены испытания наркотиков без ведома подопытных на конспиративных квартирах в Сан-Франциско и Нью-Йорке. Это был чувствительный удар по Готлибу, который явно намеревался оставить за собой исследования такого рода. В то же время Генеральный инспектор рекомендовал руководству ЦРУ разработать новый регламент для всей программы MKULTRA, которая по-прежнему была свободна от внутреннего контроля ЦРУ. Он нашел, что многие подпроекты MKULTRA не обладали «достаточной секретностью», которая оправдывала бы отход от нормальной процедуры их утверждения и хранение записей сверхсекретных программ. В ответ Ричард Хелмс, неизменно остававшийся сторонником неограниченных исследований поведения человека, согласился на выработку нового порядка, но при условии, что он практически не будет отличаться от старого. Он отметил, что «основные причины, по которым требования отказа от жесткого административного контроля над этими секретными видами деятельности остались такими же, какими они были в апреле 1953 г.». Хелмс согласился на предоставление директору ЦРУ информации дважды в год, но считал, что право утверждения должно было оставаться за ним и что все файлы должны оставаться внутри TSS. И как часто поступают все чиновники, не желающие внесения существенных изменений, он предложил изменить название программы. В июне 1964 г. программа MKULTRA получила наименование MKSEARCH[98].

Готлиб признал, что ради безопасности не требовался перевод всех подпроектов MKULTRA в программу MKSEARCH. Он вернул 18 из них в обычные каналы финансирования ЦРУ; сюда входили порошки, вызывающие чиханье, зловонные бомбы и другие вызывающие раздражение предметы. Руководители TSS поддержали разработку средств, вызывающих у подопытного ощущения дискомфорта и способных вызвать изменения в его поведении.

Целью других подпроектов MKULTRA было повышение напряжения в целых обществах. Точно так, как система оценки личности Гиттингера давала психологическую карту, позволяющую использовать слабости человека, планы «дестабилизации», разрабатываемые ЦРУ, обозначали направление, следуя которому можно было разрушить внутреннюю целостность конкретной страны, такой, как, например, Куба Фиделя Кастро или Чили Сальвадора Альенде.

Управление — как отдельными личностями, так и целыми странами — было главной целью ЦРУ, а руководители TSS создавали орудия для макро- и микроатак. Например, в рамках подпроекта MKULTRA № 143 ЦРУ предоставило д-ру Эдварду Беннету из Хьюстонского университета 20 тыс. долл. в год на создание бактерий, разрушающих нефтепродукты. Беннет нашел вещество, при добавлении которого к нефти разрушался любой двигатель, в который она попадала.

Оперативники ЦРУ использовали именно такое вещество в 1967 г., когда послали диверсионную группу, состоящую из кубинских беженцев, во Францию с целью заразить груз смазочных материалов, предназначенных для Кубы. Идея состояла в том, что загрязненная нефть «разрушит двигатели, что приведет к их поломке», утверждал непосредственно занятый в этой операции сотрудник ЦРУ. Эта операция была успешно проведена; она являлась составной частью плана ЦРУ, который осуществлялся с 1960-х по 1970-е гг. и был нацелен на разрушение кубинской экономики[99]. Руководители ЦРУ считали, по крайней мере первые годы, что легче будет победить Кастро, если удастся снизить жизненный уровень кубинцев. Человек, проводивший операцию, направленную против Кастро, объяснял: «Мы хотели заставить кубинцев голодать, заставить ввести нормирование продуктов, лишить их поставок кожи, чтобы они могли приобретать только одну пару обуви в полтора года».

Выведя эту широкую программу из новой структуры, Готлиб перевел наиболее значимые исследования и операции по управлению поведением под крышу проекта MKSEARCH. Для продолжения он выбрал семь проектов, и те, которые он выбрал, наглядно продемонстрировали, какие части программы MKULTRA Готлиб счел необходимым сохранить. Сюда не вошли ни социологические исследования, ни поиск «наркотика правды». Готлиб отдал предпочтение химическим и биологическим средствам, причем не потому, что он полагал, будто их можно использовать для превращения людей в роботов, а по той причине, что он ценил их за прогнозированные возможности дезориентировать, дискредитировать, наносить увечья или убивать. Он сохранил две частные лаборатории для создания таких средств, финансировал консультантов, обладавших возможностями их испытывать и имевших доступ к пригодным для экспериментов людям, а также поддерживал канал, по которому можно было передавать средства ученым, работавшим по контрактам. В рамках программы MKSEARCH были оставлены следующие подпроекты:

• Первой в списке TSS была программа конспиративных квартир, предназначенных для испытания наркотиков, которую проводил Джордж Уайт и другие сотрудники Федерального бюро по наркотикам. Даже в 1964 г. Готлиб и Хелмс не оставили надежду на возобновление экспериментов с не подозревающими об этом людьми, и ЦРУ выплатило тогда 30 тыс. долл., с тем чтобы сохранить действующими эти квартиры. Тем временем на «площадках» что-то происходило, по крайней мере Уайт продолжал посылать в ЦРУ ваучеры на нетрадиционные расходы (только в феврале 1965 г. — на 1,1 тыс. долл.), называя проституток для прикрытия «агентами-оперативниками». Нельзя установить, что именно Уайт предпринимал с этими «агентами», но он продолжал проводить операции в Сан-Франциско вплоть до их полного прекращения в июне. Готлиб сохранял явочную квартиру в Нью-Йорке до следующего года[100].

• Второй подпроект MKSEARCH был сопряжен с продлением контракта с биологической лабораторией в Балтиморе на ежегодную сумму в 150 тыс. долл. Эта лаборатория, возглавляемая по меньшей мере одним бывшим бактериологом из ЦРУ, предоставляла TSS, согласно одному из документов ЦРУ, «средства быстрой доставки в случае оперативной необходимости». Среди прочих возможностей она обеспечивала место для «крупномасштабного производства микроорганизмов». За те же услуги ЦРУ ежегодно платило военной биологической лаборатории в Форт-Детрике около 100 тыс. долл. Оснащенную более совершенным оборудованием лабораторию в Форт-Детрике можно было использовать для создания и транспортировки более эзотерических бактерий, однако Готлиб сохранил и лабораторию в Балтиморе, чтобы иметь возможность производить бактериологическое оружие без ведома создателей такого же оружия в сухопутных силах. Такое соблюдение секретности было обычным делом в условиях, когда сотрудники TSS занимались инфицированием своих подопытных различными болезнями. Записи по этой теме имеются лишь в самых общих чертах, подробные отчеты отсутствуют. Когда от какого-то оперативного подразделения ЦРУ в TSS поступал запрос на биологическое оружие, Готлиб или его помощники автоматически отказывались его удовлетворить, если от шефа секретных служб не было предварительно получено согласие. Готлиб распоряжался в этих случаях лично, и в начале 1960-х гг., когда попытки совершения политических убийств, предпринимавшиеся ЦРУ, достигли, вероятно, своего пика, даже начальнику Готлиба, главе TSS, не докладывали о том, что происходит.

• Имея в своем распоряжении биологический арсенал, Готлиб обезопасил в программе MKSEARCH и свой химический фланг. В еще одном подпроекте продолжилось сотрудничество, установленное в 1959 г. с крупным промышленником, возглавлявшим ряд фирм, в том числе и фирму, производящую редкие химикаты для фармацевтической промышленности. Человек, которому руководство ЦРУ неоднократно выдавало чеки на 100 долл. в уплату за его продукцию, мог выполнять специальные лабораторные заказы, не консультируясь со своим советом директоров. В 1960 г. он передал в ЦРУ 3 кг смертельного карбамата — того самого яда, который Стенли Лавелл из ОСС пытался применить против Гитлера[101]. Президент этой компании был также полезен ЦРУ, поскольку являлся готовым источником информации, сообщавшим о том, что происходит у химиков. Предлагаемые им химические услуги в сочетании с услугами сотрудника-биолога позволяли ЦРУ осуществлять «мгновенные» химические и биологические атаки; эту возможность часто использовали, судя по большому количеству рецептов и счетов, которые ЦРУ опубликовало по Закону о свободе информации.

• При наличии новых химических соединений и наркотиков, попадающих в поле зрения ЦРУ благодаря тесным связям с крупнейшими фармацевтическими компаниями, руководителям TSS требовались места для их испытания, в особенности после закрытия явочных квартир. Путь для их предоставления подсказал д-р Джеймс Хэмилтон, психиатр из Сан-Франциско, работавший с Уайтом во время проведения ОСС экспериментов с марихуаной. Это стало подпроектом MKSEARCH № 3.

Хэмилтон с самого начала участвовал в программе MKULTRA; его использовали в качестве уполномоченного Готлиба по Западному побережью. Он был одним из тех, кто оживил программу, работая над самыми разнообразными темами, от психохимических препаратов до нетрадиционного секса и вдыхания двуокиси углерода. К началу 1960-х гг. он получил доступ к заключенным в Калифорнийском медицинском центре в Вакавилле[102]. Хэмилтон работал в некоммерческом исследовательском институте, связанном с центром с целью, как это записано в документе, «проведения химических испытаний материалов, управляющих поведением», на заключенных. Задача Хэмилтона состояла в том, чтобы получить «ответы на конкретные вопросы и решения конкретных проблем, интересующих ЦРУ». В течение шестимесячного периода между 1967 и 1968 гг. психиатр израсходовал более 10 тыс. долл., ассигнованных ЦРУ, только на оплату добровольцев, а это означает, учитывая среднюю стоимость, что эксперименты были проведены на 400-1000 заключенных только за указанный период времени.

• Еще один подпроект MKSEARCH давал д-ру Карлу Пфейферу от 20 до 25 тыс. долл. в год. Пфейфер начал сотрудничество с ЦРУ в 1951 г., когда он возглавил фармакологическую кафедру в медицинской школе Иллинойсского университета. Затем он перешел в Университет Эмори и испытывал ЛСД и другие наркотики на заключенных федеральной тюрьмы в Атланте. Оттуда он переехал в Нью-Джерси, где продолжил эксперименты с наркотиками на заключенных исправительного учреждения в Бордентауне. Будучи широко известным фармакологом, Пфейфер снабжал программу MKSEARCH данными об изготовлении наркотиков, их применении и воздействии. Он был всегда готов к исследованию свойств конкретного вещества, если Готлиб или его коллеги просили об этом, и, подобно большинству контрактников TSS, являлся также источником информации для разведывательных служб. В этом качестве Пфейфера использовали во второй половине 1960-х гг., поскольку он работал в Административном комитете по продовольствию и наркотикам, который распределял ЛСД в США для научных исследований. К этому времени ЛСД получил на черном рынке такое широкое распространение, что федеральное правительство заменило неформальный контроль, действовавший в 1950-е гг., на законы и правила, разрешающие его использование только в исключительно редких и регламентированных исследованиях. Имея Пфейфера во главе распорядительного комитета, ЦРУ могло сохранить свою традиционную роль распорядителя экспериментов с ЛСД по всей территории США.

• Для охвата наиболее экзотических участков в сфере управления поведением еще в одной программе MKSEARCH Техническая служба поддерживала связь с д-ром Мейтландом Болдуином, нейрохирургом, выполнявшим операции на головном мозге в Национальном институте здравоохранения, который с высокой готовностью соглашался в 1955 г. выполнять «окончательные эксперименты» с лишением сенсорных ощущений для Морзе Аллена и программы ARTICHOKE. После устранения Аллена людьми из MKULTRA новая команда TSS пригласила Болдуина в качестве консультанта. Как говорит один из них, у Болдуина было много ярких идей об управлении поведением, но они устали от него, поскольку он был крайне «усердным тружеником» с очевидными признаками «безумия». Под эгидой TSS Болдуин проводил лоботомию у обезьян, а затем лишал их сенсорных впечатлений, помещая, вероятно, в тот же ящик, который некогда соорудил в NIH, а затем вынужден был чинить после того, как обезумевший солдат, выбираясь, разломал его. Нет данных, свидетельствующих о том, что Болдуин распространил свои исследования на людей, хотя известно, что он обсуждал с одним из внешних консультантов, как пациенты после проведенной лоботомии реагируют на длительную изоляцию. Подобно Хэмилтону, Болдуин был разносторонним специалистом, который в одном эксперименте прямо облучал радиочастотными волнами мозг шимпанзе, а в другом, отрезав голову у одной обезьяны, пытался трансплантировать ее на обезглавленное тело другой. Болдуин потратил 520 долл., ассигнованных ЦРУ, на приобретение собственного электрошокового устройства и выполнил некую необозначенную работу на одной из явочных квартир TSS, после которой ЦРУ было вынуждено затратить 1450 долл. на ремонт и обновление помещения.

• Последний подпроект программы MKSEARCH был связан с работой Чарльза Гешиктера, который выполнял в TSS как роль ученого, так и роль канала финансирования. Документы ЦРУ свидетельствуют о том, что Гешиктер испытывал сильные наркотики на слабоумных и пациентах в последней стадии ракового заболевания; очевидно, это происходило в госпитале Джорджтаунского университета в Вашингтоне. В целом ЦРУ вложило 655 тыс. долл. в эксперименты Гешиктера с сильными наркотиками, средствами, вызывающими стресс, и веществами, изменяющими поведение. Тем не менее основная его роль в TSS состояла, по-видимому, в предоставлении своего семейного фонда в распоряжение ЦРУ — как для пропускания средств по своим каналам, так и для того, чтобы служить прикрытием оперативникам ЦРУ. Около 2,1 млн. долл. поступило через этот жестко контролируемый фонд другим исследователям[103]. В рамках программы MKSEARCH Гешиктер продолжал обеспечивать TSS средствами для быстрой оценки наркотиков; он предпринял попытки лишать сознания обезьян, облучая их мозг радарами (этот способ срабатывал, но опасность состояла в том, что могли сгореть жизненно важные части головного мозга). Фонд Гешиктера, предназначенный для медицинских исследований, продолжал функционировать как канал финансирования до 1967 г.[104]

В качестве составной части усилий, направленных на отыскание новых веществ, предназначенных для экспериментов в рамках программы MKSEARCH, руководители ЦРУ продолжали искать «волшебные» грибы, листья, корни и кору.

В 1966 г. при значительной поддержке ЦРУ Дж. К.Кинг, возглавлявший прежде Отделение Западного полушария ЦРУ, был освобожден от этой должности после поражения в Заливе Свиней и организовал якобы частную фирму под названием «Компания природных наркотиков бассейна Амазонки». Кинг, который любил путешествовать по рекам Южной Америки на палубе своего плавучего дома со стаканом скотча в руке, занялся поиском растений, представляющих интерес для ЦРУ или медицинской науки. С этой целью он нанял местных мужчин и женщин и по меньшей мере двух оперативников, работавших при офисе региона реки Амазонки в Икитосе, Перу. Они отправили в США находки, включавшие некое парализующее вещество, «абсолютно летальное в больших дозах», по мнению д-ра Тимоти Плаумана, ботаника из Гарварда, который, подобно большинству сотрудников, не подозревал о связях с ЦРУ. Еще одним растением, найденным в бассейне Амазонки, был галлюциноген «яге», который сотрудник Уильям Берроуз описал словами «последний удар» [105].

Работа в рамках программы MKSEARCH продолжалась на протяжении 1960-х гг. и до начала 1970-х, однако ее финансирование неуклонно снижалось. В 1964 г. ЦРУ израсходовало на нее около 250 тыс. долл. В 1972 г. число подпроектов было сведено к четырем, а расходы — к 110 тыс. долл. К этому времени Готлиб был очень занятым человеком, приняв на себя все руководство TSS в 1967 г., когда его патрон, Ричард Хелмс, поставил это подразделение во главе ЦРУ. В июне 1972 г. Готлиб решил закрыть программу MKSEARCH, опуская тем самым занавес над поисками, которые им же и были предприняты двумя десятилетиями ранее. Его эпитафия программе прозвучала следующим образом:

В качестве конечного комментария я бы хотел отметить, что с помощью проекта MKSEARCH секретная служба смогла сохранить контакт с передним краем науки в области биологического и химического управления поведением человека. В течение последних лет выяснилось, что эта сфера имеет все меньшее отношение к секретным операциям. Причин этому много, и они сложны, но две из них, вероятно, следует кратко упомянуть. С научной точки зрения стало совершенно очевидно, что влияние этих материалов и методов на человека не поддается прогнозу в той мере, чтобы в конкретных условиях оставалось целесообразным их применение. Наши оперативники проявили явное и, возможно, похвальное отвращение к применению таких материалов и методов. Они, видимо, понимают, что наряду с моральными и этическими соображениями крайняя их секретность и соображения безопасности требуют от них отказаться.

Примерно в то же время, когда Готлиб написал эти слова, произошла уотергейтская история, приведшая в движение такие силы, которые окажут решающее влияние как на его жизнь, так и на жизнь Ричарда Хелмса. Через несколько месяцев был переизбран Ричард Никсон. Вскоре после выборов Никсон решил убрать Хелмса (причины этого так и не получили объяснения). Перед тем как отправиться в Иран в качестве посла США в этой стране, Хелмс проследил за полным уничтожением документов и записей, вероятно, с целью минимизировать информацию, которую можно было бы в дальнейшем использовать против него.

Сид Готлиб решил уйти в отставку вслед за ним, и оба единодушно решили избавиться от всех документов, связанных с MKULTRA. Они никогда не хранили файлы по испытаниям, проводившимся на явочных квартирах, или по подобным операциям, но они были решительно настроены уничтожить записи, связанные с попытками управлять поведением человека. Позднее Готлиб сообщил сенатскому комитету, что он хотел избавиться от этого материала в связи с «проблемой хранения бумаги» в ЦРУ; поскольку «файлы не играли существенной роли», их можно было «неправильно истолковать», а также он хотел защитить репутацию исследователей, с которыми сотрудничал, гарантируя им соблюдение тайны.

Готлиб вступил в контакт с людьми — хранителями записей, архивными работниками ЦРУ, которые приступили к уничтожению документов. Он и Хелмс считали их единственными следами программы. Однако либо они, либо работники архива совершили ошибку. Семь ящиков с записями и докладами были сожжены, а еще семь, содержащих счета и финансовые отчеты, сохранились, причиной чему явился, вероятно, неправильный выбор места хранения.

Никсон назначил новым директором ЦРУ Джеймса Шлезингера. В этой должности он пробыл только несколько месяцев, а затем все более осаждаемый президент в момент, когда уотергейтский кризис достиг наивысшей точки, назначил его министром обороны. Во время своего краткого пребывания в ЦРУ Шлезингер отправил приказ всем служащим этой организации, согласно которому они были обязаны сообщать ему обо всех случаях совершения должностными лицами ЦРУ неподобающих и незаконных действий. Кто-то рассказал о самоубийстве Фрэнка Олсона, и это было должным образом внесено в многостраничный перечень неблаговидных поступков, которые в ЦРУ получили наименование «фамильные ценности».

Шлезингер, аутсайдер для карьерных оперативников из ЦРУ, открыл ящик Пандоры, который профессионалы так и не смогли закрыть. Примеры «ценностей» были «случайно» переданы репортеру газеты «Нью-Йорк таймс» Сеймуру Хершу, который вызвал бурю негодования в США, когда в декабре 1974 г. сообщил о незаконной слежке ЦРУ за диссидентами в своей стране в годы правления Джонсона и Никсона. Президент Джералд Форд назначил комиссию во главе с вице-президентом Нельсоном Рокфеллером для расследования случаев нарушения законности со стороны ЦРУ и с целью свести к минимуму возможный вред. В итоговом докладе Рокфеллера был раздел, в котором описывался случай, когда неназванный военнослужащий выпрыгнул из окна отеля в Нью-Йорке после того, как он получил от оперативников ЦРУ без своего ведома дозу ЛСД. Это сообщение вышло на первой полосе газет по всей стране. Пресса накинулась на сенсационные детали и фактически проигнорировала два еще более разоблачительных предложения в тексте Рокфеллера: «Программа, связанная с наркотиками, явилась частью более значительной программы ЦРУ, направленной на управление поведением человека. В других исследованиях рассматривалось влияние облучения, электрошока, возможности психологии, психиатрии, социологии и раздражающих веществ».

В этот момент появился я. Меня заинтриговали эти два предложения, и я послал запрос в ЦРУ, основываясь на постановлении о свободе информации. Запрашивал я все документы, касающиеся управления поведением, которые ЦРУ предоставило Рокфеллеровской комиссии. Хотя по закону ответ от правительственной организации должен поступать в течение 10 дней, ЦРУ потребовалось более года, чтобы прислать мне 50 документов, относящихся к этой теме, причем они были подвергнуты строжайшей цензуре.

Тем временем комитет во главе с сенатором Фрэнком Черчем занимался ЦРУ; был вызван Сид Готлиб, который, будучи в отставке, работал в это время в качестве волонтера в одном из госпиталей Индии. Готлиб дал секретные показания в отношении планировавшейся ЦРУ программы политических убийств. (Описывая его роль в своем заключительном докладе, комитет Черча вывел его под именем Виктор Шейдер). Отвечая на вопрос о программах, связанных с управлением поведением, Готлиб не мог — или не желал — вспомнить подробности. Основные записи были уничтожены в 1973 г., а финансовые файлы еще не были обнаружены.

Этой проблемы не касались до 1977 г., когда в июне руководители ЦРУ сообщили моим адвокатам, что ими были обнаружены семь ящиков с финансовыми отчетами MKULTRA и что они вышлют их мне в течение ближайших месяцев. Я ожидал, а директор ЦРУ Стенсфилд Тернер сообщил президенту Картеру, а затем выбранному сенатскому комитету по разведке, что одним из сотрудников ЦРУ были обнаружены семь ящиков. Адмирал Тернер публично заявил, что программа MKULTRA была посвящена только экспериментам с наркотиками и не была направлена на управление поведением. 20 июля я провел пресс-конференцию, на которой осудил адмирала Тернера за отклонения от истины при описании программы MKULTRA. Для доказательства я раздал журналистам копии поступивших ко мне документов ЦРУ, которые свидетельствовали о проведенных исследованиях по управлению поведением. Возможно, в тот день не было более интересных новостей или же людей просто заинтересовали попытки правительства вмешаться в деятельность мозга. Во всяком случае, эти документы привели в движение целый поток информации; новость прошла по всем трем телевизионным программам и практически по всем информационным каналам.

Вскоре выбранный сенатский комитет по разведке и подкомитет сенатора Эдварда Кеннеди по здравоохранению и научным исследованиям объявили о публичных слушаниях, посвященных этой теме. Члены этих комитетов еще в 1975 г. заинтересовались секретными исследованиями, но им тогда мешало отсутствие документов. Вначале оба комитета согласились работать совместно и провели совместное слушание. Но затем сенатор Барри Голдуотер оказал тайное давление на руководство комитета по разведке, в котором он был заместителем председателя, с целью прекратить расследование. Среди прочего он заявлял, что комитет просто перефразирует старые программы и что пора прекратить чернить ЦРУ. Правда, сенатор Кеннеди продолжал вести расследование, но он испытывал при этом большие трудности в связи с малочисленностью персонала — его люди были буквально погребены под огромным количеством поступающих из ЦРУ бумаг: за недели, предшествовавшие слушаниям, поступило около 8 тыс. листов документов. В то время, когда начались слушания, члены комитета еще не ознакомились со всей документацией и уж, конечно, не смогли в ней разобраться.

В то время как подкомитет Кеннеди готовился к слушаниям, к тому же готовились сотрудники MKULTRA. По рассказам одного из них, они договорились между собой «удержать слушания в пределах, которые удовлетворили бы комитет». Это, по его словам, означало, что не следовало выдавать ту информацию, которой у персонала Кеннеди еще не было. Так, Чарльз Сирагуза, агент по наркотикам, в распоряжении которого была явочная квартира в Нью-Йорке, сообщает, что в этот период ему позвонил Рей Трейхлер, ученый из Стэнфорда, специализировавшийся в области химического оружия для программы MKULTRA. Как утверждает Сирагуза, «он хотел, чтобы я сказал, будто он не знал о явочной квартире… Я ответил, что это невозможно».

Неизвестно, склонял ли к лжесвидетельству кто-либо еще из бывших сотрудников TSS тех, кто выступал на слушаниях[106]. Как отмечалось выше, Роберт Лэшбрук отрицал, что знал об операциях, проводившихся на явочных квартирах, в то время как на самом деле он заведовал одной из «площадок» и присутствовал там, согласно дневниковым записям Джорджа Уайта, во время одного из «неожиданных экспериментов с ЛСД». Д-р Чарльз Гешиктер утверждал на слушаниях, что он не испытывал на людях наркотики, приводящие к стрессу, в то время как его предложения, поданные в ЦРУ, и сохранившиеся секретные документы свидетельствуют об обратном.

Несмотря на присутствие помощника, который постоянно давал ему рекомендации, сенатор Кеннеди не собирался разбираться в таких несоответствиях. Он не принимал мер к тому, чтобы разобраться в фактах очевидного лжесвидетельства; казалось, его удовлетворяли газетные сообщения «о банде, которая не умела разбрызгивать наркотики». Хотя показания по этому вопросу были подготовлены заранее одним из сотрудников Кеннеди, сенатор притворился удивленным, когда бывший сотрудник MKULTRA Дэвид Родес рассказывал о неудачном эксперименте с ЛСД на конспиративной квартире в графстве Марин.

Слушания, проведенные комитетом Кеннеди, добавили мало новых данных о программах ЦРУ, направленных на управление поведением. Как бывшие, так и действующие сотрудники ЦРУ утверждали, что они практически ничего нового не узнали за более чем 25 лет исследований, завершенных в основном в 1963 г., и ничего не применяли. Такая позиция, несомненно, смехотворна, но ни сенатор Кеннеди, ни кто-либо из дознавателей не оказал реального давления на ЦРУ, не потребовал раскрыть содержание исследований — сопоставить то, что удалось узнать, с экспериментальной реализацией полученных результатов. В этой книге я попытался подойти к некоторым существенным вопросам, но у меня не было доступа к научным отчетам, которые были уничтожены Готлибом и Хелмсом, и у меня отсутствовали данные о людях, которые занимались исследованиями. Так, например, Готлиб, переехавший из Индии в Санта-Крус в Калифорнии, а затем уехавший в неизвестном направлении, неоднократно отклонял мои просьбы явиться на переговоры. Отвечая, он писал: «В настоящее время меня интересуют совершенно иные проблемы, чем те, которые рассматриваются в вашей книге. У меня нет ни времени, ни желания возвращаться к давним событиям».

Перед лицом таких препятствий я пытался собрать воедино то, что произошло в прошлом, но имея дело с группой людей, для которых ложь была неотъемлема от их повседневной работы, не могу с уверенностью утверждать, что мне удалось все правильно понять. Я не совсем уверен в том, что ими не было найдено средство, позволяющее управлять людьми, несмотря на мое внутреннее убеждение в том, что дух человека одержал победу над манипуляторами. Только комитет конгресса мог заставить давать правдивые показания людей, которые отказывались делать это без принуждения, причем даже записи показаний не дают еще полной уверенности. Исполненный решимости, комитет мог бы, по крайней мере, добиться того, чтобы опрашиваемые люди не определяли «границы» расследования.

Возможно, не стоит затевать новое расследование только для того, чтобы нанести еще один удар программам MKULTRA и ARTICHOKE. Несмотря на мое убеждение, что у них в шкафах — буквально — «хранятся скелеты», общественности теперь, вероятно, известны общие очертания этих программ. Дело, однако, заключается в том, что руководители ЦРУ проводили активные эксперименты, связанные с методами управления поведением человека в течение 10 лет после того, как Сид Готлиб покинул поле деятельности. Директорат науки и техники (особенно его отдел исследований и разработок — ОИР) не оставался без работы после того, как директор ЦРУ Маккоун в 1962 г. закрыл исследования по управлению поведением человека.

В ОИР д-р Стивен Олдрич, выпускник Амхерста и Северо-Западной медицинской школы, принял на себя функции, которые ранее выполнял и Морзе Аллен, а затем Сид Готлиб. Олдрич был медицинским директором Отдела научной разведки еще в то время, когда этот отдел боролся с Морзе Алленом за контроль над программой ARTICHOKE, так что он был хорошо с ней знаком. Под его руководством сотрудники ОИР продолжали поиск способов управления поведением человека, причем использовали технологии космического века, в свете которых эпоха программы MKULTRA выглядела безнадежно устаревшей.

Если человек в конце 60-х гг. смог ступить на Луну, то, несомненно, прекрасно финансируемые ученые из ОИР могли достичь больших успехов в деле завоевания внутреннего мира человека.

Они использовали свою технологию на людях, например, применяли электростимуляцию мозга. В этой области большая работа была проделана Джоном Лилли десятью годами ранее, но он пришел к выводу, что для того, чтобы сохранить себя, свой внутренний мир, ему надо найти другое поле деятельности. Однако у сотрудников ЦРУ не было таких угрызений совести. Они активно экспериментировали, устанавливая электроды в мозгу животных и, возможно, людей. Затем они использовали электрические сигналы и радиосигналы, управляя движениями и эмоциями своих испытуемых. Дело далеко не ограничивалось доставлением обезьянам оргазма, как это было у Лилли. В самом ЦРУ Сид Готлиб и команда MKULTRA провели некоторые предварительные исследования. Они начали в 1960 г. с того, что заставили работавшего по контракту ученого просмотреть всю имевшуюся по этой теме литературу, а затем отметили участки мозга животных, стимулирование которых вызывало те или иные реакции. К апрелю 1961 г. руководитель TSS мог доложить: «У нас имеются данные по стимулированию мозга, и мы близки к созданию экспериментальной системы, позволяющей проводить собак по намеченным маршрутам». Через шесть месяцев в одном из документов ЦРУ отмечалось: «Была продемонстрирована возможность дистанционного управления поведением некоторых видов животных… Будут проводиться специальные исследования и оценки, направленные на применение выбранных элементов этих методов на людях». Еще через шесть месяцев сотрудники TSS нашли возможность применения электрического стимулирования: на этот раз электроды вводились в мозг хладнокровных животных, предположительно, пресмыкающихся. В то время как эксперименты с кошками и собаками были направлены на то, чтобы, начинив проводами, направить их, используя дистанционное управление, скажем, в офис советского посла, проект с использованием хладнокровных животных имел своей целью доставку химических и биологических веществ или, как говорится в одном из документов, для «операции типа “исполнение”». В ЦРУ выражение «исполнение» использовалось как эвфемизм для обозначения политического убийства.

Достигнув такого уровня технологии вживления электродов, Стив Олдрич и ОИР взяли на себя исследовательские функции TSS. Неизвестно, что удалось сделать сотрудникам ОИР, но в открытой литературе появлялись сообщения о значительных успехах в этой области в течение 1960-х гг. Можно ли начинить проводами мозг человека и управлять им с помощью достаточно большого компьютера? Несомненно, Олдрич пытался дать ответ на поставленный вопрос.

Как отмечает один из бывших сотрудников ЦРУ, создание амнезии оставалось «важной целью» для ОИР. Успехи нейрохирургии мозга, такие как разработка трехмерных «стереотаксичных» методов, значительно упростили нейрохирургию и создали предпосылки для того, чтобы точно установленные электроды могли разрушить связь между настоящим и воспоминаниями о прошлом. Что касается объектов испытаний в экспериментах такого рода, направленных на исследование управления поведением, то один из бывших сотрудников ЦРУ утверждает, что ОИР имел доступ к заключенным по меньшей мере одного американского исправительного заведения. Бывший военный врач, работавший в химической лаборатории в Эшвуде, утверждает, что эта лаборатория сотрудничала с ЦРУ в разработке препарата, который можно было использовать в качестве вспомогательного средства при внедрении новых воспоминаний у человека с амнезией. Насколько далеко продвинулось ЦРУ в этом исследовании, мне неизвестно.

Люди из ОИР пытались создать свою собственную новейшую версию Общества по исследованию экологии человека. Оно располагалось вблизи Бостона и получило название «Научно-технический институт»; изначально он был создан ЦРУ в 1956 г. в качестве частной компании для исследования РЛС и других технических систем, не имевших ничего общего с поведением человека. Его президентом, утверждающим, что он был всего лишь номинальным главой, являлся д-р Эдвин Лэнд, изобретатель «полароида». В начале 1960-х гг. руководители ОИР решили переключить его тематику на исследование поведения человека и пристроили новое крыло к зданию института, предназначенное для работы в области «наук, связанных с жизнью». Они приняли на работу группу ученых — медиков и бихевиористов, — которым разрешили проводить собственные независимые исследования в той мере, в какой они согласовались с требованиями института. Эти ученые были готовы консультировать часто появлявшихся посетителей из Вашингтона; поощрялись длительные ланчи в столовой института, где они общались с учеными-физиками и устраивали «мозговые штурмы» по самым разнообразным проблемам. Один из ветеранов вспоминает шутку коллеги: «Если бы вы могли узнать собственную частоту сфинктера человека, вы могли бы заставить его выбежать из комнаты очень быстро». Став серьезным, ветеран сказал, что метод был «вполне реальным» и заметил, что многие безумные идеи, обсуждавшиеся за ланчем, превратились в конкретные проекты.

Возможно, над некоторыми из этих проектов работы проводились на собственной ферме института площадью в несколько сотен акров, расположенной в сельской местности штата Массачусетс. Но максимально, что удалось узнать из показаний нескольких десятков опрошенных, — это сведения, что в одном из экспериментов, проводившихся для разработки методов управления поведением, стимулировались центры удовольствия в мозгу ворон. Можно, однако, предположить, что в этой изолированно расположенной лаборатории сотрудниками ОИР проводились и другие исследования.

Подобно тому как программа MKULTRA на целые годы опережала научный уровень своего времени, так и на очень высоком уровне были работы ОИР. По словам одного из разработчиков, «нас интересовало расщепление генов.

Остальной мир и в 1976 г. еще не задавал вопросов того типа, которые мы пытались решать в 1965 г. Все боялись создания “суперсолдата”, который беспрекословно, как летчик-камикадзе, выполнял бы приказы. Не упускалось из вида создание покорного общества». Еще один сотрудник института описал работу коллеги, который воздействовал на бактерии ультрафиолетовыми лучами с целью получения девиантных штаммов. ОИР финансировал также работы по парапсихологии. Как и военные, сотрудники ЦРУ хотели знать, могут ли медиумы читать мысли или управлять ими на расстоянии (телепатия), можно ли получать информацию из удаленных мест или о находящихся на большом расстоянии людях (ясновидение или дистанционное видение), могут ли они предсказывать будущее, влиять на перемещение физических объектов или даже на человеческий разум (фотокинез). Последнее свойство может иметь невероятно разрушительные последствия в случае его срабатывания. Например, кнопки запуска ядерных бомб в случае смещения рукоятки всего на несколько дюймов вызовут холокост. Или же физики противника при резкой настройке своего мозгового излучения могут направить его на американских ядерщиков и выжечь их мозг. Любой из этих методов или все они вместе взятые могут иметь множество применений при шпионаже.

Хотя очевидно, что руководители ОИР предоставляли основную часть работы с наркотиками Готлибу, они не могли полностью устраниться от деятельности в этой области. В 1968 г. они создали совместную программу, названную OFTEN, на базе армейского химического корпуса в Эджвуде, штат Мэриленд, для изучения воздействия различных наркотиков на людей и животных. Армия помогла ЦРУ составить компьютеризованную базу данных по результатам испытания наркотиков и предоставила военных добровольцев для некоторых экспериментов. В одном случае с особенно эффективным выводящим из строя препаратом армия договорилась о предоставлении добровольцев из числа заключенных холмсбургской тюрьмы в Филадельфии. Согласно изложенному в одном из меморандумов мнению одного из сотрудников ОИР, у проекта OFTEN были как наступательные, так и оборонительные функции. В качестве примера приводится «препарат, способный вызвать сердечный приступ или удар у человека, выбранного в качестве мишени». В январе 1973 г., когда Ричард Хелмс уходил, а Джеймс Шлезингер приходил, проект OFTEN был внезапно закрыт.

Просто невозможно сказать, каков был успех (если таковой был) у сотрудников ОИР в вызывании сердечных приступов или в иных экспериментах. Подобно Сиду Готлибу, Стив Олдрич не рассказывает об этом, а его коллеги еще более молчаливы, чем коллеги Готлиба. В декабре 1977 г., узнав стороной о программах ОИР, я направил запрос о доступе к файлам ОИР на основании Закона о свободе информации, «относящейся к управлению поведением человека, включая все сведения об исследованиях оперативной деятельности, связанной с биоэлектрической, электрической или радиостимуляцией мозга, электронным разрушением памяти, стереотаксической хирургией, нейрохирургией, гипнозом, парапсихологией, радиацией, микроволнами и ультразвуковыми волнами». Я запросил также документы по проводившимся в исправительных заведениях США испытаниям, связанным с управлением поведением, а позднее добавил запрос на все файлы, связанные с амнезией. Через шесть месяцев ЦРУ ответило, что ОИР «идентифицировал 130 ящиков (около 130 кубических футов) с материалами, среди которых, предположительно, возможно обнаружение документов, касающихся исследований, связанных с управлением поведением».

Это было поразительное признание, если иметь в виду, что адмирал Тернер и другие руководители ЦРУ пытались создать впечатление в конгрессе и обществе, что исследования, связанные с управлением поведением человека, были почти полностью закрыты в 1963 г. вместе с закрытием программы MKULTRA.

Поражало само обилие материала. Данная книга базируется на содержании семи ящиков с финансовыми отчетами MKULTRA, прошедших жесткую цензуру, добавленных к ним трех документов ARTICHOKE и на содержании нескольких интервью. На то, чтобы «переварить» этот сравнительно меньший объем, у меня ушло более года, хотя я и получал некоторую помощь в проводившихся мной поисках. Очевидно, чтобы разобраться в сущности программ ОИР, потребуются более значительные ресурсы, чем силы одного писателя.

В свободном обществе лучшей защитой от неэтичного поведения являются открытость и осведомленность. Чем лучше люди поймут сущность изменяющих сознание технологий, тем больше вероятность, что они поймут их назначение, и тем менее вероятность, что они будут использованы. Если исследования о воздействии на поведение человека будут проводиться секретно, они могут быть обращены против правительства, причем как за рубежом, так и внутри страны.

Какими бы чистыми и направленными на защиту интересов страны ни были мотивы исследователей, следует помнить, что при наличии технологий решение об их применении будут приниматься не ими. Кто может с уверенностью утверждать, что если бы в распоряжении администрации Никсона или Эдгара Гувера были надежные способы управления людьми, они бы не применили их против своих политических противников, точно так же, как в течение долгих лет ЦРУ пыталось применять аналогичные приемы за океаном?

Что касается секретов ЦРУ, то сейчас уже слишком поздно «закрыть» технологии, влияющие на поведение человека. Исследователи должны способствовать прекращению их дальнейшего распространения. Ведь и без того эти технологии распространились на школы, тюрьмы и психиатрические лечебницы, не говоря уже о рекламном бизнесе; помимо того, они были подхвачены силами полиции во всем мире. Закрывать головы политическим заключенным, что является видоизмененной формой лишения их сенсорных впечатлений, стало стандартной практикой во всем мире, от Северной Ирландии до Чили. В Советском Союзе в качестве инструмента репрессий использовались возможности психиатрического лечения. Такие методы нарушают основные права человека так же, как и физическое насилие, даже если они не оставляют на теле видимых следов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.